31 июля 1937 года. Коммунисты развязывают Большой террор
31 июля 1937 года Политбюро одобряет секретный приказ НКВД «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов», положивший начало кампании массового террора.
Приказ определял личный состав нескольких десятков республиканских, краевых и областных «троек», которым и предстояло вершить судьбы сотен тысяч арестованных.
Начался Большой террор.
Фактически приказ давал добро на ликвидацию всех «подозрительных» личностей: кулаков, экс-активистов социалистических или каких-либо иных партий кроме большевицкой, бывших белогвардейцев, эмигрантов-возвращенцев, религиозных активистов.
Разумеется, правосудие это ничем не напоминало - началась откровенная бойня. Списки кандидатов на арест составлялись в региональных отделениях НКВД, после чего заверялись в центре.
Людей арестовывали без каких-либо санкций прокуратуры, после чего из них всеми способами выбивали признание, нужное следствию. Получив признание, следователь передавал краткое содержание дела и подтверждение признательных показаний в республиканскую или областную «тройку». В этой «тройке» заседали секретарь обкома (глава области), глава местного НКВД и прокурор.
Тройка бегло просматривала документы и выносила приговор: либо расстрел, либо 8-10 лет лагерей. Каждый регион получал из центра норму, на которую должен был ориентироваться. Никаких адвокатов не было - людей судили заочно.
Эти «тройки» время от времени собирались для рассмотрения дел. Специально к заседаниям готовились «альбомы» на подсудимых - краткая биография человека и содержание его дела.
Бегло пролистав страницы чужих жизней, «тройки» тут же выносили приговор: лагерь или расстрел.
Как правило, окончательное решение принимал председатель «тройки» из НКВД, а остальные участники судилища лишь расписывались. Конечно же, никаких адвокатов - чей-то расстрел недостаточно серьезное дело, чтобы вызывать адвоката. Зачастую даже сам подсудимый не попадал на заседание «тройки», решавшей его судьбу, и получал свой страшный приговор заочно. Само собой, решения «троек» обжалованию не подлежали.
Спущенные сверху квоты на «лагеря» и «расстрелы» (бытует ошибочное мнение, что в Большом терроре первичны были доносы. Нет, первичными в Большом терроре были именно спущенные сверху квоты на убийства «врагов советского народа») старавшиеся выслужиться коммунисты быстро выполнили и перевыполнили, как какие-нибудь стахановские ткачихи с передовой фабрики.
Только вот ткали «тройки» человеческие судьбы. Точнее, обрывали.
Большой террор был по-настоящему слепым, в рамках спущенных квот в число «врагов народа» мог попасть каждый, даже самый благонамеренный гражданин, потому что, еще раз, первичны были не преступления против советской власти, реальные и выдуманные, а квоты на убийства «преступников».
При этом палачи-чекисты, cами оказались одной из самых уязвимых для Большого террора групп населения - ведь для любого чекиста-подчиненного разоблачение начальника гарантировало повышение. За два года в НКВД ДВАЖДЫ полностью обновился руководящий состав, что говорит о морально-нравственном состоянии убийц русского народа (от которых гордо выводит свою родословную нынешняя ФСБ) примерно всё.
Естественно, что в условиях конвейера массовых убийств следователи мало заботились о правдоподобности обвинений, выбивая признания любой ценой. Чекисты пытали, уговаривали, угрожали уничтожить родственников.
Людей, занимавших видные посты и что-то понимавших в юриспруденции, приходилось бить. Подсудимых попроще, из полуграмотных крестьян, легко было обмануть и уговорить подписать нужную бумажку, обещая тут же отправить домой.
Целые сибирские деревни польских шпионов! 90-летние старики, признающиеся в работе на японскую разведку! Неграмотные доярки, завербованные американскими спецслужбами!
Последствия Большого террора чудовищны. За год с небольшим жертвами сталинской мясорубки стали 1 300 000 человек, из которых 700 000 погибли. Причем «погибли» - это не только «расстреляны», но и, например, «забиты насмерть во время допросов».
А также «скончались в процессе транспортировки в лагеря или в самих лагерях». Частично репрессии были свернуты уже осенью 1938 года, когда Сталин осознал, что стоит на грани потери управления страной из-за хаоса, вызванного массовыми бессистемными убийствами. Тогда же распустили «тройки» и вернули судебные формальности. Часть подсудимых, арестованных еще при Ежове, но не успевших дать признательные показания, отпустили.
Берия сначала стал замом Ежова, а через несколько недель возглавил НКВД. Он сразу же обвинил в многочисленных перегибах на местах шпионов и вредителей, пробравшихся в руководство народного комиссариата. В скором времени Ежова и всех его ставленников арестовали и расстреляли.
В НКВД на полтора десятилетия утвердился грузинский клан.
Любопытно, что в огромном СССР был только один регион, избежавший массового террора - это Якутская АССР. Точная причина неизвестна, но предполагается, что главе местного НКВД Дорофееву удалось убедить руководство, что в Якутии нет кулаков и контрреволюционеров, а из-за климата и особенностей экономики она не представляет никакого интереса для иностранных агентов. Впрочем, самого Дорофеева это не спасло - он был арестован и расстрелян в ходе бериевских чисток.
Тем не менее террор продолжался, пусть и в меньших масштабах, до самой смерти Сталина. По-прежнему чекисты убивали несчастных, случайно попавших в безумную советскую мясорубку.
В далеком 2007 году президент РФ Путин посетил Бутовский полигон.
Только с августа 1937 по октябрь 1938 года на Бутовском полигоне было расстреляно 20 765 человек.
Почтить их память и приехал президент страны. И произнес небольшую речь. По сути, это была официальная оценка, которую нынешняя российская власть дала политическим репрессиям советского периода.
“Такие трагедии случались тогда, когда привлекательные на первый взгляд идеалы ставились выше основной ценности - человеческой жизни, прав и свобод человека. Ведь уничтожены были, сосланы в лагеря, расстреляны, замучены сотни тысяч, миллионы человек. Причем это, как правило, люди со своим собственным мнением, которые не боялись его высказывать... Это наиболее эффективные люди. Это цвет нации... И многое нужно сделать, чтобы эта трагедия никогда не забывалась. Эта память нужна для того, чтобы люди понимали, что для развития страны, для выбора наиболее эффективных путей нужны и политические споры, и баталии, и борьба мнений, но чтобы процесс был не разрушительным, а созидательным... Эта борьба не должна проходить вне рамок культурного пространства”.
В 2023 году слова Путина звучат довольно нелепо, если не смешно .Права и свободы в нынешней России открыто попираются,
люди с собственным мнением, боятся высказать его открыто, а те кто высказывает попадают под пресс уже нынешних чекистов.
В условиях строгой цензуры о каких-то словесных баталиях и борьбе мнений и думать не приходится.