Пэчворк
Это что-то новое, говоришь?
Конечно же, новое. Мы живем в Новом Мире, сотканном из лоскутков и обрывков старого. Наши взрослые книги - выпотрошенные любимые детские сказки, набитые хламом, эмоциями и философией. Наша речь - обрывки цитат, газетных заголовков, анекдотов и штампов.
Да чего уж там. Отдельно взятых жизнь так рвет и трепает, что смотришь на этого человека, собранного из кусков, и сомневаешься, а осталась ли там душа, и если осталась, неужели она тоже такая вся, как Невеста Франкенштейна? Или все-таки ускользнула в расползающиеся швы?
И дело не в том, что можно руку к голове пришить. Мастер знает свое дело, знает, что из обрезков выкинуть, что оставить. Он каждый раз творит шедевр. И ты уже не ты, а Новый ты, в Новом мире.
Не печалься, мой друг.
Конечно же, новое. Мы живем в Новом Мире, сотканном из лоскутков и обрывков старого. Наши взрослые книги - выпотрошенные любимые детские сказки, набитые хламом, эмоциями и философией. Наша речь - обрывки цитат, газетных заголовков, анекдотов и штампов.
Да чего уж там. Отдельно взятых жизнь так рвет и трепает, что смотришь на этого человека, собранного из кусков, и сомневаешься, а осталась ли там душа, и если осталась, неужели она тоже такая вся, как Невеста Франкенштейна? Или все-таки ускользнула в расползающиеся швы?
И дело не в том, что можно руку к голове пришить. Мастер знает свое дело, знает, что из обрезков выкинуть, что оставить. Он каждый раз творит шедевр. И ты уже не ты, а Новый ты, в Новом мире.
Не печалься, мой друг.