Савинковские мятежи.
Привычка к заговорам иногда превращается в зависимость, затягивающую заговорщика в весьма сомнительные предприятия. Но с другой стороны, если против правительства ведется самая настоящая война, то любой переворот в столице или провинции может качнуть прохудившийся корабль так, что на капитанском мостике освободится место для более энергичных руководителей. Именно на такой поворот надеялся известный политик Б.В.Савинков.
После легких побед Чехословацкого корпуса заговор офицеров казался ему самым подходящим способом для свержения Советской власти. Главной задачей было правильно определить места для вооруженных выступлений. В качестве таких пунктов были выбраны Ярославль, Рыбинск и Муром.
Каждый из этих городов представлял определенный интерес с военной точки зрения. Ярославль, помимо славного прошлого, был выгоден, как опорный пункт для возможного соединения с наступавшими в Карелии войсками Антанты. Рыбинск был интересен большими артиллерийскими складами. Что касается Мурома, то при всей провинциальности он был резиденцией одного из важнейших военных учреждений Советской республики - Высшего Военного совета.
Главной силой предстоящих мятежей должны были стать группы офицеров, входившие в состав "Союза защиты Родины и Свободы", созданного Б.В.Савинковым в марте 1918 года по образцу существовавшего в конце 1917 года "Комитета спасения Родины и революции". Чтобы не отпугивать консервативную публику, в названии организации слово "революция" заменили "свободой".
В Центральный штаб "Союза защиты родины и свободы" входили генерал-лейтенант Рычков (командующий), полковник А.П.Перхуров (начальник штаба), Ян Бреде (командир латышского советского полка), А.А.Дикгоф-Деренталь (начальник отдела сношений), Д.С.Григорьев (военный врач). Штаб организации размещался в Москве на конспиративной квартире в Молочном переулке, где Григорьев содержал под чужим именем медицинский кабинет. Чекисты раскрыли готовящийся заговор и даже арестовали около ста участников, но предотвратить мятежи не успели.
Позже Савинков рассказывал, отвечая на вопросы в суде:
"Французы мне посоветовали выбрать такой план: захватить Ярославль, Рыбинск и Кострому. Но я колебался. Мне казалось, что у нас нет достаточных сил, и одно время я считал разумнее перевести всю свою организацию к чехам и даже отдал распоряжение об эвакуации части членов организации в Казань, которая была еще в ваших руках, на тот предмет, чтобы при приближении чехов поднять там восстание. Но мне была прислана телеграмма Нулансом из Вологды через Гренара.
В этой телеграмме категорически подтверждалось, что десант высадится между 5 и 10 или 3 и 8 июля, точно не помню, и категорически выражалась просьба начать восстание на верхней Волге именно в эти дни. Вот эта телеграмма и заставила меня 5 июля выступить в Ярославле или Рыбинске. Но часть членов организации была уже эвакуирована в Казань. В Ярославле, Рыбинске и Костроме у нас были свои организации, довольно многочисленные, приблизительно 300-400 человек." Намеченное выступление в Костроме так и не состоялось.
О дальнейших мероприятиях Савинков говорил:
"Я назначил доктора Григорьева начальником муромского отряда, полковника Перхурова - начальником ярославского отряда и полковника Бреде - в Рыбинск. Так как в Рыбинске имелись артиллерийские склады, а Ярославль был без артиллерии, то ясно было, что для того, чтобы удержать Ярославль до прихода десанта, нужно было не только взять Рыбинск, но и укрепиться там."
В конце июня 1918 года А.П.Перхуров под фамилией Погодина приехал в Ярославль, где Савинков назначил его командующим местной организацией "Союза защиты Родины и Свободы". 4 июля в Ярославле состоялось заседание штаба заговорщиков, в котором участвовали Б.В.Савинков, А.П.Перхуров, лидер ярославских меньшевиков Савинов, эсеры Мамырин и Локтев, помещик Черносветов, кадет Кизнер и другие.
Левый эсер Супонин заверил Перхурова, что бронедивизион обязательно выступит на стороне савинковцев. Командир первого советского полка Иванов также обещал поддержку или, в крайнем случае, нейтралитет со стороны солдат. Савинков пообещал Перхурову прислать 200 человек из московской военной организации "Союза защиты Родины и Свободы".
В ночь на 6 июля 1918 года заговорщики (106 человек, вооружённых 12 револьверами) во главе с с полковниками А.П.Перхуровым и Лебедевым собрались на Леонтьевском кладбище на окраине Ярославля. Примерно в полукилометре от кладбища находились склады оружия, свозимого с фронта.
6 июля в 2.00 отряд Перхурова без единого выстрела захватил артиллерийский склад, разоружил охрану (50 человек) и вывез 2 орудия. Перхуров предложил своим бойцам захватить либо Ярославль, либо Рыбинск, и те поддержали ярославский вариант. Это было отступлением от намеченного плана, в котором главным пунктом был захват Рыбинска.
В Ярославле встревожились прекращением телефонной связи с пригородным складом и послали туда 30 вооруженных милиционеров, но они сразу же присоединились к Перхурову. Позже на сторону мятежников перешла вся городская милиция, а губернский комиссар милиции Фалалеев возглавил один из савинковских отрядов и погиб в бою. Мятежники разбились на группы и двинулись в город, где на их сторону перешёл автоброневой дивизион под командованием Супонина с двумя пушечными броневиками "Гарфорд-Путилов".
К утру 6 июля был полностью разоружён и арестован Особый коммунистический отряд, захвачен Губернаторский дом, в котором находились Ярославский губисполком и ГубЧК, заняты почта, телеграф, радиостанция и казначейство. Отряд Перхурова захватил центр Ярославля и заволжскую часть города - Тверицу.
В квартирах были захвачены председатель уездного исполкома Закгейм, бывший председатель губисполкома Доброхотов, губернский военный комиссар, левый эсер Душин и военный комиссар Ярославского округа Нахимсон, которых вскоре убили. Около 200 советских и партийных работников были арестованы и помещены на баржу, которую отвели от берега, поставив на якорь. К вечеру численность отрядов савинковцев в Ярославле за счет добровольцев достигла 6 тысяч человек.
В городе было опубликовано обращение: "На основании полномочий, данных мне главнокомандующим Северной Добровольческой армией, находящейся под верховным командованием генерала Алексеева, я, полковник Перхуров, вступил в командование вооруженными силами и во временное управление гражданской частью в Ярославском районе...".
Успешно начатое восстание вскоре столкнулось с определенными трудностями. Уцелевший от савинковских расправ большевик Александр Громов организовал небольшой отряд и выбил савинковцев из артиллерийского склада под Ярославлем. В результате этой операции в распоряжении Перхурова остался только небольшой военный склад в Ярославле. Александр Громов объявил себя комендантом станции Всполье и задержал направлявшийся против белочехов полк.
Одновременно в Рыбинск был послан матрос с сообщением: "В Ярославле восстание, шлите отряды и, по возможности, артиллеристов".
Через несколько часов к Ярославлю прибыли 200 латышских стрелков и артиллеристов. В ярославском районе Закоторосль под руководством Пантина, Смирнова и Суслова началось формирование рабочих отрядов. С помощью новгородских кавалеристов Суслов захватил городской вокзал, откуда ему удалось вывезти вагоны с трехдюймовыми орудиями и снарядами. 1-й Советский полк, командир которого обещал Перхурову нейтралитет, перешел на сторону Ярославского Совета.
Утром 7 июля из Москвы прибыл Сводный полк, состоявший преимущественно из китайцев, однако вскоре от этой части осталось только три четверти первоначального состава (остальные погибли). Вечером из Москвы на подавление Перхуровского мятежа выехали ярославские делегаты V Всероссийского съезда Советов.
Не менее опасным осложнением для Ярославского мятежа оказались события в Рыбинске, где руководство взял на себя сам Б.В.Савинков. Назначенный руководителем Рыбинского мятежа Ф.А.Бреде (Бредис) был схвачен чекистами в Москве и в дальнейших событиях не участвовал. Для осуществления намеченной операции у Савинкова было до 400 членов офицерской организации, т.е. почти в 4 раза больше, чем в Ярославле.
Однако Рыбинский Совет оказался лучше подготовленным к возможному перевороту. Сведения о готовящемся мятеже вынудили местные власти еще 12 июня ввести в городе военное положение. 2 июля Рыбинский Совет опубликовал воззвание ко всем гражданам города и уезда, в котором призывал поддерживать и укреплять советскую власть. Кроме небольших воинских частей, в Рыбинске был размещен и особый караульный батальон численностью в 576 человек. Рыбинские чекисты захватили в селе Ивановском группу заговорщиков с бумагами, в которых было указано, что выступление начнется 8 июля в 3.00.
Б.В.Савинков о раскрытии своих планов не знал и начал выступление в намеченный срок. 8 июля в 3.00 мятежники захватили в Рыбинске Мыркинские казармы, где в их руки попали пять пулеметов, винтовки и патроны. Однако уже на подходе к артиллерийским складам савинковцев встретили плотным огнем. Мятежники начали отступать к вокзалу, бросая винтовки и пулеметы. Часть отряда во главе с Б.В.Савинковым бежала за Волгу.
На следующий день член Рыбинского ревкома Вичин доложил в Москву:
"Вчера, в третьем часу ночи, выступили белогвардейцы... Достали значительное количество оружия и, воспользовавшись тем, что наши войска отправлены в Ярославль для подавления восстания белогвардейских банд, начали забирать город. Была сильная пулеметная и оружейная оружейная пальба до 12 часов дня примерно.
Наконец, усилиями оставшейся части латышских стрелков, железнодорожников, партийных работников, вооружившихся, удалось белогвардейцев прогнать за Волгу и частью к Мологе по шоссе. Причем нами было отбито много оружия. В настоящее время спокойно, и лишь изредка раздаются выстрелы из окон. Есть сведения, что отступающие белогвардейцы организуются и собираются на сегодня ночью. Мы все начеку..."
Провал в Рыбинске оставил ярославских мятежников без артиллерии.
В слабозащищеном Муроме мятеж начался намного легче, чем в Ярославле и Рыбинске. Вечером 8 июля заговорщики собрались на Окском бульваре и под руководством полковника Н.П.Сахарова и Д.С.Григорьева напали на караульную роту, захватив имевшееся там оружие. К полуночи весь Муром был захвачен, включая здания военного комиссариата, Высшего военного совета, и местного Совета. Правда, захватить руководителя Высшего военного совета (Высвосовета) М.Д.Бонч-Бруевича мятежники не успели, поскольку в 23.00 8 июля он выехал в Москву (поезд по дороге обстреляли).
9 июля по городу были расклеены воззвания "Союза защиты Родины и Свободы" с призывами к свержению Советской власти, а также приказ начальника Восточного отряда Северной Добровольческой армии Н.П.Сахарова о регистрации офицеров. Штаб Сахарова направил отряд под командованием Гольберга на станцию Селиваново, отряд Пестрякова - в Климово и отряд Карпинского - к Навашино. Выбить красногвардейский отряд из Муромских железнодорожных мастерских мятежники даже не пытались.
Член штаба Красной Гвардии Мурома Чирочкин перебрался на лодке через Оку в Навашино и вызвал подкрепление. Советский отряд со станции Кулебаки выдвинулся вдоль железной дороги и обстрелял вагоны с отрядом, двигавшимся к станции Навашино. Мятежники вынуждены были вернуться в Муром. На этом попытки расширения мятежа прекратились.
На Муром, вместо савинковских подкреплений, двигались советские отряды из Владимира, Коврова и Судогды (в последнем отряде комиссаром был будущий маршал К.А.Мерецков). Ожидавшееся выступление офицеров в Арзамасе не состоялось. Чтобы не столкнуться с более многочисленными частями Сахарову пришлось 10 июля спешно уводить свой отряд из Мурома. Вечером того же дня отряд под командованием Ярлыкина разбил мятежников у станции Домики. В ночь на 11 июля остатки сторонников Сахарова были окончательно разбиты советскими частями у Ново-Дмитриевского и бежали к Ардатову.
Таким образом, к 11 июля единственным относительно успешным опытом савинковского заговора остался Ярославль. В окрестностях города Перхурову удалось 10 июля поднять крестьянское восстание в селе Белом, в котором приняло участие до 1000 человек. Крестьяне так и не сформулировали свои требования, и 19 июля эти группы были рассеяны отрядом Пошехонского ревкома.
А тем временем, советские войска начали продвигаться к железнодорожному мосту через Волгу и в ночь с 11 на 12 июля полностью его захватили, затруднив сообщение мятежников. Продвижение могло быть и быстрее, но красноармейские отряды под Ярославлем не имели единого командования и действовали несогласованно, часто попадая под огонь своих же батарей.
Но и руководитель ярославского мятежа чувствовал себя не очень уверенно, осознав, что обещанный десант Антанты ему уже не поможет. 13 июля Перхуров решил прорваться из Ярославля. Он вынужден был спешить. В ночь на 16 июля части Красной Армии вытеснили савинковцев с левого берега Волги. 17 июля полковник Перхуров сдал командование генералу П.П.Карпову и сбежал из города за Волгу, как уверяют, "в надежде поднять на восстание ярославских и вологодских крестьян".
Привлечь крестьян савинковцы надеялись достаточно консервативной программой. Гражданские вопросы в Ярославле решались согласно опубликованному Перхуровым 13 июля 1918 года "Постановлению о восстановлении в Ярославской губернии законности и порядка".
Показательно, что "законность" в глазах савинковцев связывалась не просто с отменой советских декретов, а с восстановлением некоторых институтов существовавших до Февральской революции. Отменялись положения Временного правительства о губернских и уездных комиссарах, о милиции и о земельных комитетах. Восстанавливался окружной суд, "мировые установления" и мировые судьи.
Органами местного самоуправления провозглашались управы во главе с председателями и городскими головами, с земскими и городскими совещаниями при них. В волостях все полномочия по делам самоуправления переходили к волостным старшинам, назначаемым начальниками уездов. Имущество советских учреждений и их делопроизводство в Ярославле переходило в распоряжение Управляющего Главноначальствующего по гражданской части. Провозглашенная мятежниками свобода передвижения в условиях боев носила весьма условный характер.
В реальности отряд Перхурова никакого восстания не поднимал, а шел на соединение с Тверицким отрядом, которому так и не сумел помочь. Ничего не вышло из попытки прорваться в районы, захваченные Чехословацким корпусом. После ряда боев в отряде мятежников осталось 17 человек.
25 июля в 20 километрах от Костромы полковник Перхуров расформировал свой отряд. Ярославль продержался еще меньше. Не имея новых пополнений, савинковцы решили использовать в качестве последнего резверва находившихся в городе немецких военнопленных. Однако пленные не проявили желания проливать свою кровь в интересах Антанты.
20 июля красное командование издало приказ:
"Чрезвычайный штаб Ярославского фронта объявляет населению города Ярославля: Всем, кому дорога жизнь, предлагается в течение 24 часов, со дня объявления сего, оставить город и выйти к Американскому мосту. Оставшиеся после указанного срока в городе будут считаться сторонниками мятежников.
По истечению 24 часов пощады никому не будет, по городу будет открыт самый беспощадный, ураганный артиллерийский огонь из тяжелых орудий, а также химическими снарядами. Все оставшиеся погибнут под развалинами города вместе с мятежниками, с предателями, врагами революции рабочих и беднейших крестьян."
Судя по всему до "химических снарядов" дело не дошло, но и обычные боеприпасы убивали ничуть не меньше. 21 июля участники Ярославского мятежа начали сдавать оружие германской комиссии по делам военнопленных № 4, которая вынуждена была передать их советскому командованию. 22 июля была завершена зачистка окрестностей Ярославля от отдельных групп мятежников.
23 июля командующий войсками Ярославского района А.И.Геккер докладывал:
"Ярославль [Ярославский мятеж] ликвидирован, белые разоружены, штаб белых захвачен целиком, кроме полковника Перхурова, который бежал дней семь тому назад из Ярославля. Штаб белых передан полевому трибуналу. Власть в городе передана мною революционному комитету и окружному комиссару Аркадьеву. Город сильно пострадал. Советская власть во всей губернии прочно установлена. В городе начала работать чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией... Теперь выясняется, что белых было около двух с половиной тысяч. Списки таковых в наших руках, аресты производятся."
Как ни странно, ярославский мятеж до сих пор вдохновляет некоторых борцов за демократию, сожалеющих, что "часть общества воспринимает восстание как подлый мятеж, а не как порыв к демократическим свободам". Порыв, конечно, был, но не "к демократическим свободам", а к военной диктатуре.
Борис Савинков на Лубянке. Документы. М. РОСПЭН. 2001. 574 с.
Борис Савинков перед Военной коллегией Верховного Суда СССР. М. Литиздат НКИД. 1924. 258 с.
К.Гоппер. Четыре катастрофы: Воспоминания. Рига. 1920. С. 30-66.
В.А.Галкин. Разгром Ярославского мятежа (6-21 июля 1918 года) Борьба классов. № 9. Сентябрь 1936 года. C. 56-68.
А.Е.Кидяров. Ярославский мятеж 1918 г. в контексте гражданской войны в России. Кандидатская диссертация. Ярославль. 2010.
А.Е.Кидяров. Советская историография ярославского мятежа 1918 г. Научные ведомости Белгородского государственного университета. 2010. № 7 (78). Выпуск 14.
А.Е.Кидяров. Рыбинское восстание 1918 г. Вестник Костромского государственного университета. 2015.
А.П.Перхуров. Исповедь приговоренного. Рыбинск. 1990.
Д.Л.Голинков. Как был ликвидирован контрреволюционный мятеж в Ярославле, Рыбинске и Муроме в 1918 году. Вопросы истории. 1965. № 4. С. 210-214.
Л.Бек, И.Б.Годлевский. Ярославское восстание. 1918. Часовой. 1968.
Стенографический отчет о процессе над руководителем Ярославского восстания полковником А.П. Перхуровым. ГА ЯО. Ф. 601. Оп. 2. Д. 1541. Л. 1-149. Копия.
После легких побед Чехословацкого корпуса заговор офицеров казался ему самым подходящим способом для свержения Советской власти. Главной задачей было правильно определить места для вооруженных выступлений. В качестве таких пунктов были выбраны Ярославль, Рыбинск и Муром.
Каждый из этих городов представлял определенный интерес с военной точки зрения. Ярославль, помимо славного прошлого, был выгоден, как опорный пункт для возможного соединения с наступавшими в Карелии войсками Антанты. Рыбинск был интересен большими артиллерийскими складами. Что касается Мурома, то при всей провинциальности он был резиденцией одного из важнейших военных учреждений Советской республики - Высшего Военного совета.
Главной силой предстоящих мятежей должны были стать группы офицеров, входившие в состав "Союза защиты Родины и Свободы", созданного Б.В.Савинковым в марте 1918 года по образцу существовавшего в конце 1917 года "Комитета спасения Родины и революции". Чтобы не отпугивать консервативную публику, в названии организации слово "революция" заменили "свободой".
В Центральный штаб "Союза защиты родины и свободы" входили генерал-лейтенант Рычков (командующий), полковник А.П.Перхуров (начальник штаба), Ян Бреде (командир латышского советского полка), А.А.Дикгоф-Деренталь (начальник отдела сношений), Д.С.Григорьев (военный врач). Штаб организации размещался в Москве на конспиративной квартире в Молочном переулке, где Григорьев содержал под чужим именем медицинский кабинет. Чекисты раскрыли готовящийся заговор и даже арестовали около ста участников, но предотвратить мятежи не успели.
Позже Савинков рассказывал, отвечая на вопросы в суде:
"Французы мне посоветовали выбрать такой план: захватить Ярославль, Рыбинск и Кострому. Но я колебался. Мне казалось, что у нас нет достаточных сил, и одно время я считал разумнее перевести всю свою организацию к чехам и даже отдал распоряжение об эвакуации части членов организации в Казань, которая была еще в ваших руках, на тот предмет, чтобы при приближении чехов поднять там восстание. Но мне была прислана телеграмма Нулансом из Вологды через Гренара.
В этой телеграмме категорически подтверждалось, что десант высадится между 5 и 10 или 3 и 8 июля, точно не помню, и категорически выражалась просьба начать восстание на верхней Волге именно в эти дни. Вот эта телеграмма и заставила меня 5 июля выступить в Ярославле или Рыбинске. Но часть членов организации была уже эвакуирована в Казань. В Ярославле, Рыбинске и Костроме у нас были свои организации, довольно многочисленные, приблизительно 300-400 человек." Намеченное выступление в Костроме так и не состоялось.
О дальнейших мероприятиях Савинков говорил:
"Я назначил доктора Григорьева начальником муромского отряда, полковника Перхурова - начальником ярославского отряда и полковника Бреде - в Рыбинск. Так как в Рыбинске имелись артиллерийские склады, а Ярославль был без артиллерии, то ясно было, что для того, чтобы удержать Ярославль до прихода десанта, нужно было не только взять Рыбинск, но и укрепиться там."
В конце июня 1918 года А.П.Перхуров под фамилией Погодина приехал в Ярославль, где Савинков назначил его командующим местной организацией "Союза защиты Родины и Свободы". 4 июля в Ярославле состоялось заседание штаба заговорщиков, в котором участвовали Б.В.Савинков, А.П.Перхуров, лидер ярославских меньшевиков Савинов, эсеры Мамырин и Локтев, помещик Черносветов, кадет Кизнер и другие.
Левый эсер Супонин заверил Перхурова, что бронедивизион обязательно выступит на стороне савинковцев. Командир первого советского полка Иванов также обещал поддержку или, в крайнем случае, нейтралитет со стороны солдат. Савинков пообещал Перхурову прислать 200 человек из московской военной организации "Союза защиты Родины и Свободы".
В ночь на 6 июля 1918 года заговорщики (106 человек, вооружённых 12 револьверами) во главе с с полковниками А.П.Перхуровым и Лебедевым собрались на Леонтьевском кладбище на окраине Ярославля. Примерно в полукилометре от кладбища находились склады оружия, свозимого с фронта.
6 июля в 2.00 отряд Перхурова без единого выстрела захватил артиллерийский склад, разоружил охрану (50 человек) и вывез 2 орудия. Перхуров предложил своим бойцам захватить либо Ярославль, либо Рыбинск, и те поддержали ярославский вариант. Это было отступлением от намеченного плана, в котором главным пунктом был захват Рыбинска.
В Ярославле встревожились прекращением телефонной связи с пригородным складом и послали туда 30 вооруженных милиционеров, но они сразу же присоединились к Перхурову. Позже на сторону мятежников перешла вся городская милиция, а губернский комиссар милиции Фалалеев возглавил один из савинковских отрядов и погиб в бою. Мятежники разбились на группы и двинулись в город, где на их сторону перешёл автоброневой дивизион под командованием Супонина с двумя пушечными броневиками "Гарфорд-Путилов".
К утру 6 июля был полностью разоружён и арестован Особый коммунистический отряд, захвачен Губернаторский дом, в котором находились Ярославский губисполком и ГубЧК, заняты почта, телеграф, радиостанция и казначейство. Отряд Перхурова захватил центр Ярославля и заволжскую часть города - Тверицу.
В квартирах были захвачены председатель уездного исполкома Закгейм, бывший председатель губисполкома Доброхотов, губернский военный комиссар, левый эсер Душин и военный комиссар Ярославского округа Нахимсон, которых вскоре убили. Около 200 советских и партийных работников были арестованы и помещены на баржу, которую отвели от берега, поставив на якорь. К вечеру численность отрядов савинковцев в Ярославле за счет добровольцев достигла 6 тысяч человек.
В городе было опубликовано обращение: "На основании полномочий, данных мне главнокомандующим Северной Добровольческой армией, находящейся под верховным командованием генерала Алексеева, я, полковник Перхуров, вступил в командование вооруженными силами и во временное управление гражданской частью в Ярославском районе...".
Успешно начатое восстание вскоре столкнулось с определенными трудностями. Уцелевший от савинковских расправ большевик Александр Громов организовал небольшой отряд и выбил савинковцев из артиллерийского склада под Ярославлем. В результате этой операции в распоряжении Перхурова остался только небольшой военный склад в Ярославле. Александр Громов объявил себя комендантом станции Всполье и задержал направлявшийся против белочехов полк.
Одновременно в Рыбинск был послан матрос с сообщением: "В Ярославле восстание, шлите отряды и, по возможности, артиллеристов".
Через несколько часов к Ярославлю прибыли 200 латышских стрелков и артиллеристов. В ярославском районе Закоторосль под руководством Пантина, Смирнова и Суслова началось формирование рабочих отрядов. С помощью новгородских кавалеристов Суслов захватил городской вокзал, откуда ему удалось вывезти вагоны с трехдюймовыми орудиями и снарядами. 1-й Советский полк, командир которого обещал Перхурову нейтралитет, перешел на сторону Ярославского Совета.
Утром 7 июля из Москвы прибыл Сводный полк, состоявший преимущественно из китайцев, однако вскоре от этой части осталось только три четверти первоначального состава (остальные погибли). Вечером из Москвы на подавление Перхуровского мятежа выехали ярославские делегаты V Всероссийского съезда Советов.
Не менее опасным осложнением для Ярославского мятежа оказались события в Рыбинске, где руководство взял на себя сам Б.В.Савинков. Назначенный руководителем Рыбинского мятежа Ф.А.Бреде (Бредис) был схвачен чекистами в Москве и в дальнейших событиях не участвовал. Для осуществления намеченной операции у Савинкова было до 400 членов офицерской организации, т.е. почти в 4 раза больше, чем в Ярославле.
Однако Рыбинский Совет оказался лучше подготовленным к возможному перевороту. Сведения о готовящемся мятеже вынудили местные власти еще 12 июня ввести в городе военное положение. 2 июля Рыбинский Совет опубликовал воззвание ко всем гражданам города и уезда, в котором призывал поддерживать и укреплять советскую власть. Кроме небольших воинских частей, в Рыбинске был размещен и особый караульный батальон численностью в 576 человек. Рыбинские чекисты захватили в селе Ивановском группу заговорщиков с бумагами, в которых было указано, что выступление начнется 8 июля в 3.00.
Б.В.Савинков о раскрытии своих планов не знал и начал выступление в намеченный срок. 8 июля в 3.00 мятежники захватили в Рыбинске Мыркинские казармы, где в их руки попали пять пулеметов, винтовки и патроны. Однако уже на подходе к артиллерийским складам савинковцев встретили плотным огнем. Мятежники начали отступать к вокзалу, бросая винтовки и пулеметы. Часть отряда во главе с Б.В.Савинковым бежала за Волгу.
На следующий день член Рыбинского ревкома Вичин доложил в Москву:
"Вчера, в третьем часу ночи, выступили белогвардейцы... Достали значительное количество оружия и, воспользовавшись тем, что наши войска отправлены в Ярославль для подавления восстания белогвардейских банд, начали забирать город. Была сильная пулеметная и оружейная оружейная пальба до 12 часов дня примерно.
Наконец, усилиями оставшейся части латышских стрелков, железнодорожников, партийных работников, вооружившихся, удалось белогвардейцев прогнать за Волгу и частью к Мологе по шоссе. Причем нами было отбито много оружия. В настоящее время спокойно, и лишь изредка раздаются выстрелы из окон. Есть сведения, что отступающие белогвардейцы организуются и собираются на сегодня ночью. Мы все начеку..."
Провал в Рыбинске оставил ярославских мятежников без артиллерии.
В слабозащищеном Муроме мятеж начался намного легче, чем в Ярославле и Рыбинске. Вечером 8 июля заговорщики собрались на Окском бульваре и под руководством полковника Н.П.Сахарова и Д.С.Григорьева напали на караульную роту, захватив имевшееся там оружие. К полуночи весь Муром был захвачен, включая здания военного комиссариата, Высшего военного совета, и местного Совета. Правда, захватить руководителя Высшего военного совета (Высвосовета) М.Д.Бонч-Бруевича мятежники не успели, поскольку в 23.00 8 июля он выехал в Москву (поезд по дороге обстреляли).
9 июля по городу были расклеены воззвания "Союза защиты Родины и Свободы" с призывами к свержению Советской власти, а также приказ начальника Восточного отряда Северной Добровольческой армии Н.П.Сахарова о регистрации офицеров. Штаб Сахарова направил отряд под командованием Гольберга на станцию Селиваново, отряд Пестрякова - в Климово и отряд Карпинского - к Навашино. Выбить красногвардейский отряд из Муромских железнодорожных мастерских мятежники даже не пытались.
Член штаба Красной Гвардии Мурома Чирочкин перебрался на лодке через Оку в Навашино и вызвал подкрепление. Советский отряд со станции Кулебаки выдвинулся вдоль железной дороги и обстрелял вагоны с отрядом, двигавшимся к станции Навашино. Мятежники вынуждены были вернуться в Муром. На этом попытки расширения мятежа прекратились.
На Муром, вместо савинковских подкреплений, двигались советские отряды из Владимира, Коврова и Судогды (в последнем отряде комиссаром был будущий маршал К.А.Мерецков). Ожидавшееся выступление офицеров в Арзамасе не состоялось. Чтобы не столкнуться с более многочисленными частями Сахарову пришлось 10 июля спешно уводить свой отряд из Мурома. Вечером того же дня отряд под командованием Ярлыкина разбил мятежников у станции Домики. В ночь на 11 июля остатки сторонников Сахарова были окончательно разбиты советскими частями у Ново-Дмитриевского и бежали к Ардатову.
Таким образом, к 11 июля единственным относительно успешным опытом савинковского заговора остался Ярославль. В окрестностях города Перхурову удалось 10 июля поднять крестьянское восстание в селе Белом, в котором приняло участие до 1000 человек. Крестьяне так и не сформулировали свои требования, и 19 июля эти группы были рассеяны отрядом Пошехонского ревкома.
А тем временем, советские войска начали продвигаться к железнодорожному мосту через Волгу и в ночь с 11 на 12 июля полностью его захватили, затруднив сообщение мятежников. Продвижение могло быть и быстрее, но красноармейские отряды под Ярославлем не имели единого командования и действовали несогласованно, часто попадая под огонь своих же батарей.
Но и руководитель ярославского мятежа чувствовал себя не очень уверенно, осознав, что обещанный десант Антанты ему уже не поможет. 13 июля Перхуров решил прорваться из Ярославля. Он вынужден был спешить. В ночь на 16 июля части Красной Армии вытеснили савинковцев с левого берега Волги. 17 июля полковник Перхуров сдал командование генералу П.П.Карпову и сбежал из города за Волгу, как уверяют, "в надежде поднять на восстание ярославских и вологодских крестьян".
Привлечь крестьян савинковцы надеялись достаточно консервативной программой. Гражданские вопросы в Ярославле решались согласно опубликованному Перхуровым 13 июля 1918 года "Постановлению о восстановлении в Ярославской губернии законности и порядка".
Показательно, что "законность" в глазах савинковцев связывалась не просто с отменой советских декретов, а с восстановлением некоторых институтов существовавших до Февральской революции. Отменялись положения Временного правительства о губернских и уездных комиссарах, о милиции и о земельных комитетах. Восстанавливался окружной суд, "мировые установления" и мировые судьи.
Органами местного самоуправления провозглашались управы во главе с председателями и городскими головами, с земскими и городскими совещаниями при них. В волостях все полномочия по делам самоуправления переходили к волостным старшинам, назначаемым начальниками уездов. Имущество советских учреждений и их делопроизводство в Ярославле переходило в распоряжение Управляющего Главноначальствующего по гражданской части. Провозглашенная мятежниками свобода передвижения в условиях боев носила весьма условный характер.
В реальности отряд Перхурова никакого восстания не поднимал, а шел на соединение с Тверицким отрядом, которому так и не сумел помочь. Ничего не вышло из попытки прорваться в районы, захваченные Чехословацким корпусом. После ряда боев в отряде мятежников осталось 17 человек.
25 июля в 20 километрах от Костромы полковник Перхуров расформировал свой отряд. Ярославль продержался еще меньше. Не имея новых пополнений, савинковцы решили использовать в качестве последнего резверва находившихся в городе немецких военнопленных. Однако пленные не проявили желания проливать свою кровь в интересах Антанты.
20 июля красное командование издало приказ:
"Чрезвычайный штаб Ярославского фронта объявляет населению города Ярославля: Всем, кому дорога жизнь, предлагается в течение 24 часов, со дня объявления сего, оставить город и выйти к Американскому мосту. Оставшиеся после указанного срока в городе будут считаться сторонниками мятежников.
По истечению 24 часов пощады никому не будет, по городу будет открыт самый беспощадный, ураганный артиллерийский огонь из тяжелых орудий, а также химическими снарядами. Все оставшиеся погибнут под развалинами города вместе с мятежниками, с предателями, врагами революции рабочих и беднейших крестьян."
Судя по всему до "химических снарядов" дело не дошло, но и обычные боеприпасы убивали ничуть не меньше. 21 июля участники Ярославского мятежа начали сдавать оружие германской комиссии по делам военнопленных № 4, которая вынуждена была передать их советскому командованию. 22 июля была завершена зачистка окрестностей Ярославля от отдельных групп мятежников.
23 июля командующий войсками Ярославского района А.И.Геккер докладывал:
"Ярославль [Ярославский мятеж] ликвидирован, белые разоружены, штаб белых захвачен целиком, кроме полковника Перхурова, который бежал дней семь тому назад из Ярославля. Штаб белых передан полевому трибуналу. Власть в городе передана мною революционному комитету и окружному комиссару Аркадьеву. Город сильно пострадал. Советская власть во всей губернии прочно установлена. В городе начала работать чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией... Теперь выясняется, что белых было около двух с половиной тысяч. Списки таковых в наших руках, аресты производятся."
Как ни странно, ярославский мятеж до сих пор вдохновляет некоторых борцов за демократию, сожалеющих, что "часть общества воспринимает восстание как подлый мятеж, а не как порыв к демократическим свободам". Порыв, конечно, был, но не "к демократическим свободам", а к военной диктатуре.
Борис Савинков на Лубянке. Документы. М. РОСПЭН. 2001. 574 с.
Борис Савинков перед Военной коллегией Верховного Суда СССР. М. Литиздат НКИД. 1924. 258 с.
К.Гоппер. Четыре катастрофы: Воспоминания. Рига. 1920. С. 30-66.
В.А.Галкин. Разгром Ярославского мятежа (6-21 июля 1918 года) Борьба классов. № 9. Сентябрь 1936 года. C. 56-68.
А.Е.Кидяров. Ярославский мятеж 1918 г. в контексте гражданской войны в России. Кандидатская диссертация. Ярославль. 2010.
А.Е.Кидяров. Советская историография ярославского мятежа 1918 г. Научные ведомости Белгородского государственного университета. 2010. № 7 (78). Выпуск 14.
А.Е.Кидяров. Рыбинское восстание 1918 г. Вестник Костромского государственного университета. 2015.
А.П.Перхуров. Исповедь приговоренного. Рыбинск. 1990.
Д.Л.Голинков. Как был ликвидирован контрреволюционный мятеж в Ярославле, Рыбинске и Муроме в 1918 году. Вопросы истории. 1965. № 4. С. 210-214.
Л.Бек, И.Б.Годлевский. Ярославское восстание. 1918. Часовой. 1968.
Стенографический отчет о процессе над руководителем Ярославского восстания полковником А.П. Перхуровым. ГА ЯО. Ф. 601. Оп. 2. Д. 1541. Л. 1-149. Копия.