Поэт и воин. Жизненный подвиг Александра Грибоедова
Жизненный подвиг Александра Грибоедова, которому 15 января 2020 года исполнилось 225 лет, состоял не в создании комедии “Горе от ума”, а в том, что он был воином, участвовавшим в той или иной форме в пяти войнах, и выдающимся дипломатом со стажем около 9 лет, отдавшим свою жизнь на посту посланника России в Персии. До сих пор эта сторона жизни Грибоедова остается малозвестной.
В Отечественную войну 1812 года Грибоедов вступил корнетом в Московский гусарский полк и прослужил в армии в офицерском звании 3 года и 8 месяцев. В июне 1817 года он был принят на службу в Коллегию иностранных дел губернским секретарем, в декабре произведен в переводчики коллегии, а в июле 1818 года назначен секретарем русской миссии в Персии с повышением в чине до титулярного советника. В это время открывалась новая глава в противостоянии великих держав вокруг Персии, и в ней свое слово суждено было сказать и Грибоедову.
Ровно за 10 лет до своей гибели он отправился вместе с русской миссией в Тегеран, куда прибыл после опасного зимнего пути по горам и перевалам лишь 10 марта. Далее последовала долгая служба в Персии, прерванная выводом Грибоедовым 168 пленных русских солдат на территорию России с 4 сентября по 2 октября 1819 года. Пробыв на Кавказе и в Грузии 3 месяца, 10 января 1820 года Грибоедов отравился назад, в город Тавриз, где и пробыл до осени 1821 года. Долгая и уединенная жизнь в этом городе сослужила ему огромную пользу. Именно в Тавризе Грибоедову суждено было поучаствовать, хотя и косвенно, во второй войне в его биографии - Ирано-турецкой. Эта страница жизни поэта и дипломата совсем неизвестна.
В 1821 году вспыхнуло греческое восстание против османского владычества. В сложной обстановке, когда Англия делала все, чтобы ослабить русское влияние на берегах Средиземного моря, оказывала всемерную поддержку Турции и препятствовала освобождению из-под ее владычества многих народов, в том числе греческого. Грибоедов смог так воздействовать на наследника персидского престола Аббас-Мирзу, ведавшего внешней политикой страны, что тот все-таки начал войну с Турцией с целью захвата Ванского санджака и других спорных пограничных территорий, которые ранее входили в состав Персидской империи, а также наказания Турции за постоянные вылазки ее войск на территорию иранского Азербайджана якобы для поимки бежавших мятежников.
Ирано-турецкая война была в интересах России, потому, что она ослабила обоих ее противников и способствовала дальнейшему освобождению балканских народов: Ермолов писал по этому поводу Нессельроде, что эта война “весьма для нас выгодная, ибо в случае разрыва с турками, хотя не имеем мы нужды в пособии персиан, но вражда их между собой небесполезна”.
В русской миссии призывы Ермолова поняли правильно, и Грибоедов начал свою игру по укреплению антитурецких настроений Аббас-Мирзы, играя на той честолюбивой струне, что лишь при его поддержке в качестве наследника престола Россией он сможет не только получить в перспективе заветный трон Персии, но и добиться успехов в войне против Османской империи.
А конкретными поводами для начала войны стали переход в результате происков правителя Баязета Селим-паши нескольких курдских племен на территорию Турции, взбесивший персидскую сторону, и конфискация турецкими войсками имущества одной из жен Фетх-Али-шаха во время ее паломничества в Мекку. Иранский историк Абдула Рази в “Полной истории Ирана” писал также о религиозных трениях между Персией и Ираном.
Самое любопытное, что Аббас-Мирза в начале войны был не прочь войти в союз с Россией и воевать вместе с ней против Турции. Но Нессельроде отверг эту комбинацию и не принял предложение о союзе с Ираном против Османской империи. Даже активную помощь греческому восстанию Россия начала оказывать только в 1825 году. В итоге была утеряна прекрасная возможность ослабить Турцию и добиться возможного мирного сосуществования с Персией в дальнейшем. И получилось, что впереди Россию ждали новая Русско-персидская война 1826-1828 годов и тяжелейшая Русско-турецкая война 1828-1829 годов, в ходе которых те же самые вопросы обострились вновь и привели в итоге к тегеранской трагедии Грибоедова.
В 1828 году, когда уже полыхала новая Русско-турецкая война, Грибоедов вновь обращался в Петербург с идеей вовлечь Аббас-Мирзу в эту войну на стороне России, но получил оттуда вновь решительный отказ: в который раз недальновидность Нессельроде испортила все дело и сказалась в итоге на последующих драматических событиях.
Для Грибоедова эта война дала бесценный дипломатический опыт, показав, что даже его скромные усилия могут приносить зримые результаты, несмотря на противодействие чиновников из Петербурга. Поэт-дипломат учился противостоять английским козням, и, конечно, успехи молодого одаренного дипломата не прошли незамеченными для английских резидентов в Персии, увидевших в Грибоедове своего опаснейшего противника на ближайшие годы.
17 января 1822 года сенатским указом было объявлено о высочайшем пожаловании Грибоедова в чин коллежского асессора, в феврале по тому же высочайшему повелению поэт был назначен секретарем при Ермолове по дипломатической части, а 10 марта того же года ему было разрешено принять и носить врученный ранее Аббас-Мирзой персидский орден Льва и Солнца 2-й степени.
Третьей войной, в которой пришлось участвовать Грибоедову, стала Кавказская война, которая с перерывами, обострениями и затишьями продолжалась очень долго - с 1817 по 1864 год и заключалась в постепенном завоевании и усмирении Российской армией Северного Кавказа. Первый раз на так называемой Кавказской линии, состоявшей из укрепленных казачьих станиц и поселений, и на Военно-Грузинской дороге Грибоедов оказался еще в октябре 1818 года, он познакомился тогда в Моздоке с главнокомандующим на Кавказе генералом А.Ермоловым, участвовавшим в многомесячной военной экспедиции против горцев Чечни и Кабарды. Грибоедов не успел тогда каким-то особым образом поучаствовать в событиях Кавказской войны. Но ему представилась такая возможность после его возвращения в Тифлис из Персии в ноябре 1821 года и назначения его секретарем по дипломатической переписке при Ермолове. Начались частые поездки Грибоедова по Грузии и Кавказу, в том числе для сопровождения приезжих англичан.
Осенью и зимой 1825 года Грибоедову пришлось с головой окунуться в реалии Кавказской войны. В течение многих месяцев Чеченская и Кабардинская области Кавказа были охвачены всеобщим восстанием против русского владычества, и генерал Ермолов почти весь год провел вне Тифлиса, участвуя в экспедициях против горцев. Ермолов долго отговаривал Грибоедова от участия в походе, но “наконец неохотно согласился”, и поэт поехал с войсками на Терек в станицу Червленную. Там 4 января 1826 года Ермолов, все чиновники и офицеры присягнули новому императору Николаю I.
Кроме дипломатической и государственной деятельности на Кавказе Грибоедову пришлось более чем на 9 месяцев окунуться в самое пекло Русско-персидской войны с “жаждой побед”, получив на стыке войны и дипломатии совсем новые ощущения и опыт. Участвуя бесстрашно и в дипломатических баталиях, и в военных сражениях, Грибоедов следовал своему жизненному кредо, которое он сформулировал в своем дневнике “Эриванский поход”: “Наблюдать деятельность других можно не иначе, как лично участвуя в делах - одинаково при изучении света или любви. Нужно начинать с того, чтобы самому упражняться в том, что хочешь изучить”.
Развитие событий Русско-персидской войны постепенно переводило их в дипломатическую плоскость, в которой Грибоедову выпало сыграть выдающуюся роль. Если в первый период войны, когда успехи сопровождали персиян, англичане, всячески помогавшие им, в дипломатической сфере хранили полное молчание, ожидая развязки дела в свою пользу, то уже после Шамхорской битвы осенью 1826 года, опасаясь продвижения русских войск в глубь Ирана, английское правительство начало все более настойчиво навязывать России свое посредничество в переговорах с Персией. Для этого британский министр иностранных дел Джордж Каннинг пошел даже на признание того факта, что войну развязала именно Персия и что Англия якобы пыталась удержать Аббас-Мирзу от этого “безрассудного, столь и неприятного” решения.
Именно Грибоедову, осуществившему весьма впечатляющие переговоры с Аббас-Мирзой в Кариадзине в июле 1827 года, во многом удалось определить дальнейший ход войны. Его усилия и советы, сформулированные им в донесениях и при личных встречах с Паскевичем и генералами Кавказского корпуса, возымели действие: 1 октября русские войска взяли Эривань, а 4 октября отряд князя Г.Эристова, в котором был и Грибоедов, переправился через Аракс и направился к Тавризу. Этот город пал 13 октября. На всех этапах штурма Эривани Грибоедов находился рядом с главнокомандующим Паскевичем, используя свой боевой опыт, который был им накоплен в боях и схватках при взятии Нахичевани, Аббас-Абада, Джаванбулаха, в районе Гарни, Арташата и Арарата.
14 апреля 1828 года ввиду целого ряда недружественных по отношении к России действий Николай I своим манифестом объявил войну Турции и приказал войскам Дунайской армии, стоявшим в Бессарабии, вступить в оттоманские владения, занять Молдавию, Валахию и Добруджу и овладеть Варной. Отдельный Кавказский корпус должен был отвлечь турецкие силы с Дуная и овладеть в азиатской Турции местами, необходимыми для укрепления русских границ, а именно Карским и Ахалцихским пашалыками, а также приморскими крепостями Поти и Анапа. В этой ситуации чрезвычайно важное значение приобретала та позиция, которую займет в ходе начавшейся войны Персия: поддержит Турцию или займет выгодный для России нейтралитет, соблюдая Туркманчайский договор?
Чтобы воздействовать на Персию должным образом, следовало как можно быстрее возобновить деятельность в ней русской дипломатической миссии. Передний край и форпост борьбы за влияние России на Востоке вновь концентрировался в Тавризе и Тегеране, и ключевую роль здесь должен был сыграть новый посланник России в Персии, который следовало иметь огромный опыт и прекрасно разбираться в реалиях персидской политики.
Эту важнейшую роль выпало играть в первую очередь Грибоедову. Поэт-дипломат не рвался на почетный пост министра-посланника, он прекрасно понимал всю сложность и опасность предстоящей миссии, начав высказывать друзьям свои мрачные предчувствия сразу же после своего назначения.
Грибоедов погиб на боевом посту, но труды его не пропали даром: после страшной трагедии и изменения геополитической обстановки, связанной с победами русского оружия в борьбе с Османской империей, Россия и Иран больше никогда не воевали друг с другом.