Бунт заключенных в КП-2 п.Садовый Тамбовская обл. 12 мая 2014г.
12 мая незадолго до вечерней проверки двое "отказников" (заключённых, которые признаны злостными нарушителями, сидят в ШИЗО и готовятся к смене режима отбывания наказания) залезли на тридцатиметровую трубу и выставили требования. Они требовали привести их друга из ШИЗО, а так же пригласить телевидение, прокурора и уполномоченного по правам человека.
В случае невыполнения требований один из них грозился спрыгнуть.
Часть заключённых, видевших это, отказалась встать в строй во время вечерней проверки.
Чуть позже осуждённые из разных отрядов, считавшие, что их права в чём-то нарушены, собрались у столовой.
Администрация колонии попыталась наладить диалог с протестующими (права которых действительно довольно часто нарушаются), но ничего не вышло. Осуждённые отказались выполнять команду отбой, и до глубокой ночи группами передвигались по территории колонии. На призывы сотрудников разойтись заключенные не реагировали.
В результате руководством (скорее всего, начальником УФСИН Ильиным) было принято решение разогнать мятеж с помощью собак.
Около пятидесяти человек, спасаясь от животных, забежало в помещение моего отряда. В это время я мирно спал, и проснулся от криков и грохота: ругая сотрудников администрации, заключённые, плохо осознавая свои действия, выбрасывали на лестничный пролёт между первым и вторым этажом всё, что попадалось по руку, баррикадируя доступ с улицы. Звенело разбитое стекло, летели тумбочки, кровати, иногда вместе со спящими людьми из тех, кто не принимал участия в беспорядках.
Я сел на кровати и схватил тумбочку, где у меня хранятся письма поддержки от различных людей. Мне очень не хотелось потерять эти письма. Мятежники обошли мою кровать и принялись швырять следующие.
Вскоре мебель в комнате закончилась. А внизу, под окнами, расположились сотрудники администрации с собаками. Была подогнана пожарная машина.
И бунтари растерялись, не зная, что делать дальше. Пятьдесят человек бродили по руинам спальни, нервно курили, матерились и пытались сообразить, как быть. Стало ясно, что в случае штурма здания битва будет кровавой, и пострадают все.
И они решили вступить в мирные переговоры. Парламентёром выдвинули меня.
Поскольку сойти по лестнице было невозможно, меня спустили на простынях из окна второго этажа. Спускаясь, я видел за территорией КП довольно массовое скопление людей в военной форме.
Отказники на трубе временно притихли, с интересом наблюдая за происходящим. Один из них вязал "коня" (это такая верёвка, сплетённая из лоскутов ткани и обрывков нити, которая служит для передачи посланий в местах лишения свободы).
Полковник Ильин сообщил мне, что сейчас приедет прокурор, и "кипиш" будет разогнан уже другими войсками. Какими, он не уточнил.
Мы не дождались прокурора. Полковник пообещал, что в случае добровольной капитуляции никто не будет наказан. Люди вышли.
Обещание Ильина было выполнено лишь частично: и тех, кто сидел на трубе (они тоже спустились сами), и главных активистов бунта отправили на перережим.
Записано и отредактировано Анной Михайловой
В случае невыполнения требований один из них грозился спрыгнуть.
Часть заключённых, видевших это, отказалась встать в строй во время вечерней проверки.
Чуть позже осуждённые из разных отрядов, считавшие, что их права в чём-то нарушены, собрались у столовой.
Администрация колонии попыталась наладить диалог с протестующими (права которых действительно довольно часто нарушаются), но ничего не вышло. Осуждённые отказались выполнять команду отбой, и до глубокой ночи группами передвигались по территории колонии. На призывы сотрудников разойтись заключенные не реагировали.
В результате руководством (скорее всего, начальником УФСИН Ильиным) было принято решение разогнать мятеж с помощью собак.
Около пятидесяти человек, спасаясь от животных, забежало в помещение моего отряда. В это время я мирно спал, и проснулся от криков и грохота: ругая сотрудников администрации, заключённые, плохо осознавая свои действия, выбрасывали на лестничный пролёт между первым и вторым этажом всё, что попадалось по руку, баррикадируя доступ с улицы. Звенело разбитое стекло, летели тумбочки, кровати, иногда вместе со спящими людьми из тех, кто не принимал участия в беспорядках.
Я сел на кровати и схватил тумбочку, где у меня хранятся письма поддержки от различных людей. Мне очень не хотелось потерять эти письма. Мятежники обошли мою кровать и принялись швырять следующие.
Вскоре мебель в комнате закончилась. А внизу, под окнами, расположились сотрудники администрации с собаками. Была подогнана пожарная машина.
И бунтари растерялись, не зная, что делать дальше. Пятьдесят человек бродили по руинам спальни, нервно курили, матерились и пытались сообразить, как быть. Стало ясно, что в случае штурма здания битва будет кровавой, и пострадают все.
И они решили вступить в мирные переговоры. Парламентёром выдвинули меня.
Поскольку сойти по лестнице было невозможно, меня спустили на простынях из окна второго этажа. Спускаясь, я видел за территорией КП довольно массовое скопление людей в военной форме.
Отказники на трубе временно притихли, с интересом наблюдая за происходящим. Один из них вязал "коня" (это такая верёвка, сплетённая из лоскутов ткани и обрывков нити, которая служит для передачи посланий в местах лишения свободы).
Полковник Ильин сообщил мне, что сейчас приедет прокурор, и "кипиш" будет разогнан уже другими войсками. Какими, он не уточнил.
Мы не дождались прокурора. Полковник пообещал, что в случае добровольной капитуляции никто не будет наказан. Люди вышли.
Обещание Ильина было выполнено лишь частично: и тех, кто сидел на трубе (они тоже спустились сами), и главных активистов бунта отправили на перережим.
Записано и отредактировано Анной Михайловой