О свободе и власти
Свобода есть внутренне свойство души. Именно это состояние делает человека независимым от внешних обстоятельств падшего мира. Именно об этом говорит Спаситель, когда утверждает, что "Сыны свободны". Но, откуда эта свобода? Она оттого, что мы являемся подданными совсем другого государства, и, будучи свободны от мира сего, мы добровольно несвободны от мира горнего, выбрав свободу от мира горнего, мы выбираем несвободу от мира сего.
Свобода, которую постулирует т.н. либерализм, это свобода, даруемая обществом в виде прав, свобода, которую дарует Всевышний, это свобода, даруемая в виде власти. Исходя из этого, либеральная свобода, это всего лишь форма несвободы, с заранее очерченными границами, свобода же Божественная - безгранична, как безграничен сам Господь.
Что означает подобная постановка вопроса? Она означает то, что упоение демократическими свободами затемняет простую и ясную мысль - для христианина эта свобода совершенно несуществена (если он христианин), и более того - упертость в эту свободу довлеет к забвению той, подлинной свободы.
Власть, а свобода там, и только там, где власть, а не там, где права, ибо эти самые права как даруются, так и отнимаются тем, кто их даровал, т.е. в мирском смысле - государством. Так вот, власть, которая дарована Богом христианину неизмеримо выше той власти, которую ему сулят демократические институты, а именно - избирать и быть избранным, и она неотъемлема, в отличие от власти избирателя.
Власть христианина - быть Сыном Божиим, а мне пытаются всучить власть быть избирателем. Конечно, можно сочетать и то, и другое, как кажется, но, на поверку, демократия (не пассивная демократия обывателя, а демократия отмобилизованная, заинтересованная), мало сочетается с властью христианина, ибо нельзя служить двум господам одновременно.
Свобода, которую постулирует т.н. либерализм, это свобода, даруемая обществом в виде прав, свобода, которую дарует Всевышний, это свобода, даруемая в виде власти. Исходя из этого, либеральная свобода, это всего лишь форма несвободы, с заранее очерченными границами, свобода же Божественная - безгранична, как безграничен сам Господь.
Что означает подобная постановка вопроса? Она означает то, что упоение демократическими свободами затемняет простую и ясную мысль - для христианина эта свобода совершенно несуществена (если он христианин), и более того - упертость в эту свободу довлеет к забвению той, подлинной свободы.
Власть, а свобода там, и только там, где власть, а не там, где права, ибо эти самые права как даруются, так и отнимаются тем, кто их даровал, т.е. в мирском смысле - государством. Так вот, власть, которая дарована Богом христианину неизмеримо выше той власти, которую ему сулят демократические институты, а именно - избирать и быть избранным, и она неотъемлема, в отличие от власти избирателя.
Власть христианина - быть Сыном Божиим, а мне пытаются всучить власть быть избирателем. Конечно, можно сочетать и то, и другое, как кажется, но, на поверку, демократия (не пассивная демократия обывателя, а демократия отмобилизованная, заинтересованная), мало сочетается с властью христианина, ибо нельзя служить двум господам одновременно.