Следы балтийских вод
Пейзажи всё больше любы мне, чем люди. Вернее, через пейзажи люди читаются как-то прозрачнее. Масштабы становятся понятнее.
Вчера читала в питерском "Буквоеде" на Невском, в программе "Среда обитания", два текста - из "Од промзоне" (про Тифлис / Ростов) и вот это, свежее (тема программы была "Петербург"):
***
... удалившись на самом медленном
транспорте, спев с вагоном
унисон, за окошком голым
разровняв глазомером ели,
проведя по холмам ладонью,
задохнувшись от изобилья
снега варварского на склоне,
я скажу тебе: уязвимы
не укрытые тьмой ландшафты,
не готовы к упрёкам реки,
пока сном и слюной прижаты
в лепке радостной человеки,
и бензиновая радуга
в чёрной луже горит кандинским,
не почата рассветом Ладога,
трудно верить заливу Финскому,
больно пить молоко с хрустящим
льдом у самого окоёма,
как в висок целовать неспящих,
провожающих до проёма
двери, странно сличенье тембров,
разрывающих речь на части...
примиряет наречья зебра
пешеходная, без масти.
14 марта 2011
Вчера читала в питерском "Буквоеде" на Невском, в программе "Среда обитания", два текста - из "Од промзоне" (про Тифлис / Ростов) и вот это, свежее (тема программы была "Петербург"):
***
... удалившись на самом медленном
транспорте, спев с вагоном
унисон, за окошком голым
разровняв глазомером ели,
проведя по холмам ладонью,
задохнувшись от изобилья
снега варварского на склоне,
я скажу тебе: уязвимы
не укрытые тьмой ландшафты,
не готовы к упрёкам реки,
пока сном и слюной прижаты
в лепке радостной человеки,
и бензиновая радуга
в чёрной луже горит кандинским,
не почата рассветом Ладога,
трудно верить заливу Финскому,
больно пить молоко с хрустящим
льдом у самого окоёма,
как в висок целовать неспящих,
провожающих до проёма
двери, странно сличенье тембров,
разрывающих речь на части...
примиряет наречья зебра
пешеходная, без масти.
14 марта 2011