Дело академика Платонова
Как известно, одно из главных условий порабощения любого народа - уничтожение его исторической памяти. В конце 20-х годов выдающихся успехов в этом деле достигли большевики, которые со свойственным им размахом решали этот вопрос просто - путем уничтожения русских историков как таковых.
Сталинские репрессии 1929-1930 годов обрушились на многих виднейших представителей русской исторической науки во главе с академиком С.Ф.Платоновым.
В начале января 1933 года умер русский академик Сергей Платонов, выдающийся русский историк и преподаватель, один из создателей русской исторической научной школы. Платонов в последние годы жизни подвергался гонениям со стороны большевиков, именно он и стал одним из ключевых фигурантов "Академического дела", когда большевики решили расправиться со слишком непокорными гуманитариями и интеллигентами, разогнав Академию наук.
Сергей был единственным ребенком в семье коренных москвичей, его отец руководил типографией, мать в традициях того времени была домохозяйкой - он появился на свет в 1860 году. Когда Сергею исполнилось девять - семья переехала в Санкт-Петербург, там он и учился, сначала в частной гимназии им. Быкова, затем - на историко-филологическом факультете Петербургского университета.
А по окончанию - был оставлен работать в университете, одновременно занимаясь научными изысканиями. Первоначально Платонов намеревался посвятить свою магистерскую диссертацию общественному движению, которое создало ополчение князя Дмитрия Пожарского, но вскоре пришел к мысли, что всякое серьёзное исследование в области древней русской истории невозможно без тщательной разработки источников. По этому пути и решил пойти, избрав в качестве объекта исследования историко-литературные памятники Смутного времени.
Его работа была плодотворной. Он автор широко известных трудов: «Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII в, как исторический источник» (СПб. 1888), «Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI - XVII вв.» (СПб. 1899) и «Лекции по русской истории». Как преподаватель, Платонов воспитал за годы работы в стенах Петербургского университета крупную научную школу, получившую название «петербургской школы русских историков», или «школы Платонова».
В 1895-1902 годах, как один из наиболее талантливых университетских профессоров, был приглашен в качестве преподавателя русской истории к великим князьям Михаилу Александровичу, Дмитрию Павловичу, Андрею Владимировичу и великой княгине Ольге Александровне.
Платонов не был убежденным монархистом, и февральские события 1917 года воспринял неоднозначно. Зато негативное отношение к большевистскому перевороту не скрывал (что ему потом и аукнулось).
Но, являясь типичным академическим ученым, старался держаться от политики подальше. А в 1918 году пошел на сотрудничество с новой властью - в надежде сохранить в непростые времена столь дорогие ему архивы. Он одновременно возглавил Археологический институт в Петрограде, Петроградское отделение Главархива и Археографическую комиссию.
В последующие годы профессор Платонов занимал еще ряд руководящих постов, так или иначе связанных с сохранением и изучением архивов Российской империи. Мне ни в коей мере не хочется осуждать его за сотрудничество с советской властью. Это был распространенный выбор среди интеллигентов той поры. И впоследствии большевики отплатили многим из них в своем стиле - ссылками, лагерями, пытками и расстрелами…
Для Платонова (и не для него одного) такой платой стало «академическое дело». Началась эта история в январе 1929 года, когда на выборах новых членов Академии наук, ученые "прокатили" трех "философов-марксистов" - Абрама Деборина, Николая Лукина и Владимира Фриче. Этот "демарш" вызвал ожесточенную травлю "буржуазных академиков" в прессе (интересно, что недавняя атака на РАН началась с отказа ее членов присвоить звание академика одному из братьев Ковальчуков, известных близостью к Путину).
Тогда, в 1929 году, Академия сдала назад и к лету упомянутые марксисты щеголяли званиями "академиков". Но власть это не успокоило. В августе 1929 года для "чистки" Академии наук в Ленинград была направлена правительственная комиссия во главе с Яковом Фигатнером (за плечами которого уже был опыт "чистки" Терского казачества).
В течение нескольких последующих месяцев по решению этой комиссии были уволены 128 штатных сотрудников (из 960) и 520 сверхштатных (из 830). Основной удар был направлен на учреждения, возглавлявшиеся С. Ф. Платоновым: Библиотеку Академии наук и Пушкинский дом.
Не забыли "чистильщики " и про самого академика. 6 ноября 1929 г. в канун праздника ленинградская "Красная газета " сообщила читателям: "В Академии наук были спрятаны важные политические документы. Академик С. Ф. Ольденбург отстранен от должности непременного секретаря ".
Через несколько дней, на собрании сотрудников Академии, Фигнатер рассказал, о каких документах шла речь.
Якобы были обнаружены подлинные экземпляры отречения от престола Николая II и его брата великого князя Михаила. В Пушкинском Доме были обнаружены переписка Николая II с петербургским генерал- губернатором Д. Ф. Треповым по поводу событий 9 января 1905 г., архив московского губернатора и шефа жандармов П. К. Джунковского, материалы царского посла в Лондоне В. Д. Набокова; в Археографической комиссии - архив ЦК партии кадетов, архив ЦК партии эсеров, архив Объединенной социал- демократической организации Петербурга, списки членов “Союза русского народа”, шифры жандармского управления и др.
Вдумайтесь во всю прелесть большевистской логики - даже если находка была не фальсификацией, ученых обвинили в том, что в архивах Академии наук хранились ценные исторические документы.
Документы - в архивах, с ними работают историки (настоящие), а не в "спецхране ", куда допущены исключительно «проверенные кадры». Какой "ужас "… И Фигнатер поспешил с докладом в Москву, к Рыкову.
С «оргвыводами» затягивать не стали и 30 ноября 1929 года Ольденбурга отстранили от руководства Академией уже окончательно. Основным же «виновником» был назначен академик Платонов, который подал в отставку. Но отставка уже не могла его спасти.
Впрочем, тогда он еще пытался объяснить красным людоедам абсурдность их обвинений. Ученый справедливо указывал, что про то, что "советское правительство " 12 лет ищет подлинник отречения Николая II, Академии наук никто сообщить не удосужился.
Что материалы полиции, жандармского управления, царской контрразведки, политических партий - вообще-то нельзя назвать архивами. "Тов. Фигатнер, - писал Платонов, - не различает терминов “архив” и “архивные материалы” и злоупотребляет первым. Отдельные документы этих учреждений в погроме 1917 г. попадали в частные руки, и присутствие таких групп в Библиотеке никому и ни в чем уликой быть не может».
Но кого интересовала логика, бал правил "политический момент ".
Для дальнейшего расследования создали специальную Правительственную комиссию во главе с членом Коллегии ОГПУ Яковом Петерсом. Из архивов Академии, которыми ведал Платонов, документы вывозили ящиками, изымались не только архивные материалы, но и периодика и даже книги.
Среди них была богатейшая коллекция листовок и периодических изданий различных политических организаций, начиная с 1880-х годов. Работа Платонова по сохранению русских архивов для будущих исследований рушилась на глазах. Новая власть хоронила их в закрытых хранилищах, часто разбивая коллекции по разным хранилищам безо всякой системы, где они во многом сгинули без следа.
А историкам будущего предлагалось заниматься хоровым чтением Маркса и Ленина (в "исправленной " редакции, причем).
Но это было полбеды. Закончив с разграблением архивов, "чистильщики " взялись за самих ученых. Разворачивалось печально известное "Академическое дело ", одним из главных фигурантов которого и стал знаменитый русский историк.
Всего по "Академическому делу " были арестованы свыше 100 человек (главным образом специалисты в области гуманитарных наук). 13 января 1930 года был арестован Сергей Федорович Платонов.
Вместе с ним арестовали его младшую дочь Марию. Семью Платоновых обвинили "в активной антисоветской деятельности и участии в контрреволюционной организации ". Его делом изначально занимался сотрудник НКВД Андрей Мосевич.
Но хотелось бы вспомнить еще одного человека, который поспособствовал расправе над Платоновым - это лидер "марксистской исторической школы " в 1920-х, большевик с дореволюционным стажем Михаил Покровский. Еще в конце XIX века он поступил на историко-филологический факультет Московского университета, но так и не смог защитить магистерскую диссертацию, поскольку со студенческой скамьи погрузился в левый радикализм.
И вскоре он стал заметной фигурой среди марксистов ленинского толка. А после победы большевизма - еще и академиком, главой школы историков "нового типа " - марксистского. Именно он добился в 1923 году увольнения Платонова с поста руководителя Петербургского отделения Центрархива. Причиной стало нежелание Платонова увольнять компетентных сотрудников за "неблагонадежное происхождение ". В итоге его уволили вместе с ними.
Тогда же «команда» Покровского начала работу по зачистке архивов от многих документов конца XIX - начала ХХ веков, которые, по их мнению, не должны были попадать в руки "непроверенных исследователей ". Архивы частично перемещались в неизвестном направлении, частично - просто сжигались.
Платонов не мог просто смотреть на то, как стиралась база для объективного уничтожения истории. Изгнанный из Центрархива, он оставался в руководстве Академии наук. Вероятно, именно тогда в нее и попали те коллекции, в хранении которых его с учениками обвинили через пять лет. А Покровский, прекрасно зная об этом, подсказал Фигнатеру, где "искать контрреволюцию ". Не единственный пример, когда ученые-марксисты подключали к научным дискуссиям и карьерным интригам чекистов.
Между тем, следствие выбивало из Платонова признание в руководстве "подпольной антисоветской монархической организацией под названием "Всенародный союз борьбы за возрождение свободной России ". Якобы ставившей своей целью подрыв и свержение советской власти в СССР и реставрацию монархии. Впрочем, не из его одного - вслед за ним арестовали еще 115 человек, в большинстве - научных работников. В их числе видные ученые: ученый секретарь Археографической комиссии А. И. Андреев, чл. - корр. АН СССР С. В. Рождественский, профессор Ленинградского университета Б. А. Романов, акад. Н. П. Лихачев, акад. Е. В. Тарле, профессор П. Г. Васенко, чл. - корр. АН СССР В. Г. Дружинин.
А чтобы Платонов стал сговорчивее - в марте 1930 года была арестована его вторая дочь - Нина. Пожилой человек не выдержал месяцев интенсивных допросов и угроз детям - и начал давать нужные следствию показания: признал, что видел во главе конституционной монархии великого князя Андрея Владимировича.
Самому Платонову, по утверждениям следователей, заговорщики предназначили пост председателя Совета министров России. О правдивости выбитых показаний хорошо говорит тот факт, что Платонов, большую часть времени выступавший сторонником буржуазной демократии, объявил себя на допросах "ярым монархистом, заболевшим от горя, когда пала династия Романовых ".
Не намного достовернее видятся сейчас перлы о том, как западные правительства и белогвардейская эмиграция делали ставку на захват власти в СССР группой ученых-историков. Но для того времени сошло.
Идеологическое обеспечение сфабрикованного "дела" взяла на себя Коммунистическая академия, возглавляемая Покровским. Еще до официального объявления результатов следствия ее московское отделение объявило всех арестованных "врагами советского строя ". Причем, сделано это было на специально созванной конференции, с обширными ссылками на Маркса-Энгельса и т.п.
Больше всех старался Сергей Пионтковский, охарактеризовавший достижения академиков очень образно: "Их работы не имеют никакой ценности. Наша задача заключается в том, чтобы помочь им поскорее умереть, умереть без следа и остатка ". Ему вторили директор Института истории Комакадемии Григорий Зайдель и доцент Ленинградского историко-лингвистического института Моисей Цвибак.
Жизнь расставила все на свои места - сегодня мы помним и читаем труды арестованных тогда историков.
Пионтковский, Зайдель и Цвибак же ничем особенным в науке не отметились и через шесть лет были расстрелян как "враги народа ". Схожим был конец Рыкова и Петерса, запустивших академическое дело. В том же 1927 году расстреляли и Фигнатера.
А вот Мосевич еще много лет служил палачом - в 1940-е даже возглавлял Северо-Двинский концлагерь.
Но нас интересует судьба академика Платонова. Несмотря на всю "тяжесть " сфабрикованных обвинений, коммунисты понимали, что второго Троцкого из него не "вылепить ". И до публичного процесса с освещением его в печати - дело не дошло. Вопрос был решен постановлением Коллегии ОГПУ во внесудебном порядке. Несмотря на грозные обвинения, выдвинутые против арестованных ученых, приговор для большинства из них, вопреки ожиданиям, оказался сравнительно мягким - пять лет ссылки.
Платонов в сопровождении своих дочерей был выслан в Самару. Однако полтора года заключения подорвали его здоровье и 10 января 1933 г. он скончался от острой сердечной недостаточности. Он стал не единственной жертвой "академического дела " - последствия чекистких допросов сказались и на ряде его коллег: в 1931 году в Ташкенте умер Егоров, в 1934 году в Томске - Рождественский, 22 ноября 1936 г. в Уфе скончался Любавский. Вскоре после своего возвращения из Астрахани умер в 1936 г. и Лихачев.
Cергей Платонов
Больше всех повезло Тарле. Осужденный Постановлением Коллегии ОГПУ от 8 августа 1931 г., он уже через год не только был на свободе, но и получил 26 ноября 1932 г. направление Наркомпроса РСФСР для зачисления штатным преподавателем Ленинградского историко-лингвистического института. А потом онстал советским академиком.
Спустя несколько десятилетий, в 1967 году Платонов и его товарищи по процессу были полностью реабилитированы определением Военной коллегии Верховного Суда СССР.
Итак, что мы имеем в сухом остатке? В конце 1920-х годов группой советских мразей (как чекистов, так и марксистов), было слеплено дело против цело плеяды русских историков.
В результате десятки порядочных и заслуженных людей были оторваны от работы, брошены в тюрьму, их здоровье было подорвано, что привело к ранней смерти (а ведь были среди них и те, кого потом «повторно» присудили к лагерям и они сгинули уже там). Архивы Академии Наук были разгромлены под видом «чистки» и целый комплекс редких документов с той поры считается навсегда утерянным.
Огромен ущерб, нанесенный «делом» Платонова изучению русской истории. После разгрома, который был учинен в конце 1929 г. в Библиотеке АН и Археографической комиссии, фактически не осталось сколько-нибудь крупных специалистов.
Из старой профессуры уцелел лишь Б. Д. Греков, который, просидев в 1930 г. без предъявления какого-либо обвинения несколько месяцев в тюрьме, был освобожден и смог вернуться к работе в качестве ученого секретаря реорганизованной на новых началах Археографической комиссии
. Можно сказать, что именно тогда российской исторической науке был нанесен удар, от которого она оправилась лишь спустя десятилетия. И все это ради чего? Ради удовлетворения амбиций группы местечковых "ученых марксистов " -в основном лиц еврейского промсхождения,, которую сформировал вокруг себя "проверенный партиец " Покровский. Где здесь "счастье народное "? Где "неодолимая поступь прогресса одной шестой части суши "? На мой взгляд - лишь мерзость запустений, антирусскости и фальши, которую и принесли с собой большевики.
Это не щепки, это судьбы людские. И пример этот отнюдь не единичен.