ИДОЛ НА КУРГАНЕ Виктор СУВОРОВ Глава 4, 5.
Виктор Суворов
ИДОЛ НА КУРГАНЕ
Виктор СУВОРОВ
Глава 4.
РАЗДВОЕНИЕ.
«Англия и Франция напали на
Германию, взяв на себя ответственность
за нынешнюю войну».
Иосиф Сталин
«Правда» 30 ноября 1939 года
1.
Полное непонимание военной истории возникло в моей голове отнюдь не в 1972 году. Началось это гораздо раньше.
Родиться меня угораздило на Дальнем Востоке в военном гарнизоне Барабаш Хасанского района Приморского края.
Земли Приморского и Хабаровского краев с середины ХIХ века звали Малой Украиной. Ибо большинство жителей были переселенцами с берегов Днепра. Множество селений, и Барабаш в их числе, носили украинские имена.
Барабаш - старинное украинское прозвище. Значение слова: «разумный» или «умная голова».
Таким прозвищем запорожские казаки награждали тех, за кем смело шли в бой. В числе носителей этого славного имени были даже два кошевых атамана Запорожской Сечи: Демьян Барабаш в XVI веке и Яков Барабаш в XVII веке.
И в последующие времена храбрые Барабаши оставили след в истории. Во второй половине XIХ века дальние окраины Российской империи осваивал генерал-майор Яков Федорович Барабаш.
На берегу реки с корейским именем Мангугай он основал военный лагерь, который вскоре превратился в военный гарнизон, впоследствии названный его именем.
В этом военном гарнизоне семь десятков лет спустя, в середине ХХ века, ваш покорный слуга появился на свет.
2.
Во времена существования Советского Союза в Приморском крае были сосредоточены титанические массы войск.
Там, пройдя германскую войну с 23 июня 1941 года до победного конца, потом еще и японскую войну до 2 сентября 1945 года, получив в боях три ордена, два тяжелых ранения и две контузии, служил и мой отец, майор Резун Богдан Васильевич вместе со своей боевой подругой, медсестрой Верой Гореваловой, которую встретил в плевом эвакуационном госпитале. С нею прошел войну, дальние и очень даже дальние гарнизоны после войны, да и всю оставшуюся жизнь.
Вот почему через два года после войны мне выпало родиться не в Большой Украине, - в Чернигове, Конотопе или в Чекассах, - а в Малой Украине на Дальнем Востоке, в военном гарнизоне, имя которого, в переводе с украинской мовы, означает умную голову.
К величайшему сожалению, совпадения не случилось. Ибо уродился непонятливым балбесом.
3.
Детство прошло на окраинах великой империи. После Барабаша - Янчиха, далее Славянка, снова Барабаш, потом Рязановка.
Менялись гарнизоны, а бестолковость, бездонная и беспредельная, от меня не отставала. Пробудилась и проявилась она еще в дошкольные времена. Моим сверстникам в те далёкие годы всё было ясно, только я один не врубался, самых простых вещи понять не мог.
Мой интерес, - войны. Всякие. Прежде всего те, которые происходили совсем недавно, то есть, - в эпоху бронепоездов и аэропланов, подводных лодок, пулеметов и танков.
До какого-то момента в рассказах и фильмах про бои и сражения все было ясно:
- сначала была Первая Мировая война,
- после неё - Вторая Мировая,
- а еще - Великая Отечественная.
В детали не вникал. Понятия не имел, когда началась и чем завершилась Первая Мировая война.
И о Второй Мировой представление было смутным.
А про Великую Отечественную знал больше.
Знал, кто в той войне воевал: наши и немцы.
Знал, кто стоял во главе. У нас - товарищ Сталин. У врагов - Гитлер.
Знал, что Великая Отечественная началась в 1941 году.
Не один был таким, все мои друзья это знали. Да и как не знать? Фильм любимый - «Смелые люди». Фильм о том, как наш мирный народ строит счастливую жизнь и ни на кого нападать не собирается.
Вдруг на экране на фоне пожара огромные цифры «1941».
И музыка - жуткая и страшная. Тут же самолеты с крестами гудят в сером небе, и на нашу мирную землю врываются вражеские полчища.
4.
Представьте берега Тихого океана и Хасанский район Приморского края по тем берегам. Это тот самый район и то самое озеро Хасан, в районе которого бойцы Красной Армии в 1938 году героически отразили попытки японских захватчиков оттяпать кусочек нашей священной земли.
Весь Хасанский район во все времена был забит войсками. В мое время это были дивизии, бригады и полки 72-го стрелкового корпуса 5-й армии Дальневосточного военного округа.
Штаб корпуса - в Славянке. Тут же был и штаб 110-го укрепленного района, бетонные доты которого разбросаны по сопкам вдоль побережья.
На возвышенности с видом на океан - поместье командира корпуса генерал-майора Миляева Леонида Михайловича. У него близняшки - мальчик и девочка. Алька и Лялька. Мои друзья. Они на год старше.
Рядом с поместьем командира корпуса - казармы и парки гвардейского минометного и зенитно-артиллерийского полков, казармы батальона связи, танкового, разведывательного и саперного батальонов, Дом офицеров, госпиталь, артиллерийские, вещевые и продовольственные склады, комендатура и гауптвахта.
Понятно, играли мы только в войну и ни во что больше. И разговоры наши - вокруг всяких войн.
Лично мне в те времена Первая Мировая война представлялась на закате ХIХ века: нечто похожее на то, что было в фильме «Гаврош»: бои на баррикадах какого-то незнакомого города, у защитников кончились патроны, и тогда мальчик-оборванец бросается на нейтральную полосу, выгребает патроны из сумок убитых врагов.
Но живые враги мальчика убивают.
Вторая Мировая, в моем понимании, была в начале ХХ века: поля изрыты воронками, перекопаны окопами и траншеями, густые массы пехоты прут на колючую проволоку, на пулеметный огонь и гибнут без всякого толка.
А потом была Великая Отечественная война:
Рано утром на рассвете,
Когда мирно спали дети,
Гитлер дал войскам приказ
И послал солдат немецких
Против всех людей советских.
Это значит - против нас.
Стихотворение написал Сергей Михалков, любимый поэт товарища Сталина.
Это стихотворение знал и в четыре года, и в пять. А в шесть лет внезапно напоролся на нечто необъяснимое и непонятное.
В доме у нас книг про войну было много. Больше всего ценил книги про танки. Особенно - про самые первые, огромные и страшные.
Любимая книга так и называлась - «Танк».
Руководитель авторского коллектива генерал-полковник танковых войск Б.М. Коробков.
Про главу авторского коллектива знаю теперь, а в те славные времена в подробности не вникал. Книг не читал, все больше картинки разглядывал. Читал в основном то, что под картинками напечатано. А малые кусочки из текста читал только в особых случаях, ибо в дополнение ко всем своим несовершенствам был ещё и ленивым.
И вот однажды в той любимой книге напоролся на потрясающую для меня новость: танки впервые вышли на поля сражений в ходе Первой Мировой войны… в сентябре 1916 года.
От этой фразы все в голове перепуталось и перевернулась.
Если танки впервые вышли на поля сражений в 1916 году в ходе Первой Мировой войны… А Великая Отечественная разразилась в 1941 году… Когда же в этом случае была Вторая Мировая война?
Вроде бы между 1916 годом и 1941 не происходило ничего столь грандиозного, что можно было бы назвать Второй Мировой войной.
С этим вопросом решил разобраться самостоятельно, но так ничего и не понял. Потому вынес его во двор на всеобщее обсуждение.
Спорили долго.
Ребята постарше высказывали дурацкую мысль о том, что две войны, Вторая Мировая и Великая Отечественная, шли одновременно. На тех же территориях. В тех войнах сражались те же войска. Во главе стояли те же вожди: у немцев - Гитлер, у наших - товарищ Сталин. По большому счету, доказывали они, Вторая Мировая и Великая Отечественная это одно и тоже.
Согласиться с такой глупостью было невозможно: какой же нормальный человек одну войну будет называть двумя разными именами?
Но именно так дела обстояли в нашей великой стране: у одной войны одновременно было два совершенно официальных названия.
Потому много лет спустя, дабы не попасть в число белых ворон, с этой ересью пришлось как бы согласиться.
Для виду.
Но не смириться.
5.
О той дублированной войне написаны терриконы научных трактатов, монографий, диссертаций, тысячи томов военных мемуаров, снято и выпущено на экраны неисчислимое множество художественных и документальных фильмов, установлена умопомрачительная тьма монументов.
Но почему за долгие десятилетия никто не поднял вопрос: отчего у одной войны два разных имени?
Вычленение Великой Отечественной из Второй Мировой войны можно было бы объяснить чьей-то глупостью, - мол брякнул товарищ Сталин не подумав, а сотни миллионов людей вот уже скоро целый век повторяют. Не задумываясь.
Но такое объяснение в данном случае неприменимо.
Грубо говоря, - такое объяснение не катит и не канает.
Ибо товарищ Сталин не был дураком. Все его действия подчинены железной логике.
Но!
Игнорируя здравый смысл, товарищ Сталин зачем-то решил одни и те же события именовать двумя разными официальными названиями.
Вопрос: а чего ради?
Глава 5.
ВОПРОС, КОТОРЫЙ НЕЛЬЗЯ ЗАДАВАТЬ.
Молчи. За умного сойдешь.
(Народная мудрость)
1.
С самых ранних лет - проблема: непонимание всего того, что было понятно всем окружающим разумным существам.
Им всем все ясно сразу и без объяснений. Мне же никакие объяснения не помогали.
А уж когда пошел в школу, а было это в Славянке, беды на меня обрушились водопадом. В школе - только дети офицеров. Ибо других детей в те времена в тех краях просто не водилось.
Чем больше учился, тем меньше понимал.
Непонимание возникло в первые минуты на самом первом уроке в первом классе.
Что для нас главное?
Правильно: память о войне. На том стоим и стоять будем. И вот учительница Марьиванна объясняет нам, первоклашкам, что участников отгремевшей Великой Отечественной войны надо любить, уважать, уступать им место в трамвае.
Категорическое требование уступать место в трамвае услышал, но не понял.
Всему классу понятно требование училки, один я, потому как уродился балбесом, поднял руку.
Ей это не понравилось. Слов не произнесла. Вместо этого рыкнула тигрицей уссурийской.
- Что тебе? - означал тот рык.
Сидя отвечать учителям не полагалось. Следовало встать. Потому встал.
- Марьиванна, место в трамвае уступать готов. Но только вот… у нас в поселке Славянка нет трамваев. Ни одного.
- Будут! - отрезала она. - Если нет, значит скоро будут. И как только первую трамвайную линию вдоль океана проложат, место участником Великой Отечественной войны будешь уступать. Понял? Садись.
Сел.
Но балбесом уродился.
У меня еще вопрос. Потому снова руку поднял. Моя настырность ей по вкусу не пришлась. Но жестом великодушным позволила второй вопрос задать.
И я его задал:
- Марьиванна, а Гитлер был участником Великой Отечественной войны?
Вопрос у меня вот почему возник.
Про телевидение в ту пору в тех краях знали из фантастических романов про светлое будущее. Окном в большой мир были только книги, радио и кино.
Кино нам по воскресеньям крутили. Фильмы только про всевозможные войны: «Богдан Хмельницкий», «Суворов», «Крейсер Варяг», «Чапаев», «Смелые люди», «Подвиг разведчика», «Падение Берлина».
Фильмы эти мы знали наизусть. Потому как крутили их по много раз, потому как других не было.
2.
Мой вопрос на первом уроке в первом классе о том, принимал ли Гитлер участие в Великой Отечественной войне, был совершенно законным. Ибо в фильме «Падение Берлина» (а фильм был шикарный) показаны были последние дни Гитлера: все гремит, горит и грохочет, наши бойцы со знаменем Великой Победы карабкаются на купол Рейхстага, а злой маленький карлик Гитлер, словно крыса в западне, мечется в непробиваемом бетонном бункере, ногти грызет, чуя непременную и близкую гибель свою.
Ясно было, что и Гитлер участник всего происходящего, то есть - участник Великой Отечественной войны.
И в то же самое время сомнения терзали: что-то тут не стыковалось. Как-то не получалось назвать Гитлера участником Великой Отечественной войны. Только потому и задал вопрос.
Верьте мне люди: не провокатор я. Просто лоботряс. С детства ничего не смыслящий и ничего не понимающий.
3.
В те славные времена политическую корректность еще не придумали и насильственно не насаждали.
Потому Марьиванна вцепилась в мое левое ухо, вывернула его до хруста и потащила меня в коридор, и по тому коридору - прямо в канцелярию.
В канцелярии сидели директорша, завуч, еще какие-то тетки.
Мариьванна меня вперед толкнула так, как связанного пленника перед казнью толкают к ногам падишаха.
Тут же обвинительница моя изложила присутствующим суть дела. Изложила так, как суровый прокурор объявляет состав преступления, требуя немедленной и страшной кары.
Реакция собравшихся была сокрушительной.
Вначале все смолкли обомлев, смолкли так, как на мгновенье замолкает всё перед первым порывом страшного урагана.
И тут же все разом заорали.
И в комнату ту стали сбегаться другие училки, оборвав уроки в своих классах. Те, кто в суть проблемы вник, быстренько, захлебываясь, разъясняли вновь прибывающим характер и глубину моего злодеяния, а те, в свою очередь, передавали услышанное тем, кто ввалился минутой позже.
Ясно осознал: от страшной кары не увернуться. И в чем вина моя? Ведь ничего не утверждал. Всего только вопрос задал.
4.
В то время твердо знал: врагов у нас ловят и беспощадно с ними расправляются. Враги, дабы избежать суровой, но справедливой кары, в момент ареста давят зубами ампулу с ядом. Ампула у каждого врага зашита в уголке воротника.
Так нам про врагов рассказывали: все с ампулами.
А мы, пацаны гарнизонные, после тех рассказов к прохожим присматривались: не топорщится ли у кого воротник от вшитой в него ампулы.
И вот, оказавшись в кругу теток, которые, словно кобры иранские, шипели от злости, ощутил себя врагом.
Но ампулы с ядом в моем воротнике не оказалось. Потому был готов принять суровую кару. На спасение не рассчитывал.
Спасение пришло внезапно.
Вдруг сообразил, что все они, эти огромные дядьки и тётки, орут не на меня. Они ругаются меж собой.
Одни доказывали, что Гитлер был участником Великой Отечественной войны, а другие, исходя слюной и благородным гневом, орали, что быть такого не могло.
Воспользовавшись непреодолимыми противоречиями, разбродом и шатанием в стане врага, осторожно ретировался. То бишь - ускользнул.
И никто меня не остановил.
5.
На следующий день директорша встретила меня в коридоре и голосом тюремной вертухайши сурово предупредила, что вопрос о том, был ли Гитлер участником Великой Отечественной войны, задавать нельзя.
А у меня новое непонимание: почему нельзя?
Знал всегда, что есть вопросы, на которые нельзя отвечать.
Вот, допустим, спросит незнакомец в черных очках, в плаще с поднятым воротником, в шляпе, на глаза надвинутой, скажи-ка, мальчик, где тут проживает этот самый, как его, генерал Миляев??
На подобный вопрос отвечать полагалось, что в поселке Славянка нет такого. И никогда не было.
Ответив так, следовало немедленно бежать куда следует и докладывать кому положено.
После первого урока в первом классе сообразил, что родиться меня угораздило в такой стране, в которой есть не только вопросы, на которые нельзя отвечать, но и вопросы, которые нельзя задавать.
Facebook post