История неизвестного самоуправления (К. Александров)
Вопрос о характере партизанского движения на части оккупированных территорий СССР в 1941-44 гг. в последнее десятилетие приобрел новое звучание. Постепенно в оборот вводятся новые материалы,
серьезно корректирующие распространенные до недавнего времени героикоэпические представления о партизанах, как участниках исключительно «всенародной войны в тылу немецко-фашистских оккупантов». В этой связи несомненно отрадным событием представляется выход в свет монографии московских историков И.Г. Ермолова и С.И. Дробязко «Антипартизанская республика» (М., 2001. 112 с.) Оба автора, ранее известные серьезными публикациями по истории антисталинского протеста в годы войны, обратились к сюжету, до сих пор детально малоизвестному. Речь идет об истории местного самоуправления, возникшего осенью 1941 г. в западных районах Орловской области с центром в пос. Локоть (65'70 км к югу от Брянска) по инициативе бывших политзаключенных К.П. Воскобойника и Б.В. Каминского. В отличие от свидетельств А.С. Казанцева и А.И. Солженицына, основывавшихся, вероятно, на устных рассказах очевидцев, авторы использовали богатый архивный материал, насколько это оказалось возможным при общей недоступности ведомственных архивов органов госбезопасности. Опубликованные факты и документы серьезно уточняют историю «Локотской республики», позволяют сделать интересные выводы о динамике развития как самоуправления, так и немецкой оккупационной политики. Описание истории Локотского самоуправления (с 19 июля 1942 г. - округа) начинается с цитирования любопытной записки Украинского штаба партизанского движения, свидетельствовавшего: «[…] в первые дни оккупации в селах Орловской области всплыл на поверхность весь антисоветски настроенный элемент - кулаки, подкулачники, люди в той или иной степени чувствовавшие себя обиженными. Среди них была и часть сельской интеллигенции - учителя, врачи. Этот народ посвоему воспринял пришествие немцев, подбивал и остальной неустойчивый элемент села принять новый порядок как истинно народный, свободный от притеснений коммунистов».
Таким образом, оккупационный режим первоначально воспринимался значительной частью сельского общества как социально-экономическое и политическое освобождение от номенклатурной сталинщины не только на Украине и в Белоруссии, но и в определенных районах РСФСР. Представляется лишь досадным, что исследователи не попытались более четко проанализировать причинные процессы подобного восприятия действительности. Протестные и пораженческие настроения, столь, казалось бы неожиданные для отечественной патриотической традиции, стали естественным следствием уголовной политики, реализуемой номенклатурой ВКП(б) на протяжении предыдущих десятилетий. К.П. Воскобойник и Б.В. Каминский характеризуются исследователями в целом как незаурядные интеллигенты-технократы с нескрываемыми лидерскими качествами и амбициями. Бывший московский студент Константин Воскобойник («инженер Земля»), участвовавший в 1921 г. в повстанческой деятельности под эсеровскими лозунгами, по всей видимости, был действительно убежденным врагом режима, самоназвавшегося «советским». Исповедуя несомненно эсеровские взгляды (земля - общенародное достояние, наследственное пользование землей, но без права продажи и т.п.),
Воскобойник крепко верил в привлекательность идеи уничтожения «коммунистического и колхозного строя», способной вовлечь вчерашних колхозников в антисталинский протест. Отсюда же и его клятва в знаменитом Манифесте от 25 ноября 1941 г. «возродить русское государство из большевистских развалин». О внешнеполитических целях нацистов в отношении России Воскобойник не только не знал, но и не думал, а если бы даже и знал, естественно, посчитал бы их утопичными. Германия представлялась Воскобойнику лишь силой, «уничтожившей сталинское крепостное право». Его смертельное ранение 8 января 1942 г. в стычке с партизанами чекиста Д.В. Емлютина оказалось невосполнимой утратой не только для самоуправления, но и для всей Локотской инициативы в целом.
Фигура Бронислава Каминского, несмотря на пережитые им довоенные репрессии, выглядит менее привлекательной. Благодаря монографии И.Г. Ермолова и С.И. Дробязко, Локотский обербургомистр предстает великолепным авантюристом с несомненными организаторскими способностями. Вероятно, Каминский тоже отрицал номенклатурно-чекистский режим, и странно было бы ожидать иных чувств от репрессированного за критику коллективизации интеллигента. Но это отрицание не стало доминирующим в его поведении, мотивации поступков и личностном облике. После смерти Воскобойника Каминский стал играть в полновластного хозяина большого района, и вот это стремление к полноценному властвованию затмило для обербургомистра все прочие аспекты деятельности. Любопытным выглядит социальный статус сотрудников локотской администрации, из которых, видимо, лишь начальника полиции Р.Т. Иванина можно назвать маргиналом, так как он привлекался до войны за хулиганство и мелкое жульничество. Прочие служащие Каминского представляют интересный срез местной элиты. Гражданский заместитель бургомистра С.В. Мосин был в довоенном прошлом заведующим Брасовским РОНО, директором школы и политрепрессированным, бургомистр Брасовского района М.И. Морозов - бухгалтером Брасовского райпотребсоюза, начальник планового отдела округа М.В. Васюков - председателем Брасовского райплана, старший юрист юридического отдела С.Н. Павлюченко - председателем
Брасовского райисполкома, староста пос. Локоть В.И. Королев - членом ВКП(б), директором швейной мастерской и членом ВЦИК (!) в 1929-1934 гг., командир Суземской роты самообороны К. Терешкин - председателем колхоза «Авангард» и т.д. Должностные характеристики ближайших сотрудников Каминского дают пищу для размышлений, и здесь бы авторам хорошо порассуждать относительно мотивов, которые привели целый ряд советских активистов районного звена именно в Локотскую администрацию, а не к местным партизанам. Не подлежит сомнению, что впечатляющей хозяйственной жизнью Локотский округ был вомногом обязан профессиональным качествам и довоенному опыту вышеупомянутых лиц. На территории округа в марте 1943 г., по сообщению «Голоса Народа», проживало 280 тыс. человек, немецкие источники оценивали численность населения в 580 тыс. человек. И.Г. Ермолов и С.И. Дробязко сообщают массу ранее неизвестных подробностей о бытовой стороне жизни Локотского самоуправления в 1941-43 гг. 15 ноября 1942 г. в Локте открылся Городской художественнодраматический театр им. К.П. Воскобойника, о профессионализме которого свидетельствовали, по мнению авторов, «солидная актерская группа и дорогостоящий реквизит». К концу Локотской эпопеи штат театра, которым руководил Г.А. Капуста, насчитывал 105 служащих, в том числе двадцать одного актера и четырех акробатов. На сцене театра под режиссерским управлением Д.А. Нетесина разыгрывались как классические пьесы, так и антисоветские произведения на злобу дня, а число зрителей редко составляло менее 200 человек. С октября 1941 г. полным ходом шло открытие и восстановление храмов, разоренных в годы советской власти.
К началу ноября 1942 г. в округе было открыто с педагогическим персоналом в 1338 человек 345 школ (в т.ч. 10 средних), в которых обучались 43422 учащихся. Правда, подготовка многих школьных зданий к занятиям оставляла желать лучшего. Функционировали другие учебные и культурно-просветительские учреждения. Тираж местной газеты «Голос Народа» (вышло 77 номеров) вырос с 250 до 14,5 тыс. экз.
В сети местного здравоохранения действовали 9 больниц, 37 медпунктов амбулаторного типа, медперсонал насчитывал 51 врача и 179 медсестер. Интересными выглядят сообщения об открытии к 1 декабря 1942 г. в Дмитровске, Дмитриеве и Севске социальных домов для детей сирот, лишившихся родителей в результате партизанских налетов (значит, были и такие!), функционировании двух домов престарелых, кампании по проведению «зимней помощи» малоимущему населению и борьбе с холодами зимой 1942'43 гг. И Воскобойник, и Каминский проявили удивительное рвение в восстановлении местной промышленной базы. За первый год самоуправления были восстановлены и запущены в эксплуатацию: в Локте - спиртзавод, кожевенный завод, валяльная мастерская, две электростанции, две механические мастерские, кузнечный и литейный цехи, шесть профильных мастерских, в Комаричском районе - кирпичный завод и сахарный комбинат, в Севске - маслозавод, крахмальный и известковый заводы, водопровод, электростанция, мастерские МТС, в Навлинском районе - лесопильный завод, две слесарные и одна сапожная мастерские и т.д. В Локотском округе действовали 249 мельниц, в т.ч. 32 - паровые.
Финансовая политика работавшего в Локте Государственного банка и организация нормальной экономики позволили к концу 1942 г. вытеснить натуральный обмен на местных рынках и базарах, заменив его
денежным оборотом. Колхозы на территории Локотского округа были распущены еще до конца 1941 г., при этом размер подушного участка составлял около 10 га. Налогообложение представлялось необременительным, штрафные санкции - нерегулярными, поэтому общий уровень жизни по сравнению с другими оккупированными районами был довольно зажиточным, не говоря уже о советской территории. Практически каждая крестьянская семья владела крупным рогатым скотом, свиньями, овцами, многие имели лошадей, поэтому жили сыто. Важным доказательством хозяйственной независимости округа следует считать признание одного из немецких экспертов, констатировавшего, что самоуправление обходится без дотаций и выполняет все поставки германской стороне. 23 июня 1942 г. обер-бургомистр Б.В. Каминский издал приказ № 185 «О восстановлении справедливости в отношении раскулаченных», предприняв, вероятно, единственную в своем роде законодательную попытку ограниченной реституции в постсоветской России. Конфискованное Советами имущество безвозмездно возвращалось бывшим владельцам, а при безвозмездной утрате такового предусматривались соответствующие компенсации. За счет колхозной собственности наделялись семьи бойцов самообороны, чинов полиции, местной администрации, беднейшие категории населения. Перечисленные мероприятия укрепляли авторитет Локотской. Демонстрационная независимость Каминского дошла до того, что летом 1943 г. в Локте за грабеж и убийство мельника были казнены двое немецких (возможно, венгерских) военнослужащих.
Столь своеобразной картиной оккупации местная администрация была обязана специфическим взглядам командующего 2'й танковой армией Вермахта генерал-полковника Р. Шмидта, в тылу которой и оказалось самоуправление. Авторы монографии в качестве причин, по которым немцы предоставили «антипартизанской республике» самоуправление, называют наличие в регионе партизанских групп, не заинтересованность оккупантов в местной слаборазвитой экономической инфраструктуре и необходимость обеспечения собственных коммуникаций силами местного населения. Не отрицая справедливости сказанного, добавим, что не меньшую роль играли и политические воззрения самого Шмидта. Командующий 2'й танковой армией еще в 1938 г. был близок к антинацистским кругам военной элиты Германии, а в сентябре 1943 г. за нескрываемые критические взгляды в отношении национал-социализма оказался уволен из Вермахта. Шмидт выступал защитником местного самоуправления, считая его гораздо более эффективным средством борьбы с партизанами, чем карательные «акции возмездия» зондеркоманд.
В то же самое время было бы ошибкой считать, что противник за исключением команд связи полностью оставил территорию самоуправляющегося округа. В частности, в Брасово для участия в контрпартизанских операциях размещались чины 102'го полка 1'й венгерской пехотной дивизии, безобразия которых в Брасовском районе в июне 1942 г., помимо драк, чуть было не спровоцировали вооруженное столкновение с каминцами, затем стоит упомянуть боевую группу 216'й пехотной дивизии Вермахта в окрестностях Локтя и т.п. Главной особенностью местного партизанского движения в 1941'43 гг. оставалось его ведомственное»
происхождение, то есть непосредственная организация органами НКВД-НКГБ. По сведениям подпольного Орловского ОК ВКП(б) на территории области в июне 1942 г. оперировали 60 партизанских отрядов общей
численностью 25240 человек. На территории непосредственно Локотского округа действовали, по немецким данным, зимой 1942'43 гг. около 12 тыс. партизан. В этой связи еще в октябре 1941 г. Воскобойник и Каминский инициировали создание отряда народной милиции, состоявшего из 18 добровольцев. К новому 1942 году отряд разросся до 200 человек, а к исходу зимы у Каминского было уже более 1,2 тыс. бойцов. Подчинялись силы самообороны Каминского командованию 532'го тылового корпуса сил безопасности (KTR-532), и к весне 1943 г. пятиполковая Локотская бригада (Русская Освободительная Народная Армия - РОНА) формально насчитывала в 14 батальонах 8020 бойцов при 24 единицах бронетехники. Однако авторы монографии совершенно справедливо указывают, что реальная численность сил самообороны составляла с учетом не кадровых и не учтенных немцами бойцов около 20 тыс. человек. Подавляющее большинство чинов бригады Каминского были местными, и не будет большим преувеличением сказать, что в 1941'43 гг. на территории Локотского округа полыхала подлинная гражданская война. Достаточно сказать, что родной брат капитана И.П. Шавыкина - начальника штаба РОНА - командовал партизанским отрядом им. Тимошенко. Опубликованные авторами сведения убедительно свидетельствуют о постоянных грабежах «локотскими» партизанами «контрреволюционного» населения. Командир Кокоревского партизанского отряда Кочур (Суземский р'н) в отчете от 23 мая 1942 г. открыто признавал: «Со дня организации отряда личный состав питался за счет населения и было выделено две группы, которые занимались доставкой продовольственного и боевого питания […] У семей полицейских (!) изъято 60 пудов хлеба, 8 коров, 11 лошадей, 25 шт. гусей и другое имущество и продукты питания - все ушло для отряда». Тогда же в сутки партизан отряда им. Ворошилова получал 500 г. мяса, в то время как солдат Вермахта по нормам довольствия - 120 г., а русский доброволец - 25 г. Однако, весьма вероятно, имели место не только
грабежи. В приказе №132 от 8 мая 1942 г. по управлению Локотского уезда Орловской губ. Каминский утверждал: после захвата 30 апреля деревень Шемякино и Тарасовки (14 км западнее Локтя) партизаны за 5 суток расстреляли до 115 человек (сами партизаны признавали расстрел 57), предварительно подвергнув многих истязаниям. В ответ на партизанский террор каминцы беспощадно расстреливали взятых в качестве
заложников пленных, командир бронедивизиона Ю.Ф. Самсонов отрубил саблей голову В.В. Чичерину - осужденному командиру партизанского отряда. И.Г. Ермолов и С.И. Дробязко подтверждают ополченческо-иррегулярный характер бригады Каминского, справедливо указывают на ее слабую дисциплину и панибратские взаимоотношения между бойцами. Документы свидетельствуют и о распространенности пьянства, случаях продажи («загона») оружия, особенно в среде не кадровых военнослужащих. Главной причиной подобных явлений следует назвать изначально иррегулярный, самоохранный характер локотской милиции, создававшейся исключительно для защиты от партизан, а также практически полное отсутствие подготовленного офицерского и унтер-офицерского звена, здорового ветеранского ядра. Можно только предполагать, как бы изменилась ситуация, если бы в округ в 1942 г. прибыло 300'400 русских офицеров и белоэмигрантской молодежи, сражавшихся в рядах Русского Корпуса на далеких Балканах. Тем не менее, каминцы и в состоянии «вольных стрелков» успешно противостояли партизанам, сэкономив Вермахту в 1942 г., по признанию самих немцев, целую дивизию (!) и более-менее обеспечив линии коммуникации. В среднем в месяц отмечалось 40-60 боестолкновений с партизанами. В марте и в августе 1943 г. неплохие боевые качества продемонстрировала бригада и в боях с регулярными частями Красной Армии. Авторы монографии подтверждают описанные в мемуарах случаи периодических единичных и групповых переходов партизан на сторону сил самообороны - в одном Суземском районе в ходе боев 19-27 июня 1942 г. из партизанских отрядов дезертировали 427 человек, 65 из которых вступили в РОНА. В то же время на сторону партизан, как свидетельствует доклад Орловского штаба партизанского движения, с 1 октября 1941 г. по 3 июня 1943 г. перешло всего 29 человек. Массовое дезертирство из РОНА началось
лишь после эвакуации в сентябре 1943 г. Гражданских беженцев и бригады в Витебскую область, где ее численность сократилась в 3 раза и восстановилась лишь к концу ноября. Истории пребывания каминцев в Белоруссии и эпизоду их участия в подавлении Варшавского восстания в августе 1944 г. посвящены заключительные страницы монографии, и здесь И.Г. Ермолов и С.И. Дробязко близки к традиционной оценке действий сводного полка (1,7 тыс. чинов) РОНА, которым в польской столице командовал штурмбанфюрер СС И. Фролов. Не отрицая сути сказанного, мы все-таки считаем, что «варшавский эпизод» нуждается в более детальном изучении. Во-первых, в обращении к немецкому командованию уже 5 августа 1944 г. Фролов и Каминский требовали транспорт, чтобы эвакуировать из зоны боевых операций за пределы города «5 тыс. захваченных штатских» лиц. Во-вторых, полевые командиры Армии Крайовой потребовали от Фролова «создать […] обстановку, при которой через его расположение могли бы выходить гражданские лица, не рискуя при этом быть убитыми». По некоторым свидетельствам, без ведома Каминского через боевые порядки полка Фролова Варшаву покинули более 10 тыс. горожан, а еще 5 тыс. ушли из города при оставлении каминцами Варшавы 27 августа 1944 г. Вопрос этот нуждается в дальнейшем изучении. Достаточно объективно оценив история Локотского самоуправления, в заключение авторы монографии делают естественный вывод относительно перспективы, которую бы «могло иметь Освободительное движение, если бы высшее германское руководство смогло ради победы в войне отказаться от своих колонизаторских планов в отношении России и пойти навстречу чаяниям ее народов». Отрадным нам представляется профессионализм, с которым И.Г. Ермолов и С.И. Дробязко выполнили свою работу. Историография антисталинского протеста в годы II мировой войны пополнилась бесспорно ценным трудом, появление которого можно лишь приветствовать.
При подготовке рецензии использованы материалы рукописи автора «Власовское движение и антисталинский протест, 1942-1950 гг.».
Источник: ПОСЕВ №5 (1496) май 2002г.
RONA.org.ru - История неизвестного самоуправления (К. Александров)
web.archive.org