Коты Санкт-Петербурга
Утверждают, что собака - друг человека. Это аксиома, и спорить с ней бессмысленно. Но почему-то при этом незаслуженно забывают котов, которые… нет, не служат человеку с древних времен.
Я даже не знаю, как это назвать. Кошка слишком самостоятельна, чтобы служить. Скорее, это равноправные дружеские отношения, и взамен на доброе слово и миску молока кошка будет хранить дом от мышей, а вас - от болезней.
Да и просто приятно, когда дома ждет очаровательный пушистый комочек. Но бывают случаи, когда кошка, выполняя свою “часть договора” - отлавливая грызунов - спасает культурное наследие целой страны, а то и мира. Я сейчас говорю о котах Ленинграда, только-только пережившего ужасные блокадные годы.
872 дня ужаса
Мой дядя… требовал кота на съедение чуть ли не с кулаками. Мы с мамой, когда уходили из дома, запирали Максима на ключ в маленькой комнате. Жил у нас еще попугай Жак. В хорошие времена Жак наш пел, разговаривал. А тут с голоду весь облез и притих… Кот Максим тоже еле бродил - шерсть вылезала клоками, когти не убирались, перестал даже мяукать, выпрашивая еду. Однажды Макс ухитрился залезть в клетку к попугаю. В иное время случилась бы драма. А вот что увидели мы, вернувшись домой! Птица и кот в холодной комнате спали, прижавшись друг к другу. На дядю это так подействовало, что он перестал на кота покушаться…
В воспоминаниях девочки-блокадницы также рассказывается, что в их дом приходили люди, чтобы посмотреть на удивительные отношения кота и попугая, а учительница привела целый класс на необычную экскурсию. Но это вначале. Голод наступал на Ленинград, и вскоре, наряду с продовольственными запасами, в городе начали заканчиваться и коты, как бы цинично это ни звучало. Обезумевшие от голода люди ловили и съедали кошек, не предполагая, что дальше их может ждать более страшная напасть - крысы.
История знакома с такими случаями, и появление полчищ крыс в блокадном городе - не уникально. Вспомнить хотя бы Средневековье с чумой на каждом углу - сжигая собственный генофонд в лице “ведьм”, якобы и наславших эту кару на род людской, инквизиторы не щадили и их “пособников” - кошек. Многие исследователи видят в этом прямую связь: уничтожение племени хвостатых крысоловов вело к увеличению популяции грызунов, которые и были главными носителями чумы.
Точнее, блохи, которые жили на крысах, но это уже нюансы. Если немного перефразировать Виктора Михайловича Полесова, то “при наличии отсутствия” кошек крысы могли бесконтрольно размножаться. Это грозило и Ленинграду - крысы могли попортить не только хилые запасы продуктов, но и послужить на благо эпидемии.
В январе 1943 года наступила передышка. Блокада была прорвана, и вскоре после этого Ленсовет издает постановление, согласно которому из Ярославской области в Ленинград потянулись четыре вагона с кошками дымчатого окраса. Считалось, что они - лучшие крысоловы. Когда состав прибыл на конечную, кошек разобрали за несколько минут - жители ждали их, и вышли встречать пушистых спасителей. Кошки же, особо не размениваясь на ласку - для нее еще останется время - деловито направились по чердакам и подвалам, проводить зачистку оккупированного крысами города.
В 1944 году, когда блокада была окончательно снята, пришел еще один состав с кошками. На этот раз это был настоящий кошачий спецназ - крупные сибирские звери, привычные к ловле всякой дряни. Для сибиряков было особое задание - спасти Эрмитаж.
Спасение мирового наследия
Еще до того, как город был взят в кольцо, ушли два эшелона с ценнейшими шедеврами мирового искусства. Да Винчи и Тициан, Рембрандт и Рафаэль - полотна снимались с подрамников, и наворачивались на валы. Конечно, не все - скатать таким образом “Возвращение блудного сына” или “Мадонну с младенцем” было бы кощунством, даже если принимать во внимание цель такого “вандализма”. В итоге самые ценные полотна были упакованы в специально созданные для них ящики - стенки по три сантиметра толщиной надежно берегли картины в родных подрамниках. Так они и добрались до Свердловска, где в относительной безопасности ждали дня, когда смогут вернуться в родной музей.
А вот третий эшелон покинуть Ленинград уже не смог - не выпустили. Все экспонаты, оставшиеся в городе, в срочном порядке прятали в подвалы музея, оставляя на стенах осиротевшие подрамники. На какой-то период времени ценности оказались в безопасном месте, но в 1942 году беда пришла, откуда не ждали - прорвало водопровод, и подвалы Эрмитажа затопило.
Тончайший фарфор и уникальная раритетная мебель оказались под угрозой уничтожения, но экспонаты удалось спасти, а благодаря пустым подрамникам, оставшимся на своих местах, Эрмитаж впоследствии сумел восстановить экспозицию меньше, чем за три недели. Впечатляющая скорость. Но если от уничтожения людьми коллекция была спасена, то оставались еще грызуны, которые не собирались сдавать позиции и покидать уютные хранилища Эрмитажа. Было бы очень обидно: сотрудники музея буквально не жалели жизни, чтобы спасти бесценные сокровища, и какие-то крысы могли все это уничтожить.
Но на то они и сибиряки, чтобы вовремя приходить на выручку.
Этакие пушистые супергерои. Первой была Тюмень: 238 разновозрастных крысоловов во главе с черно-белым Амуром возглавили кошачью армию, в которую со всей Сибири стекались все новые батальоны. В Ленинград вступило почти пять тысяч кошек. Лучшие из них были направлены на помощь Эрмитажу.
В ноябре 1945 года музей вновь распахнул двери для посетителей. Все полотна уже красовались на своих местах, а те, что остались в хранилищах, были под надежной охраной - ни одна крыса не сумеет притронуться.
Любимцы Романовых
Не стоит полагать, что “кошачьи призывы” в блокадный Ленинград были единственными, и только эти коты защищали музейные ценности. Это не так. Еще с XVIII века повелась традиция - держать в музее несколько крысоловов. Первым из них считается некий Василий, которого Петр I привез из Голландии. Его путь продолжили коты, набранные “в штат” Елизаветой Петровной, которая повелела “сыскав в Казани здешних пород кладеных самых лучших и больших тридцать котов, удобных к ловлению мышей, прислать в С.-Петербург ко двору ея императорского величества…”. Екатерина II распорядилась присвоить музейным кошкам статус “охранников картинных галерей”, и разделила их на дворовых и дворцовых. Если к дворовым не предъявлялось никаких особых требований, то во дворец старались выбирать русских голубых - породу, отличающуюся спокойным характером.
Сегодня в Эрмитаже служат порядка 50 котов и кошек. У каждого “охранника” имеется униформа в виде желтого банта на шее, веткарта и паспорт. И это вам не усы, лапы и хвост Матроскина, а весьма солидные документы. В бюджет Эрмитажа даже заложен банковский счет, на который меценаты переводят деньги в поддержку музейных котов.
Каждую весну проводится “День эрмитажного кота”. Все чердаки и подвалы отпираются, и животные могут вволю отдохнуть в единственный выходной. Вопрос только в том, нужен ли им такой день? Скорее, это для успокоения человеческой совести. А не так давно начала распространяться байка о неких мифических существах, живущих только в Эрмитаже - сказка, по сути, которую с интересом слушают маленькие посетители. В ней рассказывается, что по ночам духи музея - эрмиты и эрмитессы - играют с котами, а из шерсти вяжут чудесные шарфы, наделенные волшебными свойствами. Сказка стала настолько популярной, что превратилась в традицию - дети рисуют на эту тему картинки для участия в праздничном конкурсе.
В 2016 году музейные коты вошли в список петербургских достопримечательностей. По крайней мере, так считает The Telegraph, и рекомендует своим читателям обязательно с ними ознакомиться.
Так как в блокаду “коренная” кошачья братия была истреблена, то каждый кот, встретившийся вам во время прогулок по набережным, - прямой потомок тех самых ярославцев и сибиряков, сохранивших здоровье горожан, предотвративших эпидемию, и позаботившихся о культурном наследии. Думаю, в благодарность им вряд ли что-то потребуется… разве что миску молока и доброе слово?