Суфии в исламе - святые или еретики?
Подведем итоги суфизму. Судя по комментариям к постам, сами мусульмане относятся к нему очень по-разному. Одни говорят, что суфизм вообще не имеет отношения к исламу, другие призывают вести против него «малый джихад», третьи возмущаются, что я самонадеянно берусь писать о суфийской практике, ничего в ней не понимая. Но точно такая же разноголосица была слышна в исламе и все прошлые века, пока существовал суфизм. Даже сегодня в исламском богословии нет общего мнения о том, какое место его учение занимает в вере мусульман.
Приверженцы суфизма всегда горячо отстаивали его внутреннее единство с исламом. Говорили, что сходство суфизма с другими эзотерическими течениями обманчиво, что он целиком растет из сути ислама и является для него тем же, чем душа для тела.
Богословы представляли тасаввуф как необходимую составляющую мусульманской веры, ее третью часть - ихсан (наряду с иманом, внутренней верой, и исламом, ее внешним выражением). Имам Малик говорил: «Кто стал факихом и не стал суфием, тот будет грешником; а кто стал суфием и не стал факихом, будет еретиком».
На самом деле, в суфизме намного больше общего с другими мистическими школами, чем с самим исламом. Мусульманская догма для суфизма - только форма, в которую он вкладывает собственное, чисто эзотерическое содержание. Всего его цели, методы, понятия и устремления гораздо ближе к иноверческому мистицизму, чем к Корану и исламскому вероисповеданию, основанному пророком Мухаммедом.
Мистики во всех религиях всегда были сами по себе. Для любого эзотерика христианский, буддийский или мусульманский мистицизм - это прежде всего мистицизм, а не христианство, буддизм или ислам. Мистицизм одинаков во всех конфессиях и может появляться в любой из них, сохраняя свой главный признак - полное умаление человека в Боге.
В эзотерических учениях ты или Бог, или безбожник, третьего не дано: таков взгляд именно суфиев, то есть мистиков, а не всех мусульман. Обычный мусульманин - то же самое, что прихожанин христианской церкви, который живет своей жизнью, но при этом старается следовать заповедям Божьим, кается в своих грехах и исполняет таинства. Полного растворения в Боге от него не требуется, это прерогатива мистиков.
Какой аспект философии и веры ни возьми, суфии и другие эзотерики проявляют удивительное сходство. Даже там, где догматы ислама, христианства или буддизма, казалось бы, радикально расходятся, мистики разных конфессий легко находят точки соприкосновения.
Взять, например, христианское Боговоплощение. В тасаввуф оно не имеет смысла, поскольку для суфиев человек - лишь творение, отвлекающее от Создателя. На суфийском пути нельзя приблизиться к Богу, не потеряв себя: все человеческое должно быть упразднено, растворено в Боге.
Но точно так же думали и христианские мистики. Для них Боговоплощение было нужно только для того, чтобы для человека открылся путь к Богу, после чего все человеческое должно исчезнуть, растаять в Абсолюте. Исходя из противоположных предпосылок, мистики разных конфессий приходили к одной и той же практике. «Духовное делание» и достижение экстаза были для них важней догматов, как бы они ни пытались убедить в обратном себя или других.
Недаром традиционалисты всех религий всегда чувствовали отчужденность мистиков от основной доктрины и относились к ним настороженно или враждебно. Поэтому и суфизм в исламе воспринимался двойственно, иногда в прямо противоположных направлениях.
Сунниты упрекали суфиев за богословские нововведения, за пренебрежение к религиозным правилам, за симпатии к христианству и склонность к шиизму (суфии могли быть и шиитами, и суннитами, поскольку тасаввуф - это мистическая надстройка, не замечающая такие «мелочи»).
Особенно ревностные консерваторы в лице салафитов прямо обвиняли суфиев в неверии и безбожии, считая, что они не имеют никакого отношения к исламу. Одного из самых авторитетных суфиев, Ибн Араби, признавали отступником от веры, а аль-Халладжа, стоявшего у истоков суффизма, казнили за богохульство.
Консервативные улемы не зря были настроены против суфизма, поскольку всякая религия держится в основном на доктрине и обрядах, а не на откровениях. Откровение - это только исток веры, едва уловимый дух, который нуждается в «теле». Став мистиком и впав в экстаз, легко не заметить, как переступишь пределы традиционного ислама (христианства, иудаизма и т.д.). Мистицизм похож на далекий холод стратосферы, выдувающий из веры тепло жизни: в нем невозможно жить. Он проповедует смерть, небытие человека, чтобы взамен могло просиять бытие Бога. Ритуалы и обряды веры, наоборот, помогают делать жизнь теплей, примиряют ее с Богом.
Но у суфизма есть перед исламом и множество заслуг, за которые его уважают и ценят мусульмане во всем мире. Суфии придали исламу то, чего ему не доставало, - вертикальное, «небесное», духовное и экстатическое измерение, в котором нуждались многие народы, оказавшиеся под властью мусульман и настроенные не так рационально и практично, как арабы. Именно благодаря им ислам обрел полноту, в которой каждый мусульманин может найти то, что ему нравится.
С суфизмом исламская доктрина приобрела симпатии тех, кто прежде был к ней равнодушен, и распространилась гораздо дальше, чем это могло быть без него. Немалую роль сыграли и личные качества суфиев, их беззаветная преданность вере и Богу, бескорыстие, самоотверженность и добрые дела. Суфии часто обращали в ислам иноверцев благодаря своему благочестию и помощи, которую они оказывался страждущим, нищим и больным.
Несмотря на далекость суфиев от ислама, сами суфии почитались мусульманами как святые. В большой степени это было связано с их аскетическими подвигами, которые поражали воображение народа и превращали мистиков в святых. Мистики - не от мира сего, они образец того, какой в крайней степени выражения должна быть вера.
Но святым становился не каждый мистик, а только тот, кто придерживался, хотя бы внешне, ортодоксальных взглядов, то есть признавался религиозными авторитетами общины. Именно сочетание двух этих качеств: крайностей подвижничества и пребывания в лоне традиций (без чего все их подвиги стали бы просто личным произволом) - делало их святыми.
Не меньшее значение имели и чудеса - еще одна потребность верующих людей, которая удовлетворялась суфиями. Без чудес жизнь и учение мусульман были бы слишком приземленными, а чудеса придавали ей недосягаемую высоту. Не зря суфии порой говорили, что не видят разницы между Каабой и языческим храмом: на такой высоте это уже все равно.
У многих мусульман суфизм до сих пор вызывает восхищение и считается высшим и единственно подлинным путем истинно верующего. Но и голосов против этого течения в исламе раздается немало.
Суфизм в глазах мусульман одновременно и свой, и чужой, его восхваляют как высшее проявление веры и отвергают как нечестие и богохульство. И суфизм действительно подтверждает оба этих мнения. Сегодня кавказские муллы объявляют тасаввуф верхом исламского благочестия, а завтра индийские суфии объединяют ислам с Упанишадами и заявляют, что быть мусульманином совсем не обязательно, поскольку истина везде одна.
В современном мире у суфизма много приверженцев, и он по-прежнему остается проводником и каналом для проявления веры и благочестия многих мусульман. В его среде появляются новые яркие проповедники и миссионеры, паломники стекаются к могилам святых, а народ почитает чудотворцев.
Но хотя с внешней стороны почти ничего не изменилось, сегодняшний суфизм выглядит внутренне усталым и растерявшим былое обаяние. Кажется, что жар благочестия в нем почти угас и сквозь него все заметней проступает голый формализм законников и староверов, которые упрямо держатся за свои святыни среди стремительно меняющегося мира.
Безумие ради Аллаха (Ранний суфизм)
Руми - «танцующий шейх», создавший орден дервишей
Первый пост о суфизме. Что это вообще такое
Второй пост о суфизме. Две школы - пьяная и трезвая
Третий пост о суфизме. Кто такие захиды и чего они хотели
Четвертый пост о суфизме. Суфии - исламские монахи
Пятый пост о суфизме. Полное погружение
Шестой пост о суфизме. Искусство достигать экстаза
Седьмой пост о суфизме. Есть ли в исламе святые и кто они такие
Восьмой пост о суфизме. Мусульманские монастыри: теория и практика
Девятый пост о суфизме. Шейхи и мюриды, или Cтарчество в исламе
Десятый пост о суфизме. Жизнь странствующего дервиша
Одиннадцатый пост о суфизме. Борьба с гордыней - тоже гордость
Двенадцатый пост о суфизме. Марабуты и шерифы