Советско-эстонский договор.
Отступление Юденича поставило правительство Эстонии перед сложным выбором: или открыто поддержать генерала в борьбе против Советской России, или смириться с провалом похода на Петроград и договариваться с соседом о новой границе. Еще 13 апреля 1919 года Совнарком предложил правительству Эстонии начать мирные переговоры. Это обращение было передано при посредничестве правительства Венгерской Советской Республики. Ответа не последовало.
31 августа 1919 года нарком иностранных дел РСФСР Г.В.Чичерин обратился к эстонскому правительству с предложением: "Несмотря на то, что ревельское правительство под давлением союзников, удовлетворяя лишь их интересы и вопреки интересам эстонского народа, до сих пор производит вместе с русскими белогвардейскими бандами против РСФСР военные операции в Петроградской и Псковской губерниях, советское правительство обращается к нему, взяв обратно сначала Ямбург, а потом и Псков, с предложением приступить к мирным переговорам, целью которых явилось бы определение границ Эстонского государства, нейтральной зоны между русскими и эстонскими войсками, установление контроля в нейтральной полосе и разрешение других отдельных вопросов в прямой связи с признанием независимости Эстонской республики со стороны России."
4 сентября министр иностранных дел Эстонии Яан Поска согласился начать переговоры, однако за день до этого возле Изборска по распоряжению эстонских властей были казнены 25 делегатов 1-го Всеэстонского съезда профсоюзов, выступавших за прекращение войны с Советской Россией.
15 сентября советская делегация во главе с Л.Б.Красиным выехала в Псков. Через день туда же прибыла эстонская делегация, которую разместили в лучшей гостинице города "Лондон". Переговоры начались 17 сентября.
Глава советской делегации Л.Б.Красин сразу предложил прекратить боевые действия на время переговоров. Эстонские представители предложили сделать перерыв для того, чтобы получить указания от правительства, находившегося в сотне километров от Пскова. Эстонские начальники и их британские спонсоры надеялись получить все возможные выгоды с помощью штыков Юденича. Впрочем, 4 октября, в разгар боев, в которых присутствовали и эстонские части, министры иностранных дел Эстонии, Латвии и Литвы сообщили о готовности начать начать предварительные переговоры не позднее 25 октября. Народный комиссариат по иностранным делам (НКИД) РСФСР согласился начать переговоры уже 12 октября.
К 25 октября выяснилось что прибалтийские государства при всей территориальной близости готовы вести переговоры каждое о своем, причем Латвия была в этот момент была занята выяснением отношений с воинством Бермондт-Авалова. В результате 26 октября НКИД РСФСР поинтересовался у эстонского правительства: "Ваши представители... торжественно заявили нам, что ваше правительство преследует лишь оборонительные цели. Просим вас поэтому пояснить нам, почему военные действия ваших войск происходят на территории, являющейся несомненно нашей, чтобы мы могли знать, как смотреть на эти операции и на намерения вашего правительства, ввиду того что занимаемое им в настоящий момент положение не может остаться без влияния на будущие отношения между нами и на условия окончательного соглашения между вашим правительством и нашим".
8 ноября в ответ на запрос МИД Эстонии заявил: "Недавние военные операции, предпринятые против советских войск, вызваны тем, что в тот момент, когда наша мирная делегация едва только выехала из Пскова, наступление было начато Советской Россией, и, так как перемирие не было заключено, наши военные операции продолжались, хотя между тем инициатива перешла в наши руки". Пожаловавшись на агрессию, эстонские дипломаты согласились начать 17 ноября в Тарту переговоры с "агрессором" об обмене пленными.
НКИД напомнил "партнерам", что на чужой территории находятся не советские, а эстонские войска, но от переговоров не отказался. Вопрос об обмене пленными с Эстонией, Латвией и Литвой был решен 19 ноября при участии М.М.Литвинова. 27 ноября эстонский МИД уже по своей инициативе направил НКИД радиотелеграмму с приглашением начать мирные переговоры 2 декабря в Тарту. 29 ноября НКИД РСФСР сообщил состав делегации РСФСР, в которую были включены Л.Б.Красин, А.А.Иоффе, М.М.Литвинов и К.Б.Радек. В полдень 3 декабря советские представители перешли линию фронта и направились в Тарту.
Переговоры начались 5 декабря. Правительство Эстонии больше всего заботилось о признании своего суверенитета, который до этого времени так и не был признан ни одной из стран. Советскую делегацию, помимо темы взаимного признания, волновал вопрос о разоружении бывшей армии Юденича, существование которой грозило рецидивами Гражданской войны в окрестностях Петрограда. Участники переговоров по-разному представляли будущую государственную границу. Эстонцы настаивали на проведении будущей границы в окрестностях Ямбурга и Пскова, а советские делегаты старались отодвинуть ее подальше на запад.
Кроме того, эстонцам 4 декабря напомнил об их обязательствах Верховный совет Антанты, не совсем смирившийся с возможным признанием Советского правительства. В ответ эстонское правительство 16 декабря напомнило о своих проблемах: "Чтобы иметь возможность ясно установить свое отношение к остатку Северо-западной армии или решить, какое принимать участие в случае ее реорганизации, правительство Эстонии принуждено просить Верховный совет не отказать сообщить ему, согласен ли он признать независимость и автономию Эстонии. Определенное решение этого вопроса со стороны Верховного совета крайне необходимо правительству Эстонии в данный момент, чтобы определить свои отношения с правительством Советской России".
Но лидеры Антанты по-прежнему не спешили с признанием страны, оказавшей им столько важных услуг. А.А.Иоффе пробовал возражать против чрезмерных уступок Эстонии, на что Г.В.Чичерин ответил: "Напрасно Вы усматриваете в нашей уступчивости по отношению к Эстонии что-то, что должно отразиться на нашей будущей политике. Прецедентом эта уступчивость не явится, но по отношению к Эстонии она вызвана тем, что Эстония первая с нами мирится."
Не получив требуемого ответа, эстонская делегация подписала 31 декабря 1919 года договор о перемирии с РСФСР. Соглашение подразумевало прекращение военных действий с 3 по 10 января 1920 года с последующим автоматическим продлением, если о его отмене не будет заявлено за 24 часа. Серьезным ударом по бывшим войскам Юденича (Северо-Западной армии) был второй пункт этого документа, в котором говорилось: "На время приостановки военных действий российские и эстонские войска остаются на ныне занимаемых ими линиях, причем полоса между расположениями российских и эстонских войск считается нейтральной. Проникновение с той или другой стороны кого бы то ни было в нейтральную полосу, а равно всякие действия в этой полосе с обеих сторон воспрещаются."
Отныне белое воинство упоминалось в качестве "кого бы то ни было". Когда на карту наносили линию будущей границы, эстонский генерал Соотс начал протестовать по поводу толщины этой линии, заявив: "Мы, знаете ли, государство маленькое, бедное, нас всякий карандаш может обидеть". Впрочем, при поддержке английских крейсеров "маленькое, бедное государство" уверенно исправляло границы к своей пользе.
Но возобновлять боевые действия без благословения Антанты эстонское правительство не собиралось. 2 февраля 1920 года в Тарту был подписан советско-эстонский мирный договор. На этот раз 7-я статья приложения к договору прямо требовала разоружения русских белогвардейцев: "1. Воспретить пребывание на своей территории каких-либо войск, кроме войск правительственных или войск дружественных государств, с которыми одной из договаривающихся сторон заключена военная конвенция, но которые не находятся в фактическом состоянии войны с другой из договаривающихся сторон, а равно запретить в пределах своей территории вербовку и мобилизацию личного состава в ряды армий таковых государств, а также организаций и групп, ставящих своей целью вооруженную борьбу с другой договаривающейся стороной. 2. Разоружить не бывшие подчиненными правительствам договаривающихся сторон до первого октября тысяча девятьсот девятнадцатого года сухопутные части и морские силы, находящиеся на их территориях..."
В обмен на эту любезность Советская Россия соглашалась уплатить Эстонии 15 миллионов рублей золотом, но при этом говорилось: "Со своей стороны Эстония не будет выводить никаких притязаний к России из факта своего прежнего вхождения в состав бывшей Российской Империи". Урегулирование финансовых претензий создавало условия для начала торговых отношений. Эстония получала серьезные выгоды от транзита товаров из РСФСР через свою территорию, а Советское правительство пробивало первую стену, возведенную лидерами Антанты. Соавтор Тартуского договора Яан Поска пережил свое детище чуть больше, чем на месяц. Для него важнее всего было дипломатическое признание Эстонии.
Советский НКИД менее всего заботился о таких мелочах. Посылая Л.Б.Красина во главе торговой миссии на запад, Г.В.Чичерин напомнил: "Мы не должны выступать в роли жалких просителей. Однажды русский министр иностранных дел Горчаков сказал: "Великая держава не нуждается в признании, она сама заявляет о своем существовании". В семнадцатом году мы заявили о своем существовании, год от года мы становимся все сильнее и сильнее, и недалек тот день, когда мы будем признаны. Сама история заставит империалистов сделать это." А пока дипломаты заявляли о своих намерениях, Красная Армия продолжала вытеснять своих противников на обочину истории.
Мирный договор между Россией и Эстонией. 2 февраля 1920 г. Документы внешней политики СССР. Т. 2. М. 1958. С. 339-354.
И.М.Горохов, Л.М.Замятин, И.Н.Земсков. Г.В.Чичерин - дипломат ленинской школы. М. Политиздат. 1974.
К.Брюггеманн. Эстония и Петроградский фронт гражданской войны в 1918-1920 гг. Вопросы истории. 2007. № 5. С. 17-33.
31 августа 1919 года нарком иностранных дел РСФСР Г.В.Чичерин обратился к эстонскому правительству с предложением: "Несмотря на то, что ревельское правительство под давлением союзников, удовлетворяя лишь их интересы и вопреки интересам эстонского народа, до сих пор производит вместе с русскими белогвардейскими бандами против РСФСР военные операции в Петроградской и Псковской губерниях, советское правительство обращается к нему, взяв обратно сначала Ямбург, а потом и Псков, с предложением приступить к мирным переговорам, целью которых явилось бы определение границ Эстонского государства, нейтральной зоны между русскими и эстонскими войсками, установление контроля в нейтральной полосе и разрешение других отдельных вопросов в прямой связи с признанием независимости Эстонской республики со стороны России."
4 сентября министр иностранных дел Эстонии Яан Поска согласился начать переговоры, однако за день до этого возле Изборска по распоряжению эстонских властей были казнены 25 делегатов 1-го Всеэстонского съезда профсоюзов, выступавших за прекращение войны с Советской Россией.
15 сентября советская делегация во главе с Л.Б.Красиным выехала в Псков. Через день туда же прибыла эстонская делегация, которую разместили в лучшей гостинице города "Лондон". Переговоры начались 17 сентября.
Глава советской делегации Л.Б.Красин сразу предложил прекратить боевые действия на время переговоров. Эстонские представители предложили сделать перерыв для того, чтобы получить указания от правительства, находившегося в сотне километров от Пскова. Эстонские начальники и их британские спонсоры надеялись получить все возможные выгоды с помощью штыков Юденича. Впрочем, 4 октября, в разгар боев, в которых присутствовали и эстонские части, министры иностранных дел Эстонии, Латвии и Литвы сообщили о готовности начать начать предварительные переговоры не позднее 25 октября. Народный комиссариат по иностранным делам (НКИД) РСФСР согласился начать переговоры уже 12 октября.
К 25 октября выяснилось что прибалтийские государства при всей территориальной близости готовы вести переговоры каждое о своем, причем Латвия была в этот момент была занята выяснением отношений с воинством Бермондт-Авалова. В результате 26 октября НКИД РСФСР поинтересовался у эстонского правительства: "Ваши представители... торжественно заявили нам, что ваше правительство преследует лишь оборонительные цели. Просим вас поэтому пояснить нам, почему военные действия ваших войск происходят на территории, являющейся несомненно нашей, чтобы мы могли знать, как смотреть на эти операции и на намерения вашего правительства, ввиду того что занимаемое им в настоящий момент положение не может остаться без влияния на будущие отношения между нами и на условия окончательного соглашения между вашим правительством и нашим".
8 ноября в ответ на запрос МИД Эстонии заявил: "Недавние военные операции, предпринятые против советских войск, вызваны тем, что в тот момент, когда наша мирная делегация едва только выехала из Пскова, наступление было начато Советской Россией, и, так как перемирие не было заключено, наши военные операции продолжались, хотя между тем инициатива перешла в наши руки". Пожаловавшись на агрессию, эстонские дипломаты согласились начать 17 ноября в Тарту переговоры с "агрессором" об обмене пленными.
НКИД напомнил "партнерам", что на чужой территории находятся не советские, а эстонские войска, но от переговоров не отказался. Вопрос об обмене пленными с Эстонией, Латвией и Литвой был решен 19 ноября при участии М.М.Литвинова. 27 ноября эстонский МИД уже по своей инициативе направил НКИД радиотелеграмму с приглашением начать мирные переговоры 2 декабря в Тарту. 29 ноября НКИД РСФСР сообщил состав делегации РСФСР, в которую были включены Л.Б.Красин, А.А.Иоффе, М.М.Литвинов и К.Б.Радек. В полдень 3 декабря советские представители перешли линию фронта и направились в Тарту.
Переговоры начались 5 декабря. Правительство Эстонии больше всего заботилось о признании своего суверенитета, который до этого времени так и не был признан ни одной из стран. Советскую делегацию, помимо темы взаимного признания, волновал вопрос о разоружении бывшей армии Юденича, существование которой грозило рецидивами Гражданской войны в окрестностях Петрограда. Участники переговоров по-разному представляли будущую государственную границу. Эстонцы настаивали на проведении будущей границы в окрестностях Ямбурга и Пскова, а советские делегаты старались отодвинуть ее подальше на запад.
Кроме того, эстонцам 4 декабря напомнил об их обязательствах Верховный совет Антанты, не совсем смирившийся с возможным признанием Советского правительства. В ответ эстонское правительство 16 декабря напомнило о своих проблемах: "Чтобы иметь возможность ясно установить свое отношение к остатку Северо-западной армии или решить, какое принимать участие в случае ее реорганизации, правительство Эстонии принуждено просить Верховный совет не отказать сообщить ему, согласен ли он признать независимость и автономию Эстонии. Определенное решение этого вопроса со стороны Верховного совета крайне необходимо правительству Эстонии в данный момент, чтобы определить свои отношения с правительством Советской России".
Но лидеры Антанты по-прежнему не спешили с признанием страны, оказавшей им столько важных услуг. А.А.Иоффе пробовал возражать против чрезмерных уступок Эстонии, на что Г.В.Чичерин ответил: "Напрасно Вы усматриваете в нашей уступчивости по отношению к Эстонии что-то, что должно отразиться на нашей будущей политике. Прецедентом эта уступчивость не явится, но по отношению к Эстонии она вызвана тем, что Эстония первая с нами мирится."
Не получив требуемого ответа, эстонская делегация подписала 31 декабря 1919 года договор о перемирии с РСФСР. Соглашение подразумевало прекращение военных действий с 3 по 10 января 1920 года с последующим автоматическим продлением, если о его отмене не будет заявлено за 24 часа. Серьезным ударом по бывшим войскам Юденича (Северо-Западной армии) был второй пункт этого документа, в котором говорилось: "На время приостановки военных действий российские и эстонские войска остаются на ныне занимаемых ими линиях, причем полоса между расположениями российских и эстонских войск считается нейтральной. Проникновение с той или другой стороны кого бы то ни было в нейтральную полосу, а равно всякие действия в этой полосе с обеих сторон воспрещаются."
Отныне белое воинство упоминалось в качестве "кого бы то ни было". Когда на карту наносили линию будущей границы, эстонский генерал Соотс начал протестовать по поводу толщины этой линии, заявив: "Мы, знаете ли, государство маленькое, бедное, нас всякий карандаш может обидеть". Впрочем, при поддержке английских крейсеров "маленькое, бедное государство" уверенно исправляло границы к своей пользе.
Но возобновлять боевые действия без благословения Антанты эстонское правительство не собиралось. 2 февраля 1920 года в Тарту был подписан советско-эстонский мирный договор. На этот раз 7-я статья приложения к договору прямо требовала разоружения русских белогвардейцев: "1. Воспретить пребывание на своей территории каких-либо войск, кроме войск правительственных или войск дружественных государств, с которыми одной из договаривающихся сторон заключена военная конвенция, но которые не находятся в фактическом состоянии войны с другой из договаривающихся сторон, а равно запретить в пределах своей территории вербовку и мобилизацию личного состава в ряды армий таковых государств, а также организаций и групп, ставящих своей целью вооруженную борьбу с другой договаривающейся стороной. 2. Разоружить не бывшие подчиненными правительствам договаривающихся сторон до первого октября тысяча девятьсот девятнадцатого года сухопутные части и морские силы, находящиеся на их территориях..."
В обмен на эту любезность Советская Россия соглашалась уплатить Эстонии 15 миллионов рублей золотом, но при этом говорилось: "Со своей стороны Эстония не будет выводить никаких притязаний к России из факта своего прежнего вхождения в состав бывшей Российской Империи". Урегулирование финансовых претензий создавало условия для начала торговых отношений. Эстония получала серьезные выгоды от транзита товаров из РСФСР через свою территорию, а Советское правительство пробивало первую стену, возведенную лидерами Антанты. Соавтор Тартуского договора Яан Поска пережил свое детище чуть больше, чем на месяц. Для него важнее всего было дипломатическое признание Эстонии.
Советский НКИД менее всего заботился о таких мелочах. Посылая Л.Б.Красина во главе торговой миссии на запад, Г.В.Чичерин напомнил: "Мы не должны выступать в роли жалких просителей. Однажды русский министр иностранных дел Горчаков сказал: "Великая держава не нуждается в признании, она сама заявляет о своем существовании". В семнадцатом году мы заявили о своем существовании, год от года мы становимся все сильнее и сильнее, и недалек тот день, когда мы будем признаны. Сама история заставит империалистов сделать это." А пока дипломаты заявляли о своих намерениях, Красная Армия продолжала вытеснять своих противников на обочину истории.
Мирный договор между Россией и Эстонией. 2 февраля 1920 г. Документы внешней политики СССР. Т. 2. М. 1958. С. 339-354.
И.М.Горохов, Л.М.Замятин, И.Н.Земсков. Г.В.Чичерин - дипломат ленинской школы. М. Политиздат. 1974.
К.Брюггеманн. Эстония и Петроградский фронт гражданской войны в 1918-1920 гг. Вопросы истории. 2007. № 5. С. 17-33.