Николай Николаевич Рутченко
Некие люди пытаются убедить общественность в том, что этот человек - нацистский преступник. Не впервые, началось ещё в брежневские времена, и не только в отношении Рутченко. Это были попытки дезавуировать активных борцов с коммунистическим режимом. Сегодня такие попытки возобновляются, но "новые" аргументы не более убедительны, чем старые. Давайте проанализируем фильм "Охотники за нацистами".
ОХОТНИКИ ЗА «СЕНСАЦИЯМИ»
2 февраля 2007 года по российскому телеканалу ТВ-Центр был показан очередной «документальный» (в данном случае уместны кавычки) фильм из серии «Охотники за нацистами», снятый по заказу открытого акционерного общества ТВ-Центр. Автор идеи и режиссёр Фёдор Стуков, авторы серии: Фёдор Стуков, Екатерина Киркевич, Александр Кудашев. Создатели фильма поблагодарили за помощь ЦО ФСБ РФ, Санкт-Петербургское управление ФСБ, УРАФ ФСБ, Национальный архив республики Беларусь, Российский государственный архив кинофотофонодокументов.
I
Фильм начинается словами: «У таких преступлений нет срока давности. Но далеко не все убийцы предстали перед судом. Они очень тщательно заметали следы. Но их находили. Через пятнадцать [показывают Адольфа Эйхмана] и через тридцать лет [показывают Клауса Барбье]. И с каждым годом отыскать их становится всё сложнее [показывают Курта Лишку]. Но и сейчас у охотников за нацистами есть шанс. Просто надо очень внимательно относиться к мелочам и уметь читать между строк. Эта книга [демонстрируется обложка книги Н.Н. Рутыча “Белый фронт генерала Юденича”], случайно купленная в магазине, навела создателей фильма на след нацистского преступника».
Закадровый текст почти на протяжении всего фильма сопровождается тревожной музыкой. Видеоряд примерно на три четверти состоит из военной хроники, запечатлевшей казни, осуществляемые лицами в немецкой форме времён II мировой войны.
Авторы фильма были недовольны краткостью официальной биографии Николая Николаевича Рутченко (пишущего под псевдонимом Рутыч) за период войны: «В 1941 вновь на фронте, командовал ротой, участвовал в тяжёлых оборонительных боях. Затем окружение, партизанство и плен. За связь с эмигрантской организацией НТС в январе 1944 года был помещён в печально знаменитую гестаповскую тюрьму в Берлине на Альбрехтштрассе, 8».
Авторы фильма решили «разобраться».
Прежде всего, они аттестовали НТС: «Народно-Трудовой Союз - правое движение, образованное в 1930 году молодыми русскими эмигрантами и первоначально возглавлявшееся Виктором Байдалаковым, идеологически был близок к немецкому национал-социализму, сотрудничал с немцами во время второй мировой войны в борьбе против Советской армии. Как-то сомнительно, чтобы немцы могли посадить кого-то в тюрьму за связь с подобной организацией».
НТС первоначально возглавлялся герцогом С.Н. Лейхтенбергским, а не Байдалаковым. Готовя фильм, могли бы и поинтересоваться историей организации, дилетантский подход будет проявляться ещё не раз.
Не будем вступать в спор относительно идеологической близости или удалённости, это отдельная большая тема, укажем лишь на нелогичность вывода: меньшевизм - движение идеологически близкое большевизму, мировоззрение любой из оппозиций в ВКП(б) было близко к генеральной линии, планы Эрнста Рема не была далеки от планов Гитлера. Но меньшевиков, как и оппозицию в большевицкой партии в СССР жестоко преследовали, а что Гитлер сделал с Ремом, тоже хорошо известно.
В 1938 году Исполнительное Бюро Совета НТС издало следующее постановление: «Ввиду выяснившейся невозможности самостоятельной и независимой работы нашего Союза в пределах Германии, Исполнительное Бюро постановило, не дожидаясь официального закрытия групп НТСНП [в то время название организации дополняли слова «нового поколения»] в Германии, приостановить работу этого Отдела до наступления более благоприятных условий» (газета «За Родину», София, 1938, № 69, С. 1). Исполнительное Бюро также заявило, что деятельность Отдела НТС в Германии прекращена, а сам Отдел распущен. В действительности, он перешёл на подпольное положение, что становилось достаточным основанием для преследования со стороны нацистских спецслужб.
Насчёт сотрудничества с немцами во время войны. НТС не имел иллюзий в отношении того, что 22 июня Гитлер начал «освободительную миссию», в подпольной брошюрке НТС военных лет (могу предъявить) сказано: «Свободная, могучая, независимая Россия нужна только нам. Мы должны рассчитывать только на себя». Там же в отношении советских вооружённых сил: «Убеждать командиров и бойцов Красной армии полностью выполнить свой долг перед народом, обратив оружие против большевизма». Да, именно так, не плестись в июне 1945-го на Красную площадь, чтобы вместе с нацистскими знамёнами бросить под ноги Сталину плоды разгрома Гитлера, а повернуть оружие, чтобы уничтожить и второго диктатора тоже. Говорить же о борьбе НТС, насчитывавшего несколько тысяч человек, против Советской армии довольно странно. Его оружием могло быть, и было, только слово.
Теперь о каком бы то ни было сотрудничестве с немцами вообще. Если бы на следующий день после провозглашения Гитлера рейхсканцлером СССР отозвал из Берлина посла и прекратил дипломатические отношения, то есть показал бы, что с этим режимом никакой диалог в принципе невозможен, то тогда почитатели СССР имели бы моральное право обвинять какую-либо организацию в сотрудничестве. Но было иначе.
Прежде чем перейти к разбору дальнейшего, скажем, что цель для создателей этого фильма, безусловно, оправдывает средства: «И хотя Рудинский сниматься отказался, он стеснялся собственной глухоты и болезни, подтвердить личность Николая Николаевича согласился. Мы приносим свои извинения Даниилу Фёдоровичу за съёмки скрытой камерой, надеемся, он поймёт, насколько важны нам его свидетельства». «Рутченко выдвинул условие: мы можем записать лишь его голос, сниматься он по-прежнему отказывался. Оставалось надеяться только на то, что бывший диверсант за шестьдесят лет подрастерял свои навыки и поверит, что на камеру будет писаться только звук». Авторы фильма мечтают довести дело до суда; так вот, к их сведению, ни один суд показания, полученные таким способом, к сведению не примет.
Между тем, Рудинский - единственный свидетель, к которому авторы фильма относятся с уважением. И, по признанию самих же создателей фильма, это единственная реальная зацепка: «Установить идентичность по этим фотографиям почти невозможно. Между двумя изображениями Рутченко пропасть в шестьдесят пять лет. Необходимо было найти человека, который бы мог стать связующей нитью между 1941 и 2006 годами, то есть живого свидетеля. Мы столкнулись с самой главной проблемой всех охотников за нацистами: слишком много времени прошло с войны, и всё-таки мы нашли свидетеля - Даниил Петров, литературный псевдоним - Владимир Рудинский. Живёт, как и Рутченко, в Париже, а вот познакомились они в Гатчине 65 лет назад».
Несколько слов о Рудинском. Это многолетний автор русской газеты «Наша страна», издающейся в Буэнос Айресе, которая всегда проявляла немотивированную ненависть по отношению к НТС. Только один пример: «А для понимания сущности “Народно-Трудового Союза”, аббревиатуру “НТС” следует прочесть слева направо, со вставкой недостающих гласных. Получается: СаТаНа» (24 июня 2006, № 2798, с. 8). И потому показания постоянного автора этой газеты Рудинского в отношении члена НТС Рутченко вряд ли можно считать объективными. Авторы фильма обвиняют Рутченко в участии в холокосте (к этому мы ещё вернёмся), но «Наша страна» неоднократно помещала статьи сторонников теории о «жидомасонском заговоре» как первопричине российских бед. Привлекая сотрудника такой газеты в качестве главного свидетеля обвинения в холокосте, создатели фильма, что называется, не побрезговали. И самое главное. В «Нашей стране» от 27 ноября 1981 года Рудинский опубликовал статью «Свистопляска тёмных сил», содержащую выпады против главного редактора газеты «Русская мысль» Зинаиды Шаховской. Она подала на него в суд, в результате чего Рудинский был приговорён к штрафу и официально признан клеветником. Пикантность ситуации добавляет тот факт, что в этой своей статье Рудинский обвиняет Шаховскую в неуважительном отношении к генералу П.Н. Краснову и генералу А.А. Власову.
Авторы фильма учитывают, что сегодня наказать человека только за то, что он состоял в СД, уже нельзя, вступает в силу срок давности. И потому ставят задачу «связать благопристойного парижского писателя с кошмарами второй мировой», то есть стремятся доказать «его личное участие в конкретных преступлениях». Получилось ли это?
Первый документ из архива ФСБ, в котором упоминался Рутченко, создателей фильма, как они говорят, «поразил». Это дело Шило-Таврина, в котором шла речь о покушении на Сталина. «В советский тыл самолёт доставил двух человек. Один из них - мужчина лет тридцати пяти, одет в форму майора Советской армии, на груди блестят знаки высших боевых отличий. По документам он значится Тавриным Петром Ивановичем, заместителем начальника отдела контрразведки СМЕРШ 39-й армии. Рядом с ним младший лейтенант Шилова Лидия Яковлевна. Именно они и должны были ликвидировать Сталина, и как знать, что бы произошло, если бы их не удалось задержать почти сразу же после посадки». То есть для Стукова и его компании покушение на Сталина - это, безусловно, преступление. На доказательство того, что скорейший уход из жизни данного персонажа был бы во благо России, я, с вашего позволения, не буду тратить бумагу. Из числа возможных возражений удостоим ответа лишь одно. Могут сказать: только не во время войны, какой ни есть, а всё-таки главнокомандующий, и его гибель подорвёт боеспособность вооружённых сил. Но пусть вспомнят хотя бы доклад Хрущёва ХХ съезду «О культе личности и его последствиях», положенный затем в основу Постановления «О преодолении культа личности и его последствий», никогда никем не отменённого:
«…Та нервозность и истеричность, которую проявлял Сталин при своём вмешательстве в ход военных операций, наносили нашей армии серьёзный ущерб. Сталин был очень далёк от понимания той реальной обстановки, которая складывалась на фронтах… Вместе с тем Сталин непосредственно вмешивался в ход операций и отдавал приказы, которые нередко не учитывали реальной обстановки на данном участке фронта и которые не могли не вести к колоссальным потерям человеческих жизней.
Я позволю себе привести в этой связи один характерный факт, показывающий, как Сталин руководил фронтами. Здесь на съезде присутствует маршал Баграмян, который в своё время был начальником оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта и который может подтвердить то, что я расскажу вам сейчас. Когда в 1942 году в районе Харькова для наших войск сложились исключительно тяжёлые условия, нами было принято правильное решение о прекращении операции по окружению Харькова, так как в реальной обстановке того времени дальнейшее выполнение операции такого рода грозило для наших войск роковыми последствиями. Мы доложили об этом Сталину, заявив, что обстановка требует изменить план действий, чтобы не дать врагу уничтожить крупные группировки наших войск. Вопреки здравому смыслу Сталин отклонил наше предложение и приказал продолжать выполнять операцию по окружению Харькова, хотя к этому времени над нашими многочисленными военными группировками уже нависла вполне реальная угроза окружения и уничтожения.
Я звоню Василевскому и умоляю его:
- Возьмите, - говорю, - карту, Александр Михайлович (т. Василевский здесь присутствует), покажите товарищу Сталину, какая сложилась обстановка… После разговора с Василевским я позвонил Сталину на дачу. Но Сталин не подошёл к телефону, а взял трубку Маленков. Я говорю тов. Маленкову, что звоню с фронта и хочу лично переговорить с тов. Сталиным. Сталин передаёт через Маленкова, чтобы я говорил с Маленковым. Я вторично заявляю, что хочу лично доложить Сталину о тяжёлом положении, создавшемся у нас на фронте. Но Сталин не счёл нужным взять трубку, а ещё раз подтвердил, чтобы я говорил с ним через Маленкова, хотя до телефона пройти несколько шагов.
“Выслушав” таким образом нашу просьбу, Сталин сказал:
- Оставить всё по-прежнему!
Что же из этого получилось? А получилось самое худшее из того, что мы предполагали. Немцам удалось окружить наши воинские группировки, в результате чего мы потеряли сотни тысяч наших войск. Вот вам военный “гений” Сталина, вот чего он нам стоил. (Движение в зале.)…
Большой крови стоила нам и та тактика, на которой настаивал Сталин, не зная природы ведения боевых операций, после того, как удалось остановить противника и перейти в наступление. Военные знают, что уже с конца 1941 года вместо ведения крупных маневренных операций с обходами противника с флангов, с заходами в его тылы Сталин требовал непрерывных лобовых атак с тем, чтобы брать село за селом. И мы несли на этом огромные потери до тех пор, пока нашему генералитету, который выносил на своих плечах всю тяжесть ведения войны, не удалось изменить положение дел и перейти к ведению гибких маневренных операций, что сразу дало серьёзное изменение положения на фронтах в нашу пользу».
Ликвидация такого главнокомандующего и замена его, скажем, тем же Василевским, который был начальником Генерального штаба, координировал действия фронтов в стратегических операциях (если только Сталин не вмешивался), была бы явно не во вред вооружённым силам. Более того, подобная замена избавила бы бойцов и командиров от внутренних терзаний, вызываемых осознанием того факта, что, отражая вторжение, они тем же самым защищают колхозно-лагерный режим. (Наверняка такие терзания были не у всех, но мы имеем в виду вменяемую и порядочную часть личного состава.) Следует добавить, что операция по уничтожению Сталина планировалась в 1944 году, когда никакие пертурбации внутри СССР уже не могли спасти Рейх от разгрома.
В том же 1944 году в Германии группа немецких офицеров совершила покушение на Гитлера. В современной ФРГ это считают актом патриотизма и действием, хотя бы отчасти реабилитирующим нацию. Никому не приходит в голову говорить, что какой Гитлер ни будь, но он главнокомандующий и шла война, тем более такое сложное время (1944), и потому немцы должны были сплотиться вокруг Гитлера. Официальное издание правительства ФРГ на русском языке - краткая информация о Германии, выдаваемое посетителям немецкого посольства в Москве, - содержит раздел, касающийся 1933-1945; годов, почти половина текста посвящена покушению 20 июля.
Кроме того, шансы Таврина на успешное осуществление акции были близки к нулю. Комментарий полковника ФСБ Владимира Макарова обескураживает: «Экипировка Таврина и его напарницы очень удивила контрразведчиков. Ну, во-первых, у него было семь пистолетов со специально снаряжёнными пулями, причём, любопытно, они были разрывные и снабжены были ядом, который при, так сказать, при выстреле не разлагается. Самое главное, у них было специальное приспособление такое - минигранатомёт панцеркнакке, где-то порядка калибра 30 миллиметров, который на расстоянии 300-400 метров пробивал 30-миллиметровую броню». Какое значение могла иметь вся эта экипировка, при условии, что добраться до Сталина было невозможно? Хрущёв (там же): «…За всю Отечественную войну он не был ни на одном участке фронта, ни в одном из освобождённых городов, если не считать молниеносного выезда на Можайское шоссе при стабильном состоянии фронта, о чём написано столько литературных произведений со всякого рода вымыслами и столько красочных полотен». Уж полковник ФСБ мог бы знать, какова была система охраны «первого лица».
Дальше курам на смех: «У Таврина нашли и фотографии его кураторов. Вот здесь он с майором Грейфе, а здесь с зондерфюрером Делле». На экране возникает фотография, все в немецкой форме. Значит, немецкий агент в советском обмундировании заброшен в советский тыл и у него при себе фотографии, на которых он красуется рядом с зондерфюрером. Он эту фотографию, наверно, в нагрудном кармане носил, между удостоверением смершевского контрразведчика и партбилетом. Господин Стуков, надо же хоть чуть-чуть уважать аудиторию! Работа ведущим передачи «Мировые розыгрыши» и режиссёром проекта реалити-шоу «За стеклом», видимо, не прошла для Вас бесследно. Или Вы в детстве не наигрались в преследование негодяев, и Джона Сильвера с индейцем Джо Вам мало?
Авторы фильма привлекли авторитетных специалистов по поимке нацистских преступников: Эфраим Зурофф, директор центра им. С. Визенталя, г. Иерусалим, Аарон Шнеер, историк, научный сотрудник музея «Яд Ва-шем», г. Иерусалим, Серж Кларсфельд, адвокат, Беата Кларсфельд, правозащитница. Они рассуждали в том смысле, что преследование нацистских преступников необходимо доводить до конца, но они говорили либо о нацистских преступниках вообще, либо комментировали преподнесённое им утверждение в отношении Рутченко, которое якобы уже доказано, и вопрос как будто бы сводится только к тому, преследовать или оставить в покое. Так что комментарии этих уважаемых людей к делу не относятся.
Не относятся к делу и показания людей, арестованных советскими «органами» в 1940-1950-х. Эти документы представляют собой ценнейший материал для тех, кто изучает методы ведения следствия в сталинские времена, но для тех, кто изучает существо дела, разбираемого на таком следствии, ценность подобных документов равна нулю. Участники создания фильма это понимают и потому упирают на то, что показания, данные в разное время разными людьми, идентичны, и это якобы свидетельствует о том, что показания не фальсифицированы, не вымучены. Но дело не в идентичности, а в стандартности: избивал, собственноручно расстреливал - абсолютно обычный набор, который стремились получить «органы» для того, чтобы уличить как можно больше людей в как можно более тяжких деяниях.
Зрителю сообщается: «В 1945 году преступления против человечества были определены как тягчайшие международные преступления. К ним относятся: убийства, истребление, порабощение, депортации и другие жестокости, совершённые в отношении гражданского населения до или во время войны, а также преследование по политическим, расовым либо религиозным мотивам». Но абсолютно то же самое можно предъявить и тем, кто эти цитируемые протоколы составлял. Человечеству не посчастливилось организовать «Нюрнберг» и для большевизма, но данных хватило бы.
Авторы фильма не отказали себе в использовании такого козырного туза, как «участие в окончательном решении еврейского вопроса». Но он вынут из рукава: «В середине 1943 года он создаёт при гатчинском СД ещё две карательные роты из русских, украинцев и прибалтов. Их одевают в эсесовскую форму и перебрасывают под Ригу, в местечко Сужимужи, где находится школа полиции безопасности. Там каратели проходят курс подготовки и регулярно выезжают в прибалтийские города, где занимаются ликвидациями еврейских гетто». Где доказательство личного участия в ликвидации? Или хотя бы переезда в Ригу? Кроме того, одевал, как следует из этого текста, в эсесовскую форму не он, подготовку отрядов производил тоже не он, и фактов, подтверждающих участие в ликвидациях именно тех отрядов, которые якобы создавал Рутченко, судя по всему, нет, иначе бы их привели. Рудинский удивляется, что Рутченко сохранил имя, а вот этот факт как раз очень важен, что человек не прятался, несколько десятилетий живя в стране, которая к поиску нацистских преступников относится очень серьёзно. Значит, не считал нужным прятаться.
«Для лейтенанта Красной армии быть помещённым в одну камеру с генералом НКВД Бессоновым, о котором он пишет в своих воспоминаниях, или находиться вместе с племянником Черчилля было многовато. А вот для оберштурмфюрера СД, то есть старшего лейтенанта СД, это задание было как раз вполне по плечу. Другими словами, Рутченко мог вполне играть роль подсадной утки, когда он находился в тюрьме». А быть представленным Гиммлеру не многовато, хоть для лейтенанта, хоть для оберштурмфюрера? Однако о таком представлении писал главный «рутченковед» прежних времён Леонид Колосов. «Статус» Николая Николаевича то завышали, то занижали, в зависимости от нужд времени. И ещё, на Альбрехтштрассе, 8, где Рутченко находился вместе с Питером Черчиллем, были только одиночные камеры, заключённые могли общаться, лишь идя в уборную, но поскольку такие прогулки осуществлялись под конвоем, то максимум, что они могли сказать друг другу и говорили, это своё имя. Не верите Рутченко, обратитесь за подтверждением к книге самого Питера Черчилля «Spirit in the Cage» («Дух в клетке»). Рутченко с Черчиллем начали общаться, когда были переведены в концлагерь Заксенхаузен, который был более «демократичным» местом, чем Альбрехтштрассе. Там же и состоялось знакомство с Бессоновым.
Нахождение в «элитной» тюрьме для обычного лейтенанта было действительно многовато. Но необычность Рутченко связана с его принадлежностью к НТС. Немцы эту организацию оценивали очень серьёзно. Вот что пишет историк Александр Даллин в монографии «German Rule in Russia 1941-1945», книга вышла в Лондоне в 1957 году и стала классикой: «Значение НТС в контексте германской восточной политики в том, что решительная и хорошо организованная группа сумела инфильтрировать почти все немецкие ведомства, занятые русским вопросом… это привело к аресту руководства НТС летом 1944 года». Добавим, что далеко не только руководства: прошли три волны арестов, около пятидесяти человек было расстреляно.
Авторы фильма, походя, как бы невзначай стремятся запачкать, упомянуть в искусственно созданном негативном контексте очень многое: «Начиналась холодная война, и ярый антисоветчик Рутченко мог пригодиться Западу»; долгое время работал на Радио Свобода»; НТС; Библиотека-фонд «Русское Зарубежье», принявший архив Рутченко и создавший выставку; даже Белое движение, поскольку Рутченко написал книгу о Юдениче. С показа этой книги начинается фильм, этим же и заканчивается, причём в конце фильма по обложке с фотографиями белогвардейцев расплывается кровавое пятно. Вообще авторы фильма не гнушаются приёмчиками. Дикторский текст: «Никто не ждал, что Рутченко начнёт каяться в своих преступлениях, рыдать и просить прощения у замученных жертв». Видеоряд - кадры с Нюрнбергского процесса: Геринг закрывает ладонью лицо. Характерно изобилие натуралистических деталей: «…когда человеку стреляешь с близкого расстояния в голову, то голова разлетается вдребезги». Откуда сведения? Неважно. Главное, чтобы зритель испугался, впал в гнев, ощутил омерзение.
Создатели фильма комментируют личную встречу с Н.Н. Рутченко: «В течение сорока минут безостановочно говорил о белой гвардии, называл имена, даты, номера полков и дивизий, ни разу не сбившись и не запутавшись. О старческом слабоумии речи и быть не могло. Пришло время переходить к главной теме нашей беседы. И вот тут память Николая Николаевича неожиданно стала подводить.
…Показания Колоколовой Ольги, может быть, помните такую по Гатчине? Не помните? Парашютистка. Пигулевского?
- Не помню.
- Пигулевского тоже не помните?
- Тоже не помню».
Ну и что? Будучи профессиональным историком, я тоже держу в памяти много имён, дат, номеров полков и дивизий, но не поручусь, что назову фамилии всех своих сокурсников, а тем более одноклассников, хотя университет закончил не 65 лет назад.
«Похоже, у Николая Николаевича некоторая мания величия. Какой же он должен мнить себя важной особой, чтобы с 46-го по 60-й год в самых разных городах СССР мучили и пугали стольких свидетелей и с одной лишь целью выбить из них лжепоказания на Рутченко». Да не только на Рутченко, а на как можно большее количество людей, которые находились в зоне оккупации, просто один из них потом стал известным историком (создатели фильма называют его писателем) и активным деятелем антикоммунистической эмиграции. Вот и полезли в архивы искать на него «компромат», а другие, на кого тоже были добыты показания, известными людьми не стали, поэтому показания на них никому не нужны. Создатели фильма говорят, что показания на Рутченко не свели в своё время воедино из разных архивов. Конечно, не свели, если сводить на всех, то никакого времени и сил на это не хватит. Начинали систематизировать материалы на тех, кто впоследствии стали известными людьми, Рутченко стал, ну и началось, впервые при Брежневе. Писали тогда примерно тоже самое, что ныне проартикулировано с экрана. Зачем это нужно было при Брежневе, понятно, зачем и кому это нужно теперь?
«Нацистский преступник» - раньше советская сторона бросалась такими обвинениями довольно часто. И безрезультатно. Никто из членов НТС не был выдан советской стороне по такому обвинению. Хотя во время холодной войны эти обвинения звучали с конвейерной скоростью. И на Западе членов НТС пытались обвинять в нацистских преступлениях не раз, но все подобные суды окончились не в пользу обвинителей.
Продолжение статьи
ОХОТНИКИ ЗА «СЕНСАЦИЯМИ»
2 февраля 2007 года по российскому телеканалу ТВ-Центр был показан очередной «документальный» (в данном случае уместны кавычки) фильм из серии «Охотники за нацистами», снятый по заказу открытого акционерного общества ТВ-Центр. Автор идеи и режиссёр Фёдор Стуков, авторы серии: Фёдор Стуков, Екатерина Киркевич, Александр Кудашев. Создатели фильма поблагодарили за помощь ЦО ФСБ РФ, Санкт-Петербургское управление ФСБ, УРАФ ФСБ, Национальный архив республики Беларусь, Российский государственный архив кинофотофонодокументов.
I
Фильм начинается словами: «У таких преступлений нет срока давности. Но далеко не все убийцы предстали перед судом. Они очень тщательно заметали следы. Но их находили. Через пятнадцать [показывают Адольфа Эйхмана] и через тридцать лет [показывают Клауса Барбье]. И с каждым годом отыскать их становится всё сложнее [показывают Курта Лишку]. Но и сейчас у охотников за нацистами есть шанс. Просто надо очень внимательно относиться к мелочам и уметь читать между строк. Эта книга [демонстрируется обложка книги Н.Н. Рутыча “Белый фронт генерала Юденича”], случайно купленная в магазине, навела создателей фильма на след нацистского преступника».
Закадровый текст почти на протяжении всего фильма сопровождается тревожной музыкой. Видеоряд примерно на три четверти состоит из военной хроники, запечатлевшей казни, осуществляемые лицами в немецкой форме времён II мировой войны.
Авторы фильма были недовольны краткостью официальной биографии Николая Николаевича Рутченко (пишущего под псевдонимом Рутыч) за период войны: «В 1941 вновь на фронте, командовал ротой, участвовал в тяжёлых оборонительных боях. Затем окружение, партизанство и плен. За связь с эмигрантской организацией НТС в январе 1944 года был помещён в печально знаменитую гестаповскую тюрьму в Берлине на Альбрехтштрассе, 8».
Авторы фильма решили «разобраться».
Прежде всего, они аттестовали НТС: «Народно-Трудовой Союз - правое движение, образованное в 1930 году молодыми русскими эмигрантами и первоначально возглавлявшееся Виктором Байдалаковым, идеологически был близок к немецкому национал-социализму, сотрудничал с немцами во время второй мировой войны в борьбе против Советской армии. Как-то сомнительно, чтобы немцы могли посадить кого-то в тюрьму за связь с подобной организацией».
НТС первоначально возглавлялся герцогом С.Н. Лейхтенбергским, а не Байдалаковым. Готовя фильм, могли бы и поинтересоваться историей организации, дилетантский подход будет проявляться ещё не раз.
Не будем вступать в спор относительно идеологической близости или удалённости, это отдельная большая тема, укажем лишь на нелогичность вывода: меньшевизм - движение идеологически близкое большевизму, мировоззрение любой из оппозиций в ВКП(б) было близко к генеральной линии, планы Эрнста Рема не была далеки от планов Гитлера. Но меньшевиков, как и оппозицию в большевицкой партии в СССР жестоко преследовали, а что Гитлер сделал с Ремом, тоже хорошо известно.
В 1938 году Исполнительное Бюро Совета НТС издало следующее постановление: «Ввиду выяснившейся невозможности самостоятельной и независимой работы нашего Союза в пределах Германии, Исполнительное Бюро постановило, не дожидаясь официального закрытия групп НТСНП [в то время название организации дополняли слова «нового поколения»] в Германии, приостановить работу этого Отдела до наступления более благоприятных условий» (газета «За Родину», София, 1938, № 69, С. 1). Исполнительное Бюро также заявило, что деятельность Отдела НТС в Германии прекращена, а сам Отдел распущен. В действительности, он перешёл на подпольное положение, что становилось достаточным основанием для преследования со стороны нацистских спецслужб.
Насчёт сотрудничества с немцами во время войны. НТС не имел иллюзий в отношении того, что 22 июня Гитлер начал «освободительную миссию», в подпольной брошюрке НТС военных лет (могу предъявить) сказано: «Свободная, могучая, независимая Россия нужна только нам. Мы должны рассчитывать только на себя». Там же в отношении советских вооружённых сил: «Убеждать командиров и бойцов Красной армии полностью выполнить свой долг перед народом, обратив оружие против большевизма». Да, именно так, не плестись в июне 1945-го на Красную площадь, чтобы вместе с нацистскими знамёнами бросить под ноги Сталину плоды разгрома Гитлера, а повернуть оружие, чтобы уничтожить и второго диктатора тоже. Говорить же о борьбе НТС, насчитывавшего несколько тысяч человек, против Советской армии довольно странно. Его оружием могло быть, и было, только слово.
Теперь о каком бы то ни было сотрудничестве с немцами вообще. Если бы на следующий день после провозглашения Гитлера рейхсканцлером СССР отозвал из Берлина посла и прекратил дипломатические отношения, то есть показал бы, что с этим режимом никакой диалог в принципе невозможен, то тогда почитатели СССР имели бы моральное право обвинять какую-либо организацию в сотрудничестве. Но было иначе.
Прежде чем перейти к разбору дальнейшего, скажем, что цель для создателей этого фильма, безусловно, оправдывает средства: «И хотя Рудинский сниматься отказался, он стеснялся собственной глухоты и болезни, подтвердить личность Николая Николаевича согласился. Мы приносим свои извинения Даниилу Фёдоровичу за съёмки скрытой камерой, надеемся, он поймёт, насколько важны нам его свидетельства». «Рутченко выдвинул условие: мы можем записать лишь его голос, сниматься он по-прежнему отказывался. Оставалось надеяться только на то, что бывший диверсант за шестьдесят лет подрастерял свои навыки и поверит, что на камеру будет писаться только звук». Авторы фильма мечтают довести дело до суда; так вот, к их сведению, ни один суд показания, полученные таким способом, к сведению не примет.
Между тем, Рудинский - единственный свидетель, к которому авторы фильма относятся с уважением. И, по признанию самих же создателей фильма, это единственная реальная зацепка: «Установить идентичность по этим фотографиям почти невозможно. Между двумя изображениями Рутченко пропасть в шестьдесят пять лет. Необходимо было найти человека, который бы мог стать связующей нитью между 1941 и 2006 годами, то есть живого свидетеля. Мы столкнулись с самой главной проблемой всех охотников за нацистами: слишком много времени прошло с войны, и всё-таки мы нашли свидетеля - Даниил Петров, литературный псевдоним - Владимир Рудинский. Живёт, как и Рутченко, в Париже, а вот познакомились они в Гатчине 65 лет назад».
Несколько слов о Рудинском. Это многолетний автор русской газеты «Наша страна», издающейся в Буэнос Айресе, которая всегда проявляла немотивированную ненависть по отношению к НТС. Только один пример: «А для понимания сущности “Народно-Трудового Союза”, аббревиатуру “НТС” следует прочесть слева направо, со вставкой недостающих гласных. Получается: СаТаНа» (24 июня 2006, № 2798, с. 8). И потому показания постоянного автора этой газеты Рудинского в отношении члена НТС Рутченко вряд ли можно считать объективными. Авторы фильма обвиняют Рутченко в участии в холокосте (к этому мы ещё вернёмся), но «Наша страна» неоднократно помещала статьи сторонников теории о «жидомасонском заговоре» как первопричине российских бед. Привлекая сотрудника такой газеты в качестве главного свидетеля обвинения в холокосте, создатели фильма, что называется, не побрезговали. И самое главное. В «Нашей стране» от 27 ноября 1981 года Рудинский опубликовал статью «Свистопляска тёмных сил», содержащую выпады против главного редактора газеты «Русская мысль» Зинаиды Шаховской. Она подала на него в суд, в результате чего Рудинский был приговорён к штрафу и официально признан клеветником. Пикантность ситуации добавляет тот факт, что в этой своей статье Рудинский обвиняет Шаховскую в неуважительном отношении к генералу П.Н. Краснову и генералу А.А. Власову.
Авторы фильма учитывают, что сегодня наказать человека только за то, что он состоял в СД, уже нельзя, вступает в силу срок давности. И потому ставят задачу «связать благопристойного парижского писателя с кошмарами второй мировой», то есть стремятся доказать «его личное участие в конкретных преступлениях». Получилось ли это?
Первый документ из архива ФСБ, в котором упоминался Рутченко, создателей фильма, как они говорят, «поразил». Это дело Шило-Таврина, в котором шла речь о покушении на Сталина. «В советский тыл самолёт доставил двух человек. Один из них - мужчина лет тридцати пяти, одет в форму майора Советской армии, на груди блестят знаки высших боевых отличий. По документам он значится Тавриным Петром Ивановичем, заместителем начальника отдела контрразведки СМЕРШ 39-й армии. Рядом с ним младший лейтенант Шилова Лидия Яковлевна. Именно они и должны были ликвидировать Сталина, и как знать, что бы произошло, если бы их не удалось задержать почти сразу же после посадки». То есть для Стукова и его компании покушение на Сталина - это, безусловно, преступление. На доказательство того, что скорейший уход из жизни данного персонажа был бы во благо России, я, с вашего позволения, не буду тратить бумагу. Из числа возможных возражений удостоим ответа лишь одно. Могут сказать: только не во время войны, какой ни есть, а всё-таки главнокомандующий, и его гибель подорвёт боеспособность вооружённых сил. Но пусть вспомнят хотя бы доклад Хрущёва ХХ съезду «О культе личности и его последствиях», положенный затем в основу Постановления «О преодолении культа личности и его последствий», никогда никем не отменённого:
«…Та нервозность и истеричность, которую проявлял Сталин при своём вмешательстве в ход военных операций, наносили нашей армии серьёзный ущерб. Сталин был очень далёк от понимания той реальной обстановки, которая складывалась на фронтах… Вместе с тем Сталин непосредственно вмешивался в ход операций и отдавал приказы, которые нередко не учитывали реальной обстановки на данном участке фронта и которые не могли не вести к колоссальным потерям человеческих жизней.
Я позволю себе привести в этой связи один характерный факт, показывающий, как Сталин руководил фронтами. Здесь на съезде присутствует маршал Баграмян, который в своё время был начальником оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта и который может подтвердить то, что я расскажу вам сейчас. Когда в 1942 году в районе Харькова для наших войск сложились исключительно тяжёлые условия, нами было принято правильное решение о прекращении операции по окружению Харькова, так как в реальной обстановке того времени дальнейшее выполнение операции такого рода грозило для наших войск роковыми последствиями. Мы доложили об этом Сталину, заявив, что обстановка требует изменить план действий, чтобы не дать врагу уничтожить крупные группировки наших войск. Вопреки здравому смыслу Сталин отклонил наше предложение и приказал продолжать выполнять операцию по окружению Харькова, хотя к этому времени над нашими многочисленными военными группировками уже нависла вполне реальная угроза окружения и уничтожения.
Я звоню Василевскому и умоляю его:
- Возьмите, - говорю, - карту, Александр Михайлович (т. Василевский здесь присутствует), покажите товарищу Сталину, какая сложилась обстановка… После разговора с Василевским я позвонил Сталину на дачу. Но Сталин не подошёл к телефону, а взял трубку Маленков. Я говорю тов. Маленкову, что звоню с фронта и хочу лично переговорить с тов. Сталиным. Сталин передаёт через Маленкова, чтобы я говорил с Маленковым. Я вторично заявляю, что хочу лично доложить Сталину о тяжёлом положении, создавшемся у нас на фронте. Но Сталин не счёл нужным взять трубку, а ещё раз подтвердил, чтобы я говорил с ним через Маленкова, хотя до телефона пройти несколько шагов.
“Выслушав” таким образом нашу просьбу, Сталин сказал:
- Оставить всё по-прежнему!
Что же из этого получилось? А получилось самое худшее из того, что мы предполагали. Немцам удалось окружить наши воинские группировки, в результате чего мы потеряли сотни тысяч наших войск. Вот вам военный “гений” Сталина, вот чего он нам стоил. (Движение в зале.)…
Большой крови стоила нам и та тактика, на которой настаивал Сталин, не зная природы ведения боевых операций, после того, как удалось остановить противника и перейти в наступление. Военные знают, что уже с конца 1941 года вместо ведения крупных маневренных операций с обходами противника с флангов, с заходами в его тылы Сталин требовал непрерывных лобовых атак с тем, чтобы брать село за селом. И мы несли на этом огромные потери до тех пор, пока нашему генералитету, который выносил на своих плечах всю тяжесть ведения войны, не удалось изменить положение дел и перейти к ведению гибких маневренных операций, что сразу дало серьёзное изменение положения на фронтах в нашу пользу».
Ликвидация такого главнокомандующего и замена его, скажем, тем же Василевским, который был начальником Генерального штаба, координировал действия фронтов в стратегических операциях (если только Сталин не вмешивался), была бы явно не во вред вооружённым силам. Более того, подобная замена избавила бы бойцов и командиров от внутренних терзаний, вызываемых осознанием того факта, что, отражая вторжение, они тем же самым защищают колхозно-лагерный режим. (Наверняка такие терзания были не у всех, но мы имеем в виду вменяемую и порядочную часть личного состава.) Следует добавить, что операция по уничтожению Сталина планировалась в 1944 году, когда никакие пертурбации внутри СССР уже не могли спасти Рейх от разгрома.
В том же 1944 году в Германии группа немецких офицеров совершила покушение на Гитлера. В современной ФРГ это считают актом патриотизма и действием, хотя бы отчасти реабилитирующим нацию. Никому не приходит в голову говорить, что какой Гитлер ни будь, но он главнокомандующий и шла война, тем более такое сложное время (1944), и потому немцы должны были сплотиться вокруг Гитлера. Официальное издание правительства ФРГ на русском языке - краткая информация о Германии, выдаваемое посетителям немецкого посольства в Москве, - содержит раздел, касающийся 1933-1945; годов, почти половина текста посвящена покушению 20 июля.
Кроме того, шансы Таврина на успешное осуществление акции были близки к нулю. Комментарий полковника ФСБ Владимира Макарова обескураживает: «Экипировка Таврина и его напарницы очень удивила контрразведчиков. Ну, во-первых, у него было семь пистолетов со специально снаряжёнными пулями, причём, любопытно, они были разрывные и снабжены были ядом, который при, так сказать, при выстреле не разлагается. Самое главное, у них было специальное приспособление такое - минигранатомёт панцеркнакке, где-то порядка калибра 30 миллиметров, который на расстоянии 300-400 метров пробивал 30-миллиметровую броню». Какое значение могла иметь вся эта экипировка, при условии, что добраться до Сталина было невозможно? Хрущёв (там же): «…За всю Отечественную войну он не был ни на одном участке фронта, ни в одном из освобождённых городов, если не считать молниеносного выезда на Можайское шоссе при стабильном состоянии фронта, о чём написано столько литературных произведений со всякого рода вымыслами и столько красочных полотен». Уж полковник ФСБ мог бы знать, какова была система охраны «первого лица».
Дальше курам на смех: «У Таврина нашли и фотографии его кураторов. Вот здесь он с майором Грейфе, а здесь с зондерфюрером Делле». На экране возникает фотография, все в немецкой форме. Значит, немецкий агент в советском обмундировании заброшен в советский тыл и у него при себе фотографии, на которых он красуется рядом с зондерфюрером. Он эту фотографию, наверно, в нагрудном кармане носил, между удостоверением смершевского контрразведчика и партбилетом. Господин Стуков, надо же хоть чуть-чуть уважать аудиторию! Работа ведущим передачи «Мировые розыгрыши» и режиссёром проекта реалити-шоу «За стеклом», видимо, не прошла для Вас бесследно. Или Вы в детстве не наигрались в преследование негодяев, и Джона Сильвера с индейцем Джо Вам мало?
Авторы фильма привлекли авторитетных специалистов по поимке нацистских преступников: Эфраим Зурофф, директор центра им. С. Визенталя, г. Иерусалим, Аарон Шнеер, историк, научный сотрудник музея «Яд Ва-шем», г. Иерусалим, Серж Кларсфельд, адвокат, Беата Кларсфельд, правозащитница. Они рассуждали в том смысле, что преследование нацистских преступников необходимо доводить до конца, но они говорили либо о нацистских преступниках вообще, либо комментировали преподнесённое им утверждение в отношении Рутченко, которое якобы уже доказано, и вопрос как будто бы сводится только к тому, преследовать или оставить в покое. Так что комментарии этих уважаемых людей к делу не относятся.
Не относятся к делу и показания людей, арестованных советскими «органами» в 1940-1950-х. Эти документы представляют собой ценнейший материал для тех, кто изучает методы ведения следствия в сталинские времена, но для тех, кто изучает существо дела, разбираемого на таком следствии, ценность подобных документов равна нулю. Участники создания фильма это понимают и потому упирают на то, что показания, данные в разное время разными людьми, идентичны, и это якобы свидетельствует о том, что показания не фальсифицированы, не вымучены. Но дело не в идентичности, а в стандартности: избивал, собственноручно расстреливал - абсолютно обычный набор, который стремились получить «органы» для того, чтобы уличить как можно больше людей в как можно более тяжких деяниях.
Зрителю сообщается: «В 1945 году преступления против человечества были определены как тягчайшие международные преступления. К ним относятся: убийства, истребление, порабощение, депортации и другие жестокости, совершённые в отношении гражданского населения до или во время войны, а также преследование по политическим, расовым либо религиозным мотивам». Но абсолютно то же самое можно предъявить и тем, кто эти цитируемые протоколы составлял. Человечеству не посчастливилось организовать «Нюрнберг» и для большевизма, но данных хватило бы.
Авторы фильма не отказали себе в использовании такого козырного туза, как «участие в окончательном решении еврейского вопроса». Но он вынут из рукава: «В середине 1943 года он создаёт при гатчинском СД ещё две карательные роты из русских, украинцев и прибалтов. Их одевают в эсесовскую форму и перебрасывают под Ригу, в местечко Сужимужи, где находится школа полиции безопасности. Там каратели проходят курс подготовки и регулярно выезжают в прибалтийские города, где занимаются ликвидациями еврейских гетто». Где доказательство личного участия в ликвидации? Или хотя бы переезда в Ригу? Кроме того, одевал, как следует из этого текста, в эсесовскую форму не он, подготовку отрядов производил тоже не он, и фактов, подтверждающих участие в ликвидациях именно тех отрядов, которые якобы создавал Рутченко, судя по всему, нет, иначе бы их привели. Рудинский удивляется, что Рутченко сохранил имя, а вот этот факт как раз очень важен, что человек не прятался, несколько десятилетий живя в стране, которая к поиску нацистских преступников относится очень серьёзно. Значит, не считал нужным прятаться.
«Для лейтенанта Красной армии быть помещённым в одну камеру с генералом НКВД Бессоновым, о котором он пишет в своих воспоминаниях, или находиться вместе с племянником Черчилля было многовато. А вот для оберштурмфюрера СД, то есть старшего лейтенанта СД, это задание было как раз вполне по плечу. Другими словами, Рутченко мог вполне играть роль подсадной утки, когда он находился в тюрьме». А быть представленным Гиммлеру не многовато, хоть для лейтенанта, хоть для оберштурмфюрера? Однако о таком представлении писал главный «рутченковед» прежних времён Леонид Колосов. «Статус» Николая Николаевича то завышали, то занижали, в зависимости от нужд времени. И ещё, на Альбрехтштрассе, 8, где Рутченко находился вместе с Питером Черчиллем, были только одиночные камеры, заключённые могли общаться, лишь идя в уборную, но поскольку такие прогулки осуществлялись под конвоем, то максимум, что они могли сказать друг другу и говорили, это своё имя. Не верите Рутченко, обратитесь за подтверждением к книге самого Питера Черчилля «Spirit in the Cage» («Дух в клетке»). Рутченко с Черчиллем начали общаться, когда были переведены в концлагерь Заксенхаузен, который был более «демократичным» местом, чем Альбрехтштрассе. Там же и состоялось знакомство с Бессоновым.
Нахождение в «элитной» тюрьме для обычного лейтенанта было действительно многовато. Но необычность Рутченко связана с его принадлежностью к НТС. Немцы эту организацию оценивали очень серьёзно. Вот что пишет историк Александр Даллин в монографии «German Rule in Russia 1941-1945», книга вышла в Лондоне в 1957 году и стала классикой: «Значение НТС в контексте германской восточной политики в том, что решительная и хорошо организованная группа сумела инфильтрировать почти все немецкие ведомства, занятые русским вопросом… это привело к аресту руководства НТС летом 1944 года». Добавим, что далеко не только руководства: прошли три волны арестов, около пятидесяти человек было расстреляно.
Авторы фильма, походя, как бы невзначай стремятся запачкать, упомянуть в искусственно созданном негативном контексте очень многое: «Начиналась холодная война, и ярый антисоветчик Рутченко мог пригодиться Западу»; долгое время работал на Радио Свобода»; НТС; Библиотека-фонд «Русское Зарубежье», принявший архив Рутченко и создавший выставку; даже Белое движение, поскольку Рутченко написал книгу о Юдениче. С показа этой книги начинается фильм, этим же и заканчивается, причём в конце фильма по обложке с фотографиями белогвардейцев расплывается кровавое пятно. Вообще авторы фильма не гнушаются приёмчиками. Дикторский текст: «Никто не ждал, что Рутченко начнёт каяться в своих преступлениях, рыдать и просить прощения у замученных жертв». Видеоряд - кадры с Нюрнбергского процесса: Геринг закрывает ладонью лицо. Характерно изобилие натуралистических деталей: «…когда человеку стреляешь с близкого расстояния в голову, то голова разлетается вдребезги». Откуда сведения? Неважно. Главное, чтобы зритель испугался, впал в гнев, ощутил омерзение.
Создатели фильма комментируют личную встречу с Н.Н. Рутченко: «В течение сорока минут безостановочно говорил о белой гвардии, называл имена, даты, номера полков и дивизий, ни разу не сбившись и не запутавшись. О старческом слабоумии речи и быть не могло. Пришло время переходить к главной теме нашей беседы. И вот тут память Николая Николаевича неожиданно стала подводить.
…Показания Колоколовой Ольги, может быть, помните такую по Гатчине? Не помните? Парашютистка. Пигулевского?
- Не помню.
- Пигулевского тоже не помните?
- Тоже не помню».
Ну и что? Будучи профессиональным историком, я тоже держу в памяти много имён, дат, номеров полков и дивизий, но не поручусь, что назову фамилии всех своих сокурсников, а тем более одноклассников, хотя университет закончил не 65 лет назад.
«Похоже, у Николая Николаевича некоторая мания величия. Какой же он должен мнить себя важной особой, чтобы с 46-го по 60-й год в самых разных городах СССР мучили и пугали стольких свидетелей и с одной лишь целью выбить из них лжепоказания на Рутченко». Да не только на Рутченко, а на как можно большее количество людей, которые находились в зоне оккупации, просто один из них потом стал известным историком (создатели фильма называют его писателем) и активным деятелем антикоммунистической эмиграции. Вот и полезли в архивы искать на него «компромат», а другие, на кого тоже были добыты показания, известными людьми не стали, поэтому показания на них никому не нужны. Создатели фильма говорят, что показания на Рутченко не свели в своё время воедино из разных архивов. Конечно, не свели, если сводить на всех, то никакого времени и сил на это не хватит. Начинали систематизировать материалы на тех, кто впоследствии стали известными людьми, Рутченко стал, ну и началось, впервые при Брежневе. Писали тогда примерно тоже самое, что ныне проартикулировано с экрана. Зачем это нужно было при Брежневе, понятно, зачем и кому это нужно теперь?
«Нацистский преступник» - раньше советская сторона бросалась такими обвинениями довольно часто. И безрезультатно. Никто из членов НТС не был выдан советской стороне по такому обвинению. Хотя во время холодной войны эти обвинения звучали с конвейерной скоростью. И на Западе членов НТС пытались обвинять в нацистских преступлениях не раз, но все подобные суды окончились не в пользу обвинителей.
Продолжение статьи