Страна, которой не стало. За что убили Александра Меня? (2)
9 сент. 2019 г.
Начало
Очень важно напомнить:
1. Писал он, никогда не отрываясь от своего основного пастырского служения. Люди были для него самым главным в его служении. Писатель Владимир Ерохин вспоминает, как однажды, придя к о. Александру домой и увидев заваленный бумагами стол и зная о невероятно напряженном режиме работы священника, решил говорить только о делах, коротко, и вскоре стал прощаться. Отец Александр спросил:
- Вы торопитесь?
- Нет, но, наверное, вы заняты?
- Чем?
- Я отнимаю у вас время, а у вас - работа…
- Вы и есть моя работа…
2. Писал о. Александр в невероятно трудных условиях, находясь
“под колпаком” богословов из КГБ, окруженный клеветой своих духовных коллег, знакомый с иудиными поцелуями иных друзей, под градом присылаемых по почте анонимных угроз…
3. Трудно поверить, но он создавал свои замечательные книги почти при полном отсутствии библейских словарей и энциклопедий, другой богословской литературы, не имея возможности проверить свои взгляды в нормальной теологической дискуссии. Генрих Попроцкий, протоиерей из Польши, вспоминает: “Когда-то он сказал мне: “Если бы у меня были библиотеки Парижа, Рима или Лондона…”
Практически он работал в пустыне.
4. В начале своего духовного подвига он был в одиночестве. Потом - окружен тысячами людей. А в дни мученической кончины, подобно своему Господу, вновь остался один. Известный историк, профессор Сергей Аверинцев, имеющий в России большой духовный авторитет, в сборнике “И было утро…” так написал о нем: “Он сделал невозможное возможным. Он проторил дорогу. Теперь по ней пойдут другие. Но пусть они не забывают того, кто вышел сеять, не дожидаясь рассвета…”
Спустя ровно год после убийства в Москве проходила конференция, посвященная его памяти. Меня пригласили выступить на ней. Я сказал тогда: “Он оставил много прекрасных книг и воспоминаний о себе, он оставил после себя много последователей, но, главное, он оставил на земле Свет Христа, который Господь наш чудным образом преломлял через его жизнь, служение и смерть”.
Кто его убил?
Об этом много толков, существует немало версий, но и сейчас, спустя годы, убийцы не найдены. Следствие об убийстве отца Александра прекращено, дело сдано в архив как не поддающееся раскрытию. Все может быть в этой жизни, может, жизнь великого миссионера и впрямь оборвала рука психически больного, может, это был случайный трагический акт, которые бывают в истории. Что думаю об этом лично я? Думаю, что убийство совершили все темные силы, биологически объединившиеся в едином дьявольском порыве остановить праведника, водимого силой Духа Святого, рассказывающего людям об истинном Христе, об истинной цели Его прихода на землю, рассказывающего не о нательных крестиках, но о Кресте Голгофы.
Я думаю так еще и потому, что трудно поверить, будто мощнейшая армия КГБ вместе с высоко профессиональным московским уголовным розыском не смогли разыскать преступников. Личные распоряжения о поиске убийц давали и президент Михаил Горбачев и президент Ельцин. В 1991 году, в присутствии моих друзей Фила Янси, Брента Густавсона Билли Мелвина, Джоула Нидерхуда, Алекса Леоновича, Питера Дейнеки и других, я спрашивал об этом у руководителей КГБ, и они, соглашаясь, что убийство ложится позорным пятном на Россию, обещали обязательно раскрыть его и наказать убийц. Но видимо есть вещи, которые не по силам даже генералам КГБ.
В первые же дни после преступления была создана специальная группа расследования, которой руководили следователи по особо важным делам. Руководители группы менялись, а следствие топталось на месте. На первых порах арестовали несколько подозреваемых, но все они оказались невиновны. Уже тогда у многих создалось впечатление, что кто-то уводит следствие в сторону.
В те дни я объявил по национальному телевидению, что американские христиане жертвуют 5000 долларов тому, кто поможет найти убийцу. В тогдашней России это были очень большие деньги. Позвонило около 60 человек. Их допросили, но показания посчитали несущественными. Несколько журналистов занялось частным расследованием, среди них - мои друзья Евгения Альбатц, Татьяна Фурман и Сергей Бычков.
Ближе всех к истине подошел С. Бычков. Анализируя факты и попавшие в его руки документы, он утверждал, называя конкретную фамилию, что один из участников этого предполагаемого заговора (хотя лично и не убивавший священника) вскоре после случившегося был мгновенно переправлен на Запад, причем,- вот зловещая ирония! - как подвергавшийся преследованиям в СССР. Сейчас он живет в США и даже сотрудничает с некоторыми американскими христианскими организациями… После публикации статьи на эту тему Сергею Бычкову полностью закрыли доступ к материалам следствия.
И вот что еще интересно. Примерно год тому назад у меня состоялся разговор с бывшим сотрудником КГБ, занимавшим одно время высокое положение и носившим высокое звание. Дело в том, что Господь через мои слова, беседы, молитвы помог его двадцатилетнему сыну избавиться от жестокого рабства наркомании. Отца это так потрясло, что, хотя он и не уверовал в Господа, но стал каяться во всех своих прегрешениях, которые совершал когда-то, борясь с верующими.
И вот, улучив момент, я спросил, что этот профессионал думает об убийстве отца Александра. Он ответил: “Говорю только вам, говорю, чтобы ответить правдой на ваше добро. Это дело сработано на высочайшем уровне. Но самое главное, есть силы, которые не дают следствию продвигаться. Как только мы реально приближались к раскрытию тайны, нас останавливали. Останавливали по-разному: то переводили на другое расследование, то отвлекали другими гипотезами, то подсылали фальшивых свидетелей. И ко всему, пропадали важные документы следствия. Не знаю, может быть, все это - совпадение, но мне трудно в это поверить”.
Трудно поверить в это и мне. Интересно, что оценку работника КГБ совсем недавно (газета “Новый взгляд”) подтвердил брат священника - Павел Мень. Вот его слова: “С первых дней расследования стало ясно, что милиция и прокуратура имитируют розыскную деятельность. Убийство - дело рук КГБ. Они - исполнители. А кому это было выгодно? Тем, кто не хотел, чтобы Слово Божие вернулось на нашу землю”.
Будучи в Москве, я встретился с сыном и вдовой о. Александра. Мы сидели в маленькой трапезной, в церкви у нынешнего президента Российского Библейского общества, скромного священника Александра Борисова, кстати, духовного чада отца Александра Меня, сейчас наиболее успешно продолжающего служение своего учителя.
Я знал, мне часто об этом говорили, что внешне я похож на покойного отца А. Меня. Но с его женой встретился впервые. И вот она смотрела на меня, долго, не опуская глаз, в глубине которых навсегда застыла боль.
Скажу откровенно, мне было тяжело. И я подумал, мало быть похожим внешне. А вот смог бы я, как он, выйти один против громадной силы, только с Господом на устах, а потом умереть страшной смертью, но спокойно и достойно, с тем же Именем в последних проблесках жизни? Не знаю. Не знаю…
Кем он останется для России и для мира?
Время от времени Бог, из числа особо преданных и мудрых Своих детей, избирает на земле праведников. Причем, среди христиан самых разных деноминаций, как бы демонстрируя, что все эти названия придуманы не Им, а людьми. Ему, Творцу, безразличны земные амбиции, потому что в конечном счете перед Ним будут стоять не члены 2 тысяч разных религиозных объединений, а лишь две группы людей: в одной из них будут люди, жившие с Его Именем в сердце, во второй - жившие без Него.
Но, избирая праведников из разных Церквей, Бог дает благодать избранничества лишь тем, кому здание их Церкви не заслонило небо, а название Церкви не заменило Имени Христа; тем, кому духовное зрение позволило увидеть не только то, что происходит на их церковном подворье, но и весь христианский мир, тем, чья любовь велика и искренна - не только по отношению к своей Церкви, но и к любой Церкви, являющейся частью Тела Христова.
прот. Александр Мень. Фото 1988 год (alexandrmen.ru)
К сожалению, формально и теологически соглашаясь с этими праведниками, наши земные конфессии часто не могут эмоционально и психологически преодолеть себя и действительно возлюбить тех, кто, так же как они, молится во Имя Христа, но называет себя чуть по-другому. Многие не могут уйти от чувства, что они принадлежат к противостоящей армии и, подобно исполнительным солдатам, обязаны беречь честь мундира. Не могут, как смогли это сделать праведники, перешагнувшие барьер человеческих страстей.
Праведник не ограничивается стенами своего храма, его духовный взор легко проникает и сквозь стены других храмов. Он видит великое здание вселенской Церкви, слышит ее животворящее дыхание, и только тогда ему открывается Храм небесный. В этих людях часто физически отражается сияющая благодать Божия. Именно таким человеком, праведником с сияющим лицом, был о. Александр. Духовное просветление не покидало его во времена гонений, ибо чувство Божия прикосновения и ощущение Божией Любви делает праведника оптимистом и счастливым ребенком.
Сразу после его смерти многие называли о. Александра “апостолом”, “пророком”, “святым”. Сейчас, спустя годы, мы понимаем, что он был скорее праведником, провидцем, пророком и миссионером среди язычников.
Подобно любому пророку, он чувствовал приближение своей гибели, четко слышал биение стрелок времени, отмеряющих его последние часы. Как верующий он был готов к смерти, как человек хотел продлить эти жестокие и прекрасные земные дни.
Вспоминает его прихожанин А. Зорин: “А совсем недавно, возвратясь вечером домой и даже не поздоровавшись - такого прежде не было - зажег все лампы, настольные и верхний свет. При этом журил домочадцев: “Вечно вы сидите без света, весь дом в темноте…” Видно, будущие убийцы как-то себя выдали, что вызвало в нем настороженность”.
Чувствовал дыхание смерти, боялся, чтобы ненароком это дыхание не коснулось его близких.
Пророк видит будущее. Его роль и цель - предупреждать людей о том, что их ждет. Пророк призван открывать грешникам, даже если они цари, что Божий суд ожидает каждого. Пророки - это неподкупные обличители, но есть в их суровой судьбе и что-то от юродствующих шутов, головы которых слетают по мановению царской руки.
Отец Александр не стремился быть пророком, но он стал им, потому что этого захотел Бог.
Еще один нюанс
Он был еврейского происхождения. И этот дар благословения был использован его многочисленными врагами со своей целью. Евреи обвиняли его в том, что из-за него многие дети Авраама уверовали во Христа. Националисты и фашисты, тайные и явные, винили в симпатиях к иудаизму. На него писали анонимки, где утверждали, что он не соблюдает православных традиций, симпатизирует талантливым христианам других деноминаций.
У меня на столе - письмо известного православного епископа, где он, епископ, пользуясь анонимными наветами, обвиняет отца Александра в том, что тот не исполняет в точности обязанностей православного пастыря. А он, пастырь, отвечал: “Дух православия - это дух любви и свободы… Но в “Характеристике” (анонимная жалоба на отца Александра. - М. М.) вместо этого духа я нахожу дух инквизиции и “охоты на ведьм”.
Антисемитизм - это не склад характера и не традиция. Антисемитизм - это никогда не прекращающийся (то прилив, то отлив) процесс, яростный биологический, генный, душевный и - духовный спор.
С тех пор, как появилось христианство, антисемитизм, это порождение дьявола, был и остается уродливым наростом на теле христианской жизни. С тех пор, как Бог избрал евреев, дьявол насадил в сердца других людей ненависть и зависть к Божьим избранникам. Не в силах обижаться на Бога, они обижаются на тех, кого выделила Его десница. Это крест, который несут дети Авраама, это мировая тайна, о которой знают все. Поцелуй Иуды ассоциируется с иудаизмом, хотя он является, по замыслу Бога, частью христианства. Мы хотим взвалить на вечные, но израненные плечи иудаизма наши грехи и печали. Часть из них, как крест на плечи Симона Каринеянина, люди взвалили на плечи о. Александра. Размышляя о его пути, я все яснее вижу, что жизнь - это заем, который дает нам Господь. Мы должны выплачивать его. Но Бог принимает лишь настоящую плату. И если кто-то нас раздражает, если мы лицемерно сочувствуем чужому горю, если не любим, а только говорим о любви,- то все это подделка, фальшивые купюры, и Бог их не принимает. Самая великая плата - это жизнь, посвященная Господу, и смерть во Имя Его. Но поймем мы это только тогда, когда будем стоять перед Его Лицом.
Как воспринимали его
КГБ. Эта организация лучше всех понимала, что и кто реально представляет угрозу для власти. Ее нюх был изощрен и опытен. Ну какую, на первый взгляд, угрозу представлял из себя интеллигентствующий провинциальный поп? Но мозговые силы КГБ чувствуют, что могут наступить времена, когда к таким, как Мень, потянутся тысячи людей. Они отмечают крепкие зачатки этой тяги, они видят, что интеллектуалы и самые простые люди все чаще начинают поднимать глаза от земли и обращать их к небу.
Публичные лекции о. Александра слушают десятки тысяч людей. Его слова передают из уст в уста.
С точки зрения КГБ, все это являлось серьезной оппозицией, которая могла перерасти во всеобщее противостояние властям. Являясь порождением зла, того, что в изначальной своей инстанции является дьяволом, КГБ понимал, что самым великим революционером является не кто-либо из диссидентов, не Солженицын, не бунтующие журналисты или экономисты, не угонщики самолетов, а Иисус Христос. Вот почему они столь безжалостно сажали в тюрьмы баптистов, заставляли “раскаиваться” бунтующих священников. Но находились единицы, которым Бог давал особую силу и мудрость и святое упорство, и “органам” становилось ясно, что этих людей им не сломить. Так было в случае с отцом А. Менем.
Но тогда, следуя инстинкту самозащиты тоталитарного режима, мятежного священника надо было уничтожить. Желательно чужими руками. КГБ всегда был готов вступить в кооперацию с теми, кто ненавидит правду и детей Христа. Таких оказалось много. И, судя по страшному финалу, этот альянс состоялся.
Я не думаю, чтобы кто-то в КГБ ненавидел отца Александра лично. Наверняка среди работников госбезопасности были и те, кто с сочувствием относился к его служению. Но КГБ - прагматичная плеть государства. И отец Александр Мень, по оценке аналитиков из отдела по борьбе с инакомыслием, представлял для устоев государства большую угрозу, чем многие другие “крамольные” общественные деятели, ибо он был из группы тех, кто преобразовывал землю, т. е. был с верными учениками Христа…
ПОЛИТИКИ. Для Горбачева, Ельцина, других крупных политиков, он был по своим манерам, уму, зоркости и интеллекту чем-то вроде профессора богословия и лишь частично священником. Каждый из них с радостью принял бы его, обладавшего таким авторитетом и популярностью, на службу в свою группу или партию. Но отец Александр держался в стороне, зная, что тут таится искушение. Служил только Христу и никому больше. Как и все, политики тоже не поняли его. И это было нормально, ибо пророков не понимают те, к кому обращены их пророчества.
АРМИЯ. Большинство генералов и высших офицеров российской армии тоже не принимали его жертвенное христианство. Для абсолютного большинства из них христианство ассоциировалось с освящением боевых знамен и призывами бороться против врагов страны. Один из самых высоких руководителей армии говорил мне: “Ну что мне, Майкл, Библию читать, жизнь менять, очищаться, каяться, молиться… Я вот лучше позову (тут он называл одно из печально известных в Церкви имен), мы выпьем с ним, поговорим душевно, я его попрошу, он помолится Богу за меня, вот и все. Чем плохо?”.
И тут он был не понят.
Фото 1988 год (alexandrmen.ru)
ЕВАНГЕЛЬСКИЕ ВЕРУЮЩИЕ. Для многих протестантов России (СССР) он представлял собой неожиданное, даже загадочное явление. Возросшие на суровом духовном опыте, они, можно сказать, впервые столкнулись с православным священником, не предававшим их анафеме, а призывавшем, как и они, изучать Слово Божие.
Евангельская молодежь потянулась к нему, потому что протестантским группам больше всего не хватало именно образованности, общей культуры. К тому же, им, с их традиционными миссионерскими устремлениями, импонировало, что православный батюшка призывал христианские церкви идти на улицу, в народ. Общение с о. Александром помогло многим молодым евангельским верующим расширить свой образовательный и культурный кругозор.
Пожилые на такое общение не решались. Слишком непривычным это казалось… И тут он остался для многих непонятым.
ПРАВОСЛАВНЫЕ. Для основной массы православных о. Александр был слишком необычен. Для них священник (батюшка) традиционно объединял в одном лице и управителя, и надсмотрщика, и адвоката. О чем священник говорит во время службы многие прихожане не знали и не знают поныне, и потому у людей выработалась внутренняя уверенность, что не это самое главное. А отец Александр говорил в церкви понятные проповеди, просил верующих думать и верить. И любить. Странным казался. К тому же, другие священники остерегали свою паству: бойтесь его!
И здесь многие не приняли отца А. Меня.
Итак, он остался для многих непонятным и непонятым. Образованная, демократическая Россия и часть простых людей потянулись к нему. Но до основной народной массы он дойти не смог (не успел? не дали?). О нем знали больше по разным слухам, которые распространяли его враги.
Но на все у Бога Свои планы. Журналист А. Быстрицкий писал в московской газете “Сегодня”, что России для нормального развития необходим сверхмощный моральный рывок. Что России необходимо некое новое крещение. Вся нынешняя ситуация, по его мнению, должна напомнить российским верующим о великой деятельности таких людей, как Мартин Лютер. Только это, отмечается в статье, “может сдвинуть процесс духовного преображения общества”. Отец Александр был для России именно той духовной силой, которая могла увлечь за собой это общество.
Но нельзя говорить о его жизни только в прошедшем времени. Ибо сегодня благословенные Господом слова и мысли отца Александра приходят к тем, к кому они не успели прийти при его жизни.
Он умер православным священником, но священником, стоявшим на евангельских принципах. Он был для России современным пророком и после мученической кончины еще больше утвердился в этом образе в сознании верующих (да и многих неверующих тоже). Профессор Аверинцев пишет: “Пролитая кровь - великая сила. Если о ней забывают, это проклятие. Если о ней помнят, как должно, это благословение земле”.
Имя отца Александра навсегда вошло в историю России. К сожалению, в других странах о нем пока еще знают мало. Но я уверен, его христианское величие откроется со временем всем верующим и труды о. Александра окажут свое благотворное влияние на жизнь христиан Запада.
Я верю в это, потому что он сделал то, что велит Слово Божие,- жил ради Бога и ближнего своего. Он любил Бога и людей, не разделяя это. И отдал жизнь за Бога и людей.
Смерть всегда страшна. Но если бы была возможность спросить у о. Александра, хотел бы он изменить последние часы своей жизни, уверен, он ответил бы: нет. Потому что для истинного последователя Христа нет ничего прекрасней, чем возможность прожить жизнь для Христа и умереть во Имя Его.
Во время панихиды, обращаясь к трем тысячам пришедших почтить память А. Меня, Президент Библейского общества России, священник Александр Борисов сказал, что гибель отца Александра несет в себе огромную духовную загадку: “Бог словно бы хотел сказать нам что-то очень важное - каждому сердцу: что началась битва за Россию, за народ, и в этой битве всегда есть те, кто падают первыми, те, кто идут впереди”.
Многие говорят, что он стал апостолом России… В любом случае, он и его жизнь - свидетельство любви Христа. Доказательство Его благости, Его света, Его вечного пребывания с нами.
В своей проповеди “О добре и зле” отец А. Мень сказал: “Человек доверяет Богу и знает, что Он его никогда, в конечном счете, не подведет. И тогда возникает прочнейшая обратная связь, которую не может разрушить ничто, потому что в сравнении с этой силой все силы мира ничего собой не представляют”.
Эта внутренняя сила поддерживает верующего перед лицом испытаний. И она же, эта сила, обращается вовне, приводя к Господу новые души. Смерть праведника во Имя Христа становится началом новой жизни во Христе для многих людей.
Земная жизнь отца Александра закончилась, но его земное служение продолжается. Его книги, лекции, беседы продолжают привлекать ко Христу тысячи людей. Но главное, его судьба стала примером жизни, отданной Господу. Вослед за Господом он взошел на свою Голгофу, и это дало людям понимание цели и смысла жизни христианина. Понимание, что такая жизнь - это постоянное следование за Христом, не только под возгласы: “Осанна!”, но и под крики: “Распни его, распни!”.
В жизни каждого из нас наступает час, когда мы, если действительно следуем за Христом, должны взойти на Голгофу. Не все, следующие за Ним, решаются на это. Некоторые останавливаются у подножия горы. Не всем дано выдержать последнюю дорогу страданий. Отец Александр Мень прошел вслед за Христом весь Его путь. И закончил его, как большинство апостолов, - смертью крестной.
Смерть - это тьма, но есть в ней и свет для земли, которой Бог дал такого праведника.
https://www.invictory.org/articles/history/9313-strana-kotoroj-ne-stalo-za-chto-ubili-aleksandra-menya
Начало
Очень важно напомнить:
1. Писал он, никогда не отрываясь от своего основного пастырского служения. Люди были для него самым главным в его служении. Писатель Владимир Ерохин вспоминает, как однажды, придя к о. Александру домой и увидев заваленный бумагами стол и зная о невероятно напряженном режиме работы священника, решил говорить только о делах, коротко, и вскоре стал прощаться. Отец Александр спросил:
- Вы торопитесь?
- Нет, но, наверное, вы заняты?
- Чем?
- Я отнимаю у вас время, а у вас - работа…
- Вы и есть моя работа…
2. Писал о. Александр в невероятно трудных условиях, находясь
“под колпаком” богословов из КГБ, окруженный клеветой своих духовных коллег, знакомый с иудиными поцелуями иных друзей, под градом присылаемых по почте анонимных угроз…
3. Трудно поверить, но он создавал свои замечательные книги почти при полном отсутствии библейских словарей и энциклопедий, другой богословской литературы, не имея возможности проверить свои взгляды в нормальной теологической дискуссии. Генрих Попроцкий, протоиерей из Польши, вспоминает: “Когда-то он сказал мне: “Если бы у меня были библиотеки Парижа, Рима или Лондона…”
Практически он работал в пустыне.
4. В начале своего духовного подвига он был в одиночестве. Потом - окружен тысячами людей. А в дни мученической кончины, подобно своему Господу, вновь остался один. Известный историк, профессор Сергей Аверинцев, имеющий в России большой духовный авторитет, в сборнике “И было утро…” так написал о нем: “Он сделал невозможное возможным. Он проторил дорогу. Теперь по ней пойдут другие. Но пусть они не забывают того, кто вышел сеять, не дожидаясь рассвета…”
Спустя ровно год после убийства в Москве проходила конференция, посвященная его памяти. Меня пригласили выступить на ней. Я сказал тогда: “Он оставил много прекрасных книг и воспоминаний о себе, он оставил после себя много последователей, но, главное, он оставил на земле Свет Христа, который Господь наш чудным образом преломлял через его жизнь, служение и смерть”.
Кто его убил?
Об этом много толков, существует немало версий, но и сейчас, спустя годы, убийцы не найдены. Следствие об убийстве отца Александра прекращено, дело сдано в архив как не поддающееся раскрытию. Все может быть в этой жизни, может, жизнь великого миссионера и впрямь оборвала рука психически больного, может, это был случайный трагический акт, которые бывают в истории. Что думаю об этом лично я? Думаю, что убийство совершили все темные силы, биологически объединившиеся в едином дьявольском порыве остановить праведника, водимого силой Духа Святого, рассказывающего людям об истинном Христе, об истинной цели Его прихода на землю, рассказывающего не о нательных крестиках, но о Кресте Голгофы.
Я думаю так еще и потому, что трудно поверить, будто мощнейшая армия КГБ вместе с высоко профессиональным московским уголовным розыском не смогли разыскать преступников. Личные распоряжения о поиске убийц давали и президент Михаил Горбачев и президент Ельцин. В 1991 году, в присутствии моих друзей Фила Янси, Брента Густавсона Билли Мелвина, Джоула Нидерхуда, Алекса Леоновича, Питера Дейнеки и других, я спрашивал об этом у руководителей КГБ, и они, соглашаясь, что убийство ложится позорным пятном на Россию, обещали обязательно раскрыть его и наказать убийц. Но видимо есть вещи, которые не по силам даже генералам КГБ.
В первые же дни после преступления была создана специальная группа расследования, которой руководили следователи по особо важным делам. Руководители группы менялись, а следствие топталось на месте. На первых порах арестовали несколько подозреваемых, но все они оказались невиновны. Уже тогда у многих создалось впечатление, что кто-то уводит следствие в сторону.
В те дни я объявил по национальному телевидению, что американские христиане жертвуют 5000 долларов тому, кто поможет найти убийцу. В тогдашней России это были очень большие деньги. Позвонило около 60 человек. Их допросили, но показания посчитали несущественными. Несколько журналистов занялось частным расследованием, среди них - мои друзья Евгения Альбатц, Татьяна Фурман и Сергей Бычков.
Ближе всех к истине подошел С. Бычков. Анализируя факты и попавшие в его руки документы, он утверждал, называя конкретную фамилию, что один из участников этого предполагаемого заговора (хотя лично и не убивавший священника) вскоре после случившегося был мгновенно переправлен на Запад, причем,- вот зловещая ирония! - как подвергавшийся преследованиям в СССР. Сейчас он живет в США и даже сотрудничает с некоторыми американскими христианскими организациями… После публикации статьи на эту тему Сергею Бычкову полностью закрыли доступ к материалам следствия.
И вот что еще интересно. Примерно год тому назад у меня состоялся разговор с бывшим сотрудником КГБ, занимавшим одно время высокое положение и носившим высокое звание. Дело в том, что Господь через мои слова, беседы, молитвы помог его двадцатилетнему сыну избавиться от жестокого рабства наркомании. Отца это так потрясло, что, хотя он и не уверовал в Господа, но стал каяться во всех своих прегрешениях, которые совершал когда-то, борясь с верующими.
И вот, улучив момент, я спросил, что этот профессионал думает об убийстве отца Александра. Он ответил: “Говорю только вам, говорю, чтобы ответить правдой на ваше добро. Это дело сработано на высочайшем уровне. Но самое главное, есть силы, которые не дают следствию продвигаться. Как только мы реально приближались к раскрытию тайны, нас останавливали. Останавливали по-разному: то переводили на другое расследование, то отвлекали другими гипотезами, то подсылали фальшивых свидетелей. И ко всему, пропадали важные документы следствия. Не знаю, может быть, все это - совпадение, но мне трудно в это поверить”.
Трудно поверить в это и мне. Интересно, что оценку работника КГБ совсем недавно (газета “Новый взгляд”) подтвердил брат священника - Павел Мень. Вот его слова: “С первых дней расследования стало ясно, что милиция и прокуратура имитируют розыскную деятельность. Убийство - дело рук КГБ. Они - исполнители. А кому это было выгодно? Тем, кто не хотел, чтобы Слово Божие вернулось на нашу землю”.
Будучи в Москве, я встретился с сыном и вдовой о. Александра. Мы сидели в маленькой трапезной, в церкви у нынешнего президента Российского Библейского общества, скромного священника Александра Борисова, кстати, духовного чада отца Александра Меня, сейчас наиболее успешно продолжающего служение своего учителя.
Я знал, мне часто об этом говорили, что внешне я похож на покойного отца А. Меня. Но с его женой встретился впервые. И вот она смотрела на меня, долго, не опуская глаз, в глубине которых навсегда застыла боль.
Скажу откровенно, мне было тяжело. И я подумал, мало быть похожим внешне. А вот смог бы я, как он, выйти один против громадной силы, только с Господом на устах, а потом умереть страшной смертью, но спокойно и достойно, с тем же Именем в последних проблесках жизни? Не знаю. Не знаю…
Кем он останется для России и для мира?
Время от времени Бог, из числа особо преданных и мудрых Своих детей, избирает на земле праведников. Причем, среди христиан самых разных деноминаций, как бы демонстрируя, что все эти названия придуманы не Им, а людьми. Ему, Творцу, безразличны земные амбиции, потому что в конечном счете перед Ним будут стоять не члены 2 тысяч разных религиозных объединений, а лишь две группы людей: в одной из них будут люди, жившие с Его Именем в сердце, во второй - жившие без Него.
Но, избирая праведников из разных Церквей, Бог дает благодать избранничества лишь тем, кому здание их Церкви не заслонило небо, а название Церкви не заменило Имени Христа; тем, кому духовное зрение позволило увидеть не только то, что происходит на их церковном подворье, но и весь христианский мир, тем, чья любовь велика и искренна - не только по отношению к своей Церкви, но и к любой Церкви, являющейся частью Тела Христова.
прот. Александр Мень. Фото 1988 год (alexandrmen.ru)
К сожалению, формально и теологически соглашаясь с этими праведниками, наши земные конфессии часто не могут эмоционально и психологически преодолеть себя и действительно возлюбить тех, кто, так же как они, молится во Имя Христа, но называет себя чуть по-другому. Многие не могут уйти от чувства, что они принадлежат к противостоящей армии и, подобно исполнительным солдатам, обязаны беречь честь мундира. Не могут, как смогли это сделать праведники, перешагнувшие барьер человеческих страстей.
Праведник не ограничивается стенами своего храма, его духовный взор легко проникает и сквозь стены других храмов. Он видит великое здание вселенской Церкви, слышит ее животворящее дыхание, и только тогда ему открывается Храм небесный. В этих людях часто физически отражается сияющая благодать Божия. Именно таким человеком, праведником с сияющим лицом, был о. Александр. Духовное просветление не покидало его во времена гонений, ибо чувство Божия прикосновения и ощущение Божией Любви делает праведника оптимистом и счастливым ребенком.
Сразу после его смерти многие называли о. Александра “апостолом”, “пророком”, “святым”. Сейчас, спустя годы, мы понимаем, что он был скорее праведником, провидцем, пророком и миссионером среди язычников.
Подобно любому пророку, он чувствовал приближение своей гибели, четко слышал биение стрелок времени, отмеряющих его последние часы. Как верующий он был готов к смерти, как человек хотел продлить эти жестокие и прекрасные земные дни.
Вспоминает его прихожанин А. Зорин: “А совсем недавно, возвратясь вечером домой и даже не поздоровавшись - такого прежде не было - зажег все лампы, настольные и верхний свет. При этом журил домочадцев: “Вечно вы сидите без света, весь дом в темноте…” Видно, будущие убийцы как-то себя выдали, что вызвало в нем настороженность”.
Чувствовал дыхание смерти, боялся, чтобы ненароком это дыхание не коснулось его близких.
Пророк видит будущее. Его роль и цель - предупреждать людей о том, что их ждет. Пророк призван открывать грешникам, даже если они цари, что Божий суд ожидает каждого. Пророки - это неподкупные обличители, но есть в их суровой судьбе и что-то от юродствующих шутов, головы которых слетают по мановению царской руки.
Отец Александр не стремился быть пророком, но он стал им, потому что этого захотел Бог.
Еще один нюанс
Он был еврейского происхождения. И этот дар благословения был использован его многочисленными врагами со своей целью. Евреи обвиняли его в том, что из-за него многие дети Авраама уверовали во Христа. Националисты и фашисты, тайные и явные, винили в симпатиях к иудаизму. На него писали анонимки, где утверждали, что он не соблюдает православных традиций, симпатизирует талантливым христианам других деноминаций.
У меня на столе - письмо известного православного епископа, где он, епископ, пользуясь анонимными наветами, обвиняет отца Александра в том, что тот не исполняет в точности обязанностей православного пастыря. А он, пастырь, отвечал: “Дух православия - это дух любви и свободы… Но в “Характеристике” (анонимная жалоба на отца Александра. - М. М.) вместо этого духа я нахожу дух инквизиции и “охоты на ведьм”.
Антисемитизм - это не склад характера и не традиция. Антисемитизм - это никогда не прекращающийся (то прилив, то отлив) процесс, яростный биологический, генный, душевный и - духовный спор.
С тех пор, как появилось христианство, антисемитизм, это порождение дьявола, был и остается уродливым наростом на теле христианской жизни. С тех пор, как Бог избрал евреев, дьявол насадил в сердца других людей ненависть и зависть к Божьим избранникам. Не в силах обижаться на Бога, они обижаются на тех, кого выделила Его десница. Это крест, который несут дети Авраама, это мировая тайна, о которой знают все. Поцелуй Иуды ассоциируется с иудаизмом, хотя он является, по замыслу Бога, частью христианства. Мы хотим взвалить на вечные, но израненные плечи иудаизма наши грехи и печали. Часть из них, как крест на плечи Симона Каринеянина, люди взвалили на плечи о. Александра. Размышляя о его пути, я все яснее вижу, что жизнь - это заем, который дает нам Господь. Мы должны выплачивать его. Но Бог принимает лишь настоящую плату. И если кто-то нас раздражает, если мы лицемерно сочувствуем чужому горю, если не любим, а только говорим о любви,- то все это подделка, фальшивые купюры, и Бог их не принимает. Самая великая плата - это жизнь, посвященная Господу, и смерть во Имя Его. Но поймем мы это только тогда, когда будем стоять перед Его Лицом.
Как воспринимали его
КГБ. Эта организация лучше всех понимала, что и кто реально представляет угрозу для власти. Ее нюх был изощрен и опытен. Ну какую, на первый взгляд, угрозу представлял из себя интеллигентствующий провинциальный поп? Но мозговые силы КГБ чувствуют, что могут наступить времена, когда к таким, как Мень, потянутся тысячи людей. Они отмечают крепкие зачатки этой тяги, они видят, что интеллектуалы и самые простые люди все чаще начинают поднимать глаза от земли и обращать их к небу.
Публичные лекции о. Александра слушают десятки тысяч людей. Его слова передают из уст в уста.
С точки зрения КГБ, все это являлось серьезной оппозицией, которая могла перерасти во всеобщее противостояние властям. Являясь порождением зла, того, что в изначальной своей инстанции является дьяволом, КГБ понимал, что самым великим революционером является не кто-либо из диссидентов, не Солженицын, не бунтующие журналисты или экономисты, не угонщики самолетов, а Иисус Христос. Вот почему они столь безжалостно сажали в тюрьмы баптистов, заставляли “раскаиваться” бунтующих священников. Но находились единицы, которым Бог давал особую силу и мудрость и святое упорство, и “органам” становилось ясно, что этих людей им не сломить. Так было в случае с отцом А. Менем.
Но тогда, следуя инстинкту самозащиты тоталитарного режима, мятежного священника надо было уничтожить. Желательно чужими руками. КГБ всегда был готов вступить в кооперацию с теми, кто ненавидит правду и детей Христа. Таких оказалось много. И, судя по страшному финалу, этот альянс состоялся.
Я не думаю, чтобы кто-то в КГБ ненавидел отца Александра лично. Наверняка среди работников госбезопасности были и те, кто с сочувствием относился к его служению. Но КГБ - прагматичная плеть государства. И отец Александр Мень, по оценке аналитиков из отдела по борьбе с инакомыслием, представлял для устоев государства большую угрозу, чем многие другие “крамольные” общественные деятели, ибо он был из группы тех, кто преобразовывал землю, т. е. был с верными учениками Христа…
ПОЛИТИКИ. Для Горбачева, Ельцина, других крупных политиков, он был по своим манерам, уму, зоркости и интеллекту чем-то вроде профессора богословия и лишь частично священником. Каждый из них с радостью принял бы его, обладавшего таким авторитетом и популярностью, на службу в свою группу или партию. Но отец Александр держался в стороне, зная, что тут таится искушение. Служил только Христу и никому больше. Как и все, политики тоже не поняли его. И это было нормально, ибо пророков не понимают те, к кому обращены их пророчества.
АРМИЯ. Большинство генералов и высших офицеров российской армии тоже не принимали его жертвенное христианство. Для абсолютного большинства из них христианство ассоциировалось с освящением боевых знамен и призывами бороться против врагов страны. Один из самых высоких руководителей армии говорил мне: “Ну что мне, Майкл, Библию читать, жизнь менять, очищаться, каяться, молиться… Я вот лучше позову (тут он называл одно из печально известных в Церкви имен), мы выпьем с ним, поговорим душевно, я его попрошу, он помолится Богу за меня, вот и все. Чем плохо?”.
И тут он был не понят.
Фото 1988 год (alexandrmen.ru)
ЕВАНГЕЛЬСКИЕ ВЕРУЮЩИЕ. Для многих протестантов России (СССР) он представлял собой неожиданное, даже загадочное явление. Возросшие на суровом духовном опыте, они, можно сказать, впервые столкнулись с православным священником, не предававшим их анафеме, а призывавшем, как и они, изучать Слово Божие.
Евангельская молодежь потянулась к нему, потому что протестантским группам больше всего не хватало именно образованности, общей культуры. К тому же, им, с их традиционными миссионерскими устремлениями, импонировало, что православный батюшка призывал христианские церкви идти на улицу, в народ. Общение с о. Александром помогло многим молодым евангельским верующим расширить свой образовательный и культурный кругозор.
Пожилые на такое общение не решались. Слишком непривычным это казалось… И тут он остался для многих непонятым.
ПРАВОСЛАВНЫЕ. Для основной массы православных о. Александр был слишком необычен. Для них священник (батюшка) традиционно объединял в одном лице и управителя, и надсмотрщика, и адвоката. О чем священник говорит во время службы многие прихожане не знали и не знают поныне, и потому у людей выработалась внутренняя уверенность, что не это самое главное. А отец Александр говорил в церкви понятные проповеди, просил верующих думать и верить. И любить. Странным казался. К тому же, другие священники остерегали свою паству: бойтесь его!
И здесь многие не приняли отца А. Меня.
Итак, он остался для многих непонятным и непонятым. Образованная, демократическая Россия и часть простых людей потянулись к нему. Но до основной народной массы он дойти не смог (не успел? не дали?). О нем знали больше по разным слухам, которые распространяли его враги.
Но на все у Бога Свои планы. Журналист А. Быстрицкий писал в московской газете “Сегодня”, что России для нормального развития необходим сверхмощный моральный рывок. Что России необходимо некое новое крещение. Вся нынешняя ситуация, по его мнению, должна напомнить российским верующим о великой деятельности таких людей, как Мартин Лютер. Только это, отмечается в статье, “может сдвинуть процесс духовного преображения общества”. Отец Александр был для России именно той духовной силой, которая могла увлечь за собой это общество.
Но нельзя говорить о его жизни только в прошедшем времени. Ибо сегодня благословенные Господом слова и мысли отца Александра приходят к тем, к кому они не успели прийти при его жизни.
Он умер православным священником, но священником, стоявшим на евангельских принципах. Он был для России современным пророком и после мученической кончины еще больше утвердился в этом образе в сознании верующих (да и многих неверующих тоже). Профессор Аверинцев пишет: “Пролитая кровь - великая сила. Если о ней забывают, это проклятие. Если о ней помнят, как должно, это благословение земле”.
Имя отца Александра навсегда вошло в историю России. К сожалению, в других странах о нем пока еще знают мало. Но я уверен, его христианское величие откроется со временем всем верующим и труды о. Александра окажут свое благотворное влияние на жизнь христиан Запада.
Я верю в это, потому что он сделал то, что велит Слово Божие,- жил ради Бога и ближнего своего. Он любил Бога и людей, не разделяя это. И отдал жизнь за Бога и людей.
Смерть всегда страшна. Но если бы была возможность спросить у о. Александра, хотел бы он изменить последние часы своей жизни, уверен, он ответил бы: нет. Потому что для истинного последователя Христа нет ничего прекрасней, чем возможность прожить жизнь для Христа и умереть во Имя Его.
Во время панихиды, обращаясь к трем тысячам пришедших почтить память А. Меня, Президент Библейского общества России, священник Александр Борисов сказал, что гибель отца Александра несет в себе огромную духовную загадку: “Бог словно бы хотел сказать нам что-то очень важное - каждому сердцу: что началась битва за Россию, за народ, и в этой битве всегда есть те, кто падают первыми, те, кто идут впереди”.
Многие говорят, что он стал апостолом России… В любом случае, он и его жизнь - свидетельство любви Христа. Доказательство Его благости, Его света, Его вечного пребывания с нами.
В своей проповеди “О добре и зле” отец А. Мень сказал: “Человек доверяет Богу и знает, что Он его никогда, в конечном счете, не подведет. И тогда возникает прочнейшая обратная связь, которую не может разрушить ничто, потому что в сравнении с этой силой все силы мира ничего собой не представляют”.
Click to viewЭта внутренняя сила поддерживает верующего перед лицом испытаний. И она же, эта сила, обращается вовне, приводя к Господу новые души. Смерть праведника во Имя Христа становится началом новой жизни во Христе для многих людей.
Земная жизнь отца Александра закончилась, но его земное служение продолжается. Его книги, лекции, беседы продолжают привлекать ко Христу тысячи людей. Но главное, его судьба стала примером жизни, отданной Господу. Вослед за Господом он взошел на свою Голгофу, и это дало людям понимание цели и смысла жизни христианина. Понимание, что такая жизнь - это постоянное следование за Христом, не только под возгласы: “Осанна!”, но и под крики: “Распни его, распни!”.
В жизни каждого из нас наступает час, когда мы, если действительно следуем за Христом, должны взойти на Голгофу. Не все, следующие за Ним, решаются на это. Некоторые останавливаются у подножия горы. Не всем дано выдержать последнюю дорогу страданий. Отец Александр Мень прошел вслед за Христом весь Его путь. И закончил его, как большинство апостолов, - смертью крестной.
Смерть - это тьма, но есть в ней и свет для земли, которой Бог дал такого праведника.
https://www.invictory.org/articles/history/9313-strana-kotoroj-ne-stalo-za-chto-ubili-aleksandra-menya