(no subject)
И пока тема не потеряла актуальность окончательно....
Насчет свиного гриппа я всегда была совершенно спокойна, ибо зараза к заразе не пристает. Однако этот, казалось бы очевидный факт, пару раз приходилось доказывать посторонним людям.
Когда я летела из Вашингтона в Москву, Air France, тогда еще не озабоченный утратой самолета c 228 пассажирами на борту, ограничился тем, что попросил пассажиров вырвать титульную страницу из паспорта, свернуть в трубочку и за....простите, увлекся - заполнить анкету на основе паспортных данных.
Ха. Легкомысленные французы. Молчаливое, но несгибамое сопротивление, встретившее меня в Шереметьево, пролило свет на провал la Campagne de Russie.
Пассажирам из Южной и Северной Америки предложили остаться на борту. Умные пассажиры из обеих Америк, услышав этот призыв, рванули к выходу. Честных дураков осталось четверо. Две нервические дамочки из Канады, застенчивый мексиканский мальчик и я. Мало ли, подумалось мне, может они сейчас поставят мне куда-нибудь штамп "Высший сорт", а тех, у кого штампа нет, расстреляют на паспортном контроле. Но это, понятное дело, были мои наивные девичьи мечты.
Франкоговорящие стюардессы непонимающе пожимали плечами, делали губки бантиком и всячески демонстрировали свою непричастность к происходящему. И очень технично, надо сказать, растворились, когда в самолет вошла king-size Медсестра в марлевой повязке, вооруженная Транклюкатором. "Ахуеть," - громко подумали четверо неудачников на французском, испанском и русском соответственно. Медсестра услышала всех, но поняла только меня, и нехорошо в мою сторону посмотрела.
Любопытный факт: транклюкатор, будучи нацеленным в ухо, помимо основных транклюкирующих функций, оказывается, служит еще и для измерения температуры.
Канадские дамочки, видимо, от ужаса похолодели так, что их отпустили сразу.
У мексиканского мальчика было 37,1
У меня - ну кто бы сомневался....
...37,2
Медсестра дернулась и сказала куда-то в рукав: "Люда, вызывай медбригаду. Быстро".
-Puta madre, - сообщила я мексиканскому мальчику, который от волнения побледнел так, что впервые в жизни стал похож на гринго. Мне тоже как-то быстро поплохело, потому что я отчетливо поняла, что сейчас меня будут отправлять в поликлинику для опытов, и если и выпустят, то как раз к моменту отлета моего обратного рейса в Вашингтон.
-А что, - спросила я в надежде сменить тему, - все эти люди, которых мы вдвоем с Хосе-Игнасио перезаражали за четыре часа полета - их вот прямо так и отпустят? Они как раз сейчас багаж забирают - самое время их обезвредить. Могу помочь.
Только зря внимание привлекла. Медсестра достала из кармана электронный градусник.
-Бери, - было сказано мне.
"Но это не интервью", - подумала я, но вслух спросила:
-А он стерильный?
-Стерильный-стерильный, - заверила медсестра и на всякий случай на него прищурилась, - вон какой стерильный, аж блестит.
Под языком у меня все еще было 37,2. Где-то по летному полю за мной ехала медбригада. Мне эта ситуация совершенно не улыбалась. Если мне и хотелось где-то умереть от свиного гриппа, так это в своей постели, а никак не в больнице на окраине Химок.
-А дайте мне другой термометр, - сказала я, - этот какой-то неправильный. Нет у меня температуры.
Медсестра сделала лицо категории "перед смертью не надышишься", но последнюю просьбу выполнила и пошла за другим. Около меня материализовалась сострадающая стюардесса.
-Воды, - попросила я, - холодной, по возможности. Если есть - со льдом.
И немедленно выпил.
......................
Когда термометр запищал во второй раз, на нем было 35,9. Я явно перестаралась.
"В морг", - подумала я.
Впрочем, на мою удачу, медсестра решила, что с той скоростью, с которой я остываю, в морг я попаду и самостоятельно, причем в самом ближайшем времени.
Через десять минут я уже забирала свой багаж.
А вот о Хосе-Игнасио нам до сих пор ничего не известно.
Насчет свиного гриппа я всегда была совершенно спокойна, ибо зараза к заразе не пристает. Однако этот, казалось бы очевидный факт, пару раз приходилось доказывать посторонним людям.
Когда я летела из Вашингтона в Москву, Air France, тогда еще не озабоченный утратой самолета c 228 пассажирами на борту, ограничился тем, что попросил пассажиров вырвать титульную страницу из паспорта, свернуть в трубочку и за....простите, увлекся - заполнить анкету на основе паспортных данных.
Ха. Легкомысленные французы. Молчаливое, но несгибамое сопротивление, встретившее меня в Шереметьево, пролило свет на провал la Campagne de Russie.
Пассажирам из Южной и Северной Америки предложили остаться на борту. Умные пассажиры из обеих Америк, услышав этот призыв, рванули к выходу. Честных дураков осталось четверо. Две нервические дамочки из Канады, застенчивый мексиканский мальчик и я. Мало ли, подумалось мне, может они сейчас поставят мне куда-нибудь штамп "Высший сорт", а тех, у кого штампа нет, расстреляют на паспортном контроле. Но это, понятное дело, были мои наивные девичьи мечты.
Франкоговорящие стюардессы непонимающе пожимали плечами, делали губки бантиком и всячески демонстрировали свою непричастность к происходящему. И очень технично, надо сказать, растворились, когда в самолет вошла king-size Медсестра в марлевой повязке, вооруженная Транклюкатором. "Ахуеть," - громко подумали четверо неудачников на французском, испанском и русском соответственно. Медсестра услышала всех, но поняла только меня, и нехорошо в мою сторону посмотрела.
Любопытный факт: транклюкатор, будучи нацеленным в ухо, помимо основных транклюкирующих функций, оказывается, служит еще и для измерения температуры.
Канадские дамочки, видимо, от ужаса похолодели так, что их отпустили сразу.
У мексиканского мальчика было 37,1
У меня - ну кто бы сомневался....
...37,2
Медсестра дернулась и сказала куда-то в рукав: "Люда, вызывай медбригаду. Быстро".
-Puta madre, - сообщила я мексиканскому мальчику, который от волнения побледнел так, что впервые в жизни стал похож на гринго. Мне тоже как-то быстро поплохело, потому что я отчетливо поняла, что сейчас меня будут отправлять в поликлинику для опытов, и если и выпустят, то как раз к моменту отлета моего обратного рейса в Вашингтон.
-А что, - спросила я в надежде сменить тему, - все эти люди, которых мы вдвоем с Хосе-Игнасио перезаражали за четыре часа полета - их вот прямо так и отпустят? Они как раз сейчас багаж забирают - самое время их обезвредить. Могу помочь.
Только зря внимание привлекла. Медсестра достала из кармана электронный градусник.
-Бери, - было сказано мне.
"Но это не интервью", - подумала я, но вслух спросила:
-А он стерильный?
-Стерильный-стерильный, - заверила медсестра и на всякий случай на него прищурилась, - вон какой стерильный, аж блестит.
Под языком у меня все еще было 37,2. Где-то по летному полю за мной ехала медбригада. Мне эта ситуация совершенно не улыбалась. Если мне и хотелось где-то умереть от свиного гриппа, так это в своей постели, а никак не в больнице на окраине Химок.
-А дайте мне другой термометр, - сказала я, - этот какой-то неправильный. Нет у меня температуры.
Медсестра сделала лицо категории "перед смертью не надышишься", но последнюю просьбу выполнила и пошла за другим. Около меня материализовалась сострадающая стюардесса.
-Воды, - попросила я, - холодной, по возможности. Если есть - со льдом.
И немедленно выпил.
......................
Когда термометр запищал во второй раз, на нем было 35,9. Я явно перестаралась.
"В морг", - подумала я.
Впрочем, на мою удачу, медсестра решила, что с той скоростью, с которой я остываю, в морг я попаду и самостоятельно, причем в самом ближайшем времени.
Через десять минут я уже забирала свой багаж.
А вот о Хосе-Игнасио нам до сих пор ничего не известно.