Знаменитые исламские поэты. Аль-Маари - аскет, отшельник, мизантроп
Противоположным полюсом блестящему и светскому аль-Мутанабби был Абу-ль-Аля аль-Маарри. Человек сухой, суровый и даже желчный, он прославился не только как поэт, но и как отшельник и мудрец.
В детстве аль-Маари ослеп от оспы, но благодаря великолепной памяти прошел полное обучение, запоминая все книги на слух. Возмужав, он отправился в столицу ко двору халифа в поисках славы и почета. Но жизнь в Багдаде ему не понравилась: поэты-лизоблюды и ученые, пресмыкавшиеся перед властью и терпевшие все прихоти своих господ, вызывали у него отвращение.
В 37 лет он вернулся из столицы в свой родной город Маару, как он писал, «без денег и веры», решив больше никуда не выезжать и жить замкнуто и скромно, освободившись от всего мирского «как цыпленок от скорлупы». Всю оставшуюся жизнь он постился каждый день, не употребляя не только мяса, но и молока, меда и яиц, писал поэтические книги и читал научные лекции, на которые собирались сотни человек. Жил он на небольшую пенсию, которую отдавал ухаживавшему за ним слуге.
Среди местных жителей аль-Маари пользовался непререкаемым авторитетом, доходившим почти до преклонения. Навестивший его путешественник сделал в своем дорожном дневнике запись, рисующую образ могущественного властителя, если не полубога:
«Был там некий человек по имени Абу-Ала ал-Маарри, он был слепым и правил этим городом. Он был чрезвычайно богат и у него было много рабов и слуг, даже все жители города повиновались ему, как рабы! Сам же он вел образ жизни отшельника, носил грубую шерстяную одежду и не выходил из дому. В пропитание он назначил себе ежедневно пол мена ячменного хлеба и помимо этого не ел ничего. Я слыхал, что двери его дворца всегда открыты и что городскими делами ведают его наместники и заместители; к нему самому обращаются только по самым сложным делам. В богатстве своем он никому не отказывает, а сам постоянно постится, ночи проводит в бдении и не занимается никакими мирскими делами».
По убеждениям и духу аль-Маари был глубоким мизантропом: человеческий род как таковой вызывал у него отвращение. Людей он сравнивал с грошовой мелочью, которую хозяин тратит как попало. В некоторых стихах он доходил до заявлений, что людям лучше было бы и вовсе не рождаться, а миру - не существовать. Беспокойную и суетную жизнь человека он сравнивал с бессонницей, а смерть - с долгожданным отдыхом и сном. Существование, писал аль-Маари, это всегда страдание, к тому же лишенное разнообразия: везде царят только зло и мучение, и время без конца повторяет одно и то же, так же как поэт в стихах повторяет одну и ту же рифму.
Несмотря на это, он не считал, что в жизни все дурно и бессмысленно. Мир жесток и несправедлив, но человек сам виноват в своих страданиях: нельзя уступать обстоятельствам, нельзя позволять себе быть слабым, беспечно жить в мире своих желаний и причуд. Настоящий человек должен быть стойким и следовать идеалам разума и мудрости, а не лить слезы скорби и не поддаваться страстям. Разве красивая женщина виновна в том, что все вокруг в нее влюбляются? Это вина тех, кто на нее смотрит. В жизни есть вечная истина, есть смысл, есть, наконец, природа. Его описание ночного неба, где звезда подергивается «как веко у взбешенного солдата», поразительно по своей тонкости и почти декадентской красоте.
В то же время он не верил в вечную жизнь, а религию считал «обманом древних», полезную только для того, чтобы люди подчинялись государственным властям: «Нет никакого имама, кроме разума». Все верующие мусульмане, по его мнению, - это «бессмысленный скот, который вслепую по жизни бредет». Под конец жизни он чувствовал себя вконец изношенным и усталым и сравнивал себя со «слабой гласной в глаголе», мечтающей о небытии.
- В темницу тела узник, дух безликий,
- На время заперт, принужден кнутом.
- Так повелел Аллах Великий:
- Входи насильно, выходи - с трудом.
(Пер. Е. Дьяконова)