Социальные сети, как территория публичной свободы!
Люди, подготовившие во Франции умы и сформулировавшие принципы грядущей революции, известны как philosophes Просвещения. Однако имя философов, на которое они притязали скорее способно ввести в заблуждение; ибо их значение в истории философии ничтожно, а их вклад в историю политической мысли не может по оригинальности сравниться с вкладом их предшественников в 17-м и начале 18-го века. Несмотря на это, их роль в подготовке революции велика; она состоит в том, что слово “свобода” они употребляли с новым, доселе неизвестным акцентом на публичную свободу. Это служит указанием на то, что под свободой они понимали нечто весьма отличное от свободы воли и свободы мысли, как те были известны в истории со времён Августина. Их публичная свобода не была внутренним убежищем, куда человек мог скрыться по своей воле от давления мира, как не была она liberum arbitrium (свобода выбора - лат.), которая предлагает воле выбирать между имеющимися альтернативами. Свобода могла для них существовать только на публике; она была осязаемой, мирской реальностью чем-то созданным людьми и ради людей, а не даром или способностью; она была рукотворным публичным пространством или αγορά, рыночной площадью, которая во времена античности служила местом собраний свободных людей, а тем самым была местом, где свобода становится видимой для всех.
Ханна Арендт. О Революции.
Иван Давыдов написал замечательную статью ВОТ ЭТУ. И я хотел было привести из нее цитату и кое-что добавить. Но пока думал, ссылочка зависла и приходится просто писать по памяти. А написал Иван, что то вроде того, что параллельно текущей реальности в виртуалии возникла другая система, которая не признает иерархий, потому что любой Вася Пупкин может зайти к Сашке Пушкину и написать ему в комментарий свое может быть весьма легковесное суждение (Эх не запомнил, у Ивана было гораздо красивее).
А я подумал, что интерес то возник обоюдный, ведь по правилам ЖЖ, Сашке Пушкину достаточно было поставить одну галочку и комментарии доступны лишь только его лицейским друзьям. А раз не ставит, значит ему важно не только мнение Виссариона Белинского, но и мнение Васи Пупкина. И таким образом возникает новая связь каждого из нас с миром.
Так возникло новое публичное пространство, в котором мы начали учиться говорить и слушать друг друга, отвечать за базар, а потом и помогать друг другу. И в этом пространстве возникают и рушатся репутации, создаются новые авторитеты, новая нравственность и мораль.
Эта новая мораль настолько резко контрастирует с той, которую пытаются внушать нам все зомбоящики страны, что уже давно стало совершенно ясно - в одном пространстве они существовать не смогут и обязательно столкнутся. И кажется это и происходит.
Я когда-то обещал поделиться впечатлениями от митинга 24-го на Сахарова, да все никак руки не доходят.
Два момента все-таки отмечу:
1. На площади стояли люди самых разных политических убеждений, стояли и слушали друг друга. Да свистели, но все-таки дослушивали до конца. Я сравниваю с теми митингами в 90-м, в которых мне в свое время довелось принимать участие, тогда такое было невозможно. Невозможно было себе даже представить, чтобы тогда собрались на одной площади демократы и, скажем, представители общества Память (тоже своего рода оппозиционеры в то время).
2. Люди, стоявшие на площади, имели свое мнение и хотели его свободно выражать. Это была не толпа, привыкшая подчиняться авторитету, а, скорее, собрание людей, привыкших авторитеты создавать (и свергать). И это тоже было для меня совершенно ново. Все попытки организаторов, как то управлять массой натыкались на сопротивление.
Я сегодня (поскольку до Нового года это последний мой пост) хочу поздравить всех моих друзей взаимных и не очень, а также всех моих читателей и тех, кто может быть когда-нибудь меня прочитает, и всех, кто может меня прочитать с наступающим Новым Годом. И хотя сдается мне, что будет он для всех нас нелегким, все равно желаю Вам всем всего наилучшего в Новом году!
Пока