(no subject)
Я, возможно, не удержусь и буду немного иметь хотеть рассказывать о солнечной Испании.
Испания прекрасна. Испания сильно сближает. Ее жители не верят в центральное отопление и теплоизоляцию. Возможно, это как-то связано с испанской инквизицией. В Испании засыпаешь цивилизованно, на своей стороне кровати, а просыпаясь, полчаса не можешь распутать свои и чужие ноги и руки. Платонически. И никаких гвоздей.
В испанских автобусах отопление предусмотрено только для водителя. Выгружая пассажиров на месте назначения, водитель вежливо делает вид, что не догадывается, отчего их дружелюбные лица приобрели такой приятный голубой цвет. Просыпаясь в три ночи между Мадридом и Барселоной, смутно видишь, как сосед кутается в кисейную занавеску, явно с целью "надышать". Увы, на всю Каталонию не надышишь.
По испанским площадям тихо катается на самокате мужчина с грустным и сосредоточенным лицом. Он хотел бы стремительно нестись вперед, но так можно задавить голубя. А голубь, несмотря на то, что с санитарной точки зрения он та же крыса, только в перьях - это все-таки птица мира. И потому катиться нужно медленно-медленно, а холод, между тем, собачий.
Что касается испанских собак, то они спят по двое в старых чемоданах и по их длинным лицам видно, что они весьма хотели бы его застегнуть. Изнутри.
И ты их хорошо понимаешь.
Испания прекрасна. Испания сильно сближает. Ее жители не верят в центральное отопление и теплоизоляцию. Возможно, это как-то связано с испанской инквизицией. В Испании засыпаешь цивилизованно, на своей стороне кровати, а просыпаясь, полчаса не можешь распутать свои и чужие ноги и руки. Платонически. И никаких гвоздей.
В испанских автобусах отопление предусмотрено только для водителя. Выгружая пассажиров на месте назначения, водитель вежливо делает вид, что не догадывается, отчего их дружелюбные лица приобрели такой приятный голубой цвет. Просыпаясь в три ночи между Мадридом и Барселоной, смутно видишь, как сосед кутается в кисейную занавеску, явно с целью "надышать". Увы, на всю Каталонию не надышишь.
По испанским площадям тихо катается на самокате мужчина с грустным и сосредоточенным лицом. Он хотел бы стремительно нестись вперед, но так можно задавить голубя. А голубь, несмотря на то, что с санитарной точки зрения он та же крыса, только в перьях - это все-таки птица мира. И потому катиться нужно медленно-медленно, а холод, между тем, собачий.
Что касается испанских собак, то они спят по двое в старых чемоданах и по их длинным лицам видно, что они весьма хотели бы его застегнуть. Изнутри.
И ты их хорошо понимаешь.