Предъявите документики или дурости по Чехову
<Правда то или не правда, а случилось как-то, что ВГубернии Н-ской ввели законов новых пачку. Как и следовало ожидать, меры были приняты исключительно ожесточающие, что моментально вызвало недовольства среди простого люда. И вот в один из пасмурных вечеров (а говоря по-честном, так дело началось совсем уже ночью) в хибарку местного мастера гулко застучали. Хозяин ждал гостей, да и стук был столь настойчив, что не открыть дверей было просто невозможно. В дверях показался здоровенный мужик, постным взглядом осматривающий хибарку и закручивающий правой рукой длиннющий завитой ус...>
Срульпинхусович Каценеленбоген: Позвольте представиться: Пушкин Александр Сергеевич. Чем могу быть полезен?
Виталик Комлев: Приветствую Вас, любезный. Нельзя ли вами воспользоваться в корыстных целях, но для блага всеобщего?
Срульпинхусович Каценеленбоген: К Вашим услугам, милостивый государь. Надеюсь, мое скромное перо сможет сослужить Вам хорошую службу.
Виталик Комлев: Оставим любезности, милейший. Ваше пребывание здесь строго лимитировано, а потому мне слишком дорого обойдется транжирить столь недешевое нынче время на пустые словеса, развешивая себе и Вам пустые ненужные комплименты. Что привело Вас в обитель мою, тихую и скромную, доселе не видавшую столь важных гостей?
Срульпинхусович Каценеленбоген: Что же, уважаемый, приступим же к делам! Зашел я к Вам, знаете ли, потому как мне рекомендовали Вас как человека выдающегося ума и сказали мне, что ежели я буду в ваших краях, то должен всенепременнейше нанести Вам визит и пообщаться (полагаю, потомки бы сказали "пофлудить"). За сим я, собственно, и явился.
Но сам факт моего здесь появления связан с высшего уровня несправедливостью данных мест - невозможностью выбрать себе псевдоним без специального дозволения чиновников. Я приехал сюда чтобы осмотреться и, если что, написать Его Величеству.
Виталик Комлев: Ох батюшки, сударь, господин хороший, так к нам, значит, приехал ревизор?! Отчего ж молчали Вы, как сын крестьянский на барском ужине! Уж вы садитесь-присаживайтесь, угощайтесь - мы-то чем богаты, тем и сыты, но для гостя дорогого ничего не пожалеем. Тут вам и видео гумористическое, и фотоальбомчики посмотреть... А хотите, мы Вам и музыки включим, будет Вашей душеньке услада, горе-печаль изгонится сей момент! Вы уж присаживайтесь, присаживайтесь поудобнее. Ножки можно вот на скамеечку облокотить, чтоб удобнее было и мягшей...
И что же, дорогой мой, возмутило вас так сильно, ну-ка расскажите мне поподробнее! Неужто и правда письмо писать будете самому Его Величеству? Ужель дела наши столь плохи?
Срульпинхусович Каценеленбоген: О-хо-хо! Ну я просто не могу отказаться от такого приема! Верно, значить, о Вас мне знакомые рассказывали! А где тут у Вас, говорите, картинки движущиеся? Как бишь там его нынешняя молодежь называет... Не помню уже, старый я, знаете ли...
<15 минут спустя>
Ах да, вот, я ж по поручению Всемилостивейшего Государя к Вам. Да, знаете ли, чиновничья братия у Вас, пожалуй, совсем заворовалась. Что хотять то и делають! Дерут деньги с простого народа ни за что! Я полагаю, что это совершенно непозволительно для слуг народа! Да и что я Вам рассказываю, Вы же сами должны знать все это не хуже меня. Вот разве Вы не согласны?
Э-эх, засиделся я тут с Вами, а меня дела-то ждут государственные. Ну вот только еще говорящую коробку послушаю - и сразу за дело! А может, у Вас еще диковинки тут заморские есть какие?
Виталик Комлев: Да Вы посидите, посидите еще с путь-дороги дальней, чай наколыхались по каналам узким, пока от сервера регистрационного до странички мною созданной вас протоколы донесли. И верно говорите Вы, есть еще у меня чудеса, из стран далеких привезенные, для услады гостей почтенных ко мне доставленные. К примеру, поведаю Вам о слабости моей давнишней, еще в годы школярские на лекциях длинных подхваченной: люблю я, знаете, мир позахватывать! Чего ж смеетесь Вы, чай не шуток шучу! Серьезно все, насколько тема эта к серьезности располагает! Уж мы и планы с приятелями строили грандиозные, в угрозу вселенскому имперьялизму понапридуманные, и тактики понапридумывли, как и с какого краю выгоднише захват территорий начинать. Расписано все до крайней точки, кто с какой части выдвинется и как мир поделим в случае победы наш славной! Вот только посмотрите Вы, разве ж не строен и точен план наш великохитростный?
<Достает из старого шифоньера бумажную коробку, откидывает верх и бережно извлекает старый потертый глобус, измалеванный цветными карандашам; весь глобус покрыт странными крестами и густо зарисованными квадратами>
Срульпинхусович Каценеленбоген: А ну-ка ну-ка, извольте на планы Ваши поглядеть. Так-с... Так-с так-с так-с. Ага... Ясненько... А что, очень даже внушительно! Не без изящества, так сказать... Только я, знаете ли, оспорю эти ваши либеральные меры по отношению к Южной Африке. Там определенно нужно действовать твердо и жестко! Я, знаете ли тоже увлекался когда-то! Да-а-а... Было же время молодое! Но надо признаться, Ваш план - это серьезно! Нда...
Что ж сударь, время мне отправляться далее, экипаж уже подан. Так что давайте уж, прощайте. Исключительно приятно с Вами было побеседовать, да... Будете в наших краях - милости прошу, у нас, знаете ли, тоже не деревня.
До встречи, сударь!
Виталик Комлев: И Вам благодарствую, любезный, за то, что нашли Вы время зайти под мой кров. Надеюсь я, найдете Вы слова нужные, чтобы государю-батюшке проблемы наши изложить в форме простой и доступной, ибо проблем у нас хватает, а тут еще и эта напасть на голову свалилась, эка незадача! Ну уж надеюсь я, что слова ваши силу возымеют и чинушиков наших проучить сумеют Его Величество! За сим, надеждами полон, не смею задерживать Вас более!
До встречи, милсдарь!
<Затворяет двери за уходящим гостем, возвращается неспешно к дивану, задумчиво берет в руки глобус и, повертев его с минутку в руках, осмотрев и с одном стороны, и с другой, наконец тихонько бормочет>
Да, и вправду хорош план, как ни крути. А с этими самодурами мы еще разберемся!
<Он гулко ставит на стол старый глобус, отчего вокруг Антарктиды поднимается маленькое облачко пыли, и бросает гневный взгляд в сторону картины, висящей на противоположной на стене; табличка под портретом молодого человека, изображенного на полотне, таинственно хранит в себе две буквы: П.Д.>
//оригинал висит на стенке от 20 июня 2009 года
Срульпинхусович Каценеленбоген: Позвольте представиться: Пушкин Александр Сергеевич. Чем могу быть полезен?
Виталик Комлев: Приветствую Вас, любезный. Нельзя ли вами воспользоваться в корыстных целях, но для блага всеобщего?
Срульпинхусович Каценеленбоген: К Вашим услугам, милостивый государь. Надеюсь, мое скромное перо сможет сослужить Вам хорошую службу.
Виталик Комлев: Оставим любезности, милейший. Ваше пребывание здесь строго лимитировано, а потому мне слишком дорого обойдется транжирить столь недешевое нынче время на пустые словеса, развешивая себе и Вам пустые ненужные комплименты. Что привело Вас в обитель мою, тихую и скромную, доселе не видавшую столь важных гостей?
Срульпинхусович Каценеленбоген: Что же, уважаемый, приступим же к делам! Зашел я к Вам, знаете ли, потому как мне рекомендовали Вас как человека выдающегося ума и сказали мне, что ежели я буду в ваших краях, то должен всенепременнейше нанести Вам визит и пообщаться (полагаю, потомки бы сказали "пофлудить"). За сим я, собственно, и явился.
Но сам факт моего здесь появления связан с высшего уровня несправедливостью данных мест - невозможностью выбрать себе псевдоним без специального дозволения чиновников. Я приехал сюда чтобы осмотреться и, если что, написать Его Величеству.
Виталик Комлев: Ох батюшки, сударь, господин хороший, так к нам, значит, приехал ревизор?! Отчего ж молчали Вы, как сын крестьянский на барском ужине! Уж вы садитесь-присаживайтесь, угощайтесь - мы-то чем богаты, тем и сыты, но для гостя дорогого ничего не пожалеем. Тут вам и видео гумористическое, и фотоальбомчики посмотреть... А хотите, мы Вам и музыки включим, будет Вашей душеньке услада, горе-печаль изгонится сей момент! Вы уж присаживайтесь, присаживайтесь поудобнее. Ножки можно вот на скамеечку облокотить, чтоб удобнее было и мягшей...
И что же, дорогой мой, возмутило вас так сильно, ну-ка расскажите мне поподробнее! Неужто и правда письмо писать будете самому Его Величеству? Ужель дела наши столь плохи?
Срульпинхусович Каценеленбоген: О-хо-хо! Ну я просто не могу отказаться от такого приема! Верно, значить, о Вас мне знакомые рассказывали! А где тут у Вас, говорите, картинки движущиеся? Как бишь там его нынешняя молодежь называет... Не помню уже, старый я, знаете ли...
<15 минут спустя>
Ах да, вот, я ж по поручению Всемилостивейшего Государя к Вам. Да, знаете ли, чиновничья братия у Вас, пожалуй, совсем заворовалась. Что хотять то и делають! Дерут деньги с простого народа ни за что! Я полагаю, что это совершенно непозволительно для слуг народа! Да и что я Вам рассказываю, Вы же сами должны знать все это не хуже меня. Вот разве Вы не согласны?
Э-эх, засиделся я тут с Вами, а меня дела-то ждут государственные. Ну вот только еще говорящую коробку послушаю - и сразу за дело! А может, у Вас еще диковинки тут заморские есть какие?
Виталик Комлев: Да Вы посидите, посидите еще с путь-дороги дальней, чай наколыхались по каналам узким, пока от сервера регистрационного до странички мною созданной вас протоколы донесли. И верно говорите Вы, есть еще у меня чудеса, из стран далеких привезенные, для услады гостей почтенных ко мне доставленные. К примеру, поведаю Вам о слабости моей давнишней, еще в годы школярские на лекциях длинных подхваченной: люблю я, знаете, мир позахватывать! Чего ж смеетесь Вы, чай не шуток шучу! Серьезно все, насколько тема эта к серьезности располагает! Уж мы и планы с приятелями строили грандиозные, в угрозу вселенскому имперьялизму понапридуманные, и тактики понапридумывли, как и с какого краю выгоднише захват территорий начинать. Расписано все до крайней точки, кто с какой части выдвинется и как мир поделим в случае победы наш славной! Вот только посмотрите Вы, разве ж не строен и точен план наш великохитростный?
<Достает из старого шифоньера бумажную коробку, откидывает верх и бережно извлекает старый потертый глобус, измалеванный цветными карандашам; весь глобус покрыт странными крестами и густо зарисованными квадратами>
Срульпинхусович Каценеленбоген: А ну-ка ну-ка, извольте на планы Ваши поглядеть. Так-с... Так-с так-с так-с. Ага... Ясненько... А что, очень даже внушительно! Не без изящества, так сказать... Только я, знаете ли, оспорю эти ваши либеральные меры по отношению к Южной Африке. Там определенно нужно действовать твердо и жестко! Я, знаете ли тоже увлекался когда-то! Да-а-а... Было же время молодое! Но надо признаться, Ваш план - это серьезно! Нда...
Что ж сударь, время мне отправляться далее, экипаж уже подан. Так что давайте уж, прощайте. Исключительно приятно с Вами было побеседовать, да... Будете в наших краях - милости прошу, у нас, знаете ли, тоже не деревня.
До встречи, сударь!
Виталик Комлев: И Вам благодарствую, любезный, за то, что нашли Вы время зайти под мой кров. Надеюсь я, найдете Вы слова нужные, чтобы государю-батюшке проблемы наши изложить в форме простой и доступной, ибо проблем у нас хватает, а тут еще и эта напасть на голову свалилась, эка незадача! Ну уж надеюсь я, что слова ваши силу возымеют и чинушиков наших проучить сумеют Его Величество! За сим, надеждами полон, не смею задерживать Вас более!
До встречи, милсдарь!
<Затворяет двери за уходящим гостем, возвращается неспешно к дивану, задумчиво берет в руки глобус и, повертев его с минутку в руках, осмотрев и с одном стороны, и с другой, наконец тихонько бормочет>
Да, и вправду хорош план, как ни крути. А с этими самодурами мы еще разберемся!
<Он гулко ставит на стол старый глобус, отчего вокруг Антарктиды поднимается маленькое облачко пыли, и бросает гневный взгляд в сторону картины, висящей на противоположной на стене; табличка под портретом молодого человека, изображенного на полотне, таинственно хранит в себе две буквы: П.Д.>
//оригинал висит на стенке от 20 июня 2009 года