Воображаемый друг. Часть третья. Рассказ.
Выкладываю продолжение.
Спасибо всем, кто читает :)) Начало можно почитать по тегу "воображаемый_друг".
Завтра будет окончание, не хочу растягивать надолго. А потом, наверное, изба-читальня закроется на неопределенный срок :) Нет, я не собираюсь завязывать с писательством. Просто... решила написать продолжение "Лесного царя". Вот, не знаю даже, зачем мне это нужно. Видимо, зачем-то нужно... А это дело не быстрое, несколько месяцев точно займет у меня.Вот как-то так...
Воображаемый друг. Рассказ.
Оставшуюся ночь она провела без сновидений.
Но все следующее утро, пока она находилась в школе, Катя провела, скучая по Иону. И даже по Тину, и по Римму, не смотря на то, что там был ужасный климат, а по ночам по пустыне разгуливают шипящие монстры.
Иногда во время урока, когда рассказ учителя становился особенно скучен, Катя задумчиво грызла карандаш и медленно погружалась в свою книгу, которая никогда не будет прочитана никем, кроме нее. И видела Иона и Тина, бродящих посреди комнат центрального купола. Тин плакал, а Ион время от времени касался его плеча, утешая. Девочка нечетко, но различала обстановку, гораздо более приятную и уютную, чем в гараже. Светлая мебель, стеклянные поверхности полочек, тонкие вазочки с искусственными цветами… На столе лежит открытая, перевернутая вверх корешком книга, и Тин бережно берет ее в руки. И Катя понимает, что эту книгу читал кто-то из его родных в тот день, остановился на этой странице и второпях, когда его что-то отвлекло, перевернул книгу, чтобы не потерять нужное. А отвлек его Рик, вернувшийся домой с девушкой…
Тин аккуратно закрыл ее и поставил на полку, туда, где блестели корешками другие книги с золотистым теснением.
- Папин «Краткий справочник по физике», - сказал он. - Я пытался пару раз читать, ничего не понял.
- Здесь все осталось в том же виде, как в то утро? - спросил Ион, оглядываясь.
- Да, - кивнул Тин. - Вот только тела… Их нет…
Катя, незамеченная никем, идет по комнатам. Нет ничего страшного, пока она не смотрит себе под ноги и не упирается взглядом в отпечаток голой человеческой ступни. След расплылся и стал бурым, но не сложно было догадаться, что оставил его Тин, порезавшийся о стекло. След не один, их много на полу… А вот там большое пятно…
- Ай! - пищит она, догадавшись.
- Что ты здесь делаешь, моя девочка? - Ион тут же появляется рядом. - Вот глупышка. Я был уверен, что ты сейчас занята другим делом!
- Ага… Это уроками что ли? Тоска тоскливая! Вот, отвлеклась немного! - Катя немного злилась на себя за свой страх, и на Иона заодно. Ушли без нее! Ну как так!
- Возвращайся! Я приду за тобой, когда будет можно. Хорошо? Не нужно тебе здесь быть!
Катя обнаруживает себя в классе, сидящую за партой и по-прежнему жующую кончик ручки. Никто ничего не заметил. Да и прошло всего несколько секунд. Сосед по парте толкнул ее под локоть.
- Не спи, замерзнешь! - шепчет он свою любимую шутку. Катя пинает его под партой, но не сильно, а так, для профилактики.
Оставшиеся уроки она стоически пытается не мечтать, не воображать Римм, который настойчиво стучится в ее мысли. Да, там интересно. И хочется быть там, но здесь тоже дела, пусть и скучные, такие как уроки. Зато потом, придя домой, намечтается вдоволь.
Но какие, однако, самостоятельные у нее персонажи! Расследуют там что-то без нее! Ион обещал прийти за мной. Ха, это кто еще за кем придет!
В этот день из школы домой она почти бежала, боясь пропустить что-то важное, что произойдет без нее за эти часы. Хотя, если подумать, это так глупо. Книги ведь не пишутся сами собой? Ведь нет?
Обед проглочен за минуту, форма накинута на спинку стула. Катя в толстом свитере с чашкой чая в руках садится за стол и смотрит в пространство. Она думает о том, как это должно быть нелепо выглядит со стороны, но успокаивает себя тем, что все равно этого никто не увидит. И спустя секунду она на Римме.
- Я сказал, что приду за тобой, - Ион смотрит на нее и улыбается. Он рад ее видеть, но в то же время Катя чувствует в его голосе легкую грусть.
- Дождешься тебя! - бурчит Катя, недовольная тем, что должна являться по приглашения к своим же персонажам.
- Здесь не самое лучшее место для маленьких девочек. А ты… Ты уроки еще не сделала!
Этот аргумент смешит Катю, и она беззаботно хохочет.
- Да кому они нужны!
Ион невольно улыбается в ответ, потому что невозможно смотреть на ее веселье и не заразиться им.
- Здесь жуткое место, - говорит он вновь. - Я волнуюсь за тебя. Ты сегодня ночью плохо спала, тебя мучили кошмары. Помнишь?
Но девочка, довольная тем фактом, что опять оказалась в своем воображаемом мире, рядом со своим лучшим другом забыла уже о том, как страшно было ей ночью. Но зато вспомнила кое-что другое.
«Ой», - мысленно спохватилась она, ощупывая карманы. Но все было в порядке: удивительный зеленый камень по-прежнему был с ней.
А сама Катя стояла рядом с центральным куполом, вновь ощущая как влажный горячий ветер, перемешанный с песком, перебирает ее волосы и заставляет выступить на коже капельки пота, на которые тут же прилипают песчинки.
Через какое-то время она видела ясно все вокруг, Римм приобрел цвет, объем и запах. Рядом оказывается все это время стоял Тин. Он надел халат поверх спецовки, голову обвязал тряпкой и стал похож на бедуина, такого худенького, вечно голодного бедуина.
- Что-то узнали? - спросила она по-деловому, чтобы не позволить невольной жалости проникнуть в сердце.
Тин пожал плечами.
- Подтвердилось то, что мы и так знали… Что все знают…Но кажется появилась какая-то ниточка. А может - пустышка… Пока не знаю…
Кате показалось, что он опять сейчас заплачет, но Тин упрямо сжал губы и при ней плакать не стал. Все же чувствовал подспудно, что она не на его стороне.
- Ладно, - беззаботно согласилась она. - Это вообще не мое дело. Ведь так, да? Вы тут расследуйте, а я погуляю пока. Можно?
Ион посмотрел на нее внимательно, и Катя уже готова была выслушать лекцию о своей бессердечности, но он только сказал:
- Ладно. Далеко не уходи.
Стало стыдно, но лишь немного. От ее присутствия, правда, толку было чуть. Поэтому она натянула на голову капюшон, призванный хоть немного защитить ее волосы от ветра, развернулась и неторопливо побрела к плантациям голубянок. Лицо пришлось закрывать рукавом кофты - серый песок настойчиво лез в нос и рот. А еще невероятно сильно воняло грибами. Тягучий грибной аромат стоял в воздухе, и Кате уже казалось, что вся она насквозь пропиталась им. «Никогда больше не буду есть грибы!» - злилась она.
На плантациях, как она и предполагала, не обнаружилось ничего интересного. Синие шляпки большие и маленькие, волнистые, похожие на маленьких барашков, торчали из ткани, пропитанной влагой. Катя подковырнула пальцем одного барашка, и он остался лежать на ее ладони, тут же странно напомнив ей кусочек мозга. Синего маленького мозга. Бррр! Катя выкинула гриб и вытерла руку о комбинезон.
- Гадость! - сказала она вслух.
- Согласен, - откликнулся кто-то сзади. Девочка испуганно подскочила на ноги и оглянулась. Рядом с ней стоял незнакомый человек. Мужчина. Довольно высокий, в темном плаще. Лицо было замотано шарфом, а глаза скрывались в тени надвинутого на лоб капюшона. Катя смерила взглядом, далеко ли ей бежать до купола - оказалось, что далеко. Ион с Тином скрылись внутри. Если она будет кричать, то слова унесет ветер, если побежит, то ноги увязнут в песке. Здесь не так давно произошло жуткое убийство. Ей впервые в голову пришла мысль, что возможно, Тин действительно был не виноват.
- Не бойся, не бойся, - сказал человек, придвигаясь к ней. Но что-то было в его голосе, подсказавшее ей - бояться нужно. Катя дернулась, но тут же крепкие пальцы ухватили ее за локоть.
- Отпусти… те… меня, пожалуйста, - девочка готова была разреветься от страха.
- Отпущу, конечно, отпущу… - он наклонился к ее лицу, и девочка увидела близко-близко его темные маленькие глаза, похожие на черные угольки. Обещание отпустить звучало зловеще и вовсе не обнадеживало. - Ты только сначала скажи мне - Тин здесь?
- Да, - поспешно ответила она, прежде чем успела опомниться. - Да! Отпусти!
Он в ответ еще крепче перехватил ее руку, дернул на себя.
- Вот как. Хорошо!
Кате показалось, что он действительно рад, но судит ли эта радость что-то хорошее Тину?
- Выведи его вечером сюда, когда стемнеет. Мне надо с ним поговорить.
Девочка покачала головой, зажмурившись. Темный огонь в глазах не сулил ничего хорошего.
Кате было так страшно, что она не чувствовала земли под ногами, в голове звенело. Она дернула рукой и… смахнула на пол чашку с чаем. Чай обжег ее колени, несильно, но достаточно, чтобы она пришла в себя. Девочка увидела, что сидит на кухне, и нет никакой опасности. Никто ей шею сворачивать не собирается. Вот это замечталась! Так натурально все выглядело, до сих пор ноги трясутся. Катя даже невольно обернулась, и сердце на секунду сжалось в ожидании, но кухня была пуста. Правда, недолго, потому что в коридор на шум выглянула бабушка, остановилась в дверях. Увидела разбитую чашку и покачала головой, но не зло.
- На счастье, - сказала она.
- Ага, - подтвердила Катя. Действительно, повезло.
Возвращаться на Римм сразу было страшно, хотелось немного отвлечься, отдохнуть. Наверное, она не выспалась этой ночью, вот и мерещатся всякие ужасы. Может быть, она даже уснула ненадолго? Катя притащила рюкзак на кухню, здесь было светлее, и решила заняться уроками. Разложила тетрадки, вытащила дневник - мятый, потертый, сразу было видно, что его хозяйка не сильно озабочена появлением в нем хороших оценок. Как назло, уроков задали мало, и были они легкие.
Не успела Катя достать ручку и написать в тетради число, как почувствовала, что на кухне она не одна. Подняла голову и улыбнулась.
- И куда ты пропала, моя девочка? - спросил Ион. - Я тебя потерял. Волнуюсь!
Катя готова была обнять его за эти слова, ведь ей давно уже казалось, что никто не волнуется за нее. Почему все думают, что она такая сильная и самостоятельная, ведь это совсем не так! Ведь она еще ребенок, разве нет? Почему же никто не делает с ней уроки, никто не спрашивает, как у нее настроение и даже просто-напросто не берет за руку и не гладит по голове? Когда никто не обнимает даже одного раза в день, то к вечеру становится очень холодно, просто до дрожи. Катя давно уже замечала это - с утра в груди словно солнышко, теплое, хотя совсем маленькое. А к вечеру от тепла ничего не остается, а там, где было маленькое теплое солнышко большая черная дыра, которая затягивает в себя все светлые мысли. Стало грустно. Даже Ион - такой добрый, такой понимающий, но на самом деле она его просто придумала. А можно ли считать поддержку воображаемого друга реальной? Это ведь все равно, что пить воду и представлять, что пьешь лимонад. Не по правде…
- Уйди, - сказала она, опустив голову.
- Почему? - Ион сдвинул брови, но не нахмурился, просто пытался понять.
- Ты не настоящий. Тебя нет на самом деле… И никто меня не любит, никому я не нужна! - последние слова Катя выкрикнула и тут же испуганно сжала губы - не хотелось волновать бабушку, и только лишь спустя мгновение поняла, что весь разговор происходит у нее в голове. Она и хотела, и боялась одновременно, что Ион исчезнет, а вместе с ним все волшебство, которое со вчерашнего дня появилось в ее жизни. Но он не ушел, а присел рядом на корточки и взял ее за руку. Как будто присел… Как будто взял… Но Катя ясно ощущала это прикосновение.
- А что такое реальность? - спросил он просто. - Вот, например, солнце. Оно существует?
- Да, конечно! - Катя фыркнула.
- А почему ты так в этом уверена? Ведь ты сейчас его не видишь?
- Но я видела… Я помню. Оно существует в моей памяти!
Ион улыбнулся.
- Значит все, что существует в твоей памяти - реально?
- Ну, естественно! - Катя подняла плечи вверх и развела руками, словно хотела сказать «тут даже добавить нечего». Иона же это совсем не смутило, наоборот.
- Все, что есть в твоей голове - трава, небо, твоя мама - существует, потому что ты о них помнишь и можешь нарисовать в своем воображении? Тогда почему же нет Римма, Тина, меня?
- Потому что!.. - начала Катя и замолчала, смутившись. Она не знала, что сказать, но и отступать не хотелось. - Потому что нельзя одновременно быть и там, и здесь… Так не бывает!
Ион улыбнулся.
- Ладно. Твоя взяла - пусть так. Я лишь хотел тебе показать, что не так уж они отличаются друг от друга эти два мира - реальный и тот, что существует в воображении. И я бы мог уйти, но пока боюсь оставлять тебя одну. Или… Я не могу тебя заставить. Если ты скажешь, что с тобой все будет хорошо, то я сразу тебя покину. С тобой все будет хорошо?
- Нет, - ответила Катя, из глаз потекли слезы, потому что было нестерпимо от мысли, что она снова останется одна в этом холодном реальном мире. - Нет, не уходи, пожалуйста!! Не оставляй меня одну!! Но… Просто… Я думала, что там будет весело и интересно. А там так страшно! Как это вынести?
Ион протянул руку - прохладную и теплую одновременно, и стер слезы с ее щек, прикоснулся ко лбу, успокаивая и утешая.
- Понимаешь, в твоей душе уже так давно жила печаль, и одиночество, и страх, что теперь воображение может создавать только жуткие картинки. Но поверь, пока я рядом, с тобой ничего плохого не случится! Веришь мне?
Катя покивала головой. Конечно, она верила. Она хотела верить.
- Отправляемся на Римм? - спросил Ион.
- Ага! Тин без нас, наверное, совсем заскучал… Тин! - воскликнула она, вспомнив про незнакомца, подкараулившего ее у грибных плантаций. А теперь Тин остался там, совсем один, пока она здесь льет слезы, раскисает и требует утешения. - Тину грозит опасность!
Она и сама не заметила того, что Тин из убийцы превратился в ее глазах в друга или, по меньшей мере, члена команды, и его надо защищать.
- Быстрее возвращаемся, - горячо зашептала она. - Я тебе все расскажу, но сейчас нет времени.
Катя опасалась самого страшного, но они застали Тина в гараже. Он возился в коробке с деталями, что-то искал.
- Я уже занялся, - объяснил он Иону, и тот кивнул, будто понял, чем же таким занялся Тин.
Он углубился в поиски, а Кате захотелось спрятаться. Вот сейчас он спросит: «А где же камень?» И посмотрит на нее. И Ион посмотрит на нее и сразу же все поймет… И как жить после этого? Ох, как было стыдно! Девочка тут же решила, что когда никто не будет смотреть, она возвратит украденный камень на место. А пока надо было чем-то отвлечь Тина от коробки.
- Тин, - позвала она, впервые назвав его по имени. - Там, у плантации тебя спрашивал какой-то человек…
- Да? - удивился Тин. - Какой?
- Знаешь, страшный… Тебе лучше не выходить пока одному наружу.
И Катя быстренько рассказала о том, что знала. Хотела рассказать и про шептуна, но в последнюю секунду удержалась - она не была до конца уверена, что это не сон. Слишком уж нереальным, даже для этого мира, был персонаж.
Тин перепугался, это было видно по его лицу: побледнел, присел на диван, вертя в руках какую-то железку…
- Так я и знал, - сказал он. - Они мне покоя не дадут! Я теперь нежелательное лицо здесь…
- Кто они? - спросила Катя и Ион одновременно.
- Кто-то… Жители… Соседи. Наняли наемного убийцу, это же понятно!
Катя думала о том же, но сейчас, получив подтверждение своим опасениям, ахнула, не сдержавшись.
- Что же делать? Скоро вечер! Никто не придет на помощь! Надо бежать отсюда пока не поздно!
- И навсегда оставить имя Тина запятнанным? - Ион спрашивал так, словно Катя должна была знать ответ: - Нет, мы не можем вот так уйти… Надо поговорить с этим человеком - возможно, ты просто неправильно его поняла…
- Не правильно поняла?! - задохнулась Катя, вспомнив глаза-угольки. - Не знаю, как ты, а я никуда не пойду! Да и что мы можем: девочка и двое мальчишек.
Тин кинул быстрый взгляд на Иона и опустил голову, скрывая улыбку, но Катя успела заметить его лукавый вид.
- Что?! - не поняла она. - Что я сказала не так? Или ты - Тин считаешь себя самым взрослым здесь. Уверена, восемнадцати тебе еще нет!
- Мне - нет, - послушно согласился Тин и вновь покосился на Иона, который неожиданно заинтересовался мятым листом бумаги со схемой: разгладил его на колене и принялся старательно изучать.
- А тебе ведь тоже нет восемнадцати? - спросила девочка своего друга, но уже не так уверено. - Сколько тебе?
Ион поднял голову и посмотрел на нее немного виновато:
- А это так важно? Я принадлежу к расе людей, которые, достигнув определенного возраста, перестают взрослеть…
- Миротворцы… - шепнул Тин.
- Да. Миротворцы - это одно из названий. Прости, надо было сказать раньше, но я не посчитал это важным. По сути, то, что ты видишь и есть мой истинный возраст.
- Ого! - сказала Катя, не зная, что можно еще добавить.
- И к тому же, миротворцы умеют превосходно улаживать конфликтные ситуации! - продолжил Тин, в его голосе сквозили нотки восхищения. - Думаю, если он поговорит с нашим гостем, то хуже не будет!
- Ну, не знаю… - Катя покачала головой. - Я не уверена, что наш гость из тех, кто разговоры разговаривает. Он скорее в горло вцепится, чем станет слушать.
- Вот и посмотрим! - просто сказал Ион, было видно, что он на самом деле не боится, в то время как душа девочки ушла в пятки.
Темнота навалилась внезапно, словно опустилось ватное душное одеяло. Ион и Тин в две руки раскладывали детали коробки, а Катя наблюдала за этим с легким ужасом. Нет, даже не легким, с настоящим ужасом. Ей совсем не хотелось, чтобы обман раскрылся. Она грызла ногти на руках и не понимала, за что на нее свалилось столько несчастий. И чего им вздумалось устраивать инвентаризацию этого хлама, что они там разыскивают?
Ион время от времени поглядывал на мятый лист бумаги, лежащий рядом с коробкой, и, вынимая наружу то трубку, тронутую ржавчиной, то обугленную с одного края плату, сличал их с изображенными на чертеже. Они переговаривались вполголоса, а Кате даже страшно было прислушиваться. Камень оттягивал карман, и ей казалось, что он вот-вот прожжет дыру в комбинезоне и упадет на пол.
- Так вы идете? - спросила она.
Теперь она почти мечтала о том, чтобы Ион и Тин ушли на встречу с человеком, у которого глаза-угольки. А она в это время положит на место украденный камень, и все будет хорошо.
- Я здесь останусь, ладно? - поспешно предупредила она вопрос, который успела прочитать у Тина в глазах.
- Ладно, - согласился Ион. - Не испугаешься? Мы быстро вернемся. Думаю, что человек, напугавший тебя, не так грозен, как хочет это показать. В любом случае - поговорить надо!
- Угу, - согласилась Катя и подумала про себя «Ох, уходите уже скорее!».
Ион легко коснулся ее плеча, когда шел мимо нее к выходу, а Тин проскользнул тихо, как тень, у него было сосредоточенное и испуганное лицо. Занавеска на двери качнулась и встала на место - стало тихо и пусто.
В ту же секунду Катя вытащила из кармана камень, села рядом с коробкой, разгребла хлам и, положив кристалл на дно, хорошенько переворошила мусор - теперь они ни за что не догадаются, что камень вынимали. Стало легко и свободно, она даже подпрыгнула на месте от радости, разминая затекшие руки, до этого словно сведенные судорогой. Сразу же захотелось пить и есть, и воздух уже не казался таким душным. Она открыла холодильник, достала бутылку воды, где на дне плескались последние капли, допила их, лишь слегка уняв жажду, и уселась на диван, болтая ногами.
Но радость, охватившая ее, очень скоро стала гаснуть. Ведь это была не настоящая радость. Темная радость, как иногда называла ее Катя. Такая же возникает, когда учитель ведет карандашом по строчкам журнала и ищет, кто сейчас пойдет отвечать, а ты вжимаешь голову в плечи и понимаешь, что вызов к доске равен двойке в дневнике. А рядом вжимает голову в плечи твой сосед по парте - он тоже не выучил урок и тоже боится. Но острие карандаша замирает на чьей-то фамилии и уже готово пронзить несчастного. Учитель называет фамилию, но не твою, а соседа, и он идет, сгорбившись, между рядами. Именно тогда в сердце ликует та же самая темная радость. Она вспыхивает, как спичка, вот только горит не долго.
Было невероятно тихо, так тихо, что казалось был слышен шелест каждой песчинки на полу. Кате чудилось, что прошла почти вечность с тех пор, как мальчики ушли. Нет, не надо было их отпускать. Надо было что-то придумать. Ион не видел человека - уголька, а она видела. Он страшный. Нет, он жуткий! Может быть, он их уже убил там и закапывает теперь тела в песок прямо среди грядок с голубянками. А потом там вырастут новые грибы, крепенькие, с синими, похожими на мозги, шляпками.
Катя всхлипнула. Как она могла поступить так трусливо. Это все камень! Проклятый камень! Она так стыдилась быть пойманной на воровстве, что предпочла отправить друзей навстречу гибели…
Нет, Ион сам хотел поговорить!
Нет, он просто не знал, не видел, надо было удержать его, надо было найти нужные слова…
Но он бы все равно пошел, он так уверен в себе, а что она могла сделать - она всего лишь маленькая девочка…
Маленькая предательница! Да она была счастлива, когда Ион шагнул в темноту.
Катя сжалась на диванчике, ей казалось, что темнота, окружающая купол, тянет к ней свои щупальца. И даже лампы под потолком горят уже не так ярко, словно неведомая сила вытягивает из пространства свет и тепло. Кате знакома была эта сила - невероятное чувство вины жгло ее изнутри. «Предательница, - шептала она. - Воровка…» И только это снова и снова.
В какую-то секунду она поверила, что Ион никогда больше не вернется. Ни в этом мире, ни в ее собственном она больше не увидит его. Она, наверное, просто не заслуживает такого чудесного, доброго и любящего друга. Если бы она только могла отмотать время назад, то ни за что, никогда не стала бы обманывать и предавать…
И в этот момент занавеска у входа вздрогнула, пропуская внутрь сначала Тина, потом Иона, а потом… и человека - уголька. Катя вскрикнула. Сначала от радости, потом от удивления. Зачем они его привели? Ведь он опасен… Но потом, все потом!
Не помня себя от радости, она подбежала к Иону и прижалась к нему, обняла крепко-крепко, чувствуя, как возвращается покой и тепло.
- Ну-ну, - сказал он, обнимая в ответ и наклоняясь, чтобы поцеловать в макушку. - Испугалась все-таки? Нас всего несколько минут не было.
Человек - уголек, на которого Катя косилась с опаской, сейчас отчего-то не выглядел таким уж грозным. Более того - он снял капюшон и повязку с лица, и оказался молодым парнем, черноглазым, конечно, но не до жути. Он посмотрел на девочку и вдруг улыбнулся:
- Прости, я, кажется, тебя напугал. Не подумал даже, что со стороны могу выглядеть страшно для маленьких девочек. Я - Александр.
- Это наш сосед, - сказал Тин, заглядывая в холодильник и извлекая на свет пустую бутылку из под воды, он несколько секунд удивленно разглядывал ее, а потом отправил в мешок с мусором.
- Зачем он хотел тебя увидеть? - Катя на всякий случай взяла Иона за руку, и тот тихонько ее пожал в ответ. - Да еще в темноте. Может быть, ты и веришь ему, но я пока не очень…
Александр ухмыльнулся и картинно закатил глаза, кажется, оправдываться он явно не собирался.
- Сейчас мы все тебе объясним, - ответил Тин. - Надо только доделать кое-что, и чем быстрее, тем лучше…
Катя, изнывая от любопытства, присела на подлокотник дивана, а парни уже втроем уселись вокруг коробки с техническим мусором и в шесть рук принялись рыться в ней. Горка отсортированных деталей на полу росла, судя по всему, они точно знали, что делали.
- Вот же он!- воскликнул Тин, вытаскивая из коробки зеленый, блистающий гранями камень. - Ничего себе закопался. Я хоть и знал, что он здесь, но волноваться уже начал. Ведь без него ничего не получится.
Катя инстинктивно потянула на себя скомканный плед и надела его себе на голову.
- Ты чего? - удивился Тин, который как раз в этот момент поднял взгляд от коробки и застал эту странную пантомиму.
- Холодно, - буркнула девочка, расправляя ткань и заворачиваясь в нее. Холодно пока еще не было, поэтому она почти мгновенно покрылась капельками пота. Но возможно виной тому была не жара, а стыд…
Она старалась не смотреть на них, но когда посмотрела, то увидела, что Тин и Александр продолжают рыться в деталях, а Ион смотрит на нее. Смотрит и улыбается. Встретившись с ней взглядом, он кивнул, и Катя поняла, что он знал с самого начала. Знал и молчал, давая ей шанс все исправить.
Наконец, отбор деталей был завершен, Тин убрал ткань, закрывающую станки, и Катя, хотя ничего не понимала в инженерной науке, поняла, что за станками этими часто работали и тщательно ухаживали за ними. Она с трудом могла представить, что можно изготавливать с их помощью, но хромированные детали были начищены до блеска, поверхности сияли чистотой, а реле, как только Тин щелкнул тумблерами, подключая электричество, исправно заработали.
Катя поняла, что это далеко не конец, придется еще долго сидеть и ждать, ждать и сидеть… Поэтому она тихонько ускользнула, мысленно пообещав Иону вернуться.
Учебники по-прежнему были разложены на столе. Катя взяла ручку, а потом, подумав минуту, вырвала из тетради по математике лист в клеточку. Почему-то листы в клеточку нравились ей гораздо больше, чем листы в строчку - эти прямые линии были дорогами, ведущими только в одном направлении, ограниченные сверху и снизу они мешали творить. Другое дело листы в клетку - казалось, что они прятали в себе множество измерений, и можно было идти по ним и вверх, и вбок, и вглубь.
И вот она вырвала лист, мгновение смотрела на него, а потом, лишь коснувшись кончиком ручки бумаги, стала писать так быстро, что рука едва успевала следовать за мыслями.
«Девочка стояла в кромешной тьме, держала за руку своего друга, и силилась рассмотреть хоть что-то…»
Она писала и писала, лишь иногда останавливаясь, чтобы перевести дыхание. И в такие секунды Катя думала: «Зачем я это делаю? И кто это прочитает, кроме меня? И написано-то как-то коряво…» Но история отказывалась оставаться внутри, она хотела быть записанной. А зачем, для чего - так ли уж важно? Оказывается, писать книгу - вот она самая огромная радость в жизни. Почему она раньше не подозревала об этом?
Катя очнулась лишь тогда, когда ворох листов был исписан и сложен стопочкой на столе. Девочка мимолетно подумала о том, что, наверное, надо было бы просто взять чистую тетрадь и начать писать в ней, а не терзать тетрадку по математике, которая к этому моменту стала совсем тоненькой. Но осознание того, что в тетради только определенное количество пустых страниц, давило. Вдруг, заполнив все-все страницы, она больше ничего не сможет придумать? Ей надо было знать, что страницы никогда не закончатся! И что всем историям, которые до поры до времени дремлют в ее сознании, найдется место…
И кстати, куда девался тот холод в груди, к которому она так привыкла, что почти перестала ощущать. Почему так весело и легко? Это было непривычно, но прекрасно! Катя вдруг захотела прыгать от радости, сама не понимая, что это за радость и откуда она взялась. Она только совершенно точно знала, что теперь радость никуда не денется от нее.
И радости было так много, что немедленно захотелось поделиться ей. Поэтому девочка заглянула в комнату к бабушке и, увидев, что она не спит, присела рядом и взяла ее за руку.
- Что, Катюня? - удивилась бабушка. - Что-то случилось?
- Ничего, бабушка. Просто захотелось посидеть с тобой…
- Ох, Катенька! Как я рада! А то ведь сил нет с тобой рядышком присесть, поговорить, как раньше. Только вот вечером набираюсь силенок, чтобы с твоей мамой побеседовать. Но это нужно… Отвлекаю ее, грустно ей сейчас очень, понимаешь? А ко мне ты не идешь, да я все знаю - что со стариками беседы-то вести… У молодых совсем другие заботы… Ну, что же мне тебе рассказать? Никаких событий у меня сейчас. А хочешь, расскажу, как мы в детстве через поле в школу ходили? Четыре километра и в дождь, и в снег… Или не интересно?
- Интересно, интересно! - воскликнула Катя, удивляясь тому, как же она раньше не догадалась. Почему не пришла сама? Почему оставляла бабушку в одиночестве, и томилась одиночеством сама, когда так просто было все изменить? Загадка…
Катя вернулась на Римм поздно вечером. Это был удивительный вечер, он тянулся и тянулся, напоминая детскую книгу, сложенную гармошкой - стоило открыть первую страницу, и книга вырывалась из рук, растянувшись и показывая все свои яркие картинки, спрятанные внутри. Она долго разговаривала с бабушкой, ни о чем и обо все понемногу. И мама вернулась в неожиданно приподнятом настроении. Достала из сумки шоколадку, сказав, что угостили. Шоколадка лежала на столе, выделяясь ярким пятном, а Катя и мама жарили картошку, смеялись и болтали веселые глупости. Кухню заполнял густой домашний запах, а сердце заполняла любовь.
И лишь умывшись, повесив одежду и юркнув под одеяло, Катя вспомнила про Римм. И вернулась туда, осторожно ступая по песку босыми ногами. Здесь уже давно наступила ночь, но в куполе мастерской никто не спал. Катя стояла снаружи, глядя, как подсвечивается изнутри пыльная занавесь у входа, свет был не желтым, а неожиданного зеленого оттенка. Слышались голоса, но в них не было тревоги или страха. Вот Катя даже услышала, как Тин засмеялся, и улыбнулась в ответ, понимая в этот момент, как сильно успела соскучиться. Она отодвинула ткань и вошла, застав всю компанию, сидящими на диване. На столе стоял странный аппарат, собранный из тех деталей, что они выбирали из коробки с мусором. В середине, как волшебное яичко в гнездышке, сидел хорошо знакомый Кате зеленый кристалл. Именно он светился, окрашивая все в комнате в цвет изумруда.
Когда Катя зашла, разговор на время стих, и все взгляды обратились к ней, девочка прочла в них ожидание и некоторый страх, но тут же, увидев, что это лишь она, Тин улыбнулся, а Ион потеснился на диване, похлопав рядом с собой ладонью.
- Садись к нам. Мы ждем!
- Чего ждем?
Катя, конечно, не заставила себя долго упрашивать и втиснулась рядом.
- Что это за… штучка?
Тин хихикнул в ответ.
- Вот такая штучка!! Держится на честном слове, но держится… пока…
Все трое похихикали немного нервно и опять с ожиданием уставились на вход.
- Ну? - не выдержала Катя. - Вы чего молчите?
- Семья Тина была лишь первой, - без предупреждения начал Александр. - Первой в череде многих.
- Ты хочешь сказать?.. - сердце девочки сжалось от догадки. - Были и другие убийства?
- Убийства… Нет, это не убийства. Теперь уже определенно можно сказать.
Катя посмотрела на Иона, на Тина и опять на Александра. Она запуталась окончательно.
- Ничего не понимаю, - сказала она. - Можно нормально объяснить? По-порядку?
- По-порядку, - ухватился за эту мысль Александр. Судя по всему, рассказчик из него был бестолковый, только и может, что пугать, да запутывать. - Я попробую. Тина арестовали и увезли. В Акрихеде и в окрестностях долго не мог успокоиться. Все говорили и говорили без конца только об этом. Константин в их глазах был просто исчадие ада, все были счастливы, что он арестован и вывезен с Римма. А неделю спустя после тех событий пропала семья Остинов. Они тоже жили на ферме, но если на запад от Акрихеда ехать. Далеко от здешних мест. Полиция застала ту же картину, что и на ферме Тина, вот только никто не выжил на этот раз, и некого было обвинить. Главный подозреваемый за решеткой, и зацепок никаких… Полиция даже постаралась это дело замять. В городе, кажется, еще никто ничего толком не знает.
- А ты откуда знаешь? - подозрительно спросила Катя. «А ты хорошо знал семью Остинов?» - чуть было не спросила она, но удержалась.
- Откуда… В полиции я работаю. Работал… До недавнего времени, пока меня не заставили заявление написать. Потому что я начал требовать, чтобы в свете происшедших событий дело Тина пересмотрели. Ведь парень явно был не виноват! Но никто не захотел связываться. Начальство приказало молчать, надеясь прикрыть свою…
- Свой тыл! - сказал Ион. - Прикрыть свой тыл!
Александр взглянул на него, усмехнувшись кончиками губ.
- Ну да, конечно. Тыл! Как же меня напрягает слова выбирать! Может, сам продолжишь?
- Нет, свою часть истории рассказывай сам. И уже научись когда-нибудь правильно свои мысли излагать!
- Грозен, как я посмотрю! Ну, ладно… Тогда я начал расследование сам, и, решив, что две эти истории связаны, начать изучение дела с того места, где все это началось - с фермы Тина.
Он замолчал, собираясь с мыслями, выстраивая в голове логическую цепочку событий.
- И нашел записи моего отца! - воскликнул Тин, не выдержав молчания.
- Да? И что там было? - Катя вся подалась вперед, почти кожей ощущая, как близка разгадка.
- Нашел записи, но не нашел схему… Без нее ничего не бы не получилось! - ответил Александр, а у Кати уже даже в ушах звенело от нетерпения.
- Да вы что, издеваетесь? - крикнула она.
- Тихо, тихо, моя девочка, - Ион погладил ее руку, вцепившуюся в его рукав. - Немножко терпения, и ты все узнаешь!
Затра все тайны откроются. И заранее спасибо за комментарии, они очень вдохновляют!
Спасибо всем, кто читает :)) Начало можно почитать по тегу "воображаемый_друг".
Завтра будет окончание, не хочу растягивать надолго. А потом, наверное, изба-читальня закроется на неопределенный срок :) Нет, я не собираюсь завязывать с писательством. Просто... решила написать продолжение "Лесного царя". Вот, не знаю даже, зачем мне это нужно. Видимо, зачем-то нужно... А это дело не быстрое, несколько месяцев точно займет у меня.Вот как-то так...
Воображаемый друг. Рассказ.
Оставшуюся ночь она провела без сновидений.
Но все следующее утро, пока она находилась в школе, Катя провела, скучая по Иону. И даже по Тину, и по Римму, не смотря на то, что там был ужасный климат, а по ночам по пустыне разгуливают шипящие монстры.
Иногда во время урока, когда рассказ учителя становился особенно скучен, Катя задумчиво грызла карандаш и медленно погружалась в свою книгу, которая никогда не будет прочитана никем, кроме нее. И видела Иона и Тина, бродящих посреди комнат центрального купола. Тин плакал, а Ион время от времени касался его плеча, утешая. Девочка нечетко, но различала обстановку, гораздо более приятную и уютную, чем в гараже. Светлая мебель, стеклянные поверхности полочек, тонкие вазочки с искусственными цветами… На столе лежит открытая, перевернутая вверх корешком книга, и Тин бережно берет ее в руки. И Катя понимает, что эту книгу читал кто-то из его родных в тот день, остановился на этой странице и второпях, когда его что-то отвлекло, перевернул книгу, чтобы не потерять нужное. А отвлек его Рик, вернувшийся домой с девушкой…
Тин аккуратно закрыл ее и поставил на полку, туда, где блестели корешками другие книги с золотистым теснением.
- Папин «Краткий справочник по физике», - сказал он. - Я пытался пару раз читать, ничего не понял.
- Здесь все осталось в том же виде, как в то утро? - спросил Ион, оглядываясь.
- Да, - кивнул Тин. - Вот только тела… Их нет…
Катя, незамеченная никем, идет по комнатам. Нет ничего страшного, пока она не смотрит себе под ноги и не упирается взглядом в отпечаток голой человеческой ступни. След расплылся и стал бурым, но не сложно было догадаться, что оставил его Тин, порезавшийся о стекло. След не один, их много на полу… А вот там большое пятно…
- Ай! - пищит она, догадавшись.
- Что ты здесь делаешь, моя девочка? - Ион тут же появляется рядом. - Вот глупышка. Я был уверен, что ты сейчас занята другим делом!
- Ага… Это уроками что ли? Тоска тоскливая! Вот, отвлеклась немного! - Катя немного злилась на себя за свой страх, и на Иона заодно. Ушли без нее! Ну как так!
- Возвращайся! Я приду за тобой, когда будет можно. Хорошо? Не нужно тебе здесь быть!
Катя обнаруживает себя в классе, сидящую за партой и по-прежнему жующую кончик ручки. Никто ничего не заметил. Да и прошло всего несколько секунд. Сосед по парте толкнул ее под локоть.
- Не спи, замерзнешь! - шепчет он свою любимую шутку. Катя пинает его под партой, но не сильно, а так, для профилактики.
Оставшиеся уроки она стоически пытается не мечтать, не воображать Римм, который настойчиво стучится в ее мысли. Да, там интересно. И хочется быть там, но здесь тоже дела, пусть и скучные, такие как уроки. Зато потом, придя домой, намечтается вдоволь.
Но какие, однако, самостоятельные у нее персонажи! Расследуют там что-то без нее! Ион обещал прийти за мной. Ха, это кто еще за кем придет!
В этот день из школы домой она почти бежала, боясь пропустить что-то важное, что произойдет без нее за эти часы. Хотя, если подумать, это так глупо. Книги ведь не пишутся сами собой? Ведь нет?
Обед проглочен за минуту, форма накинута на спинку стула. Катя в толстом свитере с чашкой чая в руках садится за стол и смотрит в пространство. Она думает о том, как это должно быть нелепо выглядит со стороны, но успокаивает себя тем, что все равно этого никто не увидит. И спустя секунду она на Римме.
- Я сказал, что приду за тобой, - Ион смотрит на нее и улыбается. Он рад ее видеть, но в то же время Катя чувствует в его голосе легкую грусть.
- Дождешься тебя! - бурчит Катя, недовольная тем, что должна являться по приглашения к своим же персонажам.
- Здесь не самое лучшее место для маленьких девочек. А ты… Ты уроки еще не сделала!
Этот аргумент смешит Катю, и она беззаботно хохочет.
- Да кому они нужны!
Ион невольно улыбается в ответ, потому что невозможно смотреть на ее веселье и не заразиться им.
- Здесь жуткое место, - говорит он вновь. - Я волнуюсь за тебя. Ты сегодня ночью плохо спала, тебя мучили кошмары. Помнишь?
Но девочка, довольная тем фактом, что опять оказалась в своем воображаемом мире, рядом со своим лучшим другом забыла уже о том, как страшно было ей ночью. Но зато вспомнила кое-что другое.
«Ой», - мысленно спохватилась она, ощупывая карманы. Но все было в порядке: удивительный зеленый камень по-прежнему был с ней.
А сама Катя стояла рядом с центральным куполом, вновь ощущая как влажный горячий ветер, перемешанный с песком, перебирает ее волосы и заставляет выступить на коже капельки пота, на которые тут же прилипают песчинки.
Через какое-то время она видела ясно все вокруг, Римм приобрел цвет, объем и запах. Рядом оказывается все это время стоял Тин. Он надел халат поверх спецовки, голову обвязал тряпкой и стал похож на бедуина, такого худенького, вечно голодного бедуина.
- Что-то узнали? - спросила она по-деловому, чтобы не позволить невольной жалости проникнуть в сердце.
Тин пожал плечами.
- Подтвердилось то, что мы и так знали… Что все знают…Но кажется появилась какая-то ниточка. А может - пустышка… Пока не знаю…
Кате показалось, что он опять сейчас заплачет, но Тин упрямо сжал губы и при ней плакать не стал. Все же чувствовал подспудно, что она не на его стороне.
- Ладно, - беззаботно согласилась она. - Это вообще не мое дело. Ведь так, да? Вы тут расследуйте, а я погуляю пока. Можно?
Ион посмотрел на нее внимательно, и Катя уже готова была выслушать лекцию о своей бессердечности, но он только сказал:
- Ладно. Далеко не уходи.
Стало стыдно, но лишь немного. От ее присутствия, правда, толку было чуть. Поэтому она натянула на голову капюшон, призванный хоть немного защитить ее волосы от ветра, развернулась и неторопливо побрела к плантациям голубянок. Лицо пришлось закрывать рукавом кофты - серый песок настойчиво лез в нос и рот. А еще невероятно сильно воняло грибами. Тягучий грибной аромат стоял в воздухе, и Кате уже казалось, что вся она насквозь пропиталась им. «Никогда больше не буду есть грибы!» - злилась она.
На плантациях, как она и предполагала, не обнаружилось ничего интересного. Синие шляпки большие и маленькие, волнистые, похожие на маленьких барашков, торчали из ткани, пропитанной влагой. Катя подковырнула пальцем одного барашка, и он остался лежать на ее ладони, тут же странно напомнив ей кусочек мозга. Синего маленького мозга. Бррр! Катя выкинула гриб и вытерла руку о комбинезон.
- Гадость! - сказала она вслух.
- Согласен, - откликнулся кто-то сзади. Девочка испуганно подскочила на ноги и оглянулась. Рядом с ней стоял незнакомый человек. Мужчина. Довольно высокий, в темном плаще. Лицо было замотано шарфом, а глаза скрывались в тени надвинутого на лоб капюшона. Катя смерила взглядом, далеко ли ей бежать до купола - оказалось, что далеко. Ион с Тином скрылись внутри. Если она будет кричать, то слова унесет ветер, если побежит, то ноги увязнут в песке. Здесь не так давно произошло жуткое убийство. Ей впервые в голову пришла мысль, что возможно, Тин действительно был не виноват.
- Не бойся, не бойся, - сказал человек, придвигаясь к ней. Но что-то было в его голосе, подсказавшее ей - бояться нужно. Катя дернулась, но тут же крепкие пальцы ухватили ее за локоть.
- Отпусти… те… меня, пожалуйста, - девочка готова была разреветься от страха.
- Отпущу, конечно, отпущу… - он наклонился к ее лицу, и девочка увидела близко-близко его темные маленькие глаза, похожие на черные угольки. Обещание отпустить звучало зловеще и вовсе не обнадеживало. - Ты только сначала скажи мне - Тин здесь?
- Да, - поспешно ответила она, прежде чем успела опомниться. - Да! Отпусти!
Он в ответ еще крепче перехватил ее руку, дернул на себя.
- Вот как. Хорошо!
Кате показалось, что он действительно рад, но судит ли эта радость что-то хорошее Тину?
- Выведи его вечером сюда, когда стемнеет. Мне надо с ним поговорить.
Девочка покачала головой, зажмурившись. Темный огонь в глазах не сулил ничего хорошего.
Кате было так страшно, что она не чувствовала земли под ногами, в голове звенело. Она дернула рукой и… смахнула на пол чашку с чаем. Чай обжег ее колени, несильно, но достаточно, чтобы она пришла в себя. Девочка увидела, что сидит на кухне, и нет никакой опасности. Никто ей шею сворачивать не собирается. Вот это замечталась! Так натурально все выглядело, до сих пор ноги трясутся. Катя даже невольно обернулась, и сердце на секунду сжалось в ожидании, но кухня была пуста. Правда, недолго, потому что в коридор на шум выглянула бабушка, остановилась в дверях. Увидела разбитую чашку и покачала головой, но не зло.
- На счастье, - сказала она.
- Ага, - подтвердила Катя. Действительно, повезло.
Возвращаться на Римм сразу было страшно, хотелось немного отвлечься, отдохнуть. Наверное, она не выспалась этой ночью, вот и мерещатся всякие ужасы. Может быть, она даже уснула ненадолго? Катя притащила рюкзак на кухню, здесь было светлее, и решила заняться уроками. Разложила тетрадки, вытащила дневник - мятый, потертый, сразу было видно, что его хозяйка не сильно озабочена появлением в нем хороших оценок. Как назло, уроков задали мало, и были они легкие.
Не успела Катя достать ручку и написать в тетради число, как почувствовала, что на кухне она не одна. Подняла голову и улыбнулась.
- И куда ты пропала, моя девочка? - спросил Ион. - Я тебя потерял. Волнуюсь!
Катя готова была обнять его за эти слова, ведь ей давно уже казалось, что никто не волнуется за нее. Почему все думают, что она такая сильная и самостоятельная, ведь это совсем не так! Ведь она еще ребенок, разве нет? Почему же никто не делает с ней уроки, никто не спрашивает, как у нее настроение и даже просто-напросто не берет за руку и не гладит по голове? Когда никто не обнимает даже одного раза в день, то к вечеру становится очень холодно, просто до дрожи. Катя давно уже замечала это - с утра в груди словно солнышко, теплое, хотя совсем маленькое. А к вечеру от тепла ничего не остается, а там, где было маленькое теплое солнышко большая черная дыра, которая затягивает в себя все светлые мысли. Стало грустно. Даже Ион - такой добрый, такой понимающий, но на самом деле она его просто придумала. А можно ли считать поддержку воображаемого друга реальной? Это ведь все равно, что пить воду и представлять, что пьешь лимонад. Не по правде…
- Уйди, - сказала она, опустив голову.
- Почему? - Ион сдвинул брови, но не нахмурился, просто пытался понять.
- Ты не настоящий. Тебя нет на самом деле… И никто меня не любит, никому я не нужна! - последние слова Катя выкрикнула и тут же испуганно сжала губы - не хотелось волновать бабушку, и только лишь спустя мгновение поняла, что весь разговор происходит у нее в голове. Она и хотела, и боялась одновременно, что Ион исчезнет, а вместе с ним все волшебство, которое со вчерашнего дня появилось в ее жизни. Но он не ушел, а присел рядом на корточки и взял ее за руку. Как будто присел… Как будто взял… Но Катя ясно ощущала это прикосновение.
- А что такое реальность? - спросил он просто. - Вот, например, солнце. Оно существует?
- Да, конечно! - Катя фыркнула.
- А почему ты так в этом уверена? Ведь ты сейчас его не видишь?
- Но я видела… Я помню. Оно существует в моей памяти!
Ион улыбнулся.
- Значит все, что существует в твоей памяти - реально?
- Ну, естественно! - Катя подняла плечи вверх и развела руками, словно хотела сказать «тут даже добавить нечего». Иона же это совсем не смутило, наоборот.
- Все, что есть в твоей голове - трава, небо, твоя мама - существует, потому что ты о них помнишь и можешь нарисовать в своем воображении? Тогда почему же нет Римма, Тина, меня?
- Потому что!.. - начала Катя и замолчала, смутившись. Она не знала, что сказать, но и отступать не хотелось. - Потому что нельзя одновременно быть и там, и здесь… Так не бывает!
Ион улыбнулся.
- Ладно. Твоя взяла - пусть так. Я лишь хотел тебе показать, что не так уж они отличаются друг от друга эти два мира - реальный и тот, что существует в воображении. И я бы мог уйти, но пока боюсь оставлять тебя одну. Или… Я не могу тебя заставить. Если ты скажешь, что с тобой все будет хорошо, то я сразу тебя покину. С тобой все будет хорошо?
- Нет, - ответила Катя, из глаз потекли слезы, потому что было нестерпимо от мысли, что она снова останется одна в этом холодном реальном мире. - Нет, не уходи, пожалуйста!! Не оставляй меня одну!! Но… Просто… Я думала, что там будет весело и интересно. А там так страшно! Как это вынести?
Ион протянул руку - прохладную и теплую одновременно, и стер слезы с ее щек, прикоснулся ко лбу, успокаивая и утешая.
- Понимаешь, в твоей душе уже так давно жила печаль, и одиночество, и страх, что теперь воображение может создавать только жуткие картинки. Но поверь, пока я рядом, с тобой ничего плохого не случится! Веришь мне?
Катя покивала головой. Конечно, она верила. Она хотела верить.
- Отправляемся на Римм? - спросил Ион.
- Ага! Тин без нас, наверное, совсем заскучал… Тин! - воскликнула она, вспомнив про незнакомца, подкараулившего ее у грибных плантаций. А теперь Тин остался там, совсем один, пока она здесь льет слезы, раскисает и требует утешения. - Тину грозит опасность!
Она и сама не заметила того, что Тин из убийцы превратился в ее глазах в друга или, по меньшей мере, члена команды, и его надо защищать.
- Быстрее возвращаемся, - горячо зашептала она. - Я тебе все расскажу, но сейчас нет времени.
Катя опасалась самого страшного, но они застали Тина в гараже. Он возился в коробке с деталями, что-то искал.
- Я уже занялся, - объяснил он Иону, и тот кивнул, будто понял, чем же таким занялся Тин.
Он углубился в поиски, а Кате захотелось спрятаться. Вот сейчас он спросит: «А где же камень?» И посмотрит на нее. И Ион посмотрит на нее и сразу же все поймет… И как жить после этого? Ох, как было стыдно! Девочка тут же решила, что когда никто не будет смотреть, она возвратит украденный камень на место. А пока надо было чем-то отвлечь Тина от коробки.
- Тин, - позвала она, впервые назвав его по имени. - Там, у плантации тебя спрашивал какой-то человек…
- Да? - удивился Тин. - Какой?
- Знаешь, страшный… Тебе лучше не выходить пока одному наружу.
И Катя быстренько рассказала о том, что знала. Хотела рассказать и про шептуна, но в последнюю секунду удержалась - она не была до конца уверена, что это не сон. Слишком уж нереальным, даже для этого мира, был персонаж.
Тин перепугался, это было видно по его лицу: побледнел, присел на диван, вертя в руках какую-то железку…
- Так я и знал, - сказал он. - Они мне покоя не дадут! Я теперь нежелательное лицо здесь…
- Кто они? - спросила Катя и Ион одновременно.
- Кто-то… Жители… Соседи. Наняли наемного убийцу, это же понятно!
Катя думала о том же, но сейчас, получив подтверждение своим опасениям, ахнула, не сдержавшись.
- Что же делать? Скоро вечер! Никто не придет на помощь! Надо бежать отсюда пока не поздно!
- И навсегда оставить имя Тина запятнанным? - Ион спрашивал так, словно Катя должна была знать ответ: - Нет, мы не можем вот так уйти… Надо поговорить с этим человеком - возможно, ты просто неправильно его поняла…
- Не правильно поняла?! - задохнулась Катя, вспомнив глаза-угольки. - Не знаю, как ты, а я никуда не пойду! Да и что мы можем: девочка и двое мальчишек.
Тин кинул быстрый взгляд на Иона и опустил голову, скрывая улыбку, но Катя успела заметить его лукавый вид.
- Что?! - не поняла она. - Что я сказала не так? Или ты - Тин считаешь себя самым взрослым здесь. Уверена, восемнадцати тебе еще нет!
- Мне - нет, - послушно согласился Тин и вновь покосился на Иона, который неожиданно заинтересовался мятым листом бумаги со схемой: разгладил его на колене и принялся старательно изучать.
- А тебе ведь тоже нет восемнадцати? - спросила девочка своего друга, но уже не так уверено. - Сколько тебе?
Ион поднял голову и посмотрел на нее немного виновато:
- А это так важно? Я принадлежу к расе людей, которые, достигнув определенного возраста, перестают взрослеть…
- Миротворцы… - шепнул Тин.
- Да. Миротворцы - это одно из названий. Прости, надо было сказать раньше, но я не посчитал это важным. По сути, то, что ты видишь и есть мой истинный возраст.
- Ого! - сказала Катя, не зная, что можно еще добавить.
- И к тому же, миротворцы умеют превосходно улаживать конфликтные ситуации! - продолжил Тин, в его голосе сквозили нотки восхищения. - Думаю, если он поговорит с нашим гостем, то хуже не будет!
- Ну, не знаю… - Катя покачала головой. - Я не уверена, что наш гость из тех, кто разговоры разговаривает. Он скорее в горло вцепится, чем станет слушать.
- Вот и посмотрим! - просто сказал Ион, было видно, что он на самом деле не боится, в то время как душа девочки ушла в пятки.
Темнота навалилась внезапно, словно опустилось ватное душное одеяло. Ион и Тин в две руки раскладывали детали коробки, а Катя наблюдала за этим с легким ужасом. Нет, даже не легким, с настоящим ужасом. Ей совсем не хотелось, чтобы обман раскрылся. Она грызла ногти на руках и не понимала, за что на нее свалилось столько несчастий. И чего им вздумалось устраивать инвентаризацию этого хлама, что они там разыскивают?
Ион время от времени поглядывал на мятый лист бумаги, лежащий рядом с коробкой, и, вынимая наружу то трубку, тронутую ржавчиной, то обугленную с одного края плату, сличал их с изображенными на чертеже. Они переговаривались вполголоса, а Кате даже страшно было прислушиваться. Камень оттягивал карман, и ей казалось, что он вот-вот прожжет дыру в комбинезоне и упадет на пол.
- Так вы идете? - спросила она.
Теперь она почти мечтала о том, чтобы Ион и Тин ушли на встречу с человеком, у которого глаза-угольки. А она в это время положит на место украденный камень, и все будет хорошо.
- Я здесь останусь, ладно? - поспешно предупредила она вопрос, который успела прочитать у Тина в глазах.
- Ладно, - согласился Ион. - Не испугаешься? Мы быстро вернемся. Думаю, что человек, напугавший тебя, не так грозен, как хочет это показать. В любом случае - поговорить надо!
- Угу, - согласилась Катя и подумала про себя «Ох, уходите уже скорее!».
Ион легко коснулся ее плеча, когда шел мимо нее к выходу, а Тин проскользнул тихо, как тень, у него было сосредоточенное и испуганное лицо. Занавеска на двери качнулась и встала на место - стало тихо и пусто.
В ту же секунду Катя вытащила из кармана камень, села рядом с коробкой, разгребла хлам и, положив кристалл на дно, хорошенько переворошила мусор - теперь они ни за что не догадаются, что камень вынимали. Стало легко и свободно, она даже подпрыгнула на месте от радости, разминая затекшие руки, до этого словно сведенные судорогой. Сразу же захотелось пить и есть, и воздух уже не казался таким душным. Она открыла холодильник, достала бутылку воды, где на дне плескались последние капли, допила их, лишь слегка уняв жажду, и уселась на диван, болтая ногами.
Но радость, охватившая ее, очень скоро стала гаснуть. Ведь это была не настоящая радость. Темная радость, как иногда называла ее Катя. Такая же возникает, когда учитель ведет карандашом по строчкам журнала и ищет, кто сейчас пойдет отвечать, а ты вжимаешь голову в плечи и понимаешь, что вызов к доске равен двойке в дневнике. А рядом вжимает голову в плечи твой сосед по парте - он тоже не выучил урок и тоже боится. Но острие карандаша замирает на чьей-то фамилии и уже готово пронзить несчастного. Учитель называет фамилию, но не твою, а соседа, и он идет, сгорбившись, между рядами. Именно тогда в сердце ликует та же самая темная радость. Она вспыхивает, как спичка, вот только горит не долго.
Было невероятно тихо, так тихо, что казалось был слышен шелест каждой песчинки на полу. Кате чудилось, что прошла почти вечность с тех пор, как мальчики ушли. Нет, не надо было их отпускать. Надо было что-то придумать. Ион не видел человека - уголька, а она видела. Он страшный. Нет, он жуткий! Может быть, он их уже убил там и закапывает теперь тела в песок прямо среди грядок с голубянками. А потом там вырастут новые грибы, крепенькие, с синими, похожими на мозги, шляпками.
Катя всхлипнула. Как она могла поступить так трусливо. Это все камень! Проклятый камень! Она так стыдилась быть пойманной на воровстве, что предпочла отправить друзей навстречу гибели…
Нет, Ион сам хотел поговорить!
Нет, он просто не знал, не видел, надо было удержать его, надо было найти нужные слова…
Но он бы все равно пошел, он так уверен в себе, а что она могла сделать - она всего лишь маленькая девочка…
Маленькая предательница! Да она была счастлива, когда Ион шагнул в темноту.
Катя сжалась на диванчике, ей казалось, что темнота, окружающая купол, тянет к ней свои щупальца. И даже лампы под потолком горят уже не так ярко, словно неведомая сила вытягивает из пространства свет и тепло. Кате знакома была эта сила - невероятное чувство вины жгло ее изнутри. «Предательница, - шептала она. - Воровка…» И только это снова и снова.
В какую-то секунду она поверила, что Ион никогда больше не вернется. Ни в этом мире, ни в ее собственном она больше не увидит его. Она, наверное, просто не заслуживает такого чудесного, доброго и любящего друга. Если бы она только могла отмотать время назад, то ни за что, никогда не стала бы обманывать и предавать…
И в этот момент занавеска у входа вздрогнула, пропуская внутрь сначала Тина, потом Иона, а потом… и человека - уголька. Катя вскрикнула. Сначала от радости, потом от удивления. Зачем они его привели? Ведь он опасен… Но потом, все потом!
Не помня себя от радости, она подбежала к Иону и прижалась к нему, обняла крепко-крепко, чувствуя, как возвращается покой и тепло.
- Ну-ну, - сказал он, обнимая в ответ и наклоняясь, чтобы поцеловать в макушку. - Испугалась все-таки? Нас всего несколько минут не было.
Человек - уголек, на которого Катя косилась с опаской, сейчас отчего-то не выглядел таким уж грозным. Более того - он снял капюшон и повязку с лица, и оказался молодым парнем, черноглазым, конечно, но не до жути. Он посмотрел на девочку и вдруг улыбнулся:
- Прости, я, кажется, тебя напугал. Не подумал даже, что со стороны могу выглядеть страшно для маленьких девочек. Я - Александр.
- Это наш сосед, - сказал Тин, заглядывая в холодильник и извлекая на свет пустую бутылку из под воды, он несколько секунд удивленно разглядывал ее, а потом отправил в мешок с мусором.
- Зачем он хотел тебя увидеть? - Катя на всякий случай взяла Иона за руку, и тот тихонько ее пожал в ответ. - Да еще в темноте. Может быть, ты и веришь ему, но я пока не очень…
Александр ухмыльнулся и картинно закатил глаза, кажется, оправдываться он явно не собирался.
- Сейчас мы все тебе объясним, - ответил Тин. - Надо только доделать кое-что, и чем быстрее, тем лучше…
Катя, изнывая от любопытства, присела на подлокотник дивана, а парни уже втроем уселись вокруг коробки с техническим мусором и в шесть рук принялись рыться в ней. Горка отсортированных деталей на полу росла, судя по всему, они точно знали, что делали.
- Вот же он!- воскликнул Тин, вытаскивая из коробки зеленый, блистающий гранями камень. - Ничего себе закопался. Я хоть и знал, что он здесь, но волноваться уже начал. Ведь без него ничего не получится.
Катя инстинктивно потянула на себя скомканный плед и надела его себе на голову.
- Ты чего? - удивился Тин, который как раз в этот момент поднял взгляд от коробки и застал эту странную пантомиму.
- Холодно, - буркнула девочка, расправляя ткань и заворачиваясь в нее. Холодно пока еще не было, поэтому она почти мгновенно покрылась капельками пота. Но возможно виной тому была не жара, а стыд…
Она старалась не смотреть на них, но когда посмотрела, то увидела, что Тин и Александр продолжают рыться в деталях, а Ион смотрит на нее. Смотрит и улыбается. Встретившись с ней взглядом, он кивнул, и Катя поняла, что он знал с самого начала. Знал и молчал, давая ей шанс все исправить.
Наконец, отбор деталей был завершен, Тин убрал ткань, закрывающую станки, и Катя, хотя ничего не понимала в инженерной науке, поняла, что за станками этими часто работали и тщательно ухаживали за ними. Она с трудом могла представить, что можно изготавливать с их помощью, но хромированные детали были начищены до блеска, поверхности сияли чистотой, а реле, как только Тин щелкнул тумблерами, подключая электричество, исправно заработали.
Катя поняла, что это далеко не конец, придется еще долго сидеть и ждать, ждать и сидеть… Поэтому она тихонько ускользнула, мысленно пообещав Иону вернуться.
Учебники по-прежнему были разложены на столе. Катя взяла ручку, а потом, подумав минуту, вырвала из тетради по математике лист в клеточку. Почему-то листы в клеточку нравились ей гораздо больше, чем листы в строчку - эти прямые линии были дорогами, ведущими только в одном направлении, ограниченные сверху и снизу они мешали творить. Другое дело листы в клетку - казалось, что они прятали в себе множество измерений, и можно было идти по ним и вверх, и вбок, и вглубь.
И вот она вырвала лист, мгновение смотрела на него, а потом, лишь коснувшись кончиком ручки бумаги, стала писать так быстро, что рука едва успевала следовать за мыслями.
«Девочка стояла в кромешной тьме, держала за руку своего друга, и силилась рассмотреть хоть что-то…»
Она писала и писала, лишь иногда останавливаясь, чтобы перевести дыхание. И в такие секунды Катя думала: «Зачем я это делаю? И кто это прочитает, кроме меня? И написано-то как-то коряво…» Но история отказывалась оставаться внутри, она хотела быть записанной. А зачем, для чего - так ли уж важно? Оказывается, писать книгу - вот она самая огромная радость в жизни. Почему она раньше не подозревала об этом?
Катя очнулась лишь тогда, когда ворох листов был исписан и сложен стопочкой на столе. Девочка мимолетно подумала о том, что, наверное, надо было бы просто взять чистую тетрадь и начать писать в ней, а не терзать тетрадку по математике, которая к этому моменту стала совсем тоненькой. Но осознание того, что в тетради только определенное количество пустых страниц, давило. Вдруг, заполнив все-все страницы, она больше ничего не сможет придумать? Ей надо было знать, что страницы никогда не закончатся! И что всем историям, которые до поры до времени дремлют в ее сознании, найдется место…
И кстати, куда девался тот холод в груди, к которому она так привыкла, что почти перестала ощущать. Почему так весело и легко? Это было непривычно, но прекрасно! Катя вдруг захотела прыгать от радости, сама не понимая, что это за радость и откуда она взялась. Она только совершенно точно знала, что теперь радость никуда не денется от нее.
И радости было так много, что немедленно захотелось поделиться ей. Поэтому девочка заглянула в комнату к бабушке и, увидев, что она не спит, присела рядом и взяла ее за руку.
- Что, Катюня? - удивилась бабушка. - Что-то случилось?
- Ничего, бабушка. Просто захотелось посидеть с тобой…
- Ох, Катенька! Как я рада! А то ведь сил нет с тобой рядышком присесть, поговорить, как раньше. Только вот вечером набираюсь силенок, чтобы с твоей мамой побеседовать. Но это нужно… Отвлекаю ее, грустно ей сейчас очень, понимаешь? А ко мне ты не идешь, да я все знаю - что со стариками беседы-то вести… У молодых совсем другие заботы… Ну, что же мне тебе рассказать? Никаких событий у меня сейчас. А хочешь, расскажу, как мы в детстве через поле в школу ходили? Четыре километра и в дождь, и в снег… Или не интересно?
- Интересно, интересно! - воскликнула Катя, удивляясь тому, как же она раньше не догадалась. Почему не пришла сама? Почему оставляла бабушку в одиночестве, и томилась одиночеством сама, когда так просто было все изменить? Загадка…
Катя вернулась на Римм поздно вечером. Это был удивительный вечер, он тянулся и тянулся, напоминая детскую книгу, сложенную гармошкой - стоило открыть первую страницу, и книга вырывалась из рук, растянувшись и показывая все свои яркие картинки, спрятанные внутри. Она долго разговаривала с бабушкой, ни о чем и обо все понемногу. И мама вернулась в неожиданно приподнятом настроении. Достала из сумки шоколадку, сказав, что угостили. Шоколадка лежала на столе, выделяясь ярким пятном, а Катя и мама жарили картошку, смеялись и болтали веселые глупости. Кухню заполнял густой домашний запах, а сердце заполняла любовь.
И лишь умывшись, повесив одежду и юркнув под одеяло, Катя вспомнила про Римм. И вернулась туда, осторожно ступая по песку босыми ногами. Здесь уже давно наступила ночь, но в куполе мастерской никто не спал. Катя стояла снаружи, глядя, как подсвечивается изнутри пыльная занавесь у входа, свет был не желтым, а неожиданного зеленого оттенка. Слышались голоса, но в них не было тревоги или страха. Вот Катя даже услышала, как Тин засмеялся, и улыбнулась в ответ, понимая в этот момент, как сильно успела соскучиться. Она отодвинула ткань и вошла, застав всю компанию, сидящими на диване. На столе стоял странный аппарат, собранный из тех деталей, что они выбирали из коробки с мусором. В середине, как волшебное яичко в гнездышке, сидел хорошо знакомый Кате зеленый кристалл. Именно он светился, окрашивая все в комнате в цвет изумруда.
Когда Катя зашла, разговор на время стих, и все взгляды обратились к ней, девочка прочла в них ожидание и некоторый страх, но тут же, увидев, что это лишь она, Тин улыбнулся, а Ион потеснился на диване, похлопав рядом с собой ладонью.
- Садись к нам. Мы ждем!
- Чего ждем?
Катя, конечно, не заставила себя долго упрашивать и втиснулась рядом.
- Что это за… штучка?
Тин хихикнул в ответ.
- Вот такая штучка!! Держится на честном слове, но держится… пока…
Все трое похихикали немного нервно и опять с ожиданием уставились на вход.
- Ну? - не выдержала Катя. - Вы чего молчите?
- Семья Тина была лишь первой, - без предупреждения начал Александр. - Первой в череде многих.
- Ты хочешь сказать?.. - сердце девочки сжалось от догадки. - Были и другие убийства?
- Убийства… Нет, это не убийства. Теперь уже определенно можно сказать.
Катя посмотрела на Иона, на Тина и опять на Александра. Она запуталась окончательно.
- Ничего не понимаю, - сказала она. - Можно нормально объяснить? По-порядку?
- По-порядку, - ухватился за эту мысль Александр. Судя по всему, рассказчик из него был бестолковый, только и может, что пугать, да запутывать. - Я попробую. Тина арестовали и увезли. В Акрихеде и в окрестностях долго не мог успокоиться. Все говорили и говорили без конца только об этом. Константин в их глазах был просто исчадие ада, все были счастливы, что он арестован и вывезен с Римма. А неделю спустя после тех событий пропала семья Остинов. Они тоже жили на ферме, но если на запад от Акрихеда ехать. Далеко от здешних мест. Полиция застала ту же картину, что и на ферме Тина, вот только никто не выжил на этот раз, и некого было обвинить. Главный подозреваемый за решеткой, и зацепок никаких… Полиция даже постаралась это дело замять. В городе, кажется, еще никто ничего толком не знает.
- А ты откуда знаешь? - подозрительно спросила Катя. «А ты хорошо знал семью Остинов?» - чуть было не спросила она, но удержалась.
- Откуда… В полиции я работаю. Работал… До недавнего времени, пока меня не заставили заявление написать. Потому что я начал требовать, чтобы в свете происшедших событий дело Тина пересмотрели. Ведь парень явно был не виноват! Но никто не захотел связываться. Начальство приказало молчать, надеясь прикрыть свою…
- Свой тыл! - сказал Ион. - Прикрыть свой тыл!
Александр взглянул на него, усмехнувшись кончиками губ.
- Ну да, конечно. Тыл! Как же меня напрягает слова выбирать! Может, сам продолжишь?
- Нет, свою часть истории рассказывай сам. И уже научись когда-нибудь правильно свои мысли излагать!
- Грозен, как я посмотрю! Ну, ладно… Тогда я начал расследование сам, и, решив, что две эти истории связаны, начать изучение дела с того места, где все это началось - с фермы Тина.
Он замолчал, собираясь с мыслями, выстраивая в голове логическую цепочку событий.
- И нашел записи моего отца! - воскликнул Тин, не выдержав молчания.
- Да? И что там было? - Катя вся подалась вперед, почти кожей ощущая, как близка разгадка.
- Нашел записи, но не нашел схему… Без нее ничего не бы не получилось! - ответил Александр, а у Кати уже даже в ушах звенело от нетерпения.
- Да вы что, издеваетесь? - крикнула она.
- Тихо, тихо, моя девочка, - Ион погладил ее руку, вцепившуюся в его рукав. - Немножко терпения, и ты все узнаешь!
Затра все тайны откроются. И заранее спасибо за комментарии, они очень вдохновляют!