А.А.Зайцев. Антропология. Беседа 3 часть 2. Силы души.
Аудио здесь http://vkuspravoslavia.livejournal.com/11124.html
Антропология. Беседа 3 часть 2. Силы души.
Преуспеяние души. Душа приходит в бытие, обузданная человеческой животной тленной плотью, которая влечет ее. У человека есть свобода этому влечению сопротивляться. Простота души подобна простоте в Боге. Три силы души - разумная сила, сила гнева и сила желания.
Давайте поговорим о силах души. С помощью какой-нибудь схемы сил души можно будет конкретизировать и вопрос взаимосвязи души и тела.
Душа, как мы уже говорили не раз - сущность простая. Тело сложное, состоит из разных элементов, в первооснове тела лежат первоэлементы, атомы, какие-то частицы. В силу того, что тело составное, сложное, оно и обречено само по себе на тление, распад и смерть.
А душа целостная и простая, и она сотворена Богом таким образом, по Своему Образу, что распаду и тлению она не подлежит. Т.е. она сотворена из ничего, а не из какого-то подручного сырья. Не из персти земной, не из материи, не из первоэлементов. Душа не распадается. Здесь основа природного безсмертия души. Души не может быть больше, меньше, она не может как-то природно возрастать, разрушаться, а она может только преуспевать в добродетели, т.е. двигаться или к Богу или от Бога и преуспевать по благодати.
Когда вопрос ставится об изменениях души, отцы использовали не термин «рост» и не термин «тление, порча», а термин, который употреблялся в отношении развития ангелов, т.е. «преуспеяние». Ангелы по сущности тоже всегда тождественны себе, они не растут, не развиваются, маленьких «ангелочков», в отличие от обывательского представления, на самом деле не существует, а существует совершенная ангельская природа. Ангельская природа разумна, и поэтому может реализовать себя или по образу святых ангелов, или по образу сатаны и воинства его бесовского. Сатана по природе тоже ангел, и с его природой никаких изменений не произошло - она не разрушилась, не истлела, а осталась ангельской природой в полноте. Но она была искажена посредством неправильного движения воли.
Вот только такие изменения происходят и с человеческой душой. Когда душа движется, посредством свободной воли, в ту или иную сторону, она меняется. Можно какой-нибудь пример привести: воздух или пронизан светом, когда окна открыты или лампочка горит, или он пронизан тьмой, но при этом сам по себе воздух остается по своей природе, по своей структуре неизменен. Те изменения, которые происходят - привходящи, акцидентальны, а сущность не меняется.
Душа каждого человека при происхождении - некий чистый лист, по образу первой души Адама. Но дело в том, что в сам момент происхождения душа соединяется с телом, которое существует иным, нежели у Адама, способом. Это тело, будучи подвержено тлению, имеет влечение к чувственному наслаждению. И, насколько мы можем из Предания свидетельствовать, только отдельные души, по крайней мере, душа Пресвятой Богородицы этим влечением не увлеклась сразу. Нам непонятно, как можно: увлечься - не увлечься, мы этого не помним в своем младенчестве. Немножко мы об этом говорили, кое-что можем все-таки понять, повторяться не буду.
А так, большинство человеческих душ повторяют «подвиг» Адама и увлекаются чувственным движением. Но Адам был совершенно свободен в выборе, а каждый из нас рождается уже с некоей склонностью, инерцией животного развития, животного существования. Т.е. изменяется способ не просто происхождения и существования тела, таким образом, в результате грехопадения, но и способ взаимоотношения души и тела.
Теперь душа приходит в бытие, обузданная человеческой животной тленной плотью, которая влечет ее. При этом отцы все-таки говорят - нам это понять сложно - что у человека есть свобода этому влечению сопротивляться. Почти все этой свободой не воспользовались, и поэтому Писание констатирует такой печальный факт, что все согрешили и лишены славы Божией. А если бы не согрешили в каком-то изначальном своем выборе, который тоже, в общем-то, целостен и прост, то славы Божией не были бы лишены, а были бы облагодатствованы, как Пресвятая Богородица, которая, хотя и произошла физиологически тем же самым способом, как и мы, и обладала телом, подверженным тлению, тем не менее, не утратила этого облагодатствования и, как свидетельствует Предание Церкви, не согрешила в Своей жизни ни разу.
Теперь - о силах души.
Душа простая, но эта простота [подобна простоте] в Боге. Мы говорим об абсолютной простоте Бога, но при этом говорим о Трех Лицах. Три - количественная категория, которая, казалось бы, должна автоматически вносить сложность. Тем не менее, троичность Бога - это не в смысле «раз, два, три», а какая-то таинственная троичность, которая при этом не противоречит простоте. Мы в Боге еще различаем сущность и энергию, или энергии. Само это различение, [с одной стороны], с другой стороны, множественность энергий, о которых парадоксальным образом можно говорить и в единственном, и во множественном числе - они не вносят сложности в Божественную природу, в Божественное существование. Т.е. Бог все равно прост.
Подобным образом душа тоже сохраняет свою тварную простоту, несмотря на то, что мы говорим о различных действиях души, различных силах души, свойствах и т.д. Нужно иметь в виду, что, с одной стороны, все эти разговоры о различных свойствах, частях, силах, действиях - условны, а с другой стороны, реальны. Условны в том смысле, что душа все-таки целостна, и в каждом своем действии она всецело присутствует, полностью. Не просто частью своей действует, а частью действует где-то в другую сторону. В каждом своем действии она всецело душа человека, душа разумная. Но с другой стороны, говоря о силах и действиях души, мы говорим [об этом] как о чем-то реальном. Реальное различие свойств, подобно тому, как в Боге есть реальное различие Его действий, энергий, тем не менее, не упраздняет простоты. Т.е. душа действует разными свойствами, но при этом все свойства души нераздельны, целостны. Однако различать мы их можем и должны. Причем это различение, еще раз подчеркну, не просто в нашем уме, а это реальное различение.
Для того чтобы понять устройство души, можно выбрать какую-нибудь схему. Схемы, особенно поначалу простые, всегда способствуют лучшему уяснению, иначе как вообще чему-то учиться. На самом деле, в патристике есть разные альтернативные схемы, все они так или иначе друг друга дополняют, на высшем уровне тонкой антропологии есть подробные сложные схемы, например, у Максима Исповедника. Мы возьмем какую-нибудь самую простую, привычную. Простая привычная схема тоже восходит к античной философии, просто включается в христианский контекст и, соответственно, толкуется уже в другом смысле.
Это схема трех сил души. Душа рассматривается как состоящая (условно говоря, состоящая) из трех сил. Это, во-первых, разумная сила души, которую в собственном смысле называют «ум», «нус» или иногда «дух», иногда «сила словесная». Будем называть «разумная». Это то, что в основе своей имеет высшую часть, условно говоря, души, которая называется «ум». Т.е. ум обладает разумной силой. С этой разумной силой соотносятся две неразумные.
Эта схема - разумной и неразумных сил души - действует только применительно к Адаму после грехопадения, т.е. к нашему состоянию, потому что то, что мы сейчас называем неразумными силами души, в Адаме до грехопадения или во Христе - Новом Адаме, конечно, нельзя было назвать неразумными. Потому что ничего неразумного во Христе и в Адаме до грехопадения не было. Те же самые силы просто действовали каким-то иным способом.
А в нас они проявляют себя как неразумные силы: это, говоря одним словом, гнев («фимос» по-гречески), часто переводят как «раздражительная сила души», или гневательная, и «эпифимиа» - это желание, влечение к чему-то, и часто переводят в русской литературе как «сила вожделения» или «сила желания».
Что это такое?
С разумной силой души, думаю, более-менее понятно. Разумная сила души - это движение ума. Ум определяется как способность непосредственного видения истины. Истины не в каком-то возвышенном, религиозном, философском смысле, а истины, в русском близкой этимологически к слову «есть» - в смысле «того, что существует». Истина - это то, что есть на самом деле. Человеческий ум имеет возможность видеть вещи как они есть на самом деле. Адам, как мы помним из Писания, когда Господь ему приводил животных, нарекал им имена. Это обычно толкуется в том смысле, что Адам до падения мог видеть логосы видимых вещей, логосы сотворенного мира, и поэтому мог безошибочно нарекать им имена.
В результате грехопадения эта способность утратилась, потому что сейчас тленное тело является завесой, сквозь которую ум уже не может так ясно различить вещи, тем не менее, сохранил возможность судить по свойствам, по действиям о предметах. Мы в нынешнем, естественном для нас состоянии сущность вещей не видим, а судим, заключаем о вещи по свойствам.
Но если силы разума человека находятся в каком-то искаженном состоянии, мы видим неверно. В большинстве случаев, в силу своей греховности, которая омрачает ум, мы судим о вещах как-то превратно. Не можем ничего толком понять, узнать и живем уже не истинным ведением, а какими-то мнениями. Тем не менее, потенциально, ум - это источник этой силы, а разум - это сила, которая может непосредственно видеть истину, как она есть. В нынешнем состоянии этой силе помогает сила рассудка.
Греки силу разума называли словом «логос», а силу рассудка часто называли словом «дискурс». Есть еще латинское слово «рацио», «рациональный». Часто мы говорим «интеллектуальный», «интеллект», «человек с мощным развитым интеллектом», в смысле - хорошо соображает.
Разум - это такая способность, которая окрашена в духовные, нравственные тона. Про человека, который очень хорошо соображает, но при этом ведет какой-то распущенный образ жизни, греки никогда бы не сказали, что он разумный, они бы сказали, что он безумный. Просто у него компьютер совершенный, последней модели, в мозг внедрен.
То, что мы по-русски можем назвать рассудком - это способность аналитическая. Она сама по себе безразлична [с нравственной точки зрения]: мы можем просчитывать какую-нибудь преступную операцию, а можем просчитывать, рассуждать, как бы какое-нибудь доброе дело поэффективнее сделать.
А сила разума - это то, что связано с совестью, то, что мы называем нравственностью и т.д., т.е. различение в первую очередь добра и зла.
И ум силой разума и вспомогательной силой рассуждения, рассудка пользуется для достижения своей цели. Т.е. ум видит вещи вокруг себя, посредством самовластия осуществляет какой-то выбор, а потом движется к этой цели. Ну, а выбор он может осуществить самый разный, в том числе, и в большинстве случаев неверный. Мне кажется, с силой разума все проще и понятнее.
Что такое сила гнева - тоже, в общем-то, просто достаточно, но непривычно, и поэтому для людей, которые незнакомы с аскетической литературой, с антропологией, не совсем понятно, о чем речь.
Гнев в смысле силы души - это не греховная страсть гнева, а именно сила души, которая сама по себе тоже нейтральна. Некая способность, которую можно реализовать тем или иным способом. Про Христа говорится, что Он гневался на торговцев в храме, на книжников, на фарисеев, но этот гнев был же не страстным, не греховным, а безстрастным. Он эту силу души, которая именуется гневательной или раздражительной силой, реализовывал правильным образом.
Так, чтобы посовременнее объяснить: можно сказать, что сила гнева, или раздражительная сила, греческий «фимос» - это то, что можно назвать некоей энергией души, жизненным тонусом. Человек должен же быть в тонусе. Но, даже на уровне психологии, тонуса не должно быть слишком много, потому что если человек слишком в тонусе, гипертимик - это уже рассматривается как некое психическое отклонение. Говорят, что в одном месте у него шило. Он становится источником беспокойства, особенно если он эту свою движуху не контролирует. Есть дети такие гипертимные. Нехорошо, когда слишком в тонусе.
А если рассматривать на аскетическом, нравственном уровне, если человек без дела включает гневательную силу души, он в конце концов может превратиться в непрестанно гневающееся существо. Это для окружающих большая проблема, нужно как-то изолировать по возможности. Особенно если это начальник или глава семьи, и он постоянно агрессор, нужно какие-то средства искать, чтобы нейтрализовать. Желательно бескровно, конечно.
А есть другой полюс: когда эта сила души, наоборот, в слишком пониженном тонусе. На уровне психологии - такие астеничные люди, у которых вялость, которым все трудно, все с усилием. А на уровне аскетическом, духовно-нравственном - это малодушные люди. Такая «кротость» на самом деле не кротость, а слабость души, малодушие, когда человек боится действовать, боится что-то предпринимать и пребывает в унылом, или точнее, печальном состоянии, состоянии печали. Чуть позже, может быть, поговорим о страстях, как они связаны с этими силами души. Гневу как греховной страсти противоположна страсть печали. Уныние - это все-таки немножко другое, хотя в русском языке уныние часто как синоним печали используется. В греческом языке по-другому.
Для человека как живого существа, которое к тому же разумно, способно видеть цель, нужна в его же собственной душе некая сила, которая помогала бы к этой цели двигаться. При этом еще назначение гнева - отсекать все то, что препятствует движению к цели.
В аскетическом контексте отцы обычно говорят, что сила гнева нужна для того, чтобы гневаться на бесов и на свои страсти. И вот Адам, если бы силу гнева включил вовремя по адресу, (точнее, с Евы началось), то когда змей, сатана искушал, нужно было в духовном смысле по башке дать, отсечь сразу это мечом духовным. Она не сделала этого, а стала любопытствовать, т.е. слишком «кротко» отнеслась, в дурном смысле этого слова.
Такая активность необходима. Есть такой обывательский предрассудок в отношении христианства и христиан, что христиане должны быть чем-то таким вроде амеб. И христианское смирение - это такое аморфное, бездейственное состояние, когда человек сидит «что хотите со мной делайте, а я смиряюсь». На самом деле смирение - это, наоборот, активная позиция, но об этом как-нибудь в другой раз. Христианин, поскольку он человек, а человек существо деятельное, живое, он должен действовать. Вопрос только в том, в какую сторону действовать и как действовать. Думаю, немножко понятно, что такое сила раздражения.
Сила вожделения, еще понятнее - это некое естественное неразумное стремление, которое стало свойственно человеческому телу, ну и, соответственно, душе, поскольку она с телом связана и является формой тела, двигателем тела. Это естественное влечение к тому, что свойственно. Мы говорили, что в результате грехопадения человек стал детерминирован, т.е. зависим на физиологическом уровне от всяких многих вещей.
Во-первых, потеряв источник предназначенного Богом питания, т.е. Самого Бога - человек должен был по замыслу Божию питаться Самим Богом, древо жизни в большинстве случаев у отцов ассоциируется с Евхаристией, вкушением Бога, Адам именно так питался, а не в нашем смысле - утратив такой источник, человек вынужден питаться какими-то суррогатами. Само по себе, коль уж мы в таком положении оказались, это безгрешно, надо свое тело как-то питать, есть такое естественное влечение к пище, которое через чувство голода дает знать о себе, плюс всякие вкусовые ощущения. Если бы голод не сигналил, люди могли бы забыть, что нужно есть, а если бы еще было невкусно, то все бы анорексией страдали и умирали бы с голоду.
Другое дело, что, используя этот механизм в человеческой природе, проявившийся после грехопадения, мы начинаем средство превращать в цель. Попробовали что-то - цель какая - чтобы без отвращения проглотить какую-то пищу полезную, и чтобы она у нас усваивалась, и наш организм находился в жизненном тонусе. А нам понравилось это вкусовое ощущение - мы хотим еще и еще. Отсюда чревоугодие, не знаем меры вкушения пищи. Или лакомства - когда человек не гонится за количеством, а ему нужны какие-то гурманские изыски. Всякие коммерсанты этим пользуются: пищевые усилители вкуса и пр., все это еще и неполезно.
А в аскетическом отношении совсем неполезно. Еще раз напомню замечательный афоризм Максима Исповедника: «чувственное наслаждение - мать смерти». Когда человек стремится к чувственному наслаждению самому по себе, он, в общем-то, духовно умирает. Ну, а физически, само собой, помрет, как следствие. А наша задача - не умирать, а наоборот, воскреснуть и жить. Поэтому мы должны пользоваться тем механизмом, который нам от падшего Адама достался, соотносительно той цели, которую Бог для нас установил. Т.е. есть не грешно, а искажать способность питания как-то, в какую-то сторону уже является грехом. Поэтому нужна мера, нужна аскеза и т.д.
Сила желания проявляет себя не только на уровне питания, но различным образом. Человек - это существо желающее, и само по себе желание безгрешно. Это естественная способность. Кстати сказать, буддисты, по крайней мере, в классическом буддизме, увидели взаимосвязь человеческих желаний и страданий. Собственно, и Максим Исповедник об этом говорил, что между нашими чувственными желаниями, стремлением к наслаждению и страданиями - прямая взаимосвязь. Чем больше мы стремимся к чувственному наслаждению, тем больше страдаем. А понять этого не можем, и страданий пытаемся избежать, а в наслаждениях увязаем все больше и больше, и в конце концов сами себя зарываем в страдания и в смерть. Это то, что для человека очевидно. Многие нехристиане - язычники, греческие мудрецы, философы - это видели. Будда это увидел, но он сделал неправильные выводы. Что раз желание, - а речь шла о страстном, греховном желании, - влечет за собой страдание, то значит, нужно просто отказаться от желания. Т.е. он объявил, говоря христианским языком, источником греха, источником проблем само желание. Поэтому такой радикальный вывод в буддизме - что спасение обретается через отказ от желаний.
С христианской точки зрения не так, конечно. Человек по природе - существо, имеющее силу желания. Поэтому от желаний никуда не деться. И задача не в том, чтобы ничего не желать, а в том, чтобы желать то, что нужно, и правильно желать. Т.е. в первую очередь желать Бога. Но это разумное стремление. А что касается неразумных желаний, то мы с помощью разума как раз эти желания должны контролировать и ограничивать, направлять к нужной цели. Современная психология тоже вся на этом строится. Она, как и всякая естественная, здравая мысль, приходит к выводу, что аскетика, даже в земном контексте, просто необходима, иначе человек гибнет.
Три силы души - это самая простейшая схема. Она может быть изображена в форме треугольника, одной вершиной вверх, а два других угла на плоскости. Само собой, вершина, устремленная вверх - это сила разума, т.е. то, чем человек является по преимуществу, а сила вожделения и сила гнева - это вспомогательные силы.
Распространен был и в античной литературе, и в христианской такой образ взаимодействия сил души, простой, понятный, наглядный - образ колесницы. В колесницу запряжены два коня и на колеснице восседает возница - человек, который управляет конями. Два коня символизируют неразумные силы души - гнев и вожделение, а возница - это, соответственно, разум, разумная сила души. Естественно, что разум должен не вестись на влечение этих молодых жеребцов, мало ли куда [занесет], кобылу какую-нибудь увидел и с дороги понесло, и можно разбиться. Вся колесница будет разрушена и возница пострадает. Нужно управлять этими конями с помощью узды - деятельной воли, и не позволять сбиваться с пути. А у них, поскольку они неразумны, это стремление всегда есть.
Силу разума отцы часто называют «владычественным души», т.е. тем, что должно владычествовать. Одна из самых ярких, характерных, очевидных особенностей человека в падшем греховном состоянии состоит в том, что владычественное оказалось как раз в рабстве у неразумных сил. И в человеке тон задают как раз неразумные силы. Не наоборот, ум решает, что мне делать, и использует для этого вожделение и гнев, а наоборот, или гнев, или вожделение стремится к какой-то цели по своему естественному стремлению и плюс стремлению, искаженному греховным навыком. А разум просто думает, как бы запросы этих сил обслужить. Т.е. человек превратился в существо, которое Иоанн Богослов хорошо описал: «все, что в мире - похоть плоти, похоть очей и гордость житейская». Или древняя поговорка говорит, что человек ищет что есть, что пить и во что одеться.
В общем, получается, что мы кичимся своим разумом, а при этом у нас разум находится в таком рабском состоянии. Мы только и думаем, как бы обслужить запросы низших, неразумных сил души. Эти запросы растут постоянно, и если человек не будет сознательным усилием какую-то меру полагать этим запросам, то он превратится в конце концов в существо страдающее. Поскольку предела в самой природе нет и не будет, потому что в животной природе как таковой есть пределы, а в человеческой природе эти пределы достаточно условны, потому что человек - существо свободное и разумное. Животное просто по природе не будет делать сознательно того, что его разрушает, а человек увлекся, и все. Он сознательно, сначала, делает выбор, а потом, уже став умом и волей рабом чего-либо, он просто себя убивает. Причем такая антропология значима не только в религиозном контексте, но и просто в земном, житейском. Это должно быть всем нормальным вменяемым людям понятно. Но не все хотят это понимать и принимать.
Каждый может на себя взглянуть, свою жизнь оценить, чтобы увидеть, что это действительно так: «бедный я человек! Доброе, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю». Злое - какие-то влечения во мне есть, и я вроде, как разумный и порядочный человек, не хотел бы их [допускать], тем не менее, уже дорожка протоптана, и я это злое делаю. Апостол Павел об этом говорит, обобщая закон греховной воли, греховной природы, т.е. искаженной. При этом сама по себе природа осталась той же самой, а мы ее искажаем, используем ее не по назначению. Задача - возвратиться к начальной точке, т.е. достичь безстрастия.