А.А.Зайцев. Вознесение. Часть 1. Вознесение - сидение одесную Отца.
аудио здесь http://vkuspravoslavia.livejournal.com/15389.html
Вознесение - это сидение одесную Отца. Вознесшимся по человечеству Христос был с момента Воплощения. Условное, или домостроительное усвоение. С момента Воплощения качество человеческой молитвы меняется, так как сама земля стала местом ипостасного присутствия Сына Божия. Цель христиан - Вознесение со Христом. Жизнь и путь Христа - это жизнь и путь Церкви. Ждать от исторического существования Церкви земного торжества - значит не читать Евангелие и не понимать его. Принцип православного миссионерства.
Сегодня у нас начинается празднование Вознесения, в связи с этим уместно поговорить, что такое Вознесение.
В самом примитивном изложении - детском или ерническом, как у Невзорова - вера в человека, который обладал способностью вертикального взлета. Если понимать Вознесение как полет в космос, это будет пародия, конечно.
На самом деле, нужно говорить о том, что Вознесение - это сидение одесную Отца. И в этом смысле вознесшимся по человечеству Христос был с момента Воплощения, потому что сразу в момент Воплощения Его человеческая природа, воспринятая от Девы Марии Богом-Словом человеческая природа, естественно, была введена в жизнь Пресвятой Троицы, преобильно помазана Святым Духом, всецело обожена. Такое состояние природы именуется, в рамках библейского языка, сидением одесную Отца. Т.е. Он предвечно как Бог восседает одесную Отца, а тут и Его человеческая природа воссела одесную Отца и стала, как выражается преподобный Иоанн Дамаскин, равнобожественной.
При этом Христос, воплотившись, ставил перед Собой задачу спасти и нас. Поэтому одновременно с восприятием [плоти] Он воспринимает еще и так называемые неукоризненные страсти - тление, страстность и смертность, а шире - все то, что в наше тело привзошло через грехопадение и стало некоей необходимостью, то, что мы не можем свободно контролировать - пищеварение, сон, усталость, жажда, обмен веществ. Тот же Иоанн Дамаскин в «Точном изложении православной веры» некий такой ряд приводит. Все то, что действует в нас с силой необходимости. Все это Христос в тот же самый момент Воплощения воспринимает, но, в отличие от нас, не в силу необходимости, а добровольно. И являет в процессе своей земной жизни человеческое естество и как тленное, а в отдельные моменты и как нетленное. Когда, допустим, ходит по водам, Он превосходит меру тленного естества, или являя на горе Фавор Преображение, совершая чудеса и т.д.
Тут нужно, как и всегда, иметь в виду, что когда мы говорим о тех или иных событиях домостроительства Сына Божия в его земной жизни - Воплощение, Рождество, искушения в пустыне, шествие на крест, Сошествие во ад, Воскресение, а затем и Вознесение - мы должны иметь в виду, что все эти события есть действия Божии в теле Христовом, поэтому все они находятся онтологически поверх времени. Но при этом, поскольку Христос все-таки воплотился в плоть, имеющую и неукоризненные страсти - эти события являются нам, как тоже участникам истории, в историческом процессе, как бы проецируясь на наше время. Мы с вами говорили, что есть Божественная вечность, есть тварная вечность, тварный эон, в котором пребывают ангелы и наши души, и есть тленное время, время материи.
Поэтому наивно полагать, что, [если] на сороковой день после Пасхи Христос вознесся и воссел одесную Отца, значит, до этого Он не был по человечеству рядом с Отцом - [так,] конечно, нельзя [полагать]. Потому что Церковь догматически, оросом 4-го Вселенского собора исповедует, что Христос есть Предвечный Бог, ставший человеком, и в Нем две природы соединены неслитно и нераздельно. С момента воплощения Божество и человечество в Нем не разделялись, и поэтому в каждый момент Своей жизни Он был одновременно и Богом, и человеком. Поэтому Его человечество никогда не находилось где-то далеко от Бога-Отца. И поэтому нельзя предполагать, что в воплощении Он в буквальном смысле с неба сошел, отделился от Бога, а в Вознесении опять воссоединился.
Ясно, что, когда мы говорим «снисшедшего» и «восшедшего», мы имеем в виду снисхождение и восхождение по отношению к нам, к нашему восприятию. При этом Он всегда пребывал со Своим Отцом нераздельно, в том числе и по плоти. Как-то пытаться это вместить рациональным сознанием, если не вмещается пока, не стоит. Просто иметь в виду, что многие вещи Христос являет от нашего лица, Сам реально не будучи этому причастен. Например, у отцов есть такое понятие, как условное, или домостроительное усвоение. Человеческую природу Христос воспринял в Свою ипостась реально, т.е. по способу естественного усвоения. А, например, богооставленность, молитва и т.д. - это все было не реальной необходимостью для Него Самого, а являло относительно или условно наше состояние. Он не нуждался в молитве, потому что что такое молитва - восхождение ума к Богу, а Христос Сам и был Богом. Поэтому Он, не нуждаясь Сам в молитве, только являет нам образ молитвы и, образно говоря, протаптывает дорожку для нашей молитвы.
С момента воплощения качество человеческой молитвы реально меняется. Если прежде это была молитва к более-менее неведомому богу, то теперь это стало обращением к Богу ведомому, Отцу Небесному, имя которого святится не только на небеси, но и на земле, потому что сама земля стала местом ипостасного присутствия Сына Божия. Поэтому Вознесение - это просто свидетельство для нас о том, что цель существования человека достигнута. И вместе с тем это сакраментальное прохождение пути.
Мы уже не раз касались темы Христа как Первопроходца, или темы Христа как Второго Адама. Христос - Первопроходец на пути к той цели, которую Бог от века замыслил и уготовал для человеческого рода, для человека. Помните, когда мы говорили о первом Адаме, я упоминал, что Бог создал Адама не просто как какое-то живое существо, подобно земным животным, но как существо из двух природ - из чувственной, или материальной, и духовной, умопостигаемой. Адам, вообще человек в широком смысле - это существо, которое соединяет в себе все творение. Поскольку умопостигаемая природа разумна и обладает свободной волей, то перед Адамом стояла некая динамическая задача. Т.е. он не просто был сотворен в некоем законченном виде, потому что тогда непонятно, куда девать свободу. Он был сотворен совершенным, но этому совершенству он должен задать свое собственное свободное движение в соответствии с тем замыслом, который Бог человеческой природе уготовал. Мы знаем, что Адам устремился в другую сторону - в сторону от Бога, т.е. он пал. Напоминаю, что Максим Исповедник, например, говорит о том, что эта динамическая задача предполагала соединение пяти потенциальных разделений - соединение мужского и женского, упразднение половых различий, которые дань тленному миру, дань веку сему, в Царствии Небесном не будет ни мужеского ни женского, во Христе нет ни мужеского, ни женского. Следующее разделение - это разделение рая, эдема, в который Адам был поселен Богом, и всей остальной земли. Затем - разделение видимого неба и видимой земли. Потом - разделение чувственного мира и умопостигаемого, т.е. мира ангелов и мира земного. И, наконец, последнее разделение - это онтологическая пропасть между тварным и нетварным. Последнее разделение, по Максиму Исповеднику, без Боговоплощения преодолено быть не могло.
Адам эту задачу не выполнил, он, наоборот, отпал и отделился от Бога и исказил способ существования и своей природы, и окружающего мира настолько, что святые отцы говорят, что Адам и мир оказались в противоестественном состоянии. Христос не просто исправляет ошибки первого Адама, но и эти разделения соединяет в Себе, Собою, т.е. исполняет ту задачу, которую Адам должен был исполнить. Одновременно восстанавливает падшего Адама и достигает той цели, к которой человек предназначен.
И Он эти разделения [соединил] - не в том порядке, как должен был Адам, потому что Адам - первый человек - он все-таки персть, сотворенный. А Христос, как апостол Павел называет, Человек Небесный, в том смысле что Он Бог воплотившийся, а не человек обоживающийся.
Первое, что делает Христос - это преодолевает разделение, которое вообще должно быть последним и самым главным - разделение между нетварным и тварным, между Божественной природой и человеческой.
Эти природы получают универсальный и уникальный способ единства во Христе, единства, которое мы называем ипостасным. Что это значит? Это значит, что Христос, будучи Единым предвечным Богом, воспринимает в Свою предвечную Ипостась, в Свое Лицо нашу человеческую природу. И человеческая природа становится таким образом уже неотделимой от Божества. Божество и человечество во Христе становятся неким единым существом, единым лицом, единой ипостасью. Мы говорили, что если на языке арифметики пытаться это объяснить, то получится, что один равно два. При этом мы не должны отвергать ни двойство во Христе, ни единство. Всякая попытка делать акцент на чем-то одном - или на единстве, или на двойстве - приводит к той или иной ереси. Если делать акцент только на единстве, получится монофизитство, аполлинарианство, а если на двойстве - то несторианство. Человек Иисус существует отдельно от Божества, в относительной связи - по волеизъявлению или еще как-то. А мы говорим, что Христос был единым существом, но в двух природах.
У отцов 5-6-7 веков появляется такая аналогия, - потом, так как эта аналогия стала интеллектуальной сложностью в споре с монофизитами, от нее постепенно стали отказываться, хотя сама по себе она, в ограниченном объеме, действует - аналогия «человек». С христианской точки зрения, человек - существо сложное из двух сущностей - из души и тела. При этом и душа и тело суть один человек. Мы же не можем представить, что тело - это какой-то самостоятельный отдельный субъект, который может самостоятельно, параллельно душе, жить и действовать. Нет, тело - это инструмент души. Эта аналогия действует в определенных пределах, но проблема в том, что наше тело - нечто неразумное и животное, не имеющее собственной свободы. А человеческая природа в целом имеет свободу. Во Христе, кроме прочего, было еще две свободы, а существо одно. Это в наш разум вместить очень сложно. Как две свободных воли могут одновременно составлять единую ипостась, единое лицо, единое существо? Это сложно представить, потому что в нашем человеческом восприятии каждой свободной воле будто бы должен соответствовать единый субъект. А здесь один субъект соответствует одновременно двум свободным волям - Божественной и человеческой.
Христос стал таким мостом, как я говорил - Он преодолел это первое разделение, потом - все остальные, и в конце концов протоптал дорожку для нас, чтобы, следуя за Ним, мы могли оказаться там, где Он есть. И апостол Павел прямо говорит, и, собственно, Сам Христос в Евангелии от Иоанна об этом говорит много раз и прямо: что цель человеческой жизни, цель христиан - это Вознесение со Христом.
На обывательском уровне мы, как всегда, мечтаем о каком-то земном рае. Чтобы все было на этой любимой нами земле, просто земля как-то обезображена нашими грехами, все нужно привести в порядок и как-то здесь устроиться. Западное христианство, особенно протестантизм, дальше этого особо и не идет.
А и евангелист Иоанн, и апостол Павел, особенно в Послании к евреям, прямо говорят, Христос Сам говорит в Евангелии от Иоанна: «Где Я, там и вы будете». А где Христос по человечеству - там, где Бог-Отец. Внутри Бога, внтури Троицы, именно Своим человечеством. В общем-то, цель жизни каждого христианина должна быть такой же. Далее Он говорит: «Я иду приготовить место вам». Чтобы вы тоже воссели одесную Отца.
Апостол Павел, используя язык иудейской литургики, т.е. богослужебный иудейский язык, говорит, что Христос вошел за Завесу, во Святая Святых. Святая Святых - это место Божие, место присутствия Божия. Он туда вошел Первенцем из умерших, и значит, мы должны следовать за Ним. Поэтому, если мы предназначены к следованию за Христом в своей будущей жизни, т.е. путем воскресения нашей плоти, а затем и вознесения, то, чтобы это на своем личном уровне себе обеспечить, мы должны в земной жизни следовать за Христом путем страданий. Потому что Христос пришел испить чашу страданий, и, в общем-то, сказал, что и вы можете и будете пить чашу сию.
Жизнь Христа в этом отношении - это жизнь Церкви. Путь Христа - путь Церкви. И многие святые пытались даже какие-то определенные этапы в жизни Христа рассматривать применительно к историческому пути Церкви. Сначала Христос где-то в безвестности рождается, - до определенного времени Церковь не явлена миру. Затем, Христос являет нам путь аскезы, искушений от сатаны, которые Он побеждает, не давая сатане никакого повода для зацепки. Затем, есть в жизни Христа период, когда за Ним толпы народа устремляются, Его встречают почти как царя: вход Господень в Иерусалим. В истории Церкви тоже были периоды, когда она тоже была в царствующем положении - в Византийской империи. Но, в конце концов, состояние богооставленности, по видимости. Хотя, как Христос никогда не был оставлен Богом по плоти своей, так и Церковь никогда не будет оставлена. Но Она может пребывать в таком состоянии, что, судя по мирским критериям, можно сказать, что Бог оставил Церковь. Какая-то горстка. -Молитва Христа в Гефсимании, разбегающиеся апостолы, Его практически одиночество - это, в общем, тоже необходимый этап в жизни каждого христианина, ну, и в жизни Церкви как общины верных в истории вообще.
Поэтому ждать от исторического существования Церкви какого-то земного торжества - это значит просто не читать Евангелие и не понимать его. Потому что и от Христа, не говоря уже о каких-то рядовых иудеях, мыслящих в иудейских категориях, ждали какого-то царства. «Когда восстановишь царство Израилю?» Когда явишь Свою силу и могущество здесь и сейчас, на земле? А Он всегда отказывался от этой участи и говорил, что вы не понимаете, что говорите, не понимаете, зачем Я пришел. Царство Мое не от мира сего. Хотя при этом Он был всегда в силе Божества, и Сам об этом свидетельствует: стоит Мне обратиться к Отцу небесному, и Он пошлет легионы ангелов. Но цель-то Его - не завоевать мир, а спасти человека, не для этой жизни, а для жизни будущей. Поэтому и Церковь Христова тоже не должна завоевывать мир по образу средневековых католиков, или нынешней пародии в лице Всеволода Чаплина или патриарха Кирилла, которые включают какие-то земные механизмы. О завоевании мира пока речи не идет, но в рамках Российской Федерации какие-то бонусы отвоевать или получить какой-то статус «общественной организации номер 1», чтобы влиять на умы - это, конечно, есть. А в истории Римско-католической церкви - крестовые походы - попытка силой овладеть святыми местами, освободить их от присутствия иноверцев. Такая задача - горизонтального покорения мира - во многом определяла в истории католическую экспансию, необязательно в агрессивном плане, а вообще.
Православие строится на других принципах. Уподобляться обмирщенным католикам, конечно, православным не следует. Принцип православного миссионерства и явил Сам Христос - никого не хотел принуждать, никого не хотел покорять силой, и святые, и апостолы также действовали. Помните, апостол Петр достал меч, Христос сказал: «вложи меч в ножны». Когда Он посылал апостолов на служение проповеди: «возьмите посох и суму». Достаточно. Мы из истории видим, что апостольская Церковь распространяла благовестие Христово именно такими способами - силой Духа Святого.
Лучше всего, может быть, миссионерский принцип в православной традиции выразил преподобный Серафим Саровский: «стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Говоря совсем уж просто, «спасись сам, и спасутся вокруг тебя многие».
Поэтому христианин, конечно, должен действовать именно как христианин и во внешней своей жизни, но при этом он должен все-таки эти действия совершать не по стихиям мира сего, не по законам каких-то мирских технологий, а все-таки в соответствии с велениями Святого Духа, как они изложены в заповедях Христовых, вообще в Евангелии, как нам явлен образ Христов, образ святых. Настоящий христианин - тот, кто сам причастен так или иначе к действиям Духа, пусть в какой-то минимальной мере.