Борис Акунин о блоггерах и о себе
В минувший вторник в гостях у Школы блоггеров побывал известный писатель Борис Акунин (Григорий Шалвович Чхартишвили). Поскольку Григорий Шалвович давно имеет свой блог в Живом журнале, ему было чем поделиться со слушателями, собравшимся в одной из аудиторий факультета журналистики МГУ.
Лекция проходила в стиле беседы. В самом начале встречи руководитель проекта Григорий Пасько рассказал о том, как психолог Гузель Махортова сравнила Бориса Акунина с Лао Цзы, и предложил разобраться, соответствует ли это действительности.
Вот некоторые вопросы и ответы, которые прозвучали в ходе мероприятия.
Ваше отношение к блогосфере и виртуальной реальности, что она меняет в нашей жизни?
Мне кажется, очень здорово, что эта среда появилась, ее значение, по-моему, трудно переоценить. Я даже говорю не о таких совершенно очевидных вещах, как возможность человеку, где бы он ни жил в нашей большой стране, самовыражаться. Ты заводишь блог, ты делаешь его интересным, ты показываешь или прячешь, то, что есть внутри - это неважно. Если ты делаешь это талантливо, ты можешь сам, без чьей-либо помощи (это трудно, конечно, но это возможно) добиться очень много. Ты получаешь аудиторию. Как вы знаете, у нас сейчас есть некоторое количество блоггеров, которые просто превратили это в способ существования. Кто-то из них зарабатывает на скрытой рекламе - это нехорошо, по-моему, а кто-то зарабатывает на честной рекламе, а кто-то это рассматривает не как источник заработка, а как инструмент общественного влияния. Это здорово, это замечательно!
Меня вообще интересует блог как жанр сугубо литературный. Для меня как для профессионального литератора это возможность писать по-другому, писать, прошу прошения, другим участком головного мозга, который обычно у меня не задействован. Я пишу этот блог так, как для меня естественно, он не является рассказом о моей частной жизни, потому что я свою частную жизнь оставляю для себя, но он все равно превращается в книгу в конечном итоге. Потому что я - писатель, все, чем я занимаюсь в жизни - я пишу и делаю из этого книги. И вот у меня вышла первая книгах из этих самых маленьких текстов с постиками в моем блоге. Она мне интересна, потому что это дает возможность получать обратную связь. Я включаю туда комменты наиболее интересные или наиболее смешные, наиболее парадоксальные. Я включаю туда голосовалки, которые дают возможность судить о взглядах аудитории и ее отношении к разным проблемам, часто не такому, как у меня.
Сейчас я сдаю уже вторую книгу. И вообще это стало частью моей жизни, существенной частью. Это дисциплинирует, потому что там нельзя написать большой текст. Меня очень забавляет визуальный элемент, потому что сплошняком на экране высыпавший текст никто читать не будет - это не правильно. А картинка здесь является иногда не столько каким-то служебным инструментом, сколько частью несущей конструкции. Иногда в ней совершенно, так сказать, главное содержание. Ты пишешь про что-то одно, а картинка все это абсолютно дезавуирует или наоборот. С этим очень интересно играться.
Я посмотрел вчера последние опросы. Оказывается, у нас в стране 37% населения уже пользуется социальными сетями. При том, что это конечно в основном Одноклассники и Вконтакте, где особенно не распишешься. Тем не менее, из тех, кто хочет писать, кто хочет читать - у них есть такая возможность. Радует даже та безумная волна графомании, которая обрушивается из интернета, потому что во всем этом словесном поносе просто по статистике обязательно находится что-то интересное. И я знаю, что издательства сейчас многие специально вылавливают из интернета тех, кто хорошо пишет, потому что огромный дефицит новых свежих авторов.
В общем, это то, что очень людям поможет, выражаясь языком тривиальным, найти себя. А ничего важнее в жизни, по-моему, не бывает.
Что для Вас историческая память?
Для меня историческая память - это загадка ушедшей жизни. Для меня историческая память - это… Ну, иногда это вещь гораздо более конкретная. Если мы говорим о нашей стране, то историческая память - это в том числе вещь вполне практическая, потому что хорошее знание истории помогает избегать ошибок. Как вы, должно быть, знаете, в танском Китае всякий чиновник, претендующий на государственную должность, должен был сдавать целый ряд экзаменов, и история была одним из главных. Это не блажь, это не для того чтобы блеснуть эрудицией, просто в истории все уже было. Там возникали уже точно такие же или очень похожие проблемы и их каким-то образом решили - правильно или не правильно.
В связи с этим Григорий Шалвович рассказал, как накануне Дня памяти жертв политических репрессий он был у Соловецкого камня и читал имена репрессированных. Более подробно об этом можно прочитать в его блоге.
Менялись ли во времени взаимоотношения власти и людей пишущих? Всегда ли настоящий талант уходит в оппозицию?
У меня есть журналисты в разных моих романах. Обычно это прощелыги всякие, всякие хорошо нами узнаваемые из нашей действительности, когда разница между журналистом и государственным пропагандистом, в общем, практически отсутствует. Это не значит, что я плохо отношусь к журналистской профессии. Это значит просто, что у нашей страны такая история, что по большей части журналист оказывался перед невозможным выбором. Он должен был или рисковать сумой, тюрьмой жизнью и так далее, но при этом оставаться самостоятельным и порядочным человеком, или начинать обслуживать власть.
Общество и власть в нашей стране почти на всем протяжении ее истории находились в мучительных садомазохистских отношениях, как все мы знаем. Кроме того, это еще специфическая и, вероятно, главная российская беда, насколько я понимаю: у нас вечно здесь существовала и до сих пор существует дискордия между страной и государством. Россия-страна и Россия-государство - это не одно и то же. Более того, отношения между Россией, как совокупностью живущих людей и государством враждебные, они относятся и всегда относились друг к другу с недоверием. Люди всегда ждали от государства только гадостей. Это главная наша проблема. Именно поэтому такое отношение к государству. Государство - это тот, кто хочет тебя обобрать, прижать, забрать твоих сыновей в свою ужасную армию, которая страшнее неприятеля. Поэтому не грех у государства что-то уворовать, не грех его обмануть. Законы написаны не для нашего удобства, а для того, чтобы нас сильнее прижать и так далее, и тому подобное.
Смысл нынешнего общественного движения, как я его понимаю, в том и состоит, чтобы эту перегородку сломать, чтобы попытаться наконец в России создать государство, которое будет сшито, так сказать, по фигуре населения, будет для него удобно, будет его обслуживать. До какой степени это утопичный проект, я не знаю, но я думаю, что мы это поймем в довольно скором времени.
Есть очень большая разница, на мой взгляд, между профессией журналиста и профессией писателя в сегодняшней России. В сегодняшней России профессия писателя одна из наиболее удобных, комфортных и безопасных. Потому что, во-первых, писатель никому ничего не обязан, писатель, как он слышит, так он пишет, как он дышит, так он пишет. Хреново дышит - хреново пишет. Во-вторых, наша власть не считает литературу важным делом и не считает писателей, в общем, опасными людьми. У нас цензуры в книгоиздательском мире не существует. Пиши, чего хочешь, всем на это глубоко наплевать. Те времена, когда писатель в России считался могущественной и влиятельной фигурой - надо было его отлучать от церкви, надо было его сажать в тюрьму, надо было его расстреливать или надо было его сажать в золотую клетку и награждать ленинскими и сталинскими премиями - эти времена прошли.
Как писал Владимир Ильич Ленин, кто постарше, тот вероятно помнит: «Писатель пописывает, читатель почитывает». Осуществился кошмар Владимира Ильича и, слава богу. Другое дело - журналистика. Журналистика - это четвертая власть. Это не болтовня - так оно и есть на самом деле. Без независимых средств массовой информации демократия работать не может и не работает в принципе. В системе, где все конституционные ветви власти, кроме исполнительной, отсутствуют, журналисту приходится подпирать отсутствие суда, отсутствие законодательных органов, отсутствие депутатов, того, сего, пятого, десятого. Журналист, особенно журналист занимающийся расследованием, честно занимающийся расследованием, а не отрабатывающий чьи-то деньги, чтобы кого-то очернить и так далее - это очень рискованная профессия. Потому что она доставляет массу неудобств, она вызывает массу проблем. С сегодняшним интернетом, если ты что-то раскопал, это завтра становится известно всем и остановить это очень трудно. Именно поэтому у нас в стране, как вы знаете, так часто убивают журналистов.
Поэтому с писателями я бы журналистов не сравнивал. Я совершенно не уверен, что из меня получился бы журналист. Для этого требуется какой-то совершенно иной уровень смелости. А если ты не готов этим заниматься, ну так не занимайся.
И еще. У нас есть сферы журналистики, где заниматься профессией стало сейчас совсем невозможно. Это касается телевизионной журналистики, во всяком случае, той ее части, которая связана с телеканалами широкого охвата, с федеральными каналами. То, что там происходит на кабельных каналах многих - власть очень мало волнует. Я поэтому очень много жду от развития интернетной телевизионной журналистики, что сейчас уже и происходит. Если дело пойдет так дальше, то скоро вся вот такая вот журналистика соберется в интернете, ну и, слава богу. Все привыкнут ее смотреть. Как-то это все организуется.
Поэтому если вы всерьез собираетесь заниматься журналистскими расследованиями, это вызывает у меня уважение.
Продолжение следует…
Лекция проходила в стиле беседы. В самом начале встречи руководитель проекта Григорий Пасько рассказал о том, как психолог Гузель Махортова сравнила Бориса Акунина с Лао Цзы, и предложил разобраться, соответствует ли это действительности.
Вот некоторые вопросы и ответы, которые прозвучали в ходе мероприятия.
Ваше отношение к блогосфере и виртуальной реальности, что она меняет в нашей жизни?
Мне кажется, очень здорово, что эта среда появилась, ее значение, по-моему, трудно переоценить. Я даже говорю не о таких совершенно очевидных вещах, как возможность человеку, где бы он ни жил в нашей большой стране, самовыражаться. Ты заводишь блог, ты делаешь его интересным, ты показываешь или прячешь, то, что есть внутри - это неважно. Если ты делаешь это талантливо, ты можешь сам, без чьей-либо помощи (это трудно, конечно, но это возможно) добиться очень много. Ты получаешь аудиторию. Как вы знаете, у нас сейчас есть некоторое количество блоггеров, которые просто превратили это в способ существования. Кто-то из них зарабатывает на скрытой рекламе - это нехорошо, по-моему, а кто-то зарабатывает на честной рекламе, а кто-то это рассматривает не как источник заработка, а как инструмент общественного влияния. Это здорово, это замечательно!
Меня вообще интересует блог как жанр сугубо литературный. Для меня как для профессионального литератора это возможность писать по-другому, писать, прошу прошения, другим участком головного мозга, который обычно у меня не задействован. Я пишу этот блог так, как для меня естественно, он не является рассказом о моей частной жизни, потому что я свою частную жизнь оставляю для себя, но он все равно превращается в книгу в конечном итоге. Потому что я - писатель, все, чем я занимаюсь в жизни - я пишу и делаю из этого книги. И вот у меня вышла первая книгах из этих самых маленьких текстов с постиками в моем блоге. Она мне интересна, потому что это дает возможность получать обратную связь. Я включаю туда комменты наиболее интересные или наиболее смешные, наиболее парадоксальные. Я включаю туда голосовалки, которые дают возможность судить о взглядах аудитории и ее отношении к разным проблемам, часто не такому, как у меня.
Сейчас я сдаю уже вторую книгу. И вообще это стало частью моей жизни, существенной частью. Это дисциплинирует, потому что там нельзя написать большой текст. Меня очень забавляет визуальный элемент, потому что сплошняком на экране высыпавший текст никто читать не будет - это не правильно. А картинка здесь является иногда не столько каким-то служебным инструментом, сколько частью несущей конструкции. Иногда в ней совершенно, так сказать, главное содержание. Ты пишешь про что-то одно, а картинка все это абсолютно дезавуирует или наоборот. С этим очень интересно играться.
Я посмотрел вчера последние опросы. Оказывается, у нас в стране 37% населения уже пользуется социальными сетями. При том, что это конечно в основном Одноклассники и Вконтакте, где особенно не распишешься. Тем не менее, из тех, кто хочет писать, кто хочет читать - у них есть такая возможность. Радует даже та безумная волна графомании, которая обрушивается из интернета, потому что во всем этом словесном поносе просто по статистике обязательно находится что-то интересное. И я знаю, что издательства сейчас многие специально вылавливают из интернета тех, кто хорошо пишет, потому что огромный дефицит новых свежих авторов.
В общем, это то, что очень людям поможет, выражаясь языком тривиальным, найти себя. А ничего важнее в жизни, по-моему, не бывает.
Что для Вас историческая память?
Для меня историческая память - это загадка ушедшей жизни. Для меня историческая память - это… Ну, иногда это вещь гораздо более конкретная. Если мы говорим о нашей стране, то историческая память - это в том числе вещь вполне практическая, потому что хорошее знание истории помогает избегать ошибок. Как вы, должно быть, знаете, в танском Китае всякий чиновник, претендующий на государственную должность, должен был сдавать целый ряд экзаменов, и история была одним из главных. Это не блажь, это не для того чтобы блеснуть эрудицией, просто в истории все уже было. Там возникали уже точно такие же или очень похожие проблемы и их каким-то образом решили - правильно или не правильно.
В связи с этим Григорий Шалвович рассказал, как накануне Дня памяти жертв политических репрессий он был у Соловецкого камня и читал имена репрессированных. Более подробно об этом можно прочитать в его блоге.
Менялись ли во времени взаимоотношения власти и людей пишущих? Всегда ли настоящий талант уходит в оппозицию?
У меня есть журналисты в разных моих романах. Обычно это прощелыги всякие, всякие хорошо нами узнаваемые из нашей действительности, когда разница между журналистом и государственным пропагандистом, в общем, практически отсутствует. Это не значит, что я плохо отношусь к журналистской профессии. Это значит просто, что у нашей страны такая история, что по большей части журналист оказывался перед невозможным выбором. Он должен был или рисковать сумой, тюрьмой жизнью и так далее, но при этом оставаться самостоятельным и порядочным человеком, или начинать обслуживать власть.
Общество и власть в нашей стране почти на всем протяжении ее истории находились в мучительных садомазохистских отношениях, как все мы знаем. Кроме того, это еще специфическая и, вероятно, главная российская беда, насколько я понимаю: у нас вечно здесь существовала и до сих пор существует дискордия между страной и государством. Россия-страна и Россия-государство - это не одно и то же. Более того, отношения между Россией, как совокупностью живущих людей и государством враждебные, они относятся и всегда относились друг к другу с недоверием. Люди всегда ждали от государства только гадостей. Это главная наша проблема. Именно поэтому такое отношение к государству. Государство - это тот, кто хочет тебя обобрать, прижать, забрать твоих сыновей в свою ужасную армию, которая страшнее неприятеля. Поэтому не грех у государства что-то уворовать, не грех его обмануть. Законы написаны не для нашего удобства, а для того, чтобы нас сильнее прижать и так далее, и тому подобное.
Смысл нынешнего общественного движения, как я его понимаю, в том и состоит, чтобы эту перегородку сломать, чтобы попытаться наконец в России создать государство, которое будет сшито, так сказать, по фигуре населения, будет для него удобно, будет его обслуживать. До какой степени это утопичный проект, я не знаю, но я думаю, что мы это поймем в довольно скором времени.
Есть очень большая разница, на мой взгляд, между профессией журналиста и профессией писателя в сегодняшней России. В сегодняшней России профессия писателя одна из наиболее удобных, комфортных и безопасных. Потому что, во-первых, писатель никому ничего не обязан, писатель, как он слышит, так он пишет, как он дышит, так он пишет. Хреново дышит - хреново пишет. Во-вторых, наша власть не считает литературу важным делом и не считает писателей, в общем, опасными людьми. У нас цензуры в книгоиздательском мире не существует. Пиши, чего хочешь, всем на это глубоко наплевать. Те времена, когда писатель в России считался могущественной и влиятельной фигурой - надо было его отлучать от церкви, надо было его сажать в тюрьму, надо было его расстреливать или надо было его сажать в золотую клетку и награждать ленинскими и сталинскими премиями - эти времена прошли.
Как писал Владимир Ильич Ленин, кто постарше, тот вероятно помнит: «Писатель пописывает, читатель почитывает». Осуществился кошмар Владимира Ильича и, слава богу. Другое дело - журналистика. Журналистика - это четвертая власть. Это не болтовня - так оно и есть на самом деле. Без независимых средств массовой информации демократия работать не может и не работает в принципе. В системе, где все конституционные ветви власти, кроме исполнительной, отсутствуют, журналисту приходится подпирать отсутствие суда, отсутствие законодательных органов, отсутствие депутатов, того, сего, пятого, десятого. Журналист, особенно журналист занимающийся расследованием, честно занимающийся расследованием, а не отрабатывающий чьи-то деньги, чтобы кого-то очернить и так далее - это очень рискованная профессия. Потому что она доставляет массу неудобств, она вызывает массу проблем. С сегодняшним интернетом, если ты что-то раскопал, это завтра становится известно всем и остановить это очень трудно. Именно поэтому у нас в стране, как вы знаете, так часто убивают журналистов.
Поэтому с писателями я бы журналистов не сравнивал. Я совершенно не уверен, что из меня получился бы журналист. Для этого требуется какой-то совершенно иной уровень смелости. А если ты не готов этим заниматься, ну так не занимайся.
И еще. У нас есть сферы журналистики, где заниматься профессией стало сейчас совсем невозможно. Это касается телевизионной журналистики, во всяком случае, той ее части, которая связана с телеканалами широкого охвата, с федеральными каналами. То, что там происходит на кабельных каналах многих - власть очень мало волнует. Я поэтому очень много жду от развития интернетной телевизионной журналистики, что сейчас уже и происходит. Если дело пойдет так дальше, то скоро вся вот такая вот журналистика соберется в интернете, ну и, слава богу. Все привыкнут ее смотреть. Как-то это все организуется.
Поэтому если вы всерьез собираетесь заниматься журналистскими расследованиями, это вызывает у меня уважение.
Продолжение следует…