бонус
в виде приступа графомании. в общем, под катом совместная сказка (я + моя одногруппница, она же лучшая подруга).
предупреждаю - много сопливой романтики (ну это же сказка....) и ваще многабукф!!!! хотя, по-моему, неплохо так получилось.
З.Ы. я в этой сказке за мужика писала, если что.
З.З.Ы. сказка такая длинная, что не влазит. ща я ее покромсаю...
Половинки
Я шел по городу. Мощеные узкие улочки, глаза-окна на стенах домов, привычный гул голосов. Город ничем не отличался от тех, в которых я уже побывал, и мне захотелось поскорее оказаться где-нибудь в другом месте. Я спросил дорогу к городским воротам и поспешил выбраться отсюда. Очутившись за пределами города, я наконец-то свободно вздохнул. Как же хорошо на свободе! Поправив сумку на плече, я привычно отправился в путь. Настроение сразу улучшилось и… стоп! Я же забыл представиться! Артур, странствующий бард. По правде говоря, в город я забрел, надеясь немного заработать, но, оказавшись среди горстки охваченных стеной домов, таких же одинаковых, как тюремные узники, я почувствовал себя заточенным в темнице, куда не проникают солнечные лучи. Мне было нечем дышать. То ли дело здесь, среди полей! В голове сама собой закрутилась веселая песенка, рука сама потянулась за флейтой. Новая мелодия оказалось чудо как хороша! Так я шел, переполненный ощущением счастья и безграничной свободы, и эти чувства тут же превращались в музыку. Спустя некоторое время я все же остановился и присел под раскидистой дикой яблоней, прислонившись спиной к стволу дерева. Мелодия не отпускала, она звала за собой, и я не стал прятать флейту. Я играл и играл, как вдруг почувствовал чье-то присутствие. Пальцы прекратили свой танец, я поднял голову и обомлел. Передо мной стояла незнакомая девушка, такая красивая, что я потерял дар речи…
…То утро, я помню как сейчас, не предвещало ничего необычного. Проснуться, когда солнце едва коснется лучами занавески на окне, растопить печь, выйти во двор, вдохнуть полной грудью свежий утренний воздух... Я уже не помню, когда мой день начиналось иначе. Они уже ждали, такие мягкие, ласковые, совсем ручные. Путались под ногами, нетерпеливо хватали за подол платья мягкими губами. Погодите, мои милые, сейчас-сейчас! В поле так хорошо! В звенящую тишину врывается гудение пчел, да мои козочки иногда переговариваются между собой. Я здесь совсем одна. Мне кажется, я люблю свое одиночество, только по ночам от чего-то тоскливо сжимается сердце… Полуденное солнце уже припекает, пришло время укрыться в тени старой яблони. Яблоня всегда готова приютить меня. Когда я была маленькой девочкой, я воображала, что дерево с тяжелыми, клонящимися к земле от обилия спелых яблок ветвями, - это мой волшебный дворец. Но что это? Чарующие звуки заполнили собой тягучий знойный воздух. Мелодия манила, околдовывала и звала за собой… Милый юноша, кто ты и что делаешь здесь? Как ты нашел меня? Может ты волшебник? Я никогда не поверю, что человек способен играть так прекрасно… Он остановил игру и поднял на меня серые, как дно быстрой реки, глаза…
Когда ко мне вернулась способность говорить, я, конечно же, представился. Девушку звали Мари, она была местной пастушкой. Мы разговорились. Точнее, больше говорила она, а я… а я не мог отвести от нее глаз. Мне хотелось пить ее голос, такой мелодичный, что звучание моей любимой флейты казалось карканьем вороны, хотелось коснуться ее волос, чтобы убедиться, что это и впрямь волосы, а не золотистый шелк, хотелось утонуть в зелени ее глаз… Наверное, я вел себя глупо, не знаю. Вдруг она спросила, о чем мои песни. Я ответил, что пою о свободе, о радостях пути, о всем том новом, что встречаю в странствиях. Мари удивилась, как это так, почему я не пою о любви. Поэты, мол, существа романтические и возвышенные, они должны воспевать это чувство! Я только пожал плечами в ответ. Поэты воспевают то, чем полна их душа… а в моей душе царит ветер свободы и вечного пути. Я похож на волка, понимаешь, Мари? Такой же независимый… и такой же одинокий. Но я люблю свою свободу и свое одиночество, а ты что любишь? Своих козочек? Дом? Шепот облаков и тихое пение солнца? Что ты любишь, Мари?
…Я оцепенела от неожиданности, но юноша ласково улыбнулся и представился. Его зовут Артур, он странствующий поэт, совсем недавно покинул соседний городок и теперь снова в пути. Он мало говорил о себе, все больше о своих странствиях… Но эти рассказы, как и пение его флейты, очаровывали мгновенно и я могла слушать их бесконечно, как слушают в детстве любимую сказку. Жаль что у меня нет таких чудесных историй, я всю жизнь провела здесь, все мои путешествия ограничивались тем самым соседним городком, откуда пришел поэт. Странно, мне казалось, что я совсем разучилась разговаривать с тех пор как умерли родители… А с ним было так легко, я могла рассказать ему всех о своих мечтах, а он внимательно слушал и задумчиво кивал кудрявой головой. Мы говорили о песнях и музыке. Его песни были о свободе, о вольном ветре странствий... Ах, Артур, когда ты полюбишь по-настоящему, ты запоешь по-другому. Мы с тобой так похожи. Разница лишь в том, что я мечтаю найти пристанище в конце пути.
Мы проговорили до самого заката. Мари спохватилась, что поздно уже, пора козочкам домой, да и ей пора. И вдруг, совершенно неожиданно, пригласила меня к себе. Я привык ночевать под открытым небом, слушая колыбельные, которые поют звезды, но мне так не хотелось расставаться с очаровательной пастушкой, что я согласился. Оказалось, она живет совсем одна. Родители давно ее оставили на этом свете, а больше никого у нее нет. Мари тоже одинока, подумал я. Но немного иначе, не так, как я. Наверное, у всех у нас разные одиночества, у каждого свое. Неожиданно для себя я предложил девушке отправиться со мной в путь. Она засомневалась, сказала, что ей не на кого оставить дом и хозяйство, что она не может. Мне вдруг стало нестерпимо грустно, и эта грусть вылилась в новую песню. В ней переплетались зов дороги и тепло улыбки Мари, ветер свободы и уют домашнего очага. Что случилось со мной, я никогда раньше не пел так! Когда песня закончилась, пастушка долго молчала. А потом сказала, что пойдет со мной, есть у нее знакомая тетушка, которая присмотрит за ее хозяйством. Я уснул самым счастливым человеком в мире.
…Я спохватилась только когда перестала различать его лицо в темноте. Как же не хочется прощаться! Вдруг он уйдет и исчезнет из моей жизни навсегда? Неожиданно для себя я предложила ему остаться. Кто-то может сказать, что это было легкомысленно, но первый раз в жизни мне было абсолютно все равно, что подумают обо мне другие. Я жила одна, но со мною рядом всегда был еще кто-то, отводящий от необдуманных поступков и призывающий к благоразумию. Именно этот внутренний голос настойчиво внушал мне, что неразумно бросать все и отправляться неведомо куда с человеком, которого видишь в первый раз в жизни. Но пение поэта заглушило этот навязчивый шепот в моей голове, теперь в ней поселились совершенно другие мысли. Перед тем как уснуть, я пообещала Артуру, что завтра мы отправимся в путь вместе….
предупреждаю - много сопливой романтики (ну это же сказка....) и ваще многабукф!!!! хотя, по-моему, неплохо так получилось.
З.Ы. я в этой сказке за мужика писала, если что.
З.З.Ы. сказка такая длинная, что не влазит. ща я ее покромсаю...
Половинки
Я шел по городу. Мощеные узкие улочки, глаза-окна на стенах домов, привычный гул голосов. Город ничем не отличался от тех, в которых я уже побывал, и мне захотелось поскорее оказаться где-нибудь в другом месте. Я спросил дорогу к городским воротам и поспешил выбраться отсюда. Очутившись за пределами города, я наконец-то свободно вздохнул. Как же хорошо на свободе! Поправив сумку на плече, я привычно отправился в путь. Настроение сразу улучшилось и… стоп! Я же забыл представиться! Артур, странствующий бард. По правде говоря, в город я забрел, надеясь немного заработать, но, оказавшись среди горстки охваченных стеной домов, таких же одинаковых, как тюремные узники, я почувствовал себя заточенным в темнице, куда не проникают солнечные лучи. Мне было нечем дышать. То ли дело здесь, среди полей! В голове сама собой закрутилась веселая песенка, рука сама потянулась за флейтой. Новая мелодия оказалось чудо как хороша! Так я шел, переполненный ощущением счастья и безграничной свободы, и эти чувства тут же превращались в музыку. Спустя некоторое время я все же остановился и присел под раскидистой дикой яблоней, прислонившись спиной к стволу дерева. Мелодия не отпускала, она звала за собой, и я не стал прятать флейту. Я играл и играл, как вдруг почувствовал чье-то присутствие. Пальцы прекратили свой танец, я поднял голову и обомлел. Передо мной стояла незнакомая девушка, такая красивая, что я потерял дар речи…
…То утро, я помню как сейчас, не предвещало ничего необычного. Проснуться, когда солнце едва коснется лучами занавески на окне, растопить печь, выйти во двор, вдохнуть полной грудью свежий утренний воздух... Я уже не помню, когда мой день начиналось иначе. Они уже ждали, такие мягкие, ласковые, совсем ручные. Путались под ногами, нетерпеливо хватали за подол платья мягкими губами. Погодите, мои милые, сейчас-сейчас! В поле так хорошо! В звенящую тишину врывается гудение пчел, да мои козочки иногда переговариваются между собой. Я здесь совсем одна. Мне кажется, я люблю свое одиночество, только по ночам от чего-то тоскливо сжимается сердце… Полуденное солнце уже припекает, пришло время укрыться в тени старой яблони. Яблоня всегда готова приютить меня. Когда я была маленькой девочкой, я воображала, что дерево с тяжелыми, клонящимися к земле от обилия спелых яблок ветвями, - это мой волшебный дворец. Но что это? Чарующие звуки заполнили собой тягучий знойный воздух. Мелодия манила, околдовывала и звала за собой… Милый юноша, кто ты и что делаешь здесь? Как ты нашел меня? Может ты волшебник? Я никогда не поверю, что человек способен играть так прекрасно… Он остановил игру и поднял на меня серые, как дно быстрой реки, глаза…
Когда ко мне вернулась способность говорить, я, конечно же, представился. Девушку звали Мари, она была местной пастушкой. Мы разговорились. Точнее, больше говорила она, а я… а я не мог отвести от нее глаз. Мне хотелось пить ее голос, такой мелодичный, что звучание моей любимой флейты казалось карканьем вороны, хотелось коснуться ее волос, чтобы убедиться, что это и впрямь волосы, а не золотистый шелк, хотелось утонуть в зелени ее глаз… Наверное, я вел себя глупо, не знаю. Вдруг она спросила, о чем мои песни. Я ответил, что пою о свободе, о радостях пути, о всем том новом, что встречаю в странствиях. Мари удивилась, как это так, почему я не пою о любви. Поэты, мол, существа романтические и возвышенные, они должны воспевать это чувство! Я только пожал плечами в ответ. Поэты воспевают то, чем полна их душа… а в моей душе царит ветер свободы и вечного пути. Я похож на волка, понимаешь, Мари? Такой же независимый… и такой же одинокий. Но я люблю свою свободу и свое одиночество, а ты что любишь? Своих козочек? Дом? Шепот облаков и тихое пение солнца? Что ты любишь, Мари?
…Я оцепенела от неожиданности, но юноша ласково улыбнулся и представился. Его зовут Артур, он странствующий поэт, совсем недавно покинул соседний городок и теперь снова в пути. Он мало говорил о себе, все больше о своих странствиях… Но эти рассказы, как и пение его флейты, очаровывали мгновенно и я могла слушать их бесконечно, как слушают в детстве любимую сказку. Жаль что у меня нет таких чудесных историй, я всю жизнь провела здесь, все мои путешествия ограничивались тем самым соседним городком, откуда пришел поэт. Странно, мне казалось, что я совсем разучилась разговаривать с тех пор как умерли родители… А с ним было так легко, я могла рассказать ему всех о своих мечтах, а он внимательно слушал и задумчиво кивал кудрявой головой. Мы говорили о песнях и музыке. Его песни были о свободе, о вольном ветре странствий... Ах, Артур, когда ты полюбишь по-настоящему, ты запоешь по-другому. Мы с тобой так похожи. Разница лишь в том, что я мечтаю найти пристанище в конце пути.
Мы проговорили до самого заката. Мари спохватилась, что поздно уже, пора козочкам домой, да и ей пора. И вдруг, совершенно неожиданно, пригласила меня к себе. Я привык ночевать под открытым небом, слушая колыбельные, которые поют звезды, но мне так не хотелось расставаться с очаровательной пастушкой, что я согласился. Оказалось, она живет совсем одна. Родители давно ее оставили на этом свете, а больше никого у нее нет. Мари тоже одинока, подумал я. Но немного иначе, не так, как я. Наверное, у всех у нас разные одиночества, у каждого свое. Неожиданно для себя я предложил девушке отправиться со мной в путь. Она засомневалась, сказала, что ей не на кого оставить дом и хозяйство, что она не может. Мне вдруг стало нестерпимо грустно, и эта грусть вылилась в новую песню. В ней переплетались зов дороги и тепло улыбки Мари, ветер свободы и уют домашнего очага. Что случилось со мной, я никогда раньше не пел так! Когда песня закончилась, пастушка долго молчала. А потом сказала, что пойдет со мной, есть у нее знакомая тетушка, которая присмотрит за ее хозяйством. Я уснул самым счастливым человеком в мире.
…Я спохватилась только когда перестала различать его лицо в темноте. Как же не хочется прощаться! Вдруг он уйдет и исчезнет из моей жизни навсегда? Неожиданно для себя я предложила ему остаться. Кто-то может сказать, что это было легкомысленно, но первый раз в жизни мне было абсолютно все равно, что подумают обо мне другие. Я жила одна, но со мною рядом всегда был еще кто-то, отводящий от необдуманных поступков и призывающий к благоразумию. Именно этот внутренний голос настойчиво внушал мне, что неразумно бросать все и отправляться неведомо куда с человеком, которого видишь в первый раз в жизни. Но пение поэта заглушило этот навязчивый шепот в моей голове, теперь в ней поселились совершенно другие мысли. Перед тем как уснуть, я пообещала Артуру, что завтра мы отправимся в путь вместе….