Военное положение есть, а войны нет. Парадокс?
Российский президент Владимир Путин ввел военное положение на контролируемых территориях Украины, а в Херсоне - на фоне наступления украинской армии - начинают массовую эвакуацию. Вторым указом вводится особый режим в Центральном и Южном федеральных округах России. Ограничительные меры коснутся примерно 55 млн россиян, а в приграничных районах (а также Крыму и Севастополе) треть мер дублируют закон о военном положении. К чему это может привести?\
Когда накануне уже очередного внеочередного заседания Совета безопасности РФ пошли слухи о том, что членам Совфеда велели быть готовыми к экстренному вечернему заседанию, стало понятно, что российские власти готовят очередной финт.
Ходили разные слухи: и об отставке главы Минобороны Сергея Шойгу, и о решении нанести ядерный удар, и об официальном объявлении о вынужденном уходе российских войск из Херсона.
Наконец, поговаривали и о введении в России в целом военного положения с закрытием границ, прекращением деятельности всех общественных организаций и переводом всей промышленности на мобилизационную схему работу.
Неслучайно, мол, известный бывший либеральный экономист, глава РАНХиГС Владимир Мау заявлял после того, как уголовное дело против него закрыли, что мобилизация не противоречит рыночной экономике.
В итоге Кремль уже традиционно выбрал самую мутную схему. Об оставлении Херсона заявил не Путин, а его доверенный генерал Сергей Суровикин, а также такой "авторитет", как замглавы оккупационной администрации Херсонской области Кирилл Стремоусов.
Военное положение президент России ввел только там, где оно и так по факту есть с начала собственно войны, которую российские власти, даже введя соответствующее положение, продолжают упорно называть "специальной военной операцией".
Коренную Россию (а также Крым и Севастополь) фактически поделили на зоны в зависимости от удаленности от театра военных действий. В приграничных районах режим ввели самый строгий. Там можно принудительно отселять людей "в безопасные районы", которые - судя по действиям властей - начинаются где-то за Уралом, и ограничивать свободу передвижений. Москву и Центральную Россию пока ждут в основном спецрежимы на транспорте и на инфраструктурных объектах. Ну, а дальше начинается "вольница".
Впрочем, обманываться не следует - все может быстро измениться. Причем без дополнительных президентских указов. Уже в первом подчеркивается, что при необходимости в период действия военного положения могут применяться иные меры, предусмотренные законом о военном положении. Так что на месте жителей крупных городов я бы не торопился расслабляться.
Поскольку Путин опять, как в ковид и во время мобилизации, старается переложить ответственность за непопулярные решения на губернаторов, то ему приходится предусмотреть возможность их неподчинения или самоуправства.
Из-за этого создается новый неконституционный орган - специальный координационный совет с премьером Михаилом Мишустиным во главе.
Примерно так же было во время пандемии. Тогда регионы не ушли "в отрыв" от Москвы, даже получив дополнительные полномочия. Правительство внимательно за ними присматривало. Теперь так получится вряд ли. Куратор внутренней политики в администрации президента Сергей Кириенко на пару с главой властей Крыма Аксеновым занят координацией выселения херсонцев на левый берег Днепра. Его подчиненные тоже больше заняты оккупированными территориями.
В это время главы регионов - даже те, кого зовут иначе, чем Рамзан Кадыров - прибирают к рукам все больше власти. Это "недовоенное положение" позволяет им, например, напрямую руководить силовиками. Кремль всегда боялся этой связки, а в последние месяцы, в частности, через создание "добровольческих батальонов" как будто специально стимулирует ее.
Налицо и неравенство, которое непременно вызовет конкуренцию.
Почему губернатору Белгородской области можно командовать своими силовиками, а Приморскому руководителю нельзя?
Это еще сильнее выведет систему власти в России из равновесия, и без того изрядно расшатанного первыми месяцами войны.
Ну, а в федеративном - пусть только на бумаге - государстве нет ничего страшнее, чем рост социального недовольства, неизбежный после мобилизации, а теперь и введения "недовоенного положения", помноженный на автономизацию региональных элит.