Евгений Беркович: Притяжение зла 3.
1., 2.
Нацизм и молодежь
Национал-социалистическая партия была самой молодой в политическом ландшафте Веймарской республики. Средний возраст членов NSDAP до 1930 года составлял 28,8 лет. Прием в партию начинался с восемнадцати лет. Почти четверть всех членов были моложе 23 лет, еще четверть имела возраст от 23 до 30 [Kellerhoff, 2017 стр. 161]. Другими словами, более половины партийцев были моложе 30 лет.
NSDAP - самая молодая партия.
Партия Гитлера была привлекательна для молодежи во многом тем, что здесь не только не запрещалась, но всячески поощрялась активная, граничащая с хулиганством и другими уголовными преступлениями борьба с инакомыслящими. Показателен пример несовершеннолетнего Фрица Берендта (Fritz Berendt) из Восточной Пруссии, который вел нацистскую пропаганду доступными ему средствами: вместе с семью товарищами-сверстниками организовал банду, которая устраивала жестокие драки с коммунистами. После того, как в одном из сражений Фриц был серьезно ранен, отец запретил ему любую политическую деятельность, но сын так настойчиво умолял отца, что запрет был, в конце концов, снят [Kellerhoff, 2017 стр. 161].
Предвыборный плакат NSDAP
Другие партии Веймарской республики категорию молодых людей от 18 до 25 лет фактически не замечали, люди приобщались к политической деятельности, как правило, лишь к тридцати годам и позже. Только партия Гитлера широко открывала двери для молодежи, едва переступившей порог совершеннолетия. Это отмечал в 1930 году социал-демократ Карло Мирендорф (Carlo Mierendorff) [Kellerhoff, 2017 стр. 161]. Сам он, в отличие от своих сверстников, рано вступил в социал-демократическую партию - в 1920 году, когда ему исполнилось двадцать три года. В студенческие годы он руководил «Социалистической студенческой группой» в Гейдельберге и тоже был склонен к активным действиям. Например, он участвовал в аресте директора Физического института, нобелевского лауреата Филиппа Ленарда, отказавшегося вывесить траурные флаги в день похорон Вальтера Ратенау 27 июля 1922 года [Беркович, 2018 стр. 70].
Средним возрастом своих членов национал-социалистическая партия Германии сильно отличалась от других партий, участвовавших в выборах в рейхстаг. Например, более половины всех членов социал-демократической партии были старше сорока лет. Моложе тридцати было только двадцать процентов всех членов SPD. Напомним, что для NSDAP эта доля составляла пятьдесят процентов. Другие партии имели еще более пожилой состав, особенно леволиберальная Немецкая демократическая партия (Deutsche Demokratische Partei, сокращенно DDP), национал-либеральная Немецкая народная партия (Deutsche Volkspartei, сокращенно DVP) и католическая Немецкая партия центра.
Вопреки мнению Томаса Манна, что опорой для Гитлера служили малообразованные бюргеры, как он выразился, «чернь», главной ударной силой нацистов становились именно студенты, будущая элита страны. Составной частью в ядро нового националистического движения входили идеи фёлькиш, пангерманизма и непременно антисемитизма.
Об антисемитизме в студенческой среде упоминал Якоб Вассерман в письме Томасу Манну в апреле 1921 года [Wassermann, 1988 стр. 480]. Еще в конце девятнадцатого века националистически настроенные студенческие объединения Австрии решили исключить из своих рядов всех евреев, причем еврей понимался в расистском смысле: крещение ничего не меняло в глазах юных предшественников нацистов. За австрийцами последовали и немецкие студенты [Genschel, 1966 стр. 58].
Рост числа студентов, присоединившихся к нацистам, объясняется их относительно тяжелым материальным положением в обществе, несмотря на то, что экономика Германии стала постепенно восстанавливаться от послевоенной разрухи и хаоса. В 1926 году группа окончательно разочарованных своим положением студентов образовала Национал-социалистический союз немецких студентов (Nationalsozialistischer Deutscher Studentenbund, сокращенно NSDStB).
NSDStB - Национал-социалистический союз немецких студентов с 1926 г.
Поначалу задачи Союза виделись в организации социальной помощи нуждавшимся студентам. Направление деятельности Союза изменилось, когда к руководству пришел Бальдур фон Ширах (Baldur von Schirach). Если и нужен пример, опровергающий утверждение Томаса Манна, что «антисемитизм - аристократия черни», то лучше фон Шираха ничего не придумаешь. Выходца из знатной дворянской фамилии, студента Мюнхенского университета никому и в голову не пришло бы отнести к «черни». Но, вопреки мнению Томаса Манна, фон Ширах был убежденным антисемитом, вступил в национал-социалистическую партию сразу, как только достиг положенных восемнадцати лет - в 1925 году. На посту рейхсфюрера NSDStB фон Ширах умело руководил национал-социалистической пропагандой среди студенчества, добиваясь того, чтобы в университетах Германии не осталось ни одного студента, который бы не был верен идеалам нацизма.
В первые годы Веймарской республики большинство студенческих союзов и объединений присоединились к новой откровенно националистической организации «Кольцо немецкой высшей школы» («Deutscher Hochschulring» - DHS), которая вскоре стала определять общую студенческую политику в Германии. Она активно насаждала среди студентов идеологию фёлькиш, неразрывно связанную с антисемитизмом.
Условием членства в DHS было арийское происхождение, гражданство не играло существенной роли: немцы по происхождению (так называемые фольксдойче - Volksdeutsche) из Австрии или Судетской области могли вступить в эту организацию, даже не будучи гражданами Германии, зато немецкие евреи - никогда!
«Кольцо немецкой высшей школы» господствовало в немецких университетах до середины двадцатых годов, после чего само присоединилась к «Национал-социалистическому союзу немецких студентов». С конца двадцатых годов демонстрации и нападения правых студенческих экстремистов на их политических противников в немецких университетах стали происходить все чаще.
Скоро под огонь критики воинственной молодежи попали многие либерально настроенные профессора-пацифисты, не разделявшие идеалы национал-социализма. Еще до прихода Гитлера к власти был лишен права преподавать и уволен из Гейдельбергского университета экстраординарный профессор математической статистики Эмиль Гумбель, чья пацифистская деятельность и еврейское происхождение возмущали национал-социалистически настроенных студентов. В 1925 году потерял право читать лекции студентам Технического университета в Ганновере философ и социолог Теодор Лессинг [Беркович, 2018 стр. 287].
Плакат национал-социалистического студенческого союза
В 1931 году Национал-социалистическому союзу немецких студентов удалось добиться абсолютного большинства своих членов в студенческих советах двадцати восьми немецких университетов. Летом того же года председателем Студенческого союза Германии (Deutsche Studentenschaft, сокращенно DSt) стал член NSDStB. В своих программных выступлениях он требовал от студентов неуклонно поддерживать линию национал-социалистической партии. Вопросы обучения отошли на задний план [Wenzel, 2009 стр. 29]. Студенческий союз Германии стал первым общенемецким объединением, попавшим под контроль национал-социалистов. Все больше и больше студентов активно поддерживали национал-социалистическую партию и участвовали в проводимых ею акциях.
Достаточно красноречив пример университетского Гёттингена, ставшего в двадцатых и тридцатых годах ХХ века бастионом национал-социализма. Местная ячейка нацистов была создана в городе в 1922 году, и уже через год боевой отряд штурмовиков в форме СА насчитывал двести бойцов [Kühn, 1983 стр. 13-46]. Самая большая городская газета «Göttinger Tageblatt» постоянно воспитывала и поощряла у читателей расистские взгляды. Так, отмечая в 1925 году 60-летие героя Первой мировой войны генерала Эриха Людендорфа, участвовавшего вместе с Гитлером в ноябрьском путче 1923 года, она подчеркивает его «борьбу с еврейством». Курта Тухольского, едкого сатирика и критика националистических взглядов, гёттингенская газета называет «еврейской грязной свиньей» и сожалеет, что «никто не возьмется с помощью плетки нарисовать звезду Давида на его роже» [Wilhelm, 1978 стр. 38-39].
С 1925 года газета открыто поддерживала национал-социалистическую партию. Не удивительно, что и читатели газеты демонстрировали свою приверженность партии Гитлера. На выборах в Рейхстаг нацисты получали в процентном отношении всегда больше голосов, чем в целом по стране. Так в 1930 году они набрали только 18,3% голосов немецких избирателей, но в Гёттингене за них голосовало 38%. Во время самой большой удачи нацистов на выборах - в июле 1932 года - они набрали 37,3% голосов по всей Германии, а среди избирателей Гёттингена национал-социалисты добились абсолютного большинства [Hasselhorn-Weinreis, 1983 стр. 47].
На относительно ровном фоне «образованного антисемитизма», редко выходившего за рамки внешнего приличия, антисемитизм немецкой образованной молодежи с давних пор выглядел как радикальная форма ненависти, не знающая компромиссов. Показательно, что печально известную акцию публичного сожжения книг «антинемецкого духа» организовал и провел как раз Национал-социалистический союз немецких студентов.
В начале апреля 1933 года при NSDStB создал специальное управление прессы и пропаганды. Его первым и важнейшим делом стало проведение всегерманской акции сожжения «вредных книг». Решение об этом было принято 8 апреля, сама акция должна была выглядеть как реакция на «бессовестную травлю Германии» со стороны мирового еврейства. Между 12 апреля и 10 мая должна быть проведена «информационная компания», а публичное сожжение назначено на 18 часов в последний день компании - 10 мая 1933 года.
Действо было продумано до мелочей - в таких акциях нацисты разрабатывали сценарий до малейших деталей. Было выдвинуто двенадцать тезисов, которые студенческие руководители должны были зачитать при сожжении книг [Walberer, 1983 стр. 35]. Не все тезисы были направлены против евреев, другими мишенями служили марксизм, пацифизм и «разрушающая душу переоценка животных инстинктов», так замысловато называлось учение Фрейда и его школы. В целом, акция была задумана как «мятеж немцев против антинемецкого духа». Однако, по сути, главными врагами немцев студенты видели тех же евреев. Новая акция переносила идею бойкота еврейских предприятий с экономического поля в идеологическое.
К 13 апреля студенческие тезисы были вывешены на досках объявлений всех университетов Германии, транспаранты с текстами тезисов «украшали» многие здания. Пятый тезис гласил: «Если еврей пишет по-немецки, он лжет». Студенты требовали, чтобы в будущем книги евреев на немецком языке снабжались пометкой: «перевод с еврейского».
Вечером 10 мая по всей стране началось действие, более подходящее временам средневековья, чем двадцатому веку. В Берлине было сожжено около двадцати тысяч книг, в других крупных немецких городах - от двух до трех тысяч. В столице огромный костер был разожжен вблизи государственной оперы. На митинге одним из выступавших был министр пропаганды и гауляйтер Берлина Йозеф Геббельс. Среди сожженных «ядовитых книг» особенно отмечали работы Карла Маркса, Фердинанда Лассаля, Зигмунда Фрейда, Генриха Манна, Альфреда Дёблина, Бертольда Брехта а также доброго друга Хедвиг Прингсхайм Максимилиана Хардена.
Сжигание книг 10 мая 1933 г. на оперной площади Берлина
В ответ на многочисленные протесты из-за границы магистрат города Берлина сделал 22 мая 1933 года заявление, что книги иностранных авторов не сжигались. Это явная ложь, так как в списке книг, подлежащих сожжению 10 мая, стояли тридцать семь писателей, чьи книги были переведены на немецкий. Больше всего было советских авторов - двадцать один. Кроме них, восемь американских, три чехословацких, два венгерских, по одному из Польши, Франции и Японии [Weidermann, 2008 стр. 205].
Особого отбора в этом списке не чувствовалось, просто все, что подходило под категории «социалистический», «еврейский», «пацифистский», считалось опасным и вредным для Германии. Наряду с Максимом Горьким, Ильей Эренбургом, Исааком Бабелем, сожжению подлежали книги Федора Сологуба, Ильи Ильфа и Евгения Петрова, Михаила Зощенко, Федора Гладкова, Михаила Кузьмина, Валентина Катаева и других, таких разных и непохожих авторов. Из американских писателей, чьи книги стояли в списке на сожжение, стоит отметить Джека Лондона, Эрнеста Хемингуэя, Эптона Синклера… Чешскую литературу для костра представляли Ярослав Гашек и Карел Чапек. Единственным французом в списке был Анри Барбюс.
После прихода Гитлера к власти немецкие университеты и другие высшие учебные заведения относительно быстро присоединились к нацистской идеологии. При этом процесс «встраивания» в нацистское государство шел не только сверху, через назначенного национал-социалистического министра культуры и образования, но и изнутри, за счет массового вступления в нацистскую партию студентов и преподавателей. Активность членов NSDStB сыграла в этом процессе важную роль.
После публикации закона «О восстановлении профессионального чиновничества» («Gesetz zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums») от 7 апреля 1933 года национал-социалистические студенты участвовали в изгнании с работы профессоров-евреев, составляя «черные списки» и организуя бойкоты лекций, читаемых неарийцами.
Так был вынужден подать в отставку профессор Гёттингенского университета Эдмунд Ландау (Edmund Landau), уволить которого по закону власти не могли, так как он был «старослужащим», т.е. стал профессором в 1909 году, до Первой мировой войны [Беркович, 2018 стр. 264].
Эдмунд Ландау
В организации бойкота лекций профессора Ландау важную роль сыграл Освальд Тайхмюллер (Oswald Teichmüller), гениальный математик и убежденный нацист. Он родился в небольшом городке Нордхаузене (Nordhausen) в южной части гористого Гарца, детство его прошло расположенной недалеко деревне Санкт-Андреасберг (St. Andreasberg). В Гёттингене он появился в 1931 году восемнадцатилетним юношей из обедневшей семьи мелких собственников. Через один семестр он вступил в нацистскую партию и стал штурмовиком СА. Номер его партийного билета был 587 724 [Segal, 2003 стр. 444]. В партию его привела не забота о карьере, а политический идеализм и вера в то, что «национальная революция» поможет возрождению Германии. Не последнюю роль сыграло и желание наивного юноши обрести опору в новом движении, стать своим в непривычной интеллектуальной среде. Через короткое время Тайхмюллер стал лидером среди национал-социалистических студентов факультета математики и естествознания. Расистская идеология нацистов увлекла его и стала основой решительных действий.
На следующий день после бойкота лекции Ландау, когда в аудиторию, где профессор ждал студентов, просто никого из слушателей не пропустили, Тайхмюллер письменно объяснил цели и задачи этой акции:
«Вы [Ландау] высказали вчера [в нашем разговоре] предположение, что это была антисемитская демонстрация. Я придерживался и придерживаюсь той точки зрения, что юдофобская акция могла бы быть направлена на кого угодно, но не на вас. Речь идет не о создании трудностей для вас как еврея, а исключительно о защите студентов второго семестра от того, чтобы их обучал дифференциальному и интегральному исчислению преподаватель совершенно чуждой расы. Я нисколько не сомневаюсь в ваших способностях читать чисто международно-математические и научные лекции подходящим студентам любого происхождения… Но возможность того, что вы сообщите слушателям математическое ядро без собственной национальной окраски, столь же мала, как велика уверенность в том, что скелет без мяса не бегает, а падает и разрушается» [Siegmund-Schultze, 1998 стр. 66].
Освальд Тайхмюллер
Хотя в то время Тайхмюллер не встречался с берлинским профессором Людвигом Бибербахом (Ludwig Bieberbach), их мировоззрения удивительно совпадают. Бибербах был первым, кто разделил математику на арийскую и еврейскую. До него то же сделал с физикой Филипп Ленард [Беркович, 2018 стр. 76].
Не удивительно, что Тайхмюллер впоследствии переехал в Берлин и опубликовал именно в журнале Бибербаха «Deutsche Mathematik» («Немецкая математика») ряд выдающихся работ, вошедших в историю науки. Гениальность математика сочеталась у Тайхмюллера с убежденностью нациста. Случай, конечно, не частый, но и не единственный. Открыто сотрудничали с нацистами и другие знаменитости: психолог Карл Густав Юнг, философ Мартин Хайдеггер, физик Паскуаль Йордан и другие.
Убеждение, будто национал-социализм - движение необразованных низов общества, или, как утверждал Томас Манн, «фашизм - социализм дураков» [Mann, 1974c стр. 481], безнадежно устарело.
В 1934 году Национал-социалистический союз студентов перешел в подчинение штаба заместителя фюрера по партии Рудольфа Гесса (Rudolf Heß). Он упорядочил структуру NSDStB и провел ряд изменений устава, чтобы превратить Союз студентов в элитную организацию. В Союз могли вступить лишь члены нацистской партии. Другие студенты принимались только после испытательного срока в два семестра.
С приходом к руководству NSDStB и DSt в ноябре 1936 года Густава Шееля (Gustav Scheel) роль националистических студентов еще более выросла. Теперь не министерство науки, воспитания и народного образования определяло руководителя местных студенческих организаций, а Национал-социалистический союз немецких студентов. Кадровые вопросы в высшей школе, назначение новых профессоров и преподавателей, защиты диссертаций и другие внутренние вопросы решали теперь тройки, состоявшие из представителя ректората, национал-социалистического союза студентов и другой национал-социалистической организации, входящей в структуру NSDAP: Национал-социалистического союза немецких доцентов (National-sozialistische Deutsche Dozentenbund, сокращенно NSDDB).
Целью обоих союзов - студентов и доцентов - была полная перестройка работы высших учебных заведений в духе национал-социализма. И эта цель была довольно быстро достигнута.
Продолжение следует
https://7i.7iskusstv.com/2018-nomer10-berkovich/