Комуч.
Учредительное собрание бесследно исчезло в январе 1918 года, но некоторые депутаты разогнанного органа всё ещё надеялись где-нибудь собраться, чтобы поговорить о наболевшем вопросе, как разогнать большевиков? Собраться в Петрограде они уже не могли. Но и в других городах их не ждали. Спасение для членов Учредительного собрания пришло в виде Чехословацкого корпуса, который свергнул Советскую власть в Самаре и предоставил освободившиеся кабинеты в распоряжение новых хозяев.
"Вакуум власти" 8 июня 1918 года заполнили эсеры И.М.Брушвит, П.Д.Климушкин, Б.К.Фортунатов, В.К.Вольский и И.П.Нестеров. Эта группа бывших депутатов объявила себя "Комитетом членов Всероссийского Учредительного собрания" или сокращенно - Комучем.
В подготовленном эсерами еще 6 июня приказе № 1, говорилось: "Призываем всех граждан сплотиться вокруг великого и всенародного Учредительного Собрания, дабы восстановить в стране закон, покой и порядок. Единая, независимая, свободная Россия. Вся власть Учредительному Собранию. Вот лозунги и цели новой революционной власти". Но эти лозунги не вызвали заметного энтузиазма даже в Самаре.
В начале сентября 1918 года П.Д.Климушкин на митинге в Самаре рассказывал: "Когда мы ехали в Городскую Думу для открытия Комитета в автомобилях под охраной, к сожалению, не своих штыков, а штыков чехословаков, горожане считали нас чуть ли не безумцами... В первые дни мы встречались с величайшими трудностями... Реальная поддержка была ничтожна, к нам приходили не сотни, а только десятки граждан. Рабочие нас совершенно не поддерживали." Он бы мог сказать, что и в дальнейшем эта поддержка ненамного выросла.
Не проявили особого интереса к возрождению Учредительного собрания и многие меньшевики. Когда один из лидеров меньшевистской партии и будущий советский дипломат И.Майский пытался убедить старого социал-демократа Дана в необходимости поддержки Комуча, в ответ он услышал: "Конечно, наша партия стоит на платформе Учредительного Собрания. Она всегда на ней стояла, если припомните, еще в своей программе, но это требование слишком общее. Кто ж в самом деле может думать в настоящее время всерьез об оживлении этого Учредительного Собрания, или о созыве Учредительного Собрания, как о конкретном требовании момента?"
К концу августа в Самаре находилось до 70 бывших членов Учредительного собрания. Следуя партийной дисциплине, там собрались в основном эсеры. Прибыли на Волгу и лидеры партии Чернов и Авксентьев. Из Москвы в Самару приехал известный меньшевик И.Майский, ставший министром труда в правительстве Комуча. В конце сентября 1918 года в составе Комуча было уже 97 человек, но это было меньше 10% от предполагаемой численности депутатов Учредительного собрания.
Полная регенерация умершего органа так и не состоялась. Тем не менее, не заботясь даже о видимости легитимности, Комуч начал отменять решения Советского правительства.
Социалист-революционер В.К.Вольский заявил: "Отвергая всякого рода социалистические эксперименты, Комитет считает, что капиталистический строй в настоящее время отменен быть не может."
Ему вторил И.М.Майский: "До социализма нам в России еще далеко. Сейчас мы живем и долго будем жить в обстановке капиталистического строя... я самый решительный противник большевистских социалистических опытов, сочувствую проводимой сейчас денационализации ... предприятий".
Подчеркивая отличия своих принципов от советских, 9 июня член Комуча И.М.Брушвит на совещании представителей местных банков и торгово-промышленных кругов объяснил: "В области финансово-экономической отменяются национализация банков, торговли, промышленности, финансов и вообще всякие стеснения личной инициативы и предприимчивости. Частный торгово-промышленный аппарат должен быть восстановлен. Власть будет работать в контакте со сведущими лицами и специалистами дела."
12 июня было объявлено о денационализации банков. Дальнейшие преобразования в Самаре следовали в духе реституции. Было созвано совещание по вопросу о восстановлении прав собственности промышленников. Комиссия по денационализации Комуча на заседании 8 июля постановила считать право собственности владельцев "на захваченные и отобранные у них предприятия не уничтоженным".
Однако полного взаимопонимания с бывшими собственниками эсеры не добились. Прошедший в июле 1918 года в Самаре съезд судовладельцев и других предпринимателей Поволжья не выделил средства Комучу и ничего не обещал. Городские думы, восстанавливавшие в правах владельцев недвижимости, налогов с них не получали, оставляя самарское правительство без доходов. За 3-4 месяца после захвата власти Комуч выдал ссуды только по двум губерниям: Самарской, Уфимской, и частично Симбирской, в размере около 10 миллионов рублей. Как распорядились этими деньгами, не сообщается.
От большевиков в кассе Самарской конторы Государственного банка осталось 24 миллиона 463 тысячи рублей. Но для нужд правительства, называвшего себя Всероссийским, этих денег было явно недостаточно. Только за период с 11 июня по 8 августа правительством было израсходовано 55 миллионов 913 тысяч рублей.
Поступлений ждать было неоткуда, и Комучу пришлось неоднократно выпускать "собственные" деньги. Самарские рубли печатались в пять приемов: 17 июня, 27 июня, 28 июня, 23 сентября и в самом конце сентября.
Эсеры последовательно пересматривали все декреты Советской власти. Правда, посягнуть на "Декрет о земле" они так и не решились. При этом Комуч восстановил существовавшие в 1917 году земельные комитеты, фактически посягнув на уравнительное распределение земли. В декларации от 24 июля Комуч заявил, что земля перешла в руки народа и возврата ее помещикам он не допустит.
Отказавшись уже 10 июня от реквизиций и твердых цен на хлеб, Комуч постановил сохранить монополию на торговлю. Руководство продовольственным делом передали в руки "Хлебного совета", куда были включены представители хлебной биржи, губернского совета кооперативов, отдела зернохранилищ Государственного банка и продовольственной управы.
Представители Комуча докладывали из сел: "Мужики нередко голосуют в пользу большевиков... не дают призываемых... Деревня стала неузнаваемой, сейчас в рабочую пору народ митингует. Появились приговоры: гражданской войны не хотим, солдат для борьбы с большевиками не дадим."
На территории, контролировавшейся Комучем, находилось чуть менее полутора миллионов мужчин призывного возраста. Из них добровольцами в Народную Армию Комуча записалось 2000 крестьян. Позже в сельской местности удалось призвать около 23 тысяч человек.
Показательно, что аналогичные мероприятия, проведенные Советской властью в тех же местах в 1919 году, позволили призвать в Красную Армию около 140 тысяч человек. Пожелания лидера эсеров В.М.Чернова: "Народная армия должна быть мужицкой" так и остались пожеланиями.
При этом Комуч не стеснялся применять против уклоняющихся от призыва сел даже артиллерию. В глазах присоединившихся к самарскому правительству офицеров и белоказаков, Комуч выглядел таким же беспомощным, как и Керенский. Комитет торгово-промышленных кругов с конца июля 1918 года уже прямо говорил о желательности объединения военного и гражданского управления в руках верховного главнокомандующего.
Комуч пытался доказать свою силу и даже арестовал 25 августа лидера самарских кадетов А.И.Коробова за агитацию против существующей власти, но эти доводы мало кого убеждали. Старые лозунги не позволили собрать в Самаре даже половину антисоветски настроенных депутатов Учредительного собрания. Не очень охотно подчинялись Комучу члены Сибирского правительства в Омске и атаман Дутов.
Поиски "третьего пути" поставили эсеров в положение цыплёнка, утверждавшего в одном из популярных куплетов:
Я не кадетский,
Я не советский...
И подобно бедной птичке, Комучу предстояло стать и пареным и жареным. Для завершения этой кулинарной процедуры требовался только военный диктатор.
И.М.Майский. Демократическая контрреволюция. М.-Пг. 1923.
А.В.Калягин. Идейно-политическая платформа Самарского комуча. (К вопросу о причинах краха "третьего пути" в Гражданской войне). Исторический Вестник. Том четвертый.
В.Т.Анисков, Л.В.Кабанова. История Комуча: опыт несоветской демократии. Ярославский педагогический вестник. 2004. № 3.
В.Владимирова. Год службы "социалистов" капиталистам. Очерки по истории контрреволюции в 1918 году. М.-Л. 1927.
В.В.Кондрашин. Самарский Комуч и крестьянство. Куда идет Россия?... Власть, общество, личность. М. 2000.
Е.А.Корнева. Министерство охраны государственного порядка Комуча: создание и деятельность (1918 г.). Новый исторический вестник. 2004. № 2 (11).
Ф.Г.Попов. 1918 год в Самарской губернии. Куйбышев. 1972.
Р.О.Багаутдинов. Национальная политика Самарского Комуча и установление отношений с башкирским правительством. Вестник Башкирского университета. 2013. Т. 18. № 4. С. 1334-1336.
П.Д.Климушкин. Борьба за демократию на Волге. Гражданская война на Волге в 1918 г. Сборник 1-й. Издание общества участников волжского движения. Praha II. Rumuivska. 1930.
"Вакуум власти" 8 июня 1918 года заполнили эсеры И.М.Брушвит, П.Д.Климушкин, Б.К.Фортунатов, В.К.Вольский и И.П.Нестеров. Эта группа бывших депутатов объявила себя "Комитетом членов Всероссийского Учредительного собрания" или сокращенно - Комучем.
В подготовленном эсерами еще 6 июня приказе № 1, говорилось: "Призываем всех граждан сплотиться вокруг великого и всенародного Учредительного Собрания, дабы восстановить в стране закон, покой и порядок. Единая, независимая, свободная Россия. Вся власть Учредительному Собранию. Вот лозунги и цели новой революционной власти". Но эти лозунги не вызвали заметного энтузиазма даже в Самаре.
В начале сентября 1918 года П.Д.Климушкин на митинге в Самаре рассказывал: "Когда мы ехали в Городскую Думу для открытия Комитета в автомобилях под охраной, к сожалению, не своих штыков, а штыков чехословаков, горожане считали нас чуть ли не безумцами... В первые дни мы встречались с величайшими трудностями... Реальная поддержка была ничтожна, к нам приходили не сотни, а только десятки граждан. Рабочие нас совершенно не поддерживали." Он бы мог сказать, что и в дальнейшем эта поддержка ненамного выросла.
Не проявили особого интереса к возрождению Учредительного собрания и многие меньшевики. Когда один из лидеров меньшевистской партии и будущий советский дипломат И.Майский пытался убедить старого социал-демократа Дана в необходимости поддержки Комуча, в ответ он услышал: "Конечно, наша партия стоит на платформе Учредительного Собрания. Она всегда на ней стояла, если припомните, еще в своей программе, но это требование слишком общее. Кто ж в самом деле может думать в настоящее время всерьез об оживлении этого Учредительного Собрания, или о созыве Учредительного Собрания, как о конкретном требовании момента?"
К концу августа в Самаре находилось до 70 бывших членов Учредительного собрания. Следуя партийной дисциплине, там собрались в основном эсеры. Прибыли на Волгу и лидеры партии Чернов и Авксентьев. Из Москвы в Самару приехал известный меньшевик И.Майский, ставший министром труда в правительстве Комуча. В конце сентября 1918 года в составе Комуча было уже 97 человек, но это было меньше 10% от предполагаемой численности депутатов Учредительного собрания.
Полная регенерация умершего органа так и не состоялась. Тем не менее, не заботясь даже о видимости легитимности, Комуч начал отменять решения Советского правительства.
Социалист-революционер В.К.Вольский заявил: "Отвергая всякого рода социалистические эксперименты, Комитет считает, что капиталистический строй в настоящее время отменен быть не может."
Ему вторил И.М.Майский: "До социализма нам в России еще далеко. Сейчас мы живем и долго будем жить в обстановке капиталистического строя... я самый решительный противник большевистских социалистических опытов, сочувствую проводимой сейчас денационализации ... предприятий".
Подчеркивая отличия своих принципов от советских, 9 июня член Комуча И.М.Брушвит на совещании представителей местных банков и торгово-промышленных кругов объяснил: "В области финансово-экономической отменяются национализация банков, торговли, промышленности, финансов и вообще всякие стеснения личной инициативы и предприимчивости. Частный торгово-промышленный аппарат должен быть восстановлен. Власть будет работать в контакте со сведущими лицами и специалистами дела."
12 июня было объявлено о денационализации банков. Дальнейшие преобразования в Самаре следовали в духе реституции. Было созвано совещание по вопросу о восстановлении прав собственности промышленников. Комиссия по денационализации Комуча на заседании 8 июля постановила считать право собственности владельцев "на захваченные и отобранные у них предприятия не уничтоженным".
Однако полного взаимопонимания с бывшими собственниками эсеры не добились. Прошедший в июле 1918 года в Самаре съезд судовладельцев и других предпринимателей Поволжья не выделил средства Комучу и ничего не обещал. Городские думы, восстанавливавшие в правах владельцев недвижимости, налогов с них не получали, оставляя самарское правительство без доходов. За 3-4 месяца после захвата власти Комуч выдал ссуды только по двум губерниям: Самарской, Уфимской, и частично Симбирской, в размере около 10 миллионов рублей. Как распорядились этими деньгами, не сообщается.
От большевиков в кассе Самарской конторы Государственного банка осталось 24 миллиона 463 тысячи рублей. Но для нужд правительства, называвшего себя Всероссийским, этих денег было явно недостаточно. Только за период с 11 июня по 8 августа правительством было израсходовано 55 миллионов 913 тысяч рублей.
Поступлений ждать было неоткуда, и Комучу пришлось неоднократно выпускать "собственные" деньги. Самарские рубли печатались в пять приемов: 17 июня, 27 июня, 28 июня, 23 сентября и в самом конце сентября.
Эсеры последовательно пересматривали все декреты Советской власти. Правда, посягнуть на "Декрет о земле" они так и не решились. При этом Комуч восстановил существовавшие в 1917 году земельные комитеты, фактически посягнув на уравнительное распределение земли. В декларации от 24 июля Комуч заявил, что земля перешла в руки народа и возврата ее помещикам он не допустит.
Отказавшись уже 10 июня от реквизиций и твердых цен на хлеб, Комуч постановил сохранить монополию на торговлю. Руководство продовольственным делом передали в руки "Хлебного совета", куда были включены представители хлебной биржи, губернского совета кооперативов, отдела зернохранилищ Государственного банка и продовольственной управы.
Представители Комуча докладывали из сел: "Мужики нередко голосуют в пользу большевиков... не дают призываемых... Деревня стала неузнаваемой, сейчас в рабочую пору народ митингует. Появились приговоры: гражданской войны не хотим, солдат для борьбы с большевиками не дадим."
На территории, контролировавшейся Комучем, находилось чуть менее полутора миллионов мужчин призывного возраста. Из них добровольцами в Народную Армию Комуча записалось 2000 крестьян. Позже в сельской местности удалось призвать около 23 тысяч человек.
Показательно, что аналогичные мероприятия, проведенные Советской властью в тех же местах в 1919 году, позволили призвать в Красную Армию около 140 тысяч человек. Пожелания лидера эсеров В.М.Чернова: "Народная армия должна быть мужицкой" так и остались пожеланиями.
При этом Комуч не стеснялся применять против уклоняющихся от призыва сел даже артиллерию. В глазах присоединившихся к самарскому правительству офицеров и белоказаков, Комуч выглядел таким же беспомощным, как и Керенский. Комитет торгово-промышленных кругов с конца июля 1918 года уже прямо говорил о желательности объединения военного и гражданского управления в руках верховного главнокомандующего.
Комуч пытался доказать свою силу и даже арестовал 25 августа лидера самарских кадетов А.И.Коробова за агитацию против существующей власти, но эти доводы мало кого убеждали. Старые лозунги не позволили собрать в Самаре даже половину антисоветски настроенных депутатов Учредительного собрания. Не очень охотно подчинялись Комучу члены Сибирского правительства в Омске и атаман Дутов.
Поиски "третьего пути" поставили эсеров в положение цыплёнка, утверждавшего в одном из популярных куплетов:
Я не кадетский,
Я не советский...
И подобно бедной птичке, Комучу предстояло стать и пареным и жареным. Для завершения этой кулинарной процедуры требовался только военный диктатор.
И.М.Майский. Демократическая контрреволюция. М.-Пг. 1923.
А.В.Калягин. Идейно-политическая платформа Самарского комуча. (К вопросу о причинах краха "третьего пути" в Гражданской войне). Исторический Вестник. Том четвертый.
В.Т.Анисков, Л.В.Кабанова. История Комуча: опыт несоветской демократии. Ярославский педагогический вестник. 2004. № 3.
В.Владимирова. Год службы "социалистов" капиталистам. Очерки по истории контрреволюции в 1918 году. М.-Л. 1927.
В.В.Кондрашин. Самарский Комуч и крестьянство. Куда идет Россия?... Власть, общество, личность. М. 2000.
Е.А.Корнева. Министерство охраны государственного порядка Комуча: создание и деятельность (1918 г.). Новый исторический вестник. 2004. № 2 (11).
Ф.Г.Попов. 1918 год в Самарской губернии. Куйбышев. 1972.
Р.О.Багаутдинов. Национальная политика Самарского Комуча и установление отношений с башкирским правительством. Вестник Башкирского университета. 2013. Т. 18. № 4. С. 1334-1336.
П.Д.Климушкин. Борьба за демократию на Волге. Гражданская война на Волге в 1918 г. Сборник 1-й. Издание общества участников волжского движения. Praha II. Rumuivska. 1930.