Сталин подарил ему рояль, а милиция задерживала как шпиона и бомжа:
Композитор Олег Каравайчук десятилетиями был под запретом. Эксцентричный автор музыки к двум сотням фильмов не умещался в рамки советской культуры. Каравайчука ценил Шостакович, им заслушивался Рихтер, а сам товарищ Сталин подарил гениальному пианисту шикарный белый рояль. Олег Николаевич садился за рояль с мешком на голове, исполнял сложнейшие произведения лежа, а однажды закатил громкий скандал на большой ленинградской сцене, после чего преследовались даже его близкие. При этом стал единственным, кому руководитель Эрмитажа Пиотровский разрешил сыграть на личном рояле Николая II.
То ли бомж, то ли алкоголик
Советская милиция часто задерживала Каравайчука. / Фото: www.kino-teatr.ru
Кто-то называет композитора и дирижера Олега Каравайчука гением, другие - крайне странной личностью. Для случайного питерского прохожего Олег Николаевич выглядел, словно состарившийся Питер Пен. Сухой, мелкий и задиристый мужчина годами не снимал вязаный свитер, который упрямо носил задом наперед. В любое время года его можно было встретить в темных очках и берете поверх непослушных длинных волос. Передвигался крайне стремительно, так что сразу было и не понять, что за существо и какого пола промчалось мимо. Столь странные повадки и броский внешний вид не раз сыграли с композитором злую шутку в советские времена. Его неоднократно задерживали как шпиона, алкоголика или бомжа.
Свою божественную музыку писал в полном одиночестве по ночам, причем предпочитал использовать не нотную бумагу, а рулон обоев. В качестве знаков использовал не традиционные, а древнерусские. Несмотря на наличие жилья в культурной столице, чаще обитал в тихом Комарово на старой даче. Эпатировал Каравайчук и на концертах, играя с наволочкой на голове, чтоб не видеть никого и ничего. Сам же пояснял, что «играть людям очень трудно, они вызывают чувство величайшей усталости уже когда приходят».
Олег Николаевич любил играть лежа. / Фото: www.garagemca.org
А как-то Олег Николаевич и вовсе задумал исполнять свои произведения на публике лежа. Когда его спросили о причинах, не задумываясь ответил: "Мне так удобнее". Публику не боялся называть жуткой, жалкоподобной с "неприятными рожами". Но истинные ценители творчества шли на концерты Каравайчука не за комплиментами. Эти выступления были неповторимыми, незабываемыми. Звуки лились будто бы с небес. Четкой программы в выступлениях Олега Николаевича не было. Он импровизировал, перемежал отрывки собственных сочинений с кусками классических произведений классиков, которые не просто было и узнать. Все, чего касались пальцы Каравайчука, обретало собственную изысканную интерпретацию.
Разочаровался в преподавателях и бросил консерваторию
Гений творил с малых лет. / Фото: www.spb.ru
Родом Олег Николаевич из Киева. Рос в музыкальной семье скрипача и пианистки, так что звуки музыки сопровождали его с пеленок. Каравайчук начал сочинять в 4 года. Когда на заре 30-х семья перебралась в Ленинград, отец устроился на «Ленфильм». Пятилетний Олег удивлял учителей музыкальной школы своим талантом, а в девять уже вышел на большую сцену Московской консерватории с собственным произведением «Колыбельная песня». На один из кремлевских концертов юного гения прибыл Иосиф Виссарионович. После блестящего исполнения сонаты «Во славу Сталина» вождь так растрогался, что распорядился подарить мальчику белый рояль. Инструмент в дом Каравайчуков доставлял, по некоторым сведениям, лично Калинин.
После войны Каравайчуки вернулись из эвакуации обратно в Ленинград, где Олег разочаровался в занятиях в консерватории и бросил курс «фортепиано». Поясняя спустя годы такой ход он заявлял, что педагоги начали его купировать и исправлять. Это не соответствовало внутренней форме композитора, и он решил оставаться сам по себе, без признанных наставников. И приводил слова Пушкина о том, что настоящему абсолюту нельзя учиться. Абсолют - абсолютно один, и рядом с ним не должно никого быть. «Учиться таким, как я, вообще нельзя. Чему меня учить, если я кроме себя никуда не пойду?»
Концерт в наволочке. / Фото: www.iprofiles.ru
При советской власти у Каравайчука было всего два концерта. Первый пришелся на начало шестидесятых, когда композитора выступал в Ленинградском концертном зале. Тот эпизод завершился грандиозным скандалом. Можно только представить реакцию общественности на вступительное слово Олега Николаевича. Подойдя к микрофону, он сказал своим малоприятным скрипучим голосом: «Дорогие друзья! Всё то, что вы тут слышали, - это была страшная дребедень. Для тех, кто думает, что он ослышался, повторяю: дре-бе-день. А теперь мы будем слушать музыку». Затем помпезно уселся за рояль, натянул на голову чехол и волшебно заиграл. Неудивительно, что на следующий день попали под запрет любые публичные выступления Каравайчука. И это табу продлилось до 1984-го, когда Олег Николаевич сыграл на сцене Дома актеров им. Станиславского. А все предыдущие годы за прежние выходки приходилось отдуваться всем родственникам.
История с Барто и музыка к лучшим фильмам
Каравайчука не интересовала реакция публики. / Фото: www.shazam.com
Не было, пожалуй, в нашей стране такого человека, кто не слышал сочиненной Каравайчуком музыки. Вот только многие даже не подозревали, что знакомые мотивы авторства Олега Николаевича. Он написал музыку более чем к 150 кинокартинам. Среди них очень известные даже сейчас: «Два капитана», «Монолог», «Чужие письма», «Короткие встречи», «Темная ночь». А первой кинолентой, к которой сочинил музыку Каравайчук, стала комедия "Алеша Птицын вырабатывает характер". В 1951-м Барто написала к будущему фильму сценарий, а работавший на «Ленфильме» отец композитора сказал сыну: «Барто - требовательная бабка, бракует одного композитора за другим». Дерзкий Олег Николаевич тут же сел за рояль и выдал новые ноты.
Пренебрегал этикетом и жил только музыкой. / Фото: www.culture.ru
С этими записями и явился на следующий день прямо в квартиру Агнии. Музыка очень понравилась Барто, и она набрала Ленинград с требованием утвердить именно Каравайчука. Директор «Ленфильма» ответил категорическим отказом, но не тут-то было. «Требовательная бабка» добилась своего. После "Алеши Птицына..." Олег Николаевич каждый год выдавал по саундтреку к очередному фильму. А порой писал и сразу к нескольким. Однажды даже согласился сняться лично, работая на одной площадке с первыми звездами советского кинематографа.