ЖОРЖ САНД: РОМАНЫ РОМАНИСТКИ

[vitkvv2017]

Много лет назад на излете советской эпохи страна меня отправила в студенческий строительный отряд. В деревенской библиотеке я обнаружила книгу из серии «Жизнь замечательных людей». Книжка повествовала о женщине, личность которой меня до сих пор волнует и восхищает. Более того, с каждым годом я переосмысливаю масштаб и уровень этой персоны. Сегодня же предлагаю свою версию жизни известной французской романистки и неимоверно свободной женщины ХIХ века. Примечательно, что ее романы с известными мужчинами вспоминают, не менее часто, чем творческое и философское наследие.

автор Павлова Жанна



Истоки

Жорж Санд (Амандина Аврора Лион Дюдеван, урожденная Дюпен) родилась 1 июля 1804 года в Париже.

Своим темпераментом, открытостью и интеллектом она благодарна с одной стороны, древнему роду, а с другой - случайным связям ее предков с людьми простого сословия.

Прадед Жорж Санд - знаменитый маршал Морис Саксонский. После смерти возлюбленной он сошелся с актрисой, от которой у них родилась дочь, получившая имя Аврора - (бабушка Жорж Санд). Впоследствии Аврора Саксонская, юная красавица, вышла замуж за богатого, но взбалмошного графа, который вскоре был убит на дуэли. Затем Аврора стала супругой чиновника из министерства финансов - Дюпена. Несмотря на свои шестьдесят, ему удалось расположить к себе тридцатилетнюю красавицу и вступить с ней в брак, оказавшимся счастливым. От этого брака у них родился сын Морис (отец писательницы). В бурные дни Наполеона I он влюбился в женщину легкого поведения певицу и артистку Софи-Викторию и тайно обвенчался с ней. Офицерское жалованье не позволяло Дюпену достойно содержать жену, поэтому молодые супруги жили, в основном, на средства матери, то есть - любимой бабушки Жорж в родовом поместье - Ноане. Именно там Жорж провела детство.

Аврора Дюпен-младшая

После гибели Мориса, упавшего с лошади во время охоты, свекровь-графиня и невестка-простолюдинка на время сблизились. Однако вскоре госпожа Дюпен посчитала, что мать девочки не может дать достойного воспитания наследнице Ноана. Кроме того, она не хотела видеть в своём доме Каролину, дочь Софи-Виктории. После долгих колебаний мать Авроры, не желая лишать дочь наследства, оставила внучку бабушке, переехав с Каролиной в Париж. Аврора тяжело переживала разлуку. «Моя мать и бабушка рвали мне сердце на клочки», - писала позже Жорж.

Учителем Авроры и её сводного брата Ипполита был Жан-Франсуа Дешартр, управляющий поместьем, бывший наставник Мориса Дюпена. Он обучал детей чтению, письму, арифметике и истории, а бабушка, превосходная музыкантша, учила Аврору игре на клавесине и пению. А вот религиозным воспитанием никто не занимался, поскольку госпожа Дюпен, «женщина прошлого века, признавала только отвлечённую религию философов».

Девочка видела мать лишь изредка, приезжая с бабушкой в Париж. Но и при этом графиня Дюпен, старалась свести влияние Софи-Виктории к минимуму, пытаясь сократить эти визиты. Аврора даже решила сбежать от бабушки, но её намерение было раскрыто, после чего госпожа Дюпен решила отправить подопечную в монастырь, что одобрила и Софи-Виктория.

Аврора была поражена холодностью матери, которая в то время в очередной раз была погружена в обустройство личной жизни. «О мать моя! Почему Вы не любите меня, меня, которая так вас любит?», - задавалась вопросом Аврора. Софи-Виктория уже не была для неё ни другом, ни советчицей. Впоследствии Аврора научилась обходиться без мамы, однако, не порывая с ней окончательно и внешне сохраняя уважение.

В Августинском католическом монастыре, куда она поступила 12 января 1818 года, Аврора начала изучать религиозную литературу и ей овладели мистические настроения. «Это полное слияние с божеством я воспринимала как чудо. Я буквально горела, как святая Тереза; я не спала, не ела, я ходила, не замечая движений моего тела…». Как следствие, она решила стать монахиней и выполнять самую тяжёлую работу. Однако её духовник, аббат Премор, считавший, что человек может исполнить свой долг и не оставляя мирской жизни, отговорил Аврору от этого намерения.

В это время ее бабушка пережила первый удар и, опасаясь, что Аврора может остаться под опекой «своей недостойной матери», решила выдать девушку замуж. После чего Аврора покинула монастырь, ставший для неё «раем на земле». Хотя бабушка передумала, решив, что внучка ещё слишком молода для семейной жизни. В свою очередь, Аврора пыталась примирить мать и бабушку, но не преуспела в этом. Она предложила матери остаться у неё, но та на это не согласилась. В 1820 году Аврора вернулась с бабушкой в Ноан. Богатая юная наследница, тем не менее, не считалась завидной партией из-за череды внебрачных рождений в семье и низкого происхождения матери. К тому же она предпочитала мужскую одежду, которая была удобнее для верховой езды, прогулок и охоты. Так уж сложилось, что Жорж с детства предпочитала носить именно ее.

В результате второго удара госпожа Дюпен была парализована и Дешартр передал девушке все права по управлению имением. Она же помогала ему исполнять обязанности аптекаря и хирурга. Именно в то время Аврора увлеклась философской литературой, изучала Шатобриана Монтескье, Аристотеля Паскаля, но особенно восхищалась Руссо, считая, что только у него есть подлинное христианство, «которое требует абсолютного равенства и братства».

Девушка совершала длительные верховые прогулки на лошади по кличке Колетт. «Нам пришлось жить и ездить вместе на протяжении четырнадцати лет», - вспоминала Жорж Санд. Окружающие порицали Аврору за её образ жизни. Ведь степень свободы, которой она себе позволяла, была невообразима для особы её пола и возраста. Но Аврора не обращала на это внимания. В Ла Шатре она дружила со своими сверстниками, сыновьями друзей отца. С одним из них - Стефаном Ажассон де Грансань, студентом, преподававшим ей анатомию, начался роман. Но юношеская влюблённость ни к чему не привела: для графа Грансаня она была дочерью простолюдинки, бабушка же не согласилась бы на этот брак из-за бедности Стефана.

Аврора Дюдеван

Аврора поняла, что одинокая женщина без защиты обречена сталкиваться с трудностями на каждом шагу. Из-за нервного перенапряжения она заболела - «начались спазмы желудка, который отказался принимать пищу». В 1822 году Аврора гостила в семье друга отц



а, полковника Ретье дю Плесси. Через супругов дю Плесси она познакомилась с Казимиром Дюдеваном, незаконным сыном барона Дюдевана, владельца поместья в Гаскони. Страдая от одиночества, она «влюбилась в него, как в олицетворение мужественности». Казимир сделал предложение не через родных, как тогда было принято, а лично Авроре и тем покорил её. Она была уверена, что Казимир не интересуется её приданым, так как сам был единственным наследником.

Несмотря на колебания матери, в сентябре 1822 года, Аврора и Казимир обвенчались в Париже и уехали в Ноан. Казимир сменил Дешартра в роли управляющего Ноаном, и супруги стали вести жизнь типичных помещиков. 30 июня 1823 года в Париже Аврора родила сына Мориса. Мужа не интересовали ни книги, ни музыка, он охотился, занимался политикой в местном масштабе и кутил с такими же, как он, местными бездельниками во дворянстве. «Сначала нас воспитывают в святости, а потом отдают мужьям, как молодых кобылиц», - писала Аврора в своем дневнике». Ею овладели приступы меланхолии, которые раздражали мужа, не понимавшего, в чём дело. «Приходит время, когда чувствуешь необходимость любви, исключительной любви! Нужно, чтобы всё происходящее имело отношение к объекту любви. Хотелось, чтобы в тебе были и прелесть и дарования для него одного. Ты не замечал этого во мне. Мои знания оказались ненужными, ведь ты не разделял их со мной», - писала она позже супругу. К тому же, для романтической Авроры, мечтавшей о «любви в духе Руссо», физиологическая сторона брака оказалась потрясением. Но при этом у нее сохранялось чувство привязанности к Казимиру - честному человеку и превосходному отцу. Некую душевную гармонию она смогла вернуть, общаясь со своими наставниками в католическом монастыре, куда переехала вместе с сыном. Но Морис заболел, и Авроре пришлось вернуться домой.

Аврора тоже чувствовала себя нездоровой, а муж считал, что все её болезни существуют только в её воображении. Размолвки между супругами участились. Дабы освежить чувства и получить новые позитивные впечатления, в конце 1825 года супруги Дюдеван путешествуют по Пиренеям. Там Аврора знакомится с Орельеном де Сезом. На всем протяжении платонического романа с ним, Аврора чувствовала себя счастливой и в то же время, будучи замужней женщиной, корила себя за увлечение другим мужчиной. В своей «Исповеди», которую она написала мужу по совету де Сеза, Аврора объяснила причины измены - её чувства не находили отклика у Казимира, она изменила ради него свою жизнь, но он не оценил этого. Сии размышления Авроры, невероятно оригинальны для своего времени, а для нашего почти тривиальны.

Вернувшись в Ноан, Аврора поддерживала переписку с де Сезом. В то же время она вновь встречается со Стефаном и юношеский роман получает продолжение. В сентябре 1828 года у Авроры рождается дочь Соланж. Все биографы Санд сходятся во мнении, что отцом девочки был именно де Грансань.

Вскоре супруги Дюдеван фактически расходятся. Казимир стал выпивать и завёл несколько любовных связей с ноанской прислугой.

Жорж Санд



Наша героиня здраво оценила ситуацию и оставила поместье в управление мужу в обмен на ренту. Выговорив условие, что полгода будет проводить в Париже, сохраняя видимость брака. К тому же, ее новый любовник, Жюль Сандо, как раз уехал в Париж. Это было очередной попыткой обрести идеал в личной жизни. 27-летняя Аврора всерьёз увлеклась 19-летним хрупким светловолосым юношей, вызывавшим в ее душе смешанные чувства. Ей хотелось стать и любовницей, и матерью, и защитницей для «маленького Жюля».

Аврора Дюдеван поселилась в Париже 4 января 1831 года. Пенсиона в три тысячи франков на парижскую жизнь с маленькой дочкой не хватало. Из экономии она носила мужской костюм, к тому же он стал пропуском в театр: места в партер, которые были по карману ей и её друзьям, дам, не пускали. Дополнительное преимущество мужского костюма - возможность ходить по городу в любую погоду. В Париже Аврора сняла крохотную комнатку, обедала на один франк, сама стирала и гладила белье, гуляла с маленькой Соланж в парке. Муж, наезжая в Париж, непременно посещал жену и водил ее в театр или в какой-нибудь аристократический ресторан. Летом она возвращалась на несколько месяцев в Ноан, главным образом для того, чтобы повидаться с Морисом.

Чтобы изыскать дополнительные средства, она принялась расписывать изящный фарфор, но настолько дамское занятие ей было принципиально не по душе.

В «Истории моей жизни» Жорж Санд рассказывает, как под влиянием книг Вальтера Скотта, в последний год жизни в Ноане, она задумала свой первый роман и написала, практически в обществе детей. Прочтя же его, убедилась, что он «никуда не годится, но я могу написать что-нибудь менее плохое». В Париже, когда пришлось думать о заработке, она опять попыталась сочинять: «Я заметила, что пишу быстро, легко и без утомления, что идеи сами собой развиваются у меня под пером, что я успела собрать много наблюдений, изучить много характеров и что я знаю достаточно человеческую природу, чтобы описывать ее».

Роман «Эме» она показала писателю де Кератри, еще и члену палаты депутатов. Он… отсоветовал ей заниматься литературой. По рекомендации подруги, Аврора обратилась к журналисту и писателю Анри де Латушу, только что возглавившему знаменитую французскую газету «Фигаро». Роман «Эме» не произвёл на него впечатления, но зато он предложил госпоже Дюдеван сотрудничество в газете и ввёл в парижский литературный мир.

Краткий журналистский стиль не был стихией Жорж, ей более удавались пространные описания природы и характеров.

«Решительнее, чем когда-либо, я выбираю литературную профессию. Несмотря на неприятности, которые иногда случаются в ней, несмотря на дни лени и усталости, которые иногда прерывают мою работу, несмотря на мою более чем скромную жизнь в Париже, я чувствую, что отныне моё существование осмыслено», - писала Аврора в тот период.

Поначалу Аврора писала вместе с Сандо: романы «Комиссионер» (1830), «Роз и Бланш» (1831), имевший у читателей большой успех, вышли за его подписью, так как мачеха Казимира Дюдевана не желала видеть свою фамилию на обложках книг. В «Роз и Бланш» Аврора использовала собственные воспоминания о монастыре, заметки о путешествии по Пиренеям, рассказы своей матери. Уже самостоятельно Аврора принялась за роман «Индиана», фабула которого - антитеза женщины, ищущей идеальной любви к чувственному и тщеславному мужчине. Сандо одобрил роман, но отказался подписаться под чужим текстом. Аврора выбрала мужской псевдоним: это стало для неё символом избавления от рабского положения, на которое обрекало женщину современное ей общество. Чуть изменив фамилию любовника Санд, она добавила имя Жорж.

В дальнейшем она настолько сроднилась со своим псевдонимом, что даже говорила о себе в мужском роде.

Первый триумф и первые трофеи



«Индиану» с интересом встретили и читатели, и критики. Более того, о нем одобрительно отозвался Оноре де Бальзак, сказавший: «Я не знаю ничего, что было бы написано так просто, а задумано так восхитительно».

Обретя известность и независимость, в том числе и материальную, Жорж Санд легко рассталась с «маленьким Жюлем». Она почувствовала себя настоящей писательницей и с увлечением занялась литературным трудом. В аристократических кругах новое дарование восприняли неоднозначно, тем более что Санд своеобразно принялась покорять не только литературный олимп, но и его лучших представителей сильного пола. Среди «жертв» оказался и Проспер Мериме - писатель большого таланта и не меньшего цинизма. Он ухаживал за Санд около двух лет, пока не поразил ее необычным поступком: Мериме взял на руки уснувшую в театре Соланж, маленькую дочь Жорж. Этот публичный поступок мог быть неправильно истолкован в обществе, но зато был по достоинству оценен Санд.

В то же время она признавалась, что обожала Мишеля де Борже, одного из своих любовников, женатого, некрасивого мужчину, именно потому, что он заставлял ее «трепетать от желания».

Мальчуган Альфред

Весной 1832 года роман «Индиана» стал бестселлером. Жорж приглашали на званые торжественные обеды, где на молодого автора буквально обрушивались комплименты по поводу ее стиля. Она была нарасхват среди владельцев модных салонов, стремящихся завлечь лучших представителей богемы. На одном из таких приемов присутствовал поэт Альфред де Мюссе, восходящая звезда, грозившая осветить мировой литературный небосвод.

Юный щеголь, славившийся острым, ироничным языком, на обеде хранил странное молчание. В свою очередь Жорж украдкой посматривала на молодого поэта с длинными светлыми волосами, стройного, элегантного, привлекательного. Мюссе, которому было 23 года (он на 6 лет моложе Санд), выбрал себе идеалом Байрона и всячески старался походить на этого английского денди. Наслышанная о его неимоверном высокомерии, Санд не стремилась к знакомству с Мюссе, на чем настаивал ее друг, знаменитый литературный критик Сент-Бев. Но Санд была приятно удивлена тем, что денди Мюссе оказался приятным и добродушным собеседником: «Он не был ни повесой, ни фатом, хотя ему хотелось быть и тем, и другим». Мюссе блистал, пытаясь рассмешить молчаливую серьезную красавицу, и ей хотелось смеяться. Он же был уже околдован огромными, черными, блестящими и кроткими глазами Санд.

Вернувшись, домой, Мюссе с интересом прочел «Индиану». Убедившись в том, что написано талантливо, сделал, впрочем, свои замечания по стилю. Потом написал Жорж письмо, завершив его словами: «Примите, мадам, уверение в моем уважении», и приложил к нему стихи. Это письмо положило начало их переписке в шуточном стиле Мариво. Мюссе был очарователен в этой игре, Жорж вновь



обрела свою веселость. «Мой мальчуган Альфред», - говорила вскоре она о нем. Они уже строили совместные планы - подняться на башни Собора Парижской Богоматери, путешествовать по Италии. Она принимала его у себя по-домашнему, в восточном халате, в туфлях без задников. Они курили сигары…

В череде посланий, Жорж получила от Мюссе неожиданное письмо. «Мой дорогой Жорж», я должен сказать вам нечто глупое и смешное… Вы будете смеяться надо мной, будете думать, что до сих пор во всех наших разговорах с вами я был не кем иным, как болтуном. Вы меня выставите за дверь и подумаете, что я лгу. Я влюблен в вас. Я влюбился в первый же день, как пришел к вам…». Она колебалась. Слывя роковой женщиной, она сама чувствовала, что в этом случае все по-иному. Ее развлекало общество молодого человека, которого она находила гениальным и прелестным, но ее отпугивали слухи о его распущенности. И уже в общении с Сент-Бевом Санд делится открытием: «Я нашла в нем искренность, преданность, нежность, которые меня опьяняют»… Я отрицала эту любовь, я отказывалась от нее, отталкивала ее и сдалась, и счастлива этим».

Это была не просто любовная интрижка. Санд словно молодела рядом с Мюссе, которого называла «Мое дорогое дитя», она упивалась легкостью их шаловливой студенческой жизни. К Альфреду ее приковывало то очарование, от которого всегда теряла голову - хрупкость и незащищенность.

Итальянская лихорадка

Италия была заветным местом любовников, которую они страстно желали увидеть. Сама мысль о Венеции вселяла в Санд надежду на новые, доселе неизведанные ощущения. Они могли послужить толчком к новым произведениям. Без колебаний она обратилась к матери Альфреда и добилась ее согласия на поездку, пообещав, что будет нежно, по-матерински заботиться о Мюссе. Они отправились в путешествие в декабре 1833 года.

Поразительно, но романтическая поездка ничуть не изменила трудового ритма жизни Санд. Она продолжала работать по 8 часов в день, чтобы закончить новый роман, чем вызывала раздражение и уязвляла самолюбие лучшего любовника Парижа. В Генуе лихорадка свалила Жорж в постель, и Мюссе, избегая больной любовницы, устав от ее возвышенной любви и педантичности, стремится всем существом предаться пагубным развлечениям.

Поэт зачастил в заведения с девицами легкого поведения и собутыльниками, а Санд раздражает его превосходством и в творчестве, и в воле. Мюссе бесит резкий и громкий с хрипотцой голос подруги, ее манеры одеваться, причесываться… Не удивительны и их разногласия в сексуальных отношениях.

Венеция, от которой Санд ожидала многого, не оправдала надежд. К тому же, в какой-то момент Мюссе сказал ей: «Жорж, я ошибался, прошу у тебя прощения, но я не люблю тебя». Эта новость буквально сразила нашу героиню, она была готова уехать немедленно. Но болезнь и голос совести не позволяли ей так поступить. Она не могла оставить этого взрослого ребенка одного, без денег, в чужой стране: «Мы закрыли дверь между нашими комнатами и попытались вернуться к нашим товарищеским отношениям».



В Венеции заболел и Мюссе. Пребывая в совершеннейшем отчаянии и страхе за его жизнь, Санд вызывает лечившего ее молодого доктора Пьетро Паджелло, обаятельного молодого человека 26-ти лет.  Жорж проводила вместе с доктором долгие бессонные ночи у постели больного, то бредившего, то спящего. Общая тревога, общее дело сближают. Утомление - невольная сводница. Закономерно возникает любовный треугольник. Паджелло восхищается прекрасной иностранкой, бросает на нее горячие взгляды, но ухаживать все же не осмеливается, ведь она - знаменитость. Выздоравливающий Мюссе интуитивно, как любой поэт, чувствует, что он, увы, лишний. Мы любим только то, чем целиком не обладаем. Жорж же считает себя свободной. Позже Мюссе признает, что «заслужил потерю Санд». Поэтому ничего не мешает писательнице и врачу стать любовниками. Добропорядочный доктор, пребывает в душевном замешательстве: какой скандал вызовет в Венеции его связь с La Sand, как он ее называет! Ну а она торжествует - появление на сцене Паджелло создает мир, в котором Мюссе не участвует, и она рада, вычеркнуть его как неудачную главу из жизненного романа. Альфред уронил Санд в ее собственных глазах, уверяя, что она - неумелая любовница. Возбудив в нем ревность, она берет реванш.

Это противостояние заканчивается отъездом Мюссе в Париж. Он увозит с собой двух необычных спутниц: грусть и безграничную радость. Радость от осознания того, что повел себя правильно, принеся свои чувства в жертву и закончив связь красивым жестом. Жорж провожала его до Местра - пригорода Венеции, поцеловав на прощание по-матерински нежно. После чего, как обычно поступала в момент душевного перелома, пошла в Венеции пешком, дабы успокоится от преизбытка сил. Там она поселилась в маленькой квартире вместе с Паджелло, где за 5 месяцев закончила роман “Жак”. В нем, разумеется, рассказывается о только что перенесенной страстной любовной драме. Она послала книгу Мюссе с сухим посвящением, написанным карандашом: «Жорж - Альфреду». Написала также первые «Письма путешественника», сделала наброски для итальянских новелл.

Отдыхая от работы, Жорж с врожденным трудолюбием шила и вязала. Она своими руками для красавца-итальянца украсила комнату - шторы, кресла, софу. Пьетро отвечал ей пылкими чувствами. Он был беден и не мог позволить себе тратить деньги на покупку цветов, поэтому вставал на рассвете и уезжал за город, чтобы привезти Жорж свежие полевые цветы. Было ли это счастьем? Да, но счастьем пресным словно трава.

В июле 1834 года Санд стала собираться к возвращению во Францию. Она закончила очередной роман, взяв от Венеции все, что только можно. Перед ней стояла щекотливая проблема: брать ли с собой Паджелло? Она предложила ему поехать с ней в Париж. «Я растерялся, - записано в дневнике врача, - и сказал, что подумаю, а ответ дам завтра. Я сразу понял, что поеду во Францию и вернусь оттуда без нее. Но я любил ее больше всего на свете и готов был скорее к тысяче неприятностей, чем отпустить ее одну в столь длительное путешествие…». Он согласился, понимая, что развязка близка. Своему отцу, которого он очень уважал, Паджелло написал: «Я на последней стадии безумия. Завтра я выезжаю в Париж, там мы расстанемся с Санд».

В Париже Жорж явственно почувствовала осуждение. Высший свет ждал, что она привезет знатного итальянского графа неотразимой внешности. Да, Паджелло - симпатичный молодой человек, но предпочесть его Мюссе? Во французской столице скромный итальянец пережил презрение, унижение, неприятие, ревность, душевные терзания, поэтому испытал искреннюю радость, когда вопрос его обратного отъезда оказался решенным. Паджелло вернулся в Венецию, вскоре женился, обзавелся множеством детей, и дожил до 91-го года. И всегда был окружен ореолом, связанным с именем знаменитой французской писательницы.

Исступление

Санд предстояло разобраться в противоречивых чувствах к Мюссе. Они встретились в Париже. Гордость не позволила Санд сознаться, что она несчастлива с Паджелло. Попросив о последнем поцелуе, Мюссе обратился к Жорж: «Я посылаю тебе последнее прости, моя возлюбленная. Я не умру, не написав книгу о нас». Это послание оба воспринимают, как повод вновь стать любовниками. Мюссе опьянен заново вспыхнувшей страстью, в свою очередь, она растрогана силой его чувств. Жорж надеялась, что все изменилось к лучшему, но Мюссе с садомазохистским упрямством продолжал ее мучить. Сцены ревности, оскорбления, жесткость, а вслед за этим - поток угрызений совести, мольбы о прощении и проявления нежности.

Они даже поселились вместе в Париже на набережной Малакэ, но счастье все реже приходило в их дом. Оскорбительные сцены чередовались со страстными записками: «Пойми же, мы ведем с тобой игру, где ставками являются наши сердца, наши жизни. И это совсем не так забавно, как кажется…».

Расстроенная Санд сбегает в спасительный Ноан. И уже там, по светским сплетням, доходящим до нее, понимает, что окончательный разрыв с Мюссе неизбежен. Она примчалась в Париж, дала ему знать, что хочет увидеться. Он, подогреваемый наушничеством друзей, не ответил. Она, смиряясь с судьбой, возвращается в Ноан, отправив жестокому любовнику, как героиня романа Стендаля «Красное и черное», свои отрезанные прекрасные волосы. Получив тяжелые локоны, Альфред разрыдался и… вернулся. Однако дальнейшие отношения были лишь продолжением агонии любви. От разрыва к разрыву, от примирения к примирению их чувства теряли последние силы.

Очередной отъезд Жорж в родной Ноан поставил точку в этом неистовом любовном романе.

Прочитав вышедший в 1836 году роман Альфреда де Мюссе «Исповедь сына века», взволнованная Санд словно пережила бурную историю отношений заново. В письме, адресованном Мюссе, было всего несколько строк про то, что очень любила, что все простила и что больше не хочет встречаться с ним…

Альфред де Мюссе продолжил жить, творить и коллекционировать завоеванные горячие женские сердца. Но свою роль в моем повествовании он завершил.

Санд тоже продолжила жизнь полную поисков свободы и любви. И в конце 1838 года в доме графини да’Агу она встретила Фредерика Шопена.

Экспромт



Композитор был младше Санд на 6 лет, страдал от туберкулёза, выглядел бледным и слабым. Но зато обладал рыцарскими манерами, стройной фигурой, тонкими чертами лица. Хрупкий и нежный, словно юноша - Фредерик сразу же понравился Санд. Он представлял тип мужчины-ребенка, вызывавшего непреодолимое желание защитить, оградить и в конечном результате обладать им только лишь ей одной. Ранее таковыми в судьбе нашей героини были маленький Жюль и мальчуган Альфред. Перед слабостью ее сердце всегда сжималось, и она была готова отдать все, даже больше и во что бы то ни стало завоевать сердце избранника.

И на Шопена Санд произвела сильное впечатление. Эту женщину не портили ни мужская одежда, ни низкий, хриплый голос. Наоборот, все это делало ее загадочной и манящей.

Но стоило ей отойти в сторону, обаяние вмиг рассеивалось. Ведь в образе беспечного денди с сигарой во рту Жорж действительно выглядела издали почти карикатурно.

И, тем не менее, он очень огорчился, когда на следующий день не застал ее в доме общих знакомых. А через пару дней он спросил у приятеля: «Что за отвратительная женщина эта Санд? Да и женщина ли она вообще?» К тому же Шопен был уже помолвлен, но его невеста, красавица Мария Водзинская, вскоре расторгла помолвку, заявив, что жених не является тем мужчиной, который может сделать её жизнь спокойной и счастливой. Впечатлительный композитор сильно переживал этот разрыв.

Фредерику Шопену было чуть больше двадцати, когда в 1831 году он покинул родную Варшаву ради столицы искусств. Парижскую публику сразу же покорили его полонезы, вальсы, мазурки, сохранявшие традиционную танцевальную форму, но наполненные новым содержанием - истинной поэзией и драматизмом.

К тому же Фредерик был прекрасным пианистом, а поражал слушателей не только техническим совершенством, но и глубиной, и искренностью исполнения. И внешне Шопен был органичен с той музыкой, которую сочинял.

У него сложилась репутация сердцееда, перед которым не могут устоять самые прекрасные дамы. Его сила была в изяществе, легкости, блестящем остроумии, не говоря уже о главном - прекрасной музыке, которой заслушивались и восхищались.

Будучи человеком с очень сложным характером, композитор со всеми был сдержан и холоден, однако неизбежно оказывался в центре внимания. На светских вечеринках Шопена непременно просили что-нибудь сыграть, импровизации пианиста пользовались наибольшим успехом, а умение шаржировано подражать окружающим приводило окружающих в восторг.

Первоначально Шопен стал соседом Санд. Их любовные встречи были тайными, а если же приходилось сталкиваться у общих знакомых, они прекрасно изображали едва знакомых людей. Но несколько месяцев спустя было решено снять квартиру на двоих в тихом парижском районе. Поначалу об их близости никто не догадывался, даже приходя в гости.

Париж в смятении

Однако однажды по Парижу разнеслась весть, что Шопен и Жорж Санд отправились в совместное путешествие. Оба были слишком известны, чтобы эта новость не вызвала бурю в светском обществе. Студентки консерватории горячо обсуждали новый роман маэстро, у какой-то баронессы случился припадок, а известный литератор три дня не выходил из запоя…

Парижский журналист Жюль Дюфур едко писал в те времена: «Какая же разумная личность станет утверждать, будто любовь двух статуй, двух памятников может продлиться дольше, чем сутки? На общем постаменте им будет до смерти скучно. А в постели памятники просто смешны».

Великий Оноре де Бальзак, когда его спросили, что он думает об этом сенсационном романе, ответил так: «Прежние неудачи в любви мадам Дюдеван заключены в ее непоколебимой вере в счастливую любовь. Она верит в нее и ждет как женщина. А добивается ее как мужчина».

Малыш Шопен

Осенью 1838 года Санд отправилась отдыхать на Майорку с детьми и как она выразилась, с «малышом Шопеном».

Надеясь, что климат испанского острова произведёт благотворное действие на здоровье Шопена, Санд вместе с ним и детьми решает провести там зиму. Её ожидания не оправдались: начался сезон дождей, у Шопена открылись приступы кашля. В феврале они вернулись во Францию. Санд ощущает себя главой семьи. Отныне она пробует жить только для детей, Шопена и творчества. В целях экономии зимы они проводят в Париже.

Их общий приятель Луи Эно, часто посещавший Жорж Санд и Шопена в Париже, рассказывал, что они прекрасно понимали и дополняли друг друга, им было очень хорошо вместе.

Однажды, когда они сидели втроем перед горящим камином, Жорж Санд принялась вспоминать свою любимую деревню в Берри. Она рассказывала так поэтично и образно, что растроганный Шопен не смог остаться равнодушным. «Если это так вдохновило вас, может быть, вы переложите мои слова на музыку?» - предложила Жорж Санд.

И такое случалось не раз: один заражал другого своим вдохновением.

Жорж Санд, любившая играть со своей маленькой собачкой, как-то заметила Шопену: «Я бы на вашем месте непременно сочинила бы какую-нибудь музыкальную пьесу в честь моей собаки». Шопен, по воспоминаниям Луи Эно, тут же подошел к фортепьяно и сыграл мелодичный вальс, который его ученики и знакомые потом так и называли - «Вальс маленькой собачки».

В творчестве они дополняли друг друга, но существенными были различия в психотипах, темпераментах и политических пристрастиях. Вмешивалась и ревность. Санд быстро поняла, что Шопен опасно болен и преданно заботилась о его здоровье. Но как бы ни улучшалось его положение, долго быть в умиротворённом состоянии Шопену не позволяли и его характер, и его недуги.

Фредерик часто становился чрезвычайно нервным и раздражительным: малейшее прикосновение к нему - как открытая рана, малейший шум - как удар грома. Он признает общение только с глазу на глаз, порой уходит в свою таинственную внутреннюю жизнь и лишь изредка проявляет себя в каких-нибудь неудержимых выходках, прелестных и забавных. Некоторые из друзей жалели Санд, называя Шопена её «злым гением» и «тяжким крестом». Опасаясь за его состояние, она свела их отношения к чисто дружеским, Шопен страдал от подобного положения вещей и приписывал её поведение другим увлечениям.

«Если какая-то женщина и могла внушить ему полное доверие, то это была я, а он этого никогда не понимал. Я знаю, что многие люди меня обвиняют, - одни за то, что я его измотала необузданностью своих чувств, другие за то, что я привожу его в отчаяние своими чудачествами. Мне кажется, что ты-то знаешь, в чём дело. А он, он жалуется мне, что я его убиваю отказами, тогда как я уверена, что я его убила бы», - так писала Санд другу Шопена, Альберу Грижмале.

После возвращения с Майорки, влюблённые переехали в Ноан. Санд, относившаяся к Шопену как к больному мальчику, требовала от всех бережного отношения к нему. Всегда восхищавшаяся гениальностью композитора, Санд постоянно поощряла его желание работать и создавала для этого все условия. Именно годы, проведённые с Жорж Санд, биографы Шопена считают наиболее плодотворными в его творчестве. При этом болезнь настолько ослабляла Шопена, что все семейные хлопоты в Ноане лежали на плечах Жорж Санд.

Усложняло положение то обстоятельство, что родные дети писательницы были категорически против этой связи. Капризная и эгоистичная Соланж провоцировала всё новые и новые ссоры в доме. Часто кокетничая с Шопеном, чтобы настроить его против матери. А после конфликта с Морисом, где Жорж приняла сторону сына, Шопен сказал, что разлюбил ее. Шел 1846 год. Он устал от постоянных ссор, злых выходок капризной Соланж, конфликтов с Морисом. И однажды, сообщив возлюбленной, что хочет побывать на родине, Шопен навсегда покинул Ноан. Жорж Санд не стала его оговаривать.

Какое-то время они переписывались, но, Соланж, постоянно встречаясь с Шопеном в Париже, негативно вмешивалась в их отношения, придумывая разного рода истории. В результате Шопен перестал отвечать на её письма, избегая даже случайных встреч. Заботливую же Санд более всего интересовало здоровье её «третьего ребёнка».

Последний раз Санд и Шопен встретились случайно в марте 1848 года. Жорж впоследствии вспоминала: «Я думала, что несколько месяцев разлуки излечат рану и вернут дружбе спокойствие, а воспоминаниям справедливость… я пожала его холодную дрожащую руку. Я хотела говорить с ним - он скрылся. Теперь я могла бы сказать ему, в свою очередь, что он разлюбил меня».

Спустя год композитора не стало, а уже стареющая Санд, наконец, успокоилась. Время её многочисленных романов завершилось. До своей смерти, пятнадцать лет, она жила с последним любовником Александром Мансо. Её жизнь была полностью посвящена заботе о сыне, внуках, ведению хозяйства в доме и работе, которой Жорж Санд никогда не изменяла.

Прославленная писательница, автор бессмертного романа «Консуэло», скончалась 8 июня 1876 года в Ноане.

http://kackad.com/kackad/жорж-санд-романы-романистки/