Мы не можем убедить других в том, что русское вторжение было неправильным не из-за нарратива, а просто из-за того, что у других стран другие интересы.
Большинство развивающихся стран и стран с формирующейся рыночной экономикой не считают войну России с Украиной реальной угрозой существованию, что бы там ни говорил Запад. Если вы живете в Мали, то для вас доминирующей внешней державой, с которой вы лучше всего знакомы, является Франция; и во всяком случае, вступление России в игру даст вам большее, а не меньшее чувство независимости. Точно так же Индия гораздо больше боится господства Китая. А ее отношения с Россией представляют собой по меньшей мере стратегическую возможность.
Проблема с идеей, продвигаемой западными правительствами, заключается в том, что она позволила Китаю обойти их. С точки зрения Китая, настоящая битва за господство сегодня идет не между демократиями и автократиями, а между различными представлениями о том, что означает «демократия».
Байден и другие западные лидеры, которые опасаются, что подъем Китая разрушит мировой порядок, в котором доминирует Запад, считают, что лучшим решением для демократий есть объединение, чтобы противостоять Китаю и сохранить свое преимущество. Таким образом, администрация Байдена стремится создать клуб демократий, которые вместе торгуют, обмениваются технологиями и защищают безопасность друг друга.
Напротив, Китай, единственным договорным союзником которого является Северная Корея, понимает, что он не может выиграть соревнование между конкурирующими союзами. Таким образом, стратегия Си состоит в том, чтобы апеллировать к общему предпочтению незападного мира опциональности и неприсоединения. Представляя себя поборником этих принципов, он разработал другое понятие «демократии», основанное на способности всех стран освободиться от западного господства. Эта концепция широко использовалась в его риторике, когда он встретился с Путиным в Москве.
Борьба между этими двумя взглядами намеренно асимметрична. В то время как Соединенные Штаты делают ставку на поляризованный мир, Китай делает все возможное, чтобы продвигать более фрагментированный мир. Вместо того, чтобы пытаться занять место США, они хотят, чтобы их считали другом и союзником развивающихся стран, которые хотят иметь большее право голоса.
Есть много причин сомневаться в том, что Китай сможет реализовать эту стратегию. В тех частях мира, где влияние Китая выросло больше всего, например, в Юго-Восточной Азии и странах Африки к югу от Сахары, она часто вызывала негативную реакцию. И, забегая вперед, Китаю придется конкурировать с Индией за лидерство на Глобальном Юге. Тем не менее, китайские лидеры, вероятно, правы, подозревая, что суверенитет, а не подчинение более могущественным союзникам, станет определяющей темой глобальной политики двадцать первого века.
Западным политикам стоит принять во внимание стратегию Китая и скорректировать свой подход. Вместо того, чтобы поучать (или запугивать) незападные страны, им следует признать, что у каждого есть свои интересы, которые не всегда будут идеально совпадать с интересами Запада. Неоднородность должна быть принята как структурный факт, а не как проблема, требующая решения.
Избавившись от менторского тона в отношении того, как другие страны ведут свои дела, и рассматривая их как суверенных акторов со своими собственными приоритетами, Запад при этом все же сможет вносить конструктивные изменения в конкретные глобальные проблемы - и, возможно, даже приобрести новых сторонников на этом пути. Чтобы представить привлекательную альтернативу видению мирового порядка Си Цзиньпином, Западу придется перестать просить других защищать существующий порядок и начать вербовать партнеров для развития нового видения trim-c
Мы не можем убедить других в том, что русское вторжение было неправильным не из-за нарратива, а просто из-за того, что у других стран другие интересы.
Большинство развивающихся стран и стран с формирующейся рыночной экономикой не считают войну России с Украиной реальной угрозой существованию, что бы там ни говорил Запад. Если вы живете в Мали, то для вас доминирующей внешней державой, с которой вы лучше всего знакомы, является Франция; и во всяком случае, вступление России в игру даст вам большее, а не меньшее чувство независимости. Точно так же Индия гораздо больше боится господства Китая. А ее отношения с Россией представляют собой по меньшей мере стратегическую возможность.
Проблема с идеей, продвигаемой западными правительствами, заключается в том, что она позволила Китаю обойти их. С точки зрения Китая, настоящая битва за господство сегодня идет не между демократиями и автократиями, а между различными представлениями о том, что означает «демократия».
Байден и другие западные лидеры, которые опасаются, что подъем Китая разрушит мировой порядок, в котором доминирует Запад, считают, что лучшим решением для демократий есть объединение, чтобы противостоять Китаю и сохранить свое преимущество. Таким образом, администрация Байдена стремится создать клуб демократий, которые вместе торгуют, обмениваются технологиями и защищают безопасность друг друга.
Напротив, Китай, единственным договорным союзником которого является Северная Корея, понимает, что он не может выиграть соревнование между конкурирующими союзами. Таким образом, стратегия Си состоит в том, чтобы апеллировать к общему предпочтению незападного мира опциональности и неприсоединения. Представляя себя поборником этих принципов, он разработал другое понятие «демократии», основанное на способности всех стран освободиться от западного господства. Эта концепция широко использовалась в его риторике, когда он встретился с Путиным в Москве.
Борьба между этими двумя взглядами намеренно асимметрична. В то время как Соединенные Штаты делают ставку на поляризованный мир, Китай делает все возможное, чтобы продвигать более фрагментированный мир. Вместо того, чтобы пытаться занять место США, они хотят, чтобы их считали другом и союзником развивающихся стран, которые хотят иметь большее право голоса.
Есть много причин сомневаться в том, что Китай сможет реализовать эту стратегию. В тех частях мира, где влияние Китая выросло больше всего, например, в Юго-Восточной Азии и странах Африки к югу от Сахары, она часто вызывала негативную реакцию. И, забегая вперед, Китаю придется конкурировать с Индией за лидерство на Глобальном Юге. Тем не менее, китайские лидеры, вероятно, правы, подозревая, что суверенитет, а не подчинение более могущественным союзникам, станет определяющей темой глобальной политики двадцать первого века.
Западным политикам стоит принять во внимание стратегию Китая и скорректировать свой подход. Вместо того, чтобы поучать (или запугивать) незападные страны, им следует признать, что у каждого есть свои интересы, которые не всегда будут идеально совпадать с интересами Запада. Неоднородность должна быть принята как структурный факт, а не как проблема, требующая решения.
Избавившись от менторского тона в отношении того, как другие страны ведут свои дела, и рассматривая их как суверенных акторов со своими собственными приоритетами, Запад при этом все же сможет вносить конструктивные изменения в конкретные глобальные проблемы - и, возможно, даже приобрести новых сторонников на этом пути. Чтобы представить привлекательную альтернативу видению мирового порядка Си Цзиньпином, Западу придется перестать просить других защищать существующий порядок и начать вербовать партнеров для развития нового видения trim-c
Reply
Leave a comment