Здесь остановилось сердце Багратиона
В ходе Бородинского сражения 7 сентября 1812 года где-то около полудня во время отражения очередной атаки французов на укрепления левый фланга русской армии возле деревни Семеновское был ранен командующий 2-ой армией генерал П.И.Багратион. Вообще-то точное время ранения Багратиона - предмет долгих споров историков, разброс где-то плюс-минус три часа. Но сойдемся на 12-ти часах дня - это в чем-то даже символично. Неприятельская разрывная граната, т.н. чиненка, взрывом сбила генерала с лошади, а осколок ее попал ему в левую ногу. Багратиону наскоро оказали первую помощь и вынесли с поля боя.
Рану сперва посчитали незначительной, но когда 9 сентября Багратиона привезли в Москву, Петра Ивановича начало лихорадить. Это был очень плохой признак. Врачи еще раз осмотрели рану и обнаружили… что все гораздо хуже, чем могло было быть. Начнем с того, что рану толком так и не промыли, так что только в Москве из раны были извлечены осколки гранаты, частицы ткани и прочая грязь. Тогда же вскрылось, что к тому же была сильно раздроблена берцовая кость. При подобных ранениях в то время предлагался только один способ лечения - ампутация. В принципе, не самый плохой вариант, если в альтернативе гангрена. Вон генералу Бахметьеву тоже ногу при Бородино оторвало, так он потом продолжил службу в армии уже с протезом, ясно дело не строевым в тылу, но в армии же! Но такая перспектива энергичному, темпераментному, самолюбивому и честолюбивому Багратиону казалась смерти подобна. И от ампутации он решительно отказался.
А тем временем после совета в Филях стало ясно, что Москва будет оставлена, и Багратиона надо отсюда увозить. А куда? Друг и родственник генерала - князь Борис Андреевич Голицын - предводитель Владимирского ополчения, предложил свою усадьбу Сима - и люди не чужие, и француз не дойдет.
Князь Голицын вторым браком был женат на тетке Багратиона - Анне Александровне. Эта часть семьи принадлежала к состоятельной ветви Багратионов и перебралась в Россию несколько раньше, где получила фамилию князей Грузинских. Но как было принято в то время, с родней все считались. Так что именно Анна Александровна хлопотала об устройстве юного Петра Багратиона в армию, снабдила соответствующим костюмом и представила лично самому Светлейшему князю Потемкину, чем положила начало его славной военной судьбе.
Усадьба в селе Сима была для Голицыных чем-то вроде летней дачи - туда приезжали отдохнуть от столичной суеты. Поэтому дом был простой без изысков, построенный крепостным архитектором по типовому «образцовому» проекту. По иронии судьбы именно в Симе гостил князь Петр Иванович в начале июня 1812-го года, там получил известие о переходе Наполеона через Неман, и отправился оттуда в свою армию. И вот теперь он возвращался туда снова…
Сима находится приблизительно посредине между Переславлем Залесским и Юрьевым Польским. Так что повезли Багратиона по Ярославской дороге. По пути остановились в Сергиевом Посаде, где врачи еще раз осмотрели рану и еще раз по-хорошему посоветовали ампутацию. Генералу становилось все хуже и хуже, но он все равно отказался. И его повезли дальше.
Сейчас в Симу ведет обычная асфальтированная дорога местного значения. Дорога нормальная, не идеальная, но сносная. Без выбоин и колдобин. Интересно, что периодически старый асфальт вдруг сменяется большим отрезком свежего и гладкого, и эти отрезки носят какой-то произвольный характер - видимо ремонтировали особо потрескавшиеся куски дороги. А в начале 19-го века это был обычный деревенский проселок. Разбитый колесами телег, размытый осенними дождями. По которому ехала коляска без рессор… Природа Владимирской губернии красоты необыкновенной, дорога идет то вдоль полей, то пересекает реку, а то вдруг начинает подниматься и спускаться с довольно высоких холмов. Такое разнообразие ландшафта очень радует проезжих путешественников, но оно же резкой болью отдавалось в раненой ноге. От дорожной тряски Багратион мучился ужасно. Крестьяне из проезжих деревень, выстилали дорогу соломой, чтобы хоть как-то уменьшить страдания раненого. Но ведь это только в пределах деревни. А дальше опять то яма, то канава. Багратион то и дело терял сознание, и врачи не были уверены, что довезут его живым. Километров за 20-ть до усадьбы генерала переложили на носилки и понесли на руках. Только так и донесли.
И вот 19 сентября Петр Иванович прибыл в Симу. Надежда на то, что покой и уход родных принесут улучшение, улетучивалась не то что с каждым днем - с каждым часом. Багратион слабел на глазах. Он уже был согласен на все и сам предложил ампутацию. Но теперь уже врачи не решались на это: раненый явно бы уже не перенес такую операцию. Они еще раз вскрыли рану, промыли ее, наконец-то удалили последний застрявший осколок, но это все было бесполезно. И через два дня 23 сентября 1812 года знаменитый генерал, герой многих войн, смелый и яркий человек - князь Петр Иванович Багратион в муках скончался от гангрены.
Мне бы не хотелось прям вот так утверждать, что Багратиона угробили врачи. Тогдашняя военная медицина не располагала ни дезинфицирующими средствами, ни обезболивающими, да и вообще, находилась в такой стадии, когда лечение особых гарантий не давало. Повторюсь, всегда удивляюсь, что кто-то даже выздоравливал. От одного только болевого шока, когда тебе наживую пилят конечность или ковыряются в полостной ране, чтобы извлечь осколки помереть можно! Но здесь как-то явно прошляпили начальный период. Возможно, конечно, что сам Багратион отмахивался от врачей, опасаясь, что дай им волю, они ногу сразу оттяпают, ну или считая свое ранение не слишком опасным. И тем не менее медики Говоров и Гангарт, которые состояли при генерале, могли бы быть и понастойчивее. Ну вот так судьба сложилась.
Но, самое печальное, как ни странно, было потом.
В Симе было две церкви, Богоявленская и Дмитрия Солунского, стоявших бок о бок на берегу речки. П.И.Багратиона отпели и похоронили в Богоявленской церкви. В 1839 году по инициативе Дениса Давыдова, который был его адъютантом, Багратион был торжественно перезахоронен на Бородинском поле у подножья монумента на батарее Раевского. Но спустя почти сто лет в 1932 году Советская власть решила, что Багратион не более чем «царский генерал и сатрап», а монумент - запас цветных металлов. Памятник был взорван и переплавлен, склеп разрушен, останки защитника Отечества был просто выброшены. Дальше версии разняться. По одной прах Багратиона собрали монахиня и деревенский сторож, по другой - учительница и сторож, собрали и тайно похоронили в каком-то только им ведомом месте, которое до сих пор так и не обнаружено. Но после Великой Отечественной войны герои снова стали героями, а в 1987 году монумент на Бородинском поле решили восстановить. И вот когда сотрудники бородинского музея проводили предварительные раскопки, то они обнаружили фрагменты человеческих костей и обрывки мундира, которые были идентифицированы, как принадлежащие Багратиону. Все это было собрано и перезахоронено еще раз рядом с вновь открытым памятником. В общем, не знал покоя князь Петр Иванович при жизни, не знал и после смерти.
Все это нам урок: нельзя бороться с историей, нельзя ее уничтожать, историю принимать, беречь и делать из нее выводы. Иначе так и будем жить в непрерывной круговерти одних и тех же ошибок.
В наше время в усадебном доме князей Голицыных располагается сельский дом культуры с обычным для него набором: библиотека, экспозиция предметов народного быта, кружки для детей и
Именно так! Искушенному посетителю музеев скромная коллекция вырезок и копий, собранная в одной из комнат, покажется слишком невзрачной и недостойной внимания. Но все искупается энтузиазмом директора суминского ДК Натальи Андреевой, которая с удовольствием делится своими обширными знаниями, и ее помощников, воссоздающих в старом доме атмосферу дворянской усадьбы.
За что им низкий поклон и искренняя благодарность.
Говорят, что Багратиона расположили в кабинете князя Голицына, в котором сейчас экспозиция крестьянского быта 19-20 веков: прялки, подстаканники, керосиновые лампы и как венец - ковер «Похищение из гарема»!
Все что сохранилось от обстановки усадьбы сейчас находится в краеведческом музее Юрьева-Польского. Пожалуй, из всего того, что осталось, только эта дверь помнит Багратиона.
Ну и дубы в парке.
Кстати, когда-то парк выглядел вот так.
А теперь несколько проще.
Но клумбы по прежнему великолепные. Кстати, стела, очень удачно смотрящаяся в центре парка, посвящена сельчанам - участникам Великой Отечественной войны.
Продолжая о грустном, церковь Богоявления, в которой была первая могила Багратиона, была разрушена в 60-е годы. Хорошо хоть соседний храм Дмитрия Солунского остался.
Но на месте захоронения в наше время все-таки стоит памятник (слава Богу). Грустный Багратион смотрит куда-то вбок, думает, верно, о многострадальной судьбе своей.
Примечание.
Документ, который говорит сам за себя.
Акт о выдаче денежных награждений согласно завещанию П.И.Багратиона
Во исполнении воли покойного главнокомандующего его сиятельства князя Петра Ивановича Багратиона, пред кончиной своею изъявленной, врачующие его медики и другие чиновники награждены следующим образом: Московский профессор старший Гилдебрант золотою табакеркою с золотом ста червонцев; доктора: Говоров и Гангарт по двести пятидесяти червонцев; служащий при его сиятельстве отставной майор Катов восемьдесят червонцев; произведенный в подпорутчики из гвардии унтер-офицеров Чевской двадцать пять червонцев; камердинер Иозеф Гави, как служивший ревностно при покойнике с 1806-го года до самой смерти без жалования, шесть тысяч и верховую серую лошадь; крепостных людей: Осипа Матвеева сына Рудакова, Матвея Иванова сына Лавцевича, Петра Ильина сына Смирнова, Андреяна Абрамова сына Михеева, Андрея Мойсеева сына Ягодина, отпустить на волю с выдачею каждому по сту рублей ассигнациями. Наемным людям Самойле Иванову и Егору Соболину также по сту рублей; двум поварам сто пятьдесят рублей; двум унтер-офицерам, состоящим при обозе, сто рублей и прочим разного рода служителям, коих число двенадцать, по двадцати рублей ассигнациями же. Каковое приказание его сиятельства и исполнено раздачею вышеписанных денежных награждений каждому в присутствии нашем; а крепостным людям на получение законных отпускных билетов от гражданского правительства даны за общим подписанием нашим свидетельства - во уверение чего, мы нижеподписавшиеся сим свидетельствуем в селе Симах, сентября 13-го дня 1812 года.
Начальник главного штаба 2-ой Западной армии, генерал-адъютант граф Сент-Приест.
Генерал-майор и кавалер Бахметьев 1-й.
Генерал-майор Оленин.
Адъютант ротмистр барон Бирвиц.
Адъютант гвардии штабс-ротмистр князь Меншиков.
Титулярный советник Саражинович.
Коллежский регистратор Ченсирович