Эпатажная Нэнси Кунард: ей делали предложения и Хемингуэй,
и Хаксли, и Паунд, и Арагон, а она купила себе Генри Краудера
Она была слишком богата - и потому всегда бездомна, слишком красива - и потому так больше и не вышла замуж, слишком знаменита - и потому так неуверенна в себе, слишком умна - и потому так бесконечно одинока...
Ей делали предложения и Хемингуэй, и Хаксли, и Паунд, и Арагон. Ее спрашивали: правда ли, что Нэнси надевала на руку новый браслет всякий раз, когда у нее появлялся очередной любовник? О, если бы это было так, то у Нэнси Кунард должно быть по меньшей мере четырнадцать рук, как у индийского божества.
Нэнси родилась в одной из самых богатых и знатных семей Англии. Ее отец, сэр Бэйч Кунард, был владельцем судоходной компании "Кунард Лайн" и унаследовал гигантское состояние. Дед Куарда был судовым королем и прямым потомком Бенджамина Франка.
Реклама судоходной компании Кунардов
Красавица с американского юга, юная Мод Берк вышла за Бэйча замуж слишком рано. Любви между родителями не было. В браке появилась единственная дочь - Нэнси. Девочку воспитывали няньки и гувернантки. Мод обычно еле удостаивала дочь парой фраз и вечно спешила по делам.
Ходили слухи, что настоящим отцом Нэнси был писатель Джордж Мур, самый преданный из любовников Мод, который хранил ей верность на протяжении тридцати лет. Леди Мод отличала страсть к шумным развлечениям, вечеринкам, балам и мужчинам. Муж с пассивной толерантностью относился к внебрачным отношениям своей жены.
Детство Нэнси прошло в старинном замке Невилл Холт в Лестершире: гулкие пустые залы, на стенах - портреты стариков в мундирах, мечи и оружие. Чтобы скрасить свое одиночество девочка запоем читала книги, особенно ей нравились книги об Африке.
Джордж Мур передал Нэнси иллюстрированную книгу об Африке. Она часами рассматривала золотую Сахару, миражи в пустыне, зеленые оазисы, темнокожих улыбчивых людей. Свой первый рассказ она так и назвала "Африка". "Там нет замков и нет городов, - писала она. - Все живут в небольших красивых хижинах, поют, танцуют... Там царит справедливость..."
Нэнси отдали в престижную лондонскую школу. Тем временем мать Нэнси сбежала от мужа в Лондон и открыла модный салон, в котором часто бывала элита: Паунд, Дягилев, Элиот, Льюис, Стреччи запросто заходили к Мод на пятичасовой чай. Когда Нэнси исполнилось шестнадцать, мать окинула ее критическим взглядом: "Девочка могла бы выглядеть и получше: носик длинноват, грудь плоская..."
Нэнси Кунард
Нэнси всматривалась в свое зеркальное отражение: она была тоненькой, белокожей, с осиной талией, изящной, как стебель цветка, шеей и волосами цвета топленого молока. Ее светлые, прозрачные глаза меняли цвет, как море, в зависимости от освещения.
Знакомые художники рисовали ее глаза то изумрудными, то серыми, то ясно-голубыми, то холодно-стальными. На юную Нэнси гости Мод обращали внимание: "Какая у вас прелестная дочь, леди Кунард!"
Начитавшись романтических книг, 15 ноября 1916 года двадцатилетняя Нэнси скоропалительно вышла замуж за никому неизвестного парня по имени Сидней Фэрбэрн. Какое лицо было у ее матери во время венчания в церкви! Весь Лондон недоумевал, зачем спешит замуж за безродного парня одна из самых красивых и богатых невест? На нее заглядывались отпрыски миллионеров - Гордона, Три, Опеля...
Нэнси Кунард
Но дело было в том, что богатенькие наследники отсиживались дома, когда началась война, поскольку родители откупили их от фронта, а другие парни, такие как долговязый Сидней, должны были идти на передовую. В голове Нэнси родилась идея, что она сможет кого-то спасти своей любовью.
С детства ей в душу запали рассказы писателя Мура о том, как африканки с помощью магических заклинаний спасали мужей от гибели на охоте или от ран... Провожая мужа на войну, Нэнси вручила Сиднею в качестве талисмана амулет из своей коллекции, которую недавно начала собирать. Парень посмеялся над ее суевериями, но талисман взял. Сидней вернулся с войны живым и... чужим.
В качестве свадебного подарка Мод подарила молодым дом в Лондоне. Нэнси, увидев вернувшегося мужа на пороге своего дома, решила что ее миссия по спасению выполнена. Нэнси сказала себе, что главный мужчина в ее жизни, с которым она создаст семью и родит детей, впереди.
Но судьба распорядилась иначе. Забеременев от случайного любовника Нэнси избавилась от ребенка. В ее дневнике появилась запись: "Детей у меня никогда не будет, я стерильна как домашняя кошка, которая слишком много гуляла сама по себе. Кому я теперь нужна? Мать открыто презирает меня. Один путь - стать знаменитой писательницей..."
Нэнси решила посвятить себя творчеству - она с детства писала неплохие стихи. Рыжебородый поэт Эзра Паунд влюбился в Нэнси, а она без устали донимала его своим звенящим "колокольчиковым" голосом: "Ты должен как следует раскритиковать мои стихи, иначе я так и не научусь писать!"
Она забрасывала его вопросами о принципах имажинизма, о поэзии французских трубадуров, которые он блистательно переводил.
Вслед за Паундом в 1920 году Нэнси поехала в Париж, не потому что не могла без Эзры жить, а потому, что по словам ее любовника, Париж был единственным городом на свете, где небольшой талант становится талантищем.
В Париже Нэнси смотрела по сторонам и удивлялась. Если в Лондоне дамы носили корсеты, шляпки и длинные платья, то в Париже женщины ходили в свободных рубашках, с ярким макияжем и ногтями оранжевого цвета. Здесь публично обсуждали аборты, развод считался признаком свободы. Здесь если кто-то выпивал менее двух бутылок вина за день, то его считали скучным трезвенником.
Величественная Гертруда Стайн потрепала мисс Кунард по щеке: "Детка, если ты не сумеешь стать в Париже ярким попугаем, то тебе не на что рассчитывать". Нэнси озадаченно спросила: "А как же стихи?" Гертруда улыбнулась: "О, это вторично".
Вскоре родился фирменный стиль Нэнси. Она украсила свои руки массивными африканскими браслетами, волосы коротко остригла, а русалочьи глаза подвела черным карандашом, как это делали актрисы немого кино.
Ее магнетический и пронзительный взгляд, короткая стрижка, брутальные кожаные куртки и невиданные ранее украшения вызвали замешательство и неподдельный шок в сердцах представителей высших слоев общества.
Журналисты критиковали ее внешность, но она быстро стала самой неординарной музой для известных фотографов, художников и скульпторов, которых притягивало что-то неизведанное в ней.
Она обожала этнические принты, мужские костюмы, драматические платья и главное - крупные и массивные украшения в африканском стиле. Завершающими штрихами ее образов были платки, повязанные вокруг головы на манер чалмы.
У Нэнси появилась свита из художников и писателей, которые соперничали между собой, как дети. Она легко увлекалась талантливыми парнями из богемы, но отношения, как правило, длились недолго. Скорее, она влюблялась в их произведения. С их романами и стихами она проводила ночи более охотно, чем с авторами.
Кое-как выпутавшись из очередного романа с обязательными угрозами - Хемингуэй обещал выброситься из окна, Хаксли - вскрыть себе вены, Макс Эрнст - взорвать здание ратуши, Ман Рэй - уничтожить на ее глазах все свои работы - Нэнси повторяла себе: все это временно, когда-нибудь она полюбит по-настоящему.
Ангельским голоском Нэнси сообщала очередному поклоннику, что роману конец и предлагала дружбу. Как правило, огорошенные любовники принимали это условие и бродили за Нэнси как осиротевшие псы.
Тем временем парижские издательства опубликовали несколько книжечек стихов мисс Кунард, даже рецензии на них были вполне приличные и хвалебные. Но Нэнси чувствовала: это все не то - деревянные слова, деревянные мыли...
Голубоглазый красавец Луи Арагон, этот парижский Аполлон, был без ума от мисс Кунард. Их роман длился долго. Любила ли его Нэнси? Во всяком случае, она любила его поэзию. Вся его любовная лирика была посвящена Нэнси.
В какой то момент Нэнси все приелось: и Париж, и друзья, и любовники. Окончательно разуверившись в своем таланте, она решила: буду издавать стихи гениев.
Купив на деньги, доставшиеся в наследство от отца, небольшой двухэтажный домик в нормандской деревушке Реанвилль, она открыла там книжное издательство. Позднее Британский музей признает изданные ею книги шедевром довоенной кинопродукции.
Оказалось, что белоручка Нэнси может вкалывать по шестнадцать часов в сутки. Она быстро научилась разбираться в качестве бумаги и типографских шрифтах. Она выпускала произведения современных авторов: Арагона, Вульф, Олдингтона, Хаксли, Эллиса, Саймонса.
Тиражи были не более трехсот экземпляров и каждая книга становилась произведением искусства. Обложки она заказывала своим друзьям-художникам - Пикассо, Жакобу, Ман Рею, Дэнвиллю, и каждая из них была уникальна.
В то жаркое памятное лето 1928 года Нэнси снимала палаццо на венецианском острове Лидо. Ее роман с Арагоном еле тлел. Приехали они сюда вместе, но она уже давно тяготилась отношениями.
Однажды Нэнси в сопровождении своих кузенов после прогулки отправилась в отель "Luna", где играли джаз. Ребята из "Eddie South" выступали до шести утра, и все это время Нэнси глазами пожирала чернокожего пианиста Генри Краудера.
Гордое красивое лицо, а руки, боже, какие руки с длинными пальцами! Вдруг Нэнси поняла, кто ей снился все детство и юность, ради кого она украшала себя экзотическими браслетами и ожерельями.
После концерта Нэнси притащила пианиста к себе в палаццо. Арагон все понял по ее глазам. Он заперся в своей комнате и наглотался таблеток. Его едва откачали.
Луи Арагон, Нэнси Кунард и Генри Краудер
Генри поначалу сторонился этой странной женщины и дистанцировано называл ее "мэм". Молодой пианист был родом из Атланты и был старшим из шести детей священника.
Нэнси понадобилось время, чтобы понять,что цветной музыкант никогда в жизни не дотрагивался до европеек. Охваченная страстью Нэнси, перекупила его контракт и перевезла его в Париж.
Карикатура на Генри и Нэнси
"Генри, в тебе угадывалась первобытная мощь, буйная сила, ты стал единственным настоящим среди искусственных декораций моей тогдашней жизни, среди вычурных нарядов и поддельных мужчин, которые жили своими вымышленными героинями, а во мне видели просто актрису, исполнявшую заказанные ими роли" , - писала Нэнси, пытаясь объяснить свою вспыхнувшую страсть, в которую Генри не верил.
Она таскала его по парижским друзьям и со всеми знакомила. Когда гастроли подошли к концу, Генри засобирался домой. Оказалось, что у Краудера на родине жена и двое детишек.
Нэнси просто не могла отпустить любимого. И что она сделала? Она купила Генри. Попросту купила. Его семье нужны деньги? У него убудет много денег. Она берет его своим помощником в издательство. Он мечтает стать джазовым композитором? Пожалуйста, милый! Выбирай роскошное пианино, твори.
В 1930 году Нэнси выпустила альбом "Музыка Генри". На обложке был молодой Краудер в шляпе и пиджаке, а Нэнси обвивала его руками, увитыми африканскими браслетами.
Вскоре с Нэнси рассорился весь Париж. Постепенно их с Генри перестали принимать друзья. Общество с осуждением отнеслось к ее романтическим отношениям. Она закрыла издательство и уехала с музыкантом в Англию.
Когда мать Нэнси узнала, что дочь живет с Краудером, она впала в настоящую истерику и потребовала, чтобы молодого человека депортировали из Англии.
Нэнси и Генри отказывались селить в отелях. Они нашли пристанище где-то под Оксфордом, но явились полицейские и надели на Генри наручники. Нэнси кинулась на стражей порядка и тоже попала в участок. После этого она приняла решение уехать в Америку подальше от лицемерной Европы, где им с Генри никогда не стать счастливыми.
В 1932 году в Нью-Йорке они с Генри поселились в гарлемском отеле "Crampion". Посмотреть на Нэнси сбежались все постояльцы вместе с обслугой. Здесь никогда не видели белую женщину.
Нэнси разгуливала по улицам Гарлема и кормила детей фруктами. Один мальчуган укусил ее за руку. Рука распухла, но Нэнси отказывалась идти к белым врачам. Просидев полдня в очереди гарлемской приемной к местному доктору, она так и не получила нормальной помощи. Генри не на шутку разозлился: "Тебе надо ехать к манхеттенским врачам, а не искать справедливости. Гарлемский врач тебе не поможет!"
Нэнси впала в истерику, она снимала стресс алкоголем и кричала, что не хочет к врачу. Из-за этой истории она чуть не лишилась руки и стала главной сенсацией Нью-Йорка.
Генри взял в плен и ее душу и ее тело. Женщина совершенно лишилась рассудка от любви, а потом наступил день, когда Генри ушел от нее. Он сказал, что такая женщина как она - позор для уважающего себя черного мужчины, которого считают альфонсом. Он был по горло сыт ее добротой и благодеяниями. Генри Краудер отправился к жене и детям, сев в старенький автобус. Было так больно, как будто ее распухшую руку отняли.
Нэнси, расчитывая, что Генри поймет и оценит ее преданность и любовь написала книгу "Negro". Иногда от Генри приходили письма, он просил Нэнси прислать ему денег. Нэнси отправляла ему чек и вместе с ним длинные послания о своей любви. Книга написана, Генри нет рядом...
Во время войны она попросилась репортером на фронт. В глубине души она наделась на шальную пулю. Но пуля всегда попадает не в того...
После войны она стала крупным специалистом по африканской культуре. Ее пригласили в Зимбабве, но планам не суждено было сбыться. Стыдно и горько было признать, что помешало ее пьянство. Она пила горькую и не могла остановиться.
Альваро Гевара. Портрет Нэнси Кунард
Жизнь Кунард закончится печально: разоренная, утратившая физическое и психическое здоровье, истощенная, Нэнси умрет в шестьдесят девять лет в парижской больнице.
За несколько дней до смерти она попросила медсестер принести карандаш и бумагу и сочиняла стихи, писала письма друзьям. Они продолжали получать ее сумасшедшую корреспонденцию уже после смерти Кунард.
Нэнси была прототипом героини Айрис Марч в романе Майкла Арлена "Зеленая шляпа" (1924), после которого автор получил мировую известность. Олдос Хаксли в муках неразделенной страсти предрешил судьбу Нэнси как "музы" в своем романе "Шутовской хоровод", где Мира Вивиш имеет с Нэнси больше общего, чем просто случайное сходство.
Ее влияние вдохновило Тристана Тцара написать и посветить ей "Платок облаков". Скульптор Константин Бранкузи увековечил образ Нэнси в скульптуре "Jeune Fille Sophistiquee” ("Утонченная молодая женщина"). Уильям Карлос Уильямс хранил у себя ее фотографию и считал, что Нэнси "одно из главных явлений в мире".
Она была слишком богата - и потому всегда бездомна, слишком красива - и потому так больше и не вышла замуж, слишком знаменита - и потому так неуверенна в себе, слишком умна - и потому так бесконечно одинока...
Ей делали предложения и Хемингуэй, и Хаксли, и Паунд, и Арагон. Ее спрашивали: правда ли, что Нэнси надевала на руку новый браслет всякий раз, когда у нее появлялся очередной любовник? О, если бы это было так, то у Нэнси Кунард должно быть по меньшей мере четырнадцать рук, как у индийского божества.
Нэнси родилась в одной из самых богатых и знатных семей Англии. Ее отец, сэр Бэйч Кунард, был владельцем судоходной компании "Кунард Лайн" и унаследовал гигантское состояние. Дед Куарда был судовым королем и прямым потомком Бенджамина Франка.
Реклама судоходной компании Кунардов
Красавица с американского юга, юная Мод Берк вышла за Бэйча замуж слишком рано. Любви между родителями не было. В браке появилась единственная дочь - Нэнси. Девочку воспитывали няньки и гувернантки. Мод обычно еле удостаивала дочь парой фраз и вечно спешила по делам.
Ходили слухи, что настоящим отцом Нэнси был писатель Джордж Мур, самый преданный из любовников Мод, который хранил ей верность на протяжении тридцати лет. Леди Мод отличала страсть к шумным развлечениям, вечеринкам, балам и мужчинам. Муж с пассивной толерантностью относился к внебрачным отношениям своей жены.
Детство Нэнси прошло в старинном замке Невилл Холт в Лестершире: гулкие пустые залы, на стенах - портреты стариков в мундирах, мечи и оружие. Чтобы скрасить свое одиночество девочка запоем читала книги, особенно ей нравились книги об Африке.
Джордж Мур передал Нэнси иллюстрированную книгу об Африке. Она часами рассматривала золотую Сахару, миражи в пустыне, зеленые оазисы, темнокожих улыбчивых людей. Свой первый рассказ она так и назвала "Африка". "Там нет замков и нет городов, - писала она. - Все живут в небольших красивых хижинах, поют, танцуют... Там царит справедливость..."
Нэнси отдали в престижную лондонскую школу. Тем временем мать Нэнси сбежала от мужа в Лондон и открыла модный салон, в котором часто бывала элита: Паунд, Дягилев, Элиот, Льюис, Стреччи запросто заходили к Мод на пятичасовой чай. Когда Нэнси исполнилось шестнадцать, мать окинула ее критическим взглядом: "Девочка могла бы выглядеть и получше: носик длинноват, грудь плоская..."
Нэнси Кунард
Нэнси всматривалась в свое зеркальное отражение: она была тоненькой, белокожей, с осиной талией, изящной, как стебель цветка, шеей и волосами цвета топленого молока. Ее светлые, прозрачные глаза меняли цвет, как море, в зависимости от освещения.
Знакомые художники рисовали ее глаза то изумрудными, то серыми, то ясно-голубыми, то холодно-стальными. На юную Нэнси гости Мод обращали внимание: "Какая у вас прелестная дочь, леди Кунард!"
Начитавшись романтических книг, 15 ноября 1916 года двадцатилетняя Нэнси скоропалительно вышла замуж за никому неизвестного парня по имени Сидней Фэрбэрн. Какое лицо было у ее матери во время венчания в церкви! Весь Лондон недоумевал, зачем спешит замуж за безродного парня одна из самых красивых и богатых невест? На нее заглядывались отпрыски миллионеров - Гордона, Три, Опеля...
Нэнси Кунард
Но дело было в том, что богатенькие наследники отсиживались дома, когда началась война, поскольку родители откупили их от фронта, а другие парни, такие как долговязый Сидней, должны были идти на передовую. В голове Нэнси родилась идея, что она сможет кого-то спасти своей любовью.
С детства ей в душу запали рассказы писателя Мура о том, как африканки с помощью магических заклинаний спасали мужей от гибели на охоте или от ран... Провожая мужа на войну, Нэнси вручила Сиднею в качестве талисмана амулет из своей коллекции, которую недавно начала собирать. Парень посмеялся над ее суевериями, но талисман взял. Сидней вернулся с войны живым и... чужим.
В качестве свадебного подарка Мод подарила молодым дом в Лондоне. Нэнси, увидев вернувшегося мужа на пороге своего дома, решила что ее миссия по спасению выполнена. Нэнси сказала себе, что главный мужчина в ее жизни, с которым она создаст семью и родит детей, впереди.
Но судьба распорядилась иначе. Забеременев от случайного любовника Нэнси избавилась от ребенка. В ее дневнике появилась запись: "Детей у меня никогда не будет, я стерильна как домашняя кошка, которая слишком много гуляла сама по себе. Кому я теперь нужна? Мать открыто презирает меня. Один путь - стать знаменитой писательницей..."
Нэнси решила посвятить себя творчеству - она с детства писала неплохие стихи. Рыжебородый поэт Эзра Паунд влюбился в Нэнси, а она без устали донимала его своим звенящим "колокольчиковым" голосом: "Ты должен как следует раскритиковать мои стихи, иначе я так и не научусь писать!"
Она забрасывала его вопросами о принципах имажинизма, о поэзии французских трубадуров, которые он блистательно переводил.
Вслед за Паундом в 1920 году Нэнси поехала в Париж, не потому что не могла без Эзры жить, а потому, что по словам ее любовника, Париж был единственным городом на свете, где небольшой талант становится талантищем.
В Париже Нэнси смотрела по сторонам и удивлялась. Если в Лондоне дамы носили корсеты, шляпки и длинные платья, то в Париже женщины ходили в свободных рубашках, с ярким макияжем и ногтями оранжевого цвета. Здесь публично обсуждали аборты, развод считался признаком свободы. Здесь если кто-то выпивал менее двух бутылок вина за день, то его считали скучным трезвенником.
Величественная Гертруда Стайн потрепала мисс Кунард по щеке: "Детка, если ты не сумеешь стать в Париже ярким попугаем, то тебе не на что рассчитывать". Нэнси озадаченно спросила: "А как же стихи?" Гертруда улыбнулась: "О, это вторично".
Вскоре родился фирменный стиль Нэнси. Она украсила свои руки массивными африканскими браслетами, волосы коротко остригла, а русалочьи глаза подвела черным карандашом, как это делали актрисы немого кино.
Ее магнетический и пронзительный взгляд, короткая стрижка, брутальные кожаные куртки и невиданные ранее украшения вызвали замешательство и неподдельный шок в сердцах представителей высших слоев общества.
Журналисты критиковали ее внешность, но она быстро стала самой неординарной музой для известных фотографов, художников и скульпторов, которых притягивало что-то неизведанное в ней.
Она обожала этнические принты, мужские костюмы, драматические платья и главное - крупные и массивные украшения в африканском стиле. Завершающими штрихами ее образов были платки, повязанные вокруг головы на манер чалмы.
У Нэнси появилась свита из художников и писателей, которые соперничали между собой, как дети. Она легко увлекалась талантливыми парнями из богемы, но отношения, как правило, длились недолго. Скорее, она влюблялась в их произведения. С их романами и стихами она проводила ночи более охотно, чем с авторами.
Кое-как выпутавшись из очередного романа с обязательными угрозами - Хемингуэй обещал выброситься из окна, Хаксли - вскрыть себе вены, Макс Эрнст - взорвать здание ратуши, Ман Рэй - уничтожить на ее глазах все свои работы - Нэнси повторяла себе: все это временно, когда-нибудь она полюбит по-настоящему.
Ангельским голоском Нэнси сообщала очередному поклоннику, что роману конец и предлагала дружбу. Как правило, огорошенные любовники принимали это условие и бродили за Нэнси как осиротевшие псы.
Тем временем парижские издательства опубликовали несколько книжечек стихов мисс Кунард, даже рецензии на них были вполне приличные и хвалебные. Но Нэнси чувствовала: это все не то - деревянные слова, деревянные мыли...
Голубоглазый красавец Луи Арагон, этот парижский Аполлон, был без ума от мисс Кунард. Их роман длился долго. Любила ли его Нэнси? Во всяком случае, она любила его поэзию. Вся его любовная лирика была посвящена Нэнси.
В какой то момент Нэнси все приелось: и Париж, и друзья, и любовники. Окончательно разуверившись в своем таланте, она решила: буду издавать стихи гениев.
Купив на деньги, доставшиеся в наследство от отца, небольшой двухэтажный домик в нормандской деревушке Реанвилль, она открыла там книжное издательство. Позднее Британский музей признает изданные ею книги шедевром довоенной кинопродукции.
Оказалось, что белоручка Нэнси может вкалывать по шестнадцать часов в сутки. Она быстро научилась разбираться в качестве бумаги и типографских шрифтах. Она выпускала произведения современных авторов: Арагона, Вульф, Олдингтона, Хаксли, Эллиса, Саймонса.
Тиражи были не более трехсот экземпляров и каждая книга становилась произведением искусства. Обложки она заказывала своим друзьям-художникам - Пикассо, Жакобу, Ман Рею, Дэнвиллю, и каждая из них была уникальна.
В то жаркое памятное лето 1928 года Нэнси снимала палаццо на венецианском острове Лидо. Ее роман с Арагоном еле тлел. Приехали они сюда вместе, но она уже давно тяготилась отношениями.
Однажды Нэнси в сопровождении своих кузенов после прогулки отправилась в отель "Luna", где играли джаз. Ребята из "Eddie South" выступали до шести утра, и все это время Нэнси глазами пожирала чернокожего пианиста Генри Краудера.
Гордое красивое лицо, а руки, боже, какие руки с длинными пальцами! Вдруг Нэнси поняла, кто ей снился все детство и юность, ради кого она украшала себя экзотическими браслетами и ожерельями.
После концерта Нэнси притащила пианиста к себе в палаццо. Арагон все понял по ее глазам. Он заперся в своей комнате и наглотался таблеток. Его едва откачали.
Луи Арагон, Нэнси Кунард и Генри Краудер
Генри поначалу сторонился этой странной женщины и дистанцировано называл ее "мэм". Молодой пианист был родом из Атланты и был старшим из шести детей священника.
Нэнси понадобилось время, чтобы понять,что цветной музыкант никогда в жизни не дотрагивался до европеек. Охваченная страстью Нэнси, перекупила его контракт и перевезла его в Париж.
Карикатура на Генри и Нэнси
"Генри, в тебе угадывалась первобытная мощь, буйная сила, ты стал единственным настоящим среди искусственных декораций моей тогдашней жизни, среди вычурных нарядов и поддельных мужчин, которые жили своими вымышленными героинями, а во мне видели просто актрису, исполнявшую заказанные ими роли" , - писала Нэнси, пытаясь объяснить свою вспыхнувшую страсть, в которую Генри не верил.
Она таскала его по парижским друзьям и со всеми знакомила. Когда гастроли подошли к концу, Генри засобирался домой. Оказалось, что у Краудера на родине жена и двое детишек.
Нэнси просто не могла отпустить любимого. И что она сделала? Она купила Генри. Попросту купила. Его семье нужны деньги? У него убудет много денег. Она берет его своим помощником в издательство. Он мечтает стать джазовым композитором? Пожалуйста, милый! Выбирай роскошное пианино, твори.
В 1930 году Нэнси выпустила альбом "Музыка Генри". На обложке был молодой Краудер в шляпе и пиджаке, а Нэнси обвивала его руками, увитыми африканскими браслетами.
Вскоре с Нэнси рассорился весь Париж. Постепенно их с Генри перестали принимать друзья. Общество с осуждением отнеслось к ее романтическим отношениям. Она закрыла издательство и уехала с музыкантом в Англию.
Когда мать Нэнси узнала, что дочь живет с Краудером, она впала в настоящую истерику и потребовала, чтобы молодого человека депортировали из Англии.
Нэнси и Генри отказывались селить в отелях. Они нашли пристанище где-то под Оксфордом, но явились полицейские и надели на Генри наручники. Нэнси кинулась на стражей порядка и тоже попала в участок. После этого она приняла решение уехать в Америку подальше от лицемерной Европы, где им с Генри никогда не стать счастливыми.
В 1932 году в Нью-Йорке они с Генри поселились в гарлемском отеле "Crampion". Посмотреть на Нэнси сбежались все постояльцы вместе с обслугой. Здесь никогда не видели белую женщину.
Нэнси разгуливала по улицам Гарлема и кормила детей фруктами. Один мальчуган укусил ее за руку. Рука распухла, но Нэнси отказывалась идти к белым врачам. Просидев полдня в очереди гарлемской приемной к местному доктору, она так и не получила нормальной помощи. Генри не на шутку разозлился: "Тебе надо ехать к манхеттенским врачам, а не искать справедливости. Гарлемский врач тебе не поможет!"
Нэнси впала в истерику, она снимала стресс алкоголем и кричала, что не хочет к врачу. Из-за этой истории она чуть не лишилась руки и стала главной сенсацией Нью-Йорка.
Генри взял в плен и ее душу и ее тело. Женщина совершенно лишилась рассудка от любви, а потом наступил день, когда Генри ушел от нее. Он сказал, что такая женщина как она - позор для уважающего себя черного мужчины, которого считают альфонсом. Он был по горло сыт ее добротой и благодеяниями. Генри Краудер отправился к жене и детям, сев в старенький автобус. Было так больно, как будто ее распухшую руку отняли.
Нэнси, расчитывая, что Генри поймет и оценит ее преданность и любовь написала книгу "Negro". Иногда от Генри приходили письма, он просил Нэнси прислать ему денег. Нэнси отправляла ему чек и вместе с ним длинные послания о своей любви. Книга написана, Генри нет рядом...
Во время войны она попросилась репортером на фронт. В глубине души она наделась на шальную пулю. Но пуля всегда попадает не в того...
После войны она стала крупным специалистом по африканской культуре. Ее пригласили в Зимбабве, но планам не суждено было сбыться. Стыдно и горько было признать, что помешало ее пьянство. Она пила горькую и не могла остановиться.
Альваро Гевара. Портрет Нэнси Кунард
Жизнь Кунард закончится печально: разоренная, утратившая физическое и психическое здоровье, истощенная, Нэнси умрет в шестьдесят девять лет в парижской больнице.
За несколько дней до смерти она попросила медсестер принести карандаш и бумагу и сочиняла стихи, писала письма друзьям. Они продолжали получать ее сумасшедшую корреспонденцию уже после смерти Кунард.
Нэнси была прототипом героини Айрис Марч в романе Майкла Арлена "Зеленая шляпа" (1924), после которого автор получил мировую известность. Олдос Хаксли в муках неразделенной страсти предрешил судьбу Нэнси как "музы" в своем романе "Шутовской хоровод", где Мира Вивиш имеет с Нэнси больше общего, чем просто случайное сходство.
Ее влияние вдохновило Тристана Тцара написать и посветить ей "Платок облаков". Скульптор Константин Бранкузи увековечил образ Нэнси в скульптуре "Jeune Fille Sophistiquee” ("Утонченная молодая женщина"). Уильям Карлос Уильямс хранил у себя ее фотографию и считал, что Нэнси "одно из главных явлений в мире".