Мадленка или чернослив?
Занятное, странное (ну, очень человеческое) дело - литературные репутации.
Кто ж не знает о великом изобретении Пруста - так называемой ассоциативной памяти, которую рождает моментальное созерцание детали? Знаменитое пирожное "мадлен". Сухое. Марсель опускает краешек в чай. И из вкуса мадленки вырастают детские воспоминания: церковь, сады, мама. Ну вы помните. Хрестоматийное.
"По направлению к Свану" дописано в 1913 году.
А это - 1886 год. Лев Николаич Толстой.
Гениальное до невозможности - "Смерть Ивана Ильича":
(Сколько раз читала - а мимо. А тут одна умнючая студентка на спецкурсе моем по нарративной поэтике выкопала - разбирали-разбирали - и вот, хотя о Прусте она ещё ничего не знает))):
"В последнее время того одиночества, в котором он находился, лежа лицом к спинке дивана, того одиночества среди многолюдного города и своих многочисленных знакомых и семьи, - одиночества, полнее которого не могло быть нигде: ни на дне моря, ни в земле, - последнее время этого страшного одиночества Иван Ильич жил только воображением в прошедшем. Одна за другой ему представлялись картины его прошедшего. Начиналось всегда с ближайшего по времени и сводилось к самому отдаленному, к детству, и на нем останавливалось. Вспоминал ли Иван Ильич о вареном черносливе, который ему предлагали есть нынче, он вспоминал о сыром сморщенном французском черносливе в детстве, об особенном вкусе его и обилии слюны, когда дело доходило до косточки, и рядом с этим воспоминанием вкуса возникал целый ряд воспоминаний того времени: няня, брат, игрушки. «Не надо об этом... слишком больно», - говорил себе Иван Ильич и опять переносился в настоящее. Пуговица на спинке дивана и морщины сафьяна. «Сафьян дорог, непрочен; ссора была из-за него. Но сафьян другой был, и другая ссора, когда мы разорвали портфель у отца и нас наказали, а мама принесла пирожки». И опять останавливалось на детстве, и опять Ивану Ильичу было больно, и он старался отогнать и думать о другом".
Кто ж не знает о великом изобретении Пруста - так называемой ассоциативной памяти, которую рождает моментальное созерцание детали? Знаменитое пирожное "мадлен". Сухое. Марсель опускает краешек в чай. И из вкуса мадленки вырастают детские воспоминания: церковь, сады, мама. Ну вы помните. Хрестоматийное.
"По направлению к Свану" дописано в 1913 году.
А это - 1886 год. Лев Николаич Толстой.
Гениальное до невозможности - "Смерть Ивана Ильича":
(Сколько раз читала - а мимо. А тут одна умнючая студентка на спецкурсе моем по нарративной поэтике выкопала - разбирали-разбирали - и вот, хотя о Прусте она ещё ничего не знает))):
"В последнее время того одиночества, в котором он находился, лежа лицом к спинке дивана, того одиночества среди многолюдного города и своих многочисленных знакомых и семьи, - одиночества, полнее которого не могло быть нигде: ни на дне моря, ни в земле, - последнее время этого страшного одиночества Иван Ильич жил только воображением в прошедшем. Одна за другой ему представлялись картины его прошедшего. Начиналось всегда с ближайшего по времени и сводилось к самому отдаленному, к детству, и на нем останавливалось. Вспоминал ли Иван Ильич о вареном черносливе, который ему предлагали есть нынче, он вспоминал о сыром сморщенном французском черносливе в детстве, об особенном вкусе его и обилии слюны, когда дело доходило до косточки, и рядом с этим воспоминанием вкуса возникал целый ряд воспоминаний того времени: няня, брат, игрушки. «Не надо об этом... слишком больно», - говорил себе Иван Ильич и опять переносился в настоящее. Пуговица на спинке дивана и морщины сафьяна. «Сафьян дорог, непрочен; ссора была из-за него. Но сафьян другой был, и другая ссора, когда мы разорвали портфель у отца и нас наказали, а мама принесла пирожки». И опять останавливалось на детстве, и опять Ивану Ильичу было больно, и он старался отогнать и думать о другом".