Audrey Hepburn (Часть 1)
"Нежность в ее взгляде, ее изысканные манеры с первого мгновения покорили меня" (Юбер Живанши)
Даже повзрослев, она обожала сказки. Особенно про принцесс. И очень
гордилась тем, что кто-то из критиков назвал ее последней принцессой Голливуда. Она рано поняла, что на пути к счастью придется стереть с десяток железных посохов и сносить не одну пару башмаков. И горошина под периной - еще не самое тяжелое испытание. Ведь с принцессами случаются вещи и похуже. Например, прекрасный Принц запросто может оказаться вульгарным Свинопасом. Нужно как-то пережить это разочарование и идти дальше. Потому что там, впереди, тебя непременно ожидает звон свадебных колоколов. По крайней мере, так заканчиваются все сказки о принцессах. Хотя, если подумать, много ли в том чести?
Первую книгу сказок Одри получила в день своего появления на свет, 4 мая 1929 года.
Роскошное издание братьев Гримм на розовой атласной бумаге с позолоченным обрезом и изящными застежками из телячьей кожи. Так королева Нидерландов Вильгельмина поздравила свою дальнюю родственницу баронессу Эллу ван Хеемстра с рождением третьего ребенка. В сопроводительном письме августейшая особа выражала надежду на то, что ее подарок развлечет маленькую Эдду Кэтлин ван Хеемстра Хепберн-Растон (такое имя Одри получила при рождении). И как бы между прочим добавляла, что в жизни девушки есть только две по-настоящему важные книги - поваренная книга матери и чековая книжка отца. Это была шпилька в адрес молодой мамы, которая, к большому неудовольствию коронованных родственников, связала свою жизнь с человеком незнатного происхождения, к тому же не владеющего никакой собственностью. Для богатого барона Ван Хеемстра - дедушки будущей актрисы - содержание нового мужа дочери было не столько обременительно, сколько неприятно. Он решительно не понимал, что его Элла нашла в этом типе с нафабренными усами и развязными манерами парикмахера.Впрочем, не стоит преувеличивать - никаким парикмахером Джозеф Виктор Растон не был. Сам он утверждал, что являлся финансовым советником при бельгийском представительстве Банка Британии. Именно поэтому семья Хепберн-Растонов, включая обоих сыновей баронессы от первого брака, Александра и Яна, поселилась в Брюсселе - по мнению Эллы, самом скучном городе на свете. Однако супруг ее там не скучал. Ведь красивых женщин нестрогих нравов при желании можно отыскать и вдали от культурных центров Европы. Справедливости ради стоит отметить, что, несмотря на бесшабашный образ жизни, Джозеф был любящим отцом. Он с удовольствием проводил время с дочерью, учил ее танцевать, рассказывал ей сказки и всякий раз напоминал, что настоящая принцесса должна быть стройной. Самый аристократический вес - 46 килограммов, говорил он. А если Одри по-прежнему будет есть столько шоколада, ей никогда не избавиться от ямок на коленках и не найти себе принца. Эти разговоры раздражали дородную баронессу, как и слишком либеральные взгляды мужа на семейную жизнь. Ссоры между супругами случались все чаще. Джозеф почти не появлялся дома, и в конце концов ушел совсем. Баронесса сообщила дочери, что ее папа теперь будет жить в Лондоне с другой женщиной. Одри было всего шесть, но тот день она хорошо запомнила. «Я была совершенно сломлена, - вспоминала она. - Я проплакала несколько дней подряд, развод родителей был первым ударом, который я пережила в детстве... Я боготворила своего отца и очень скучала по нему с того самого дня, как он ушел. Мне оставалось лишь постоянно завидовать другим - потому что у них был папа, а у меня его не было. Мать очень любила меня, но она не всегда умела показать свою любовь. И у меня не было никого, кто мог бы приласкать меня».
Вскоре Одри лишилась и многого другого: началась война. Королева Вильгельмина заверила Эллу, что Голландии ничего не угрожает, и посоветовала баронессе с детьми перебраться в родовой особняк Ван Хеемстра в Арнеме. Но через несколько месяцев в город вошли оккупационные войска, реквизировали дом и устроили в их доме штаб. Родного брата матери арестовали. Александра, сводного брата Одри, угнали на принудительные работы. Сама Одри чудом избежала той же участи. Во время облавы она спряталась в заброшенном подвале и просидела там несколько дней, питаясь луковицами сложенных в подполе голландских тюльпанов. У них был отвратительный прелый вкус, зато талия у Одри стала как у настоящей принцессы. А глаза на похудевшем лице казались намного больше - совсем как у девочек в книжке, подаренной королевой. Папа был бы доволен.
После войны Элла решила перебраться в Лондон. Одри считала, что мать хочет разыскать отца. Но выяснилось, что Джозеф во время войны сотрудничал с фашистами, поэтому лучше навсегда забыть о его существовании. Одри сомневалась в том, что отец мог встать на сторону врагов. Может быть, его обманули или запугали? В сказках герои часто совершают дурные поступки, а потом раскаиваются... Но мать не желала говорить на эту тему. Конечно, Одри не забыла отца. Она неизменно искала его образ во всех мужчинах, которые встречались ей на пути. Но это потом, а сначала 17-летняя Одри пыталась найти работу. В Лондоне было немало джентльменов, которые с удовольствием помогли бы красивой девушке. Но подобный вариант даже в голову не приходил внучке барона. А делать толком она ничего не умела. Разве что танцевать. Танцы, как известно, самое подходящее занятие для принцессы.
И баронесса раздобыла денег на оплату занятий дочери в балетном классе знаменитой мадам Мари Рамбер. Правда, вскоре выяснилось, что Одри слишком высока для прима-балерины. Юная Хепберн не стала привередничать и согласилась танцевать в кордебалете. «У вас совсем нет бюста, - сказал ей антрепренер, - но я поставлю вас в первый ряд и буду платить 50 фунтов в неделю. Вы должны нравиться мужчинам. В вас что-то есть». Клуб, где танцевала Одри, посещали в основном представители творческих профессий. Поэтому вскоре к 50 фунтам прибавились гонорары за эпизодические роли в фильмах. Однако гонорары были небольшими, а фильмы не отличались особым вкусом. Но лиха беда начало. Мир еще признает ее талант, и она непременно встретит свою любовь. И вот мечты начали сбываться. Режиссер Уильям Уайлер пригласил Одри на роль принцессы Анны в фильме «Римские каникулы». А Джеймс Хэнсон, 30-летний промышленник, богач и красавец, предложил молодой актрисе руку и сердце.
И на оба предложения она ответила согласием, только попросила отложить свадьбу на год - до завершения съемок. Известие о помолвке дочери баронессу-мать скорее удивило, чем обрадовало. Конечно, у Хэнсона было все, чего могла только пожелать самая привередливая теща: положение в обществе, деньги, привлекательность, перспективы. И все же... Мать считала, что Одри совсем не знает своего жениха. Они встретились всего три или четыре раза. Неужели это любовь с первого взгляда? Вряд ли это было так. По крайней мере не та, о какой пишут в чувствительных дамских романах. Хотя Хэнсон произвел впечатление на Одри. Он не пытался приударить за ней, как другие мужчины. Не дарил ни мехов, ни бриллиантов, но сразу предложил руку и сердце. Принцы в сказках именно так и поступают, и принцесс ничуть не ему- щает непродолжительность знакомства. Одри было уже за двадцать, но ее познания о взаимоотношениях ме- л жду мужчиной и женщиной все еще ограничивались сказками. Новая жизнь оказалась более захватывающей, чем любая волшебная история. Одри работала в Риме в окружении знаменитостей и постоянно находилась в центре всеобщего восхищенного внимания. Уайлер уверял, что ее ждет мировая слава. Слышать это было приятно. Еще приятнее было играть принцессу в паре с Грегори Пеком. Впервые встретившись с Одри, Пек взял ее за руку и шутливо произнес: «Ваше Королевское Высочество».
Съемки отнимали много сил и времени. В Риме стояла жара, а съемочную площадку постоянно окружали толпы туристов. К тому же Одри часто ездила в Америку, где играла главную роль в мюзикле «Жижи», который вскоре стал хитом бродвейского репертуара. Модные светские хроникеры восторгались нарядами юной актрисы и взахлеб обсуждали подробности предстоящей свадьбы. Венчание состоится в Хаддерсфильде, на свадьбу приглашено больше двухсот гостей. Подружка невесты - дочь американского посла, свадебное платье-мини - от Скиапарелли, цветы - только белые. Невеста не выносит алых роз. Но цветов не оказалось ни белых, ни алых - вообще никаких. В ноябре 1952 года Одри и Джеймс объявили о расторжении помолвки. Они сделали заявление для прессы, подчеркнув, что расстаются друзьями. «Я решила, что будет несправедливо по отношению к Джимми выходить за него, сознавая, что я привязана и влюблена в свою работу. Как унизительно будет заставлять его стоять рядом, держа мое пальто, пока я раздаю автографы». Больше никаких комментариев. Так никто никогда и не узнал, что на самом деле произошло между актрисой и бизнесменом. В сказках свадьбой все заканчивается. У Хепберн все только начиналось.
"Римские каникулы" еще не вышли на экран, а студия «Парамаунт» уже подписала с Одри новый контракт: экранизация бродвейской пьесы Тейлора «Сабрина». В этой бродвейской сказке о Золушке Одри была дочерью шофера, а суженого встретила не на балу, а в Парижской школе изящных искусств. Принца играл сам Хамфри Богарт. Однако его обаяние не произвело на Одри никакого впечатления. Она сочла его манеры невыносимыми. Чего стоила отвратительная привычка шумно полоскать рот перед поцелуем, сплевывая себе под ноги. Возможно, Богарт был не так плох - просто Одри влюбилась в другого. Роман с актером Уильямом Холденом начался неожиданно, как грипп.
Все симптомы были налицо: жар, стесненное дыхание, горячечный бред. Они оба даже похудели, и по мнению режиссера, выглядели удручающе. Он насильно поил Одри и Уильяма густым, жирным какао. Они выпивали его и тут же бросались стирать шоколадные усы поцелуями. Это сумасшедшее притяжение почти физически ощущалось всеми окружающими. Если кто-то вдруг заходил в гримерку Холдена, то заставал там Одри. Ничего пикантного - они просто смотрели друг на друга, но вошедшему отчего-то становилось неловко. Спустя годы Холден вспоминал: «Порой по ночам я брал с собой переносной проигрыватель и ехал за город на маленькую полянку, которую мы облюбовали. Мы ставили балетную музыку... И Одри танцевала для меня в лунном свете. Самые сказочные мгновения мы пережили именно там...»
Надо сказать, Холден совсем не походил на принца. Зато он напоминал Одри отца. Так же хорошо танцевал, много пил и тяготился семейными обязанностями - Холден был женат. И любил детей - у него их было двое. Уильям часто хвастался их успехами. У потерявшей голову актрисы и в мыслях не было обижаться на него за такую бестактность. Напротив, она искренне радовалась, что у ее дорогого Билли развит отцовский инстинкт. «Я постараюсь родить тебе как можно больше детей», - пообещала она однажды. По всем законам жанра на этих словах Холдену полагалось немедленно заключить любимую в объятия и осыпать благодарными поцелуями. Но вместо этого он отвернулся и скучным, будничным голосом поведал, что пару лет назад сделал себе небольшую операцию и теперь не может иметь детей. Больше всего Од-ри потрясло, что он сказал об этом так, словно речь шла о насморке - мол, неприятно, конечно, но ничего особенного. А для нее это был конец. Она ничего не ответила, постаралась скрыть слезы. И ушла от него навсегда. Одри рассказала об этом только Юберу Живанши. Они подружились на съемках «Сабрины». Модельер, как мог, утешал бедняжку Одри. Пек яблочные пироги, писал смешные стихи и даже посвятил духи - аромат ландыша и ветивера. Сладкие и свежие, как сама юность. Духи назывались странно - «Запрет». «И что же это вы мне запрещаете, дорогой месье?» - «Грустить». Но она по-прежнему грустила. А через год, все еще продолжая любить Билла и рыдая по ночам, вышла замуж за другого.
Мел Феррер и Одри встретились летом 1953-го в Лондоне, на вечеринке в доме актера Грегори Пека.
Он сделал милый комплимент ее игре в «Жижи». Она ответила, что будет рада поработать с ним вместе, если, конечно, подвернется подходящий случай. Потом они немного потанцевали. Оба, как выяснилось, когда-то занимались хореографией. И Феррер похвастался, что умеет бить чечетку не хуже самого Клифтона Уэбба. Вообще Мел оказался человеком весьма разносторонних талантов: режиссер, актер, писатель, танцор и полиглот. От матери-француженки он унаследовал особый шарм, от отца - кубинца - сумасшедший темперамент. В глазах женщин это сочетание делало Феррера неотразимым. Его личная жизнь была полна страстей. Женитьба на скульпторше-истеричке, затем развод ради брака с голливудской сценаристкой, оказавшейся впоследствии оголтелой феминисткой. Снова развод. Возвращение к первой жене, которая уже через месяц застала его с какой-то старлеткой и попыталась отстоять свое грубо попранное женское достоинство, бросив в него зубилом. К моменту встречи с Одри Феррер как раз выпутывался из очередного брака. Далее события развивались в бешеном темпе.
Не торгуясь, Мел заплатил супруге солидные отступные, нашел для Хепберн замечательную пьесу, сам выступил в роли антрепренера. Он окружил ее теплотой, заботой и вниманием. Одри, которая уже привыкла выступать в роли единственной опоры семьи, вдруг снова почувствовала себя маленькой девочкой из далеких довоенных времен, когда с ними еще жил папа. Мел не дарил дорогих подарков. Зато однажды привел двух черных пуделей по кличке Братья Гримм. «Пудели - отличные няньки для детей. У нас ведь будут дети, дорогая?» Почему бы и нет. В конце концов, на той фотографии, где Мел снят в доспехах короля Артура, он похож на принца.
Старая баронесса придерживалась иного мнения. Она прекрасно знала этот тип вертопрахов - к нему принадлежали оба ее мужа. Но все попытки Эллы поделиться с дочерью своим женским опытом оканчивались ссорами и бурными слезами Одри, за которыми следовал приступ астмы. И Мел увез актрису в Швейцарию, в местечко Толошеназ. Она жила там уединенно, под круглосуточным наблюдением врача. Пила теплое молоко, читала сказки, в восемь часов вечера ложилась спать. Через месяц она согласилась выйти за него замуж. Первый год супружества для обоих оказался тяжелым. Впрочем, как и все последующие. Одри мучило отсутствие детей - все ее беременности заканчивались выкидышами. Мел же больше беспокоился о своей творческой карьере, которая никак не складывалась. Роль мужа знаменитости глубоко уязвляла амбициозного Феррера. Он стал контролировать все шаги Одри. Интервью за нее писал сам, выбирал для нее фильмы и заключал контракты. Читатели и журналисты утверждались во мнении, что эта очаровательная Хепберн и впрямь непроходимая дура. «У всего Нью-Йорка не сходят с языка имена Одри Хепберн и Мела Феррера, чьи отношения носят не только романтический характер, но и зиждутся на деловом фундаменте, - писали газеты. Одри не дает интервью и не фотографируется без Мела и наоборот... Мел не отпускает ее от себя и на пять минут, а она же кажется совершенно им очарованной». Время от времени Одри пыталась разуверить репортеров в том, что Мел полностью подчинил ее себе. Но гораздо больше ее беспокоили собственные неудачные беременности, и она старалась не обращать внимания на выходки супруга. Слава - ничто в сравнении со страстным желанием иметь ребенка, пусть даже от Свинопаса. Желание сбылось. В 1960 году тридцатилетняя Одри родила сына Шона. К тому времени стало понятно, что Мел ошибся, пытаясь сделать карьеру при помощи Одри. А она уже не строила никаких иллюзий в отношении него. Но чтобы решиться расстаться с Мелом, Одри понадобилось еще семь лет и потеря троих не рожденных детей. Мел так и не добился успеха, стал заводить романы с молодыми актрисами. Он все чаще критиковал жену, но та уже не желала терпеть его выходки. Они договорились «пожить отдельно» - мысль об официальном разводе приводила Одри в ужас. Она слишком хорошо помнила, что творилось с ней самой, когда из дома ушел отец. Но в 1968 году они все же развелись, и не в последнюю очередь потому, что Хепберн встретила новую любовь.
Продолжение следует.....