Обмен нотами с Керзоном.
Перемены на юге России и Кавказе не остались незамеченными. И в числе первых на них обратил внимание лорд Д.Н.Керзон. С одной стороны, изгнание деникинских войск с Кубани резко упрощало ведение прямых переговоров с Советским правительством. Однако при этом британскому министру было выгодно сохранение некоторое время белого анклава в Крыму, как инструмента давления на лидеров Советской России.
11 апреля 1920 года министр иностранных дел Великобритании Д.Н.Керзон направил Советскому правительству ноту, в которой говорилось:
"Выяснив уже несколько времени тому назад, что военная борьба в Южной России не может продолжаться бесконечно, и исходя из убеждения, что ее продолжение явится источником лишь дальнейшей потери жизней и серьезным препятствием для восстановления спокойствия и благосостояния России, я использовал все мое влияние на генерала Деникина для того, чтобы побудить его отказаться от этой борьбы, обещав ему при этом приложить все свои усилия, чтобы добиться заключения мира между его войсками и вашими и обеспечить безопасность всех его сторонников и населения Крыма.
Генерал Деникин окончательно решил последовать этому совету и покинул Россию, передав командование генералу Врангелю. Поэтому я незамедлительно обращаюсь к Вам с просьбой, чтобы Вы, в интересах России и гуманности, распорядились о прекращении враждебных действий и объявили всеобщую амнистию при условии расформирования Добровольческой армии."
Фактически вся забота о белых в этом обращении сводилась к амнистии, за которую предполагалась "отмена санкций". Однако этот широкий жест оказался конфиденциальным. Нота была опубликована в "Таймс" только в августе 1920 года, вызвав возмущение А.И.Деникина, который опубликовал опровержение: "1. Никакого влияния лорд Керзон оказать на меня не мог, так как я с ним ни в каких отношениях не находился. 2. Предложение (британского военного представителя о перемирии) я категорически отвергнул и, хотя с потерей материальной части, перевел армию в Крым, где тотчас же приступил к продолжению борьбы. 3. Нота английского правительства о начатии мирных переговоров с большевиками была, как известно, вручена уже не мне, а моему преемнику по командованию Вооруженными силами Юга России генералу Врангелю. Отрицательный ответ которого был в свое время опубликован в печати. 4. Мой уход с поста главнокомандующего был вызван сложными причинами, но никакой связи с политикой лорда Керзона не имел."
Между тем, официальный ответ Совнаркома был отправлен уже 14 апреля по радио, и одновременно копия ноты была вручена британскому консулу в Ревеле (Таллине). В этом документе говорилось: "Российское Правительство с удовольствием приветствует обращение к нему Британского Правительства по вопросу, удачное разрешение которого значительно приблизит нас к устранению препятствий и полному соглашению между Россией и Великобританией. Что касается поддержки, которую Британское Правительство, по собственному же заявлению, оказывало противникам Российского Правительства, то мы не будем в настоящий момент входить в обсуждение того, насколько причины, которыми Британское Правительство объясняет эту поддержку, могли считаться основательными после крушения германского могущества. Мы констатируем лишь, что Ваше сообщение ясно указывает на то, что после спасения этих русских элементов от репрессий Вы будете считать Ваши обязательства по отношению к ним прекратившимися, и тогда в русско-английских отношениях откроется новая страница. Весь комплекс вопросов, касающихся этих отношений, в Вашем сообщении в общем связан с разрешением особого упомянутого Вами дела; мы, с своей стороны, также заявляем, что многочисленные вопросы, которые подлежат рассмотрению обоими Правительствами, не могут быть разъединены и что на основах Вашего заявления следует приступить к их обсуждению."
Через неделю, не получив или не захотев получить официального ответа НКИД РСФСР, лорд Керзон послал очередную телеграмму: "Меня разочаровало неполучение до сих пор хотя бы предварительного ответа на мою телеграмму от 11 апреля, заключающую предложение мирного посредничества между вашими армиями и южнорусскими военными силами. Ввиду того, что ради избежания дальнейшего кровопролития вопрос требует безотлагательного разрешения, всякая отсрочка должна пагубно отразиться на успехе переговоров. В моей телеграмме к Вам я уже объяснил, что не могу допустить разгрома, так же как и поражения южнорусской армии. В случае неполучения от Вас быстрого ответа, свидетельствующего о Вашей готовности принять мое посредничество и прекратить дальнейшее наступление на юге, которое Вы, может быть, имеете в виду, Правительство Его Величества не будет иметь иного исхода, как дать приказ судам Его Величества в Черном море оказать всемерную защиту армии в Крыму и сохранить для нее найденное там ею убежище, предотвратив вторжение советских войск. Мое обращение к Вам преследовало лишь одну цель - мирными методами обеспечить скорейшее прекращение враждебных действий и в то же время тем самым исполнить обязательство по отношению к нашим друзьям и содействовать вообще экономическому восстановлению России. Было бы очень прискорбно, если бы политика Советского Правительства лишила нас возможности выполнить вышеупомянутое обязательство, не прибегая к силе." Как часто бывает, от безысходности дипломаты начали терять миролюбие.
Не сумев связаться с британской радиостанцией, 18 апреля Г.В.Чичерин отправил М.М.Литвинову телеграмму, в которой говорилось: "Лорд Керзон направил нам 11 апреля радиограмму относительно судьбы остатков деникинской армии и по другим вопросам. Мы получили ее 12 апреля. 14 апреля мы дали ответ. Наша радиограмма была передана 15 апреля в 13.45 в Ревель британскому генеральному консулу для лорда Керзона. Копия была направлена Вам. Наша станция в течение трех дней безрезультатно вызывала Карнарвон, последний не отвечал на позывные, и Париж не получал наших сообщений для Карнарвона. Сегодня, 18 апреля, в новой радиограмме, направленной нам через Ревель, лорд Керзон выражает разочарование по поводу того, что он не получил от нас даже предварительного ответа, и угрожает военными операциями на Черном море и в Крыму. Фактически эти операции со стороны англичан уже проводятся. Наш ответ был задержан по указанной выше причине, и таким образом находятся оправдания для нападений англичан на наши войска. Укажите, пожалуйста, английскому правительству на дату передачи нашего ответа в Ревель. Лорд Керзон связывает с этим вопрос о торговых отношениях."
Реакция на "разочарования" британского МИДа последовала через день. 20 апреля московская радиостанция передала ответную ноту наркома иностранных дел РСФСР Г.В.Чичерина: "Российское Правительство не может скрыть своего удивления по поводу того, что Британское Правительство нашло возможным базировать дипломатический шаг значительной важности на том, что по отношению к частным лицам назвали бы, может быть, недостаточно точным установлением фактов. Наш ответ на полученную нами 12 апреля телеграмму лорда Керзона от 11 апреля отправлен был 14 апреля и получен Британским Генеральным Консулом в Ревеле 15 апреля, между тем как радиостанция Карнарвон в это время, в течение 4 дней, отказывалась отвечать на призывы московской станции, а последней не удавалось отправить наше сообщение в Карнарвон через Париж. Следовательно, причины, вследствие которых ответ этот не был получен Британским Министерством Иностранных Дел на 18 апреля, лежат вне сферы нашего влияния.
Тем более прискорбно, что Британское Правительство нашло возможным немедленно обратиться к нам с серьезными военными угрозами, которые едва ли способствуют достижению намеченных вначале мирных результатов, и занять агрессивную позицию, подвергая опасности даже восстановление торговых сношений между Западной и Восточной Европой, столь ценных для обеих сторон. Не склоняясь перед угрозами, Советская Россия не уклоняется от своей неизменно мирной политики; мы по-прежнему поддерживаем мирные предложения, изложенные нами в нашем сообщении от 14 апреля. Российское Правительство считает, что все эти вопросы наилучшим образом могут быть разрешены путем непосредственных переговоров, как это было уже указано в вышеупомянутом обращении, и надеется, что скорое начатие этих переговоров устранит вовремя все неблагоприятные обстоятельства, все еще препятствующие восстановлению мирных отношений между Великобританией и Россией и ведущие порой даже к осложнению этих отношений."
Ничего не отвергая и ничего не принимая, НКИД РСФСР добился того, что 17 мая 1920 года в Лондон прибыла советская делегация во главе с Л.Б.Красиным. "Процесс пошел..."
Т.Э.О'Коннор. Георгий Чичерин и советская внешняя политика 1918-1930. М. Прогресс. 1991. 318 с.
И.Майский. Внешняя политика РСФСР. 1917-1922. М. 1922.
И.М.Лемин. Внешняя политика Великобритании от Версаля до Локарно (1919-1925). М. Государственное издательство политической литературы. 1947. 488 с.
О.В.Василенкова. Англо-советские отношения в 1918-1924 гг. Автореферат кандидатской диссертации. Владимир. Владимирский государственный педагогический университет. 2007.
Б.Г.Кремнев. Красин. М. Молодая гвардия. 1968.
11 апреля 1920 года министр иностранных дел Великобритании Д.Н.Керзон направил Советскому правительству ноту, в которой говорилось:
"Выяснив уже несколько времени тому назад, что военная борьба в Южной России не может продолжаться бесконечно, и исходя из убеждения, что ее продолжение явится источником лишь дальнейшей потери жизней и серьезным препятствием для восстановления спокойствия и благосостояния России, я использовал все мое влияние на генерала Деникина для того, чтобы побудить его отказаться от этой борьбы, обещав ему при этом приложить все свои усилия, чтобы добиться заключения мира между его войсками и вашими и обеспечить безопасность всех его сторонников и населения Крыма.
Генерал Деникин окончательно решил последовать этому совету и покинул Россию, передав командование генералу Врангелю. Поэтому я незамедлительно обращаюсь к Вам с просьбой, чтобы Вы, в интересах России и гуманности, распорядились о прекращении враждебных действий и объявили всеобщую амнистию при условии расформирования Добровольческой армии."
Фактически вся забота о белых в этом обращении сводилась к амнистии, за которую предполагалась "отмена санкций". Однако этот широкий жест оказался конфиденциальным. Нота была опубликована в "Таймс" только в августе 1920 года, вызвав возмущение А.И.Деникина, который опубликовал опровержение: "1. Никакого влияния лорд Керзон оказать на меня не мог, так как я с ним ни в каких отношениях не находился. 2. Предложение (британского военного представителя о перемирии) я категорически отвергнул и, хотя с потерей материальной части, перевел армию в Крым, где тотчас же приступил к продолжению борьбы. 3. Нота английского правительства о начатии мирных переговоров с большевиками была, как известно, вручена уже не мне, а моему преемнику по командованию Вооруженными силами Юга России генералу Врангелю. Отрицательный ответ которого был в свое время опубликован в печати. 4. Мой уход с поста главнокомандующего был вызван сложными причинами, но никакой связи с политикой лорда Керзона не имел."
Между тем, официальный ответ Совнаркома был отправлен уже 14 апреля по радио, и одновременно копия ноты была вручена британскому консулу в Ревеле (Таллине). В этом документе говорилось: "Российское Правительство с удовольствием приветствует обращение к нему Британского Правительства по вопросу, удачное разрешение которого значительно приблизит нас к устранению препятствий и полному соглашению между Россией и Великобританией. Что касается поддержки, которую Британское Правительство, по собственному же заявлению, оказывало противникам Российского Правительства, то мы не будем в настоящий момент входить в обсуждение того, насколько причины, которыми Британское Правительство объясняет эту поддержку, могли считаться основательными после крушения германского могущества. Мы констатируем лишь, что Ваше сообщение ясно указывает на то, что после спасения этих русских элементов от репрессий Вы будете считать Ваши обязательства по отношению к ним прекратившимися, и тогда в русско-английских отношениях откроется новая страница. Весь комплекс вопросов, касающихся этих отношений, в Вашем сообщении в общем связан с разрешением особого упомянутого Вами дела; мы, с своей стороны, также заявляем, что многочисленные вопросы, которые подлежат рассмотрению обоими Правительствами, не могут быть разъединены и что на основах Вашего заявления следует приступить к их обсуждению."
Через неделю, не получив или не захотев получить официального ответа НКИД РСФСР, лорд Керзон послал очередную телеграмму: "Меня разочаровало неполучение до сих пор хотя бы предварительного ответа на мою телеграмму от 11 апреля, заключающую предложение мирного посредничества между вашими армиями и южнорусскими военными силами. Ввиду того, что ради избежания дальнейшего кровопролития вопрос требует безотлагательного разрешения, всякая отсрочка должна пагубно отразиться на успехе переговоров. В моей телеграмме к Вам я уже объяснил, что не могу допустить разгрома, так же как и поражения южнорусской армии. В случае неполучения от Вас быстрого ответа, свидетельствующего о Вашей готовности принять мое посредничество и прекратить дальнейшее наступление на юге, которое Вы, может быть, имеете в виду, Правительство Его Величества не будет иметь иного исхода, как дать приказ судам Его Величества в Черном море оказать всемерную защиту армии в Крыму и сохранить для нее найденное там ею убежище, предотвратив вторжение советских войск. Мое обращение к Вам преследовало лишь одну цель - мирными методами обеспечить скорейшее прекращение враждебных действий и в то же время тем самым исполнить обязательство по отношению к нашим друзьям и содействовать вообще экономическому восстановлению России. Было бы очень прискорбно, если бы политика Советского Правительства лишила нас возможности выполнить вышеупомянутое обязательство, не прибегая к силе." Как часто бывает, от безысходности дипломаты начали терять миролюбие.
Не сумев связаться с британской радиостанцией, 18 апреля Г.В.Чичерин отправил М.М.Литвинову телеграмму, в которой говорилось: "Лорд Керзон направил нам 11 апреля радиограмму относительно судьбы остатков деникинской армии и по другим вопросам. Мы получили ее 12 апреля. 14 апреля мы дали ответ. Наша радиограмма была передана 15 апреля в 13.45 в Ревель британскому генеральному консулу для лорда Керзона. Копия была направлена Вам. Наша станция в течение трех дней безрезультатно вызывала Карнарвон, последний не отвечал на позывные, и Париж не получал наших сообщений для Карнарвона. Сегодня, 18 апреля, в новой радиограмме, направленной нам через Ревель, лорд Керзон выражает разочарование по поводу того, что он не получил от нас даже предварительного ответа, и угрожает военными операциями на Черном море и в Крыму. Фактически эти операции со стороны англичан уже проводятся. Наш ответ был задержан по указанной выше причине, и таким образом находятся оправдания для нападений англичан на наши войска. Укажите, пожалуйста, английскому правительству на дату передачи нашего ответа в Ревель. Лорд Керзон связывает с этим вопрос о торговых отношениях."
Реакция на "разочарования" британского МИДа последовала через день. 20 апреля московская радиостанция передала ответную ноту наркома иностранных дел РСФСР Г.В.Чичерина: "Российское Правительство не может скрыть своего удивления по поводу того, что Британское Правительство нашло возможным базировать дипломатический шаг значительной важности на том, что по отношению к частным лицам назвали бы, может быть, недостаточно точным установлением фактов. Наш ответ на полученную нами 12 апреля телеграмму лорда Керзона от 11 апреля отправлен был 14 апреля и получен Британским Генеральным Консулом в Ревеле 15 апреля, между тем как радиостанция Карнарвон в это время, в течение 4 дней, отказывалась отвечать на призывы московской станции, а последней не удавалось отправить наше сообщение в Карнарвон через Париж. Следовательно, причины, вследствие которых ответ этот не был получен Британским Министерством Иностранных Дел на 18 апреля, лежат вне сферы нашего влияния.
Тем более прискорбно, что Британское Правительство нашло возможным немедленно обратиться к нам с серьезными военными угрозами, которые едва ли способствуют достижению намеченных вначале мирных результатов, и занять агрессивную позицию, подвергая опасности даже восстановление торговых сношений между Западной и Восточной Европой, столь ценных для обеих сторон. Не склоняясь перед угрозами, Советская Россия не уклоняется от своей неизменно мирной политики; мы по-прежнему поддерживаем мирные предложения, изложенные нами в нашем сообщении от 14 апреля. Российское Правительство считает, что все эти вопросы наилучшим образом могут быть разрешены путем непосредственных переговоров, как это было уже указано в вышеупомянутом обращении, и надеется, что скорое начатие этих переговоров устранит вовремя все неблагоприятные обстоятельства, все еще препятствующие восстановлению мирных отношений между Великобританией и Россией и ведущие порой даже к осложнению этих отношений."
Ничего не отвергая и ничего не принимая, НКИД РСФСР добился того, что 17 мая 1920 года в Лондон прибыла советская делегация во главе с Л.Б.Красиным. "Процесс пошел..."
Т.Э.О'Коннор. Георгий Чичерин и советская внешняя политика 1918-1930. М. Прогресс. 1991. 318 с.
И.Майский. Внешняя политика РСФСР. 1917-1922. М. 1922.
И.М.Лемин. Внешняя политика Великобритании от Версаля до Локарно (1919-1925). М. Государственное издательство политической литературы. 1947. 488 с.
О.В.Василенкова. Англо-советские отношения в 1918-1924 гг. Автореферат кандидатской диссертации. Владимир. Владимирский государственный педагогический университет. 2007.
Б.Г.Кремнев. Красин. М. Молодая гвардия. 1968.