читая других
Стихи Людмилы Шутько. Пока за пределами Ростова неизвестна (или почти). Я лично потрясена: открытостью, бесстрашием и хрупкостью. И абсолютной не-современностью. Это какое-то боковое, косящее зрение.
Из ее книжки, которая готовится в печать (автор позволил разместить):
***
Не бойся, я знаю. Не плачь, я тоже знаю:
Не будет давно ничего, а скоро будет.
Именно что? Порядок и нас с тобою,
Может, к дождику, может, не трогать и плакать.
Ничего не больно и ничего неправда.
Я думаю, спи. Жди, но уже не помню.
Я пишу то, чего ты не прочитаешь,
Потому что темно и ни для чего другого.
Отчетный концерт
Одинокий подросток, Орфей-сирота,
Он поет на восходе, и нота чиста.
Он на подиуме, на сосновом полу,
Он выводит мелодию, стоя в углу,
Он не видит Аида, не помнит меня.
Я смолкаю в проеме, полветки склоня, -
Все равно он поет. И пока он поет,
Вон лесные зверушки устроили сход,
Вон кентавры по пандусу входят в Аид
И звезда в обрамлении ветви горит.
Вот тогда-то, сквозь краску, за дымной стеной
Проступает расстроенный хор кочевой
И откатывается и тонет рояль…
Дальше будет без слов, только голоса жаль.
Идеи вещей
Прекрасное делает себя внешне объективным
В перспективе проспекта округляются формы Муз.
Балкон выступает на клумбу, как армия
Из «Родного слова», - если еще моего, то Красная.
Армянка, утомленная жаром
И двухтысячелетней историей христианства,
Сочувственно отвечает, почем арбуз.
Довершим пейзаж кошкой
Азиатской нации, ибо скуластой, хоть тощей.
Куда ее выложить? Что делать теперь
На земле бесцветной потомкам, не знавшим потерь?
В глазах мутится. Это хорошая, ясная погода.
Да, потому что это прошло и уже почти проходит,
Как в раскрошенный асфальт - твоя глубокая,
влажная тень.
Тополя и вязы
Только благодарностью и грустью
Держатся деревья каждой ночью,
А иначе сразу растворятся
И осядут и дома, и город...
(Впрочем, город - это же и есть дома?)
И тогда, как только мы проснемся...
(Впрочем, может быть, вставать не нужно?
Как давно хочу я выспаться...)
Дальше не придумала еще сама.
А еще хочу остановить деревья
И стою под ними, говоря им:
Темные и мудрые гиганты!
Грустные друзья, оплоты ночи!
Нет над вами ни царя, ни бога,
Нет для вас ни старости, ни страха,
Топора, и пил, и керосина...
Если хочется, то уходите.
Вызов за границу
Запомни: в Индию нельзя приплыть
За длинным долларом вокруг земли -
Не потому, что не кругла земля,
А что-нибудь окажется и будет.
Запомни: Индии не взять войной -
Не потому, что без слонов и пик
И огнестрельных символов чего?
Но вот ты взял, а вырастешь - поверишь.
Запомни: это Индия - такой
«Да здравствует дракон». Такая высь
Вместит испепеленных им солдат,
И начинается, чего не видел.
Нет смысла, но запоминать легко:
Когда ты в Индии, она уже в тебе.
А вот насчет назад… запрета нет,
Сам будешь неприкаян, как цыгане.
Проект рекламы для издателя ***
Первый дубль
Книжицы нашего издательства -
Это же капустянки,
Сахарные,
Голенастенькие.
Они выцарапываются из пясти
И радостно и азартно
Кусаются с форточками.
«…Счастливы! Не скучайте!» -
Машет платочком с тумбочки
Восхищенный читатель.
И все заполняет сияние полдня.
Второй дубль
Вот-вот, что-нибудь небольшое, хорошее,
Чтобы покрепче ухватывалось в ладошке:
Сигареты… (Я же не курю?)
Чужую колоду… (Внимание: сдаю!
Огонек, расчеркнувшись,
Выгодно оттеняет
Тональный крем соседки
И паутину беседки.
Она (грудным шепотом, близоруко):
(Обнародует именно то,
Что вы там накатали,
Но выдернуть не дается.))
Или же книжицы того самого издательства.
Третьего дубля
Я вам давать
Не буду:
Само слово означает «два».
А будут:
Редеющие под луной луна-парки,
Костры, простуды, внуки, инфаркты
И распущенные по лепесточку,
И расписанные (кто карандашом, кто ручкой),
И раскатанные, и запаянные,
И уже не книжицы, уже не ваши -
Да все равно их никто не читал!
(Добавить настольной музыки в плеере.)
***
Спи. Сыплются споры папоры
С фортки на простыни, с простыней на пол.
И не бойся ничего проспать.
И не надейся, и не бойся.
Как повезло тебе так родиться,
Чтобы старость совпала с поздней осенью?
И шевелилась, и росла,
И стлалась сама по своим листам,
И даже иногда цвела,
Положив цветок на банку с огурцами.
Этот "цветок на банке с огурцами"!..
Из ее книжки, которая готовится в печать (автор позволил разместить):
***
Не бойся, я знаю. Не плачь, я тоже знаю:
Не будет давно ничего, а скоро будет.
Именно что? Порядок и нас с тобою,
Может, к дождику, может, не трогать и плакать.
Ничего не больно и ничего неправда.
Я думаю, спи. Жди, но уже не помню.
Я пишу то, чего ты не прочитаешь,
Потому что темно и ни для чего другого.
Отчетный концерт
Одинокий подросток, Орфей-сирота,
Он поет на восходе, и нота чиста.
Он на подиуме, на сосновом полу,
Он выводит мелодию, стоя в углу,
Он не видит Аида, не помнит меня.
Я смолкаю в проеме, полветки склоня, -
Все равно он поет. И пока он поет,
Вон лесные зверушки устроили сход,
Вон кентавры по пандусу входят в Аид
И звезда в обрамлении ветви горит.
Вот тогда-то, сквозь краску, за дымной стеной
Проступает расстроенный хор кочевой
И откатывается и тонет рояль…
Дальше будет без слов, только голоса жаль.
Идеи вещей
Прекрасное делает себя внешне объективным
В перспективе проспекта округляются формы Муз.
Балкон выступает на клумбу, как армия
Из «Родного слова», - если еще моего, то Красная.
Армянка, утомленная жаром
И двухтысячелетней историей христианства,
Сочувственно отвечает, почем арбуз.
Довершим пейзаж кошкой
Азиатской нации, ибо скуластой, хоть тощей.
Куда ее выложить? Что делать теперь
На земле бесцветной потомкам, не знавшим потерь?
В глазах мутится. Это хорошая, ясная погода.
Да, потому что это прошло и уже почти проходит,
Как в раскрошенный асфальт - твоя глубокая,
влажная тень.
Тополя и вязы
Только благодарностью и грустью
Держатся деревья каждой ночью,
А иначе сразу растворятся
И осядут и дома, и город...
(Впрочем, город - это же и есть дома?)
И тогда, как только мы проснемся...
(Впрочем, может быть, вставать не нужно?
Как давно хочу я выспаться...)
Дальше не придумала еще сама.
А еще хочу остановить деревья
И стою под ними, говоря им:
Темные и мудрые гиганты!
Грустные друзья, оплоты ночи!
Нет над вами ни царя, ни бога,
Нет для вас ни старости, ни страха,
Топора, и пил, и керосина...
Если хочется, то уходите.
Вызов за границу
Запомни: в Индию нельзя приплыть
За длинным долларом вокруг земли -
Не потому, что не кругла земля,
А что-нибудь окажется и будет.
Запомни: Индии не взять войной -
Не потому, что без слонов и пик
И огнестрельных символов чего?
Но вот ты взял, а вырастешь - поверишь.
Запомни: это Индия - такой
«Да здравствует дракон». Такая высь
Вместит испепеленных им солдат,
И начинается, чего не видел.
Нет смысла, но запоминать легко:
Когда ты в Индии, она уже в тебе.
А вот насчет назад… запрета нет,
Сам будешь неприкаян, как цыгане.
Проект рекламы для издателя ***
Первый дубль
Книжицы нашего издательства -
Это же капустянки,
Сахарные,
Голенастенькие.
Они выцарапываются из пясти
И радостно и азартно
Кусаются с форточками.
«…Счастливы! Не скучайте!» -
Машет платочком с тумбочки
Восхищенный читатель.
И все заполняет сияние полдня.
Второй дубль
Вот-вот, что-нибудь небольшое, хорошее,
Чтобы покрепче ухватывалось в ладошке:
Сигареты… (Я же не курю?)
Чужую колоду… (Внимание: сдаю!
Огонек, расчеркнувшись,
Выгодно оттеняет
Тональный крем соседки
И паутину беседки.
Она (грудным шепотом, близоруко):
(Обнародует именно то,
Что вы там накатали,
Но выдернуть не дается.))
Или же книжицы того самого издательства.
Третьего дубля
Я вам давать
Не буду:
Само слово означает «два».
А будут:
Редеющие под луной луна-парки,
Костры, простуды, внуки, инфаркты
И распущенные по лепесточку,
И расписанные (кто карандашом, кто ручкой),
И раскатанные, и запаянные,
И уже не книжицы, уже не ваши -
Да все равно их никто не читал!
(Добавить настольной музыки в плеере.)
***
Спи. Сыплются споры папоры
С фортки на простыни, с простыней на пол.
И не бойся ничего проспать.
И не надейся, и не бойся.
Как повезло тебе так родиться,
Чтобы старость совпала с поздней осенью?
И шевелилась, и росла,
И стлалась сама по своим листам,
И даже иногда цвела,
Положив цветок на банку с огурцами.
Этот "цветок на банке с огурцами"!..