Неполживость
Неполживость и рукопожатность... С какой радостью наш постсоветский обыватель анти-либерального толку накинулся на эти моднючие, как ему кажется, термины. Нет, я не о стадности мышления на этот раз. Дело, может, и серьезнее..
Сначала чуть истории, как это принято у "приличных" блоггеров и журналюг, а также косящих под них. "Неполживость" берет свое начало от названия старой статьи А. И. Солженицына "Жить не по лжи!" Безотносительно к содержанию статьи и самой личности покойного писателя-православного христианина попробуем взглянуть на сам лозунг, ведь он-то ни в чем не виноват. Отрицанием его будет "Жить по лжи!" Вряд ли любители хихикать над "неполживостью" имеют в виду и призывают именно к этому, тотальной лживости во всем, как это виделось Солженицыну в советской жизни. Хотя именно это и подразумевается, по законам русского языка и, стало быть, и русского мышления. Что у трезвого на уме, у пьяного - на языке.
Получается, что нынешние "патриоты" и антилиберасты вполне терпимы к самой идее лжи. Лишь бы она была полезной и отвечала "нуждам текущего момента". Иначе бы у них просто язык не повернулся, или поперхнулись бы на чтении такого... нет, лишь довольно хихикают, от своей крутости и продвинутости, и с готовностью подхватывают.
Все это наводит на грустные размышления о наших застарелых русских пороках, лежащих глубже поверностной политической трескотни, и о которых еще век назад писал Н. А. Бердяев в "Философской истине и интеллигентской правде":
"Интеллигенцию не интересует вопрос, истинна или ложна, например, теория знания Маха, ее интересует лишь то, благоприятна или нет эта теория идее социализма,: послужит ли она благу и интересам пролетариата;.... Интеллигенция готова принять на веру всякую философию под тем условием, чтобы она санкционировала ее социальные идеалы, и без критики отвергнет всякую, самую глубокую и истинную философию, если она будет заподозрена в неблагоприятном или просто критическом отношении к этим традиционным настроениям, и идеалам. ....
В этом своеобразном отношении к философии сказалась, конечно, вся наша малокультурность, примитивная недифференцированность, слабое сознание безусловной ценности истины и ошибка морального суждения. Вея русская история обнаруживает слабость самостоятельных умозрительных интересов. ....
С русской интеллигенцией в силу исторического ее положения случилось вот какого рода несчастье: любовь к уравнительной справедливости, к общественному добру, к народному благу парализовала любовь к истине, почти что уничтожила интерес к истине. А философия есть школа любви к истине, прежде всего к истине. Интеллигенция не могла бескорыстно отнестись к философии, потому что корыстно относилась к самой истине, требовала от истины, чтобы она стала орудием общественного переворота, народного благополучия, людского счастья. Она шла на соблазн великого инквизитора, который требовал отказа от истины во имя-счастья людей. Основное моральное суждение интеллигенции укладывается в формулу: да сгинет истина, если от гибели ее народу будет лучше житься, если люди будут счастливее; долой истину, если она стоит на пути заветного клича "долой самодержавие". Оказалось, что ложно направленное человеколюбие убивает боголюбие, так как любовь к истине, как и к красоте, как и ко всякой абсолютной ценности, есть выражение любви к Божеству. Человеколюбие это было ложным, так как не было основано на настоящем уважении к человеку, к равному и родному по Единому Отцу; оно было, с одной стороны, состраданием и жалостью к человеку из "народа", а с другой стороны, превращалось в человекопоклонство и народопоклонство. Подлинная же любовь к людям есть любовь не против истины и Бога, а в истине и в Боге, не жалость, отрицающая достоинство человека, а признание родного Божьего образа в каждом человеке. ...
Все исторические и психологические данные говорят за то, что русская интеллигенция может перейти к новому сознанию лишь на почве синтеза знания и веры, синтеза, удовлетворяющего положительно ценную потребность интеллигенции в органическом соединении теории и практики, "правды-истины" и "правды-справедливости". Но сейчас мы духовно нуждаемся в признании самоценности истины, в смирении перед истиной и готовности на отречение во имя ее. ..."
http://www.philosophy.ru/library/vehi/berd.html
Сначала чуть истории, как это принято у "приличных" блоггеров и журналюг, а также косящих под них. "Неполживость" берет свое начало от названия старой статьи А. И. Солженицына "Жить не по лжи!" Безотносительно к содержанию статьи и самой личности покойного писателя-православного христианина попробуем взглянуть на сам лозунг, ведь он-то ни в чем не виноват. Отрицанием его будет "Жить по лжи!" Вряд ли любители хихикать над "неполживостью" имеют в виду и призывают именно к этому, тотальной лживости во всем, как это виделось Солженицыну в советской жизни. Хотя именно это и подразумевается, по законам русского языка и, стало быть, и русского мышления. Что у трезвого на уме, у пьяного - на языке.
Получается, что нынешние "патриоты" и антилиберасты вполне терпимы к самой идее лжи. Лишь бы она была полезной и отвечала "нуждам текущего момента". Иначе бы у них просто язык не повернулся, или поперхнулись бы на чтении такого... нет, лишь довольно хихикают, от своей крутости и продвинутости, и с готовностью подхватывают.
Все это наводит на грустные размышления о наших застарелых русских пороках, лежащих глубже поверностной политической трескотни, и о которых еще век назад писал Н. А. Бердяев в "Философской истине и интеллигентской правде":
"Интеллигенцию не интересует вопрос, истинна или ложна, например, теория знания Маха, ее интересует лишь то, благоприятна или нет эта теория идее социализма,: послужит ли она благу и интересам пролетариата;.... Интеллигенция готова принять на веру всякую философию под тем условием, чтобы она санкционировала ее социальные идеалы, и без критики отвергнет всякую, самую глубокую и истинную философию, если она будет заподозрена в неблагоприятном или просто критическом отношении к этим традиционным настроениям, и идеалам. ....
В этом своеобразном отношении к философии сказалась, конечно, вся наша малокультурность, примитивная недифференцированность, слабое сознание безусловной ценности истины и ошибка морального суждения. Вея русская история обнаруживает слабость самостоятельных умозрительных интересов. ....
С русской интеллигенцией в силу исторического ее положения случилось вот какого рода несчастье: любовь к уравнительной справедливости, к общественному добру, к народному благу парализовала любовь к истине, почти что уничтожила интерес к истине. А философия есть школа любви к истине, прежде всего к истине. Интеллигенция не могла бескорыстно отнестись к философии, потому что корыстно относилась к самой истине, требовала от истины, чтобы она стала орудием общественного переворота, народного благополучия, людского счастья. Она шла на соблазн великого инквизитора, который требовал отказа от истины во имя-счастья людей. Основное моральное суждение интеллигенции укладывается в формулу: да сгинет истина, если от гибели ее народу будет лучше житься, если люди будут счастливее; долой истину, если она стоит на пути заветного клича "долой самодержавие". Оказалось, что ложно направленное человеколюбие убивает боголюбие, так как любовь к истине, как и к красоте, как и ко всякой абсолютной ценности, есть выражение любви к Божеству. Человеколюбие это было ложным, так как не было основано на настоящем уважении к человеку, к равному и родному по Единому Отцу; оно было, с одной стороны, состраданием и жалостью к человеку из "народа", а с другой стороны, превращалось в человекопоклонство и народопоклонство. Подлинная же любовь к людям есть любовь не против истины и Бога, а в истине и в Боге, не жалость, отрицающая достоинство человека, а признание родного Божьего образа в каждом человеке. ...
Все исторические и психологические данные говорят за то, что русская интеллигенция может перейти к новому сознанию лишь на почве синтеза знания и веры, синтеза, удовлетворяющего положительно ценную потребность интеллигенции в органическом соединении теории и практики, "правды-истины" и "правды-справедливости". Но сейчас мы духовно нуждаемся в признании самоценности истины, в смирении перед истиной и готовности на отречение во имя ее. ..."
http://www.philosophy.ru/library/vehi/berd.html