Новая квартира
Много лет тому назад наша семья жила в двухэтажном двухподъездном деревянном доме. Без удобств. Вернее, на момент моего рождения там таки провели отопление и газ. Вода - на улице в колонке через дорогу, выгребная яма - под окном кухни. Сначала квартиры были коммунальными; в нашей трешке жили три семьи. Потом одно семейство получило квартиру, и остались мы и одноногий сосед-алкоголик.
Это был очень тихий и скромный дед с сивыми волосами до плеч. В подпитии он, правда, иногда падал и засыпал, где рухнул, но, в общем, вполне был безобидный. Помню, мне было лет 8, я пришла из школы, открываю дверь, а он лежит у порога, перегородив весь коридор, и храпит. И никак его не обойти, ну никак. Я ему пела и била чечетку, выкрикивала задорные агитки, но вернуть сознание не удалось. Тогда я вышла на улицу, налепила снежков (дело было зимой) и ну в него кидаться! От таких дел дед в какой-то момент проснулся, с изумлением обозрел снежные шарики и заорал: «Гор-р-рех (горох- В.)!!!». Я застыла с очередным снарядом. Тут он обнаружил меня и озадаченно сказал: «Нет, это не гор-рех…это Вика…». И ловко запулил в меня ответным снежком. После чего издал индейский клич, уронил голову на пол и опять богатырски захрапел. В полной ярости я опять вылетела на улицу с намерением сдать соседа властям. Погуляла, охолонулась…К тому времени и сосед перебазировался к себе.
Еще он ЖАРИЛ МОЙВУ. Если кто не знает, эта небольшого размера рыбка очень жирная, и при жарке вонь стоит такая, что этим запахом можно пытать. Жарил он не так, чтоб очень часто, но до сих пор я так и не знаю вкуса этой рыбки. Много лет я была уверена, что мойву едят только сильно пьющие люди.
Жили весело. Несколько раз в день мама пела и плясала перед дверью в туалет. Там тусовались крысы, и таким образом мама просилась на оправку. Иногда дом оглашался диким визгом - это когда какая-нибудь рассеянная крыска пускалась догонять своих, когда они уже освободили помещение, и мама туда уже вошла.
Дом наш был на балансе фабрики, а не города, его сто лет назад должны были расселить, но, конечно, не расселяли. Сколько помню, по пятницам мама с соседкой тетей Любой ходили плакать по квартире в горсовет. Так и говорили: «Плакать пойдем?». Приходили, конечно, ни с чем, уплаканные до следующей пятницы. Отцы плакать не ходили. Иногда наши уморившиеся пятнично-заплаканные мамы на них наезжали, и тогда они нехотя тоже шли. Но, кажется, не плакали.
Зимой, которая в моем детстве была нормальной зимой, морозной и снежной, с прогулки прибегал мой младший брат и пулей несся писать. И из туалета сразу раздавался крик: «Мама, иди скорей сюда, подержи мне писун, а то у меня руки холодные!!!». Такой нежный мальчик.
Потом я окончила школу и через год уехала в поле, почти на полгода. Тут нам и дали квартиру. Правда, чтобы получить ордер, нужен был мой паспорт, который, естественно, был у меня. Письма с отчаянным призывом о паспорте мотались по всему Казахстану чертову уйму времени. Наконец я их получила сразу все и выслала паспорт, доверчиво вложив его в обычный конверт с красно-синей каймой АВИА. Прикольно, но дошло все в целости.
Получив ордер, родители наперегонки рванули заселяться. Мама хозяйственно почему-то тащила чайник и люстру, видимо, чтобы застолбить территорию. Дом был только сдан, лифты еще не работали, но подъем на девятый этаж не стал преградой - родители взлетели туда реактивно. Правда, дверь в нашу долгожданную, нашу-нашу квартиру почему-то была закрыта…Это их тоже не остановило, и они решили взять ее штурмом, справедливо рассудив, что дверь все равно надо будет поменять. Бастион почти пал, когда вдруг дверь отворилась, и на пороге возник насмерть перепуганный заспанный дядя. Дядя в эту квартиру уже въехал и явно не ожидал, что счастье будет столь недолгим, а экспроприация столь стремительной. Долго мерялись ордерами. Оба были в порядке, оба - на эту квартиру. Дядин был подписан неделей раньше. По праву первой ночи квартира явно принадлежала ему…
Гремя чайником и обливаясь слезами (мама), родители помчались в горсовет. И, знаете, так это славно вышло… И что дядя первый въехал, и что та квартира вышла не наша… Потому как взамен нам дали ордер в другой подъезд, где, в качестве бонуса за пережитые разочарования, была, помимо стандартной, еще одна лоджия - огромная, как комната, с кладовкой. Теперь у нас там живут книжки и все, что требуется убрать с глаз долой, чтобы создать иллюзию порядка в остальной части дома.
Счастье моих родителей трудно описать.
Это было ЩАСТЕ - с водой, нормальным туалетом и всеми прочими признаками цивилизации.
Щасте хотелось ублажать, украшать, холить и лелеять.
Это был 1986 год. Это когда ничего не покупалось, а доставалось.
Щасте требовало хоть минимального ремонта. Оно было с неожиданными архитектурными новациями.
Если встать у туалета и посмотреть на входную дверь, ее проем с проемом коридора образовывали правильную букву Х. Окно в родительской спальне совмещалось с предусмотренной для него дыркой в бетонной панели вольно и прихотливо, образуя дополнительные широкие возможности для проветривания, а по стене толстенькой анакондой змеился бетонный наплыв. Все это было мило, но непривычно. И дверей в ванну и туалет почему-то не было. Вот с них-то и начали.
Я не помню…скорее всего, просто не было…или просто от стремления к прекрасному… Уф-ф…Короче, двери для ванной и туалета купили…со стеклом. Сверху и почти донизу. Стекло, правда, было рифленое, с каким-то узорчиком, такое матовое…
Когда двери поставили, стало красиво.
Правда, почему-то тянуло все время подглядывать.
Вроде, подробностей не видно, так, нечто размытое, какие-то плавные движения… Причем, человек не сразу отчего-то понимал, что он обозрим. Дверь закрыл - тебя не видно. Чисто дети, ей-богу.
Потом еще выяснилось, что стекло было установлено неправильно - изнутри не было видно почти ничего, а взгляд снаружи волновала будоражила загадка движений за стеклом.
Сначала изнутри на стекло прилепляли газетку.
Она отваливалась в самый неподходящий момент, скажем, когда в квартиру входили гости (как раз напротив). Это нервировало находящегося на посту, но оживляло обстановку. Хотя, конечно, поначалу народ несколько столбенел.
Потом решили это дело совсем замуровать, для чего дверь сняли с петель. И все как-то руки не доходили… Поэтому дверь аккуратненько приставляли за собой. И, конечно, она отваливалась в самый неподходящий момент. Право же, со стеклом было как-то…защищеннее…
Гости удивлялись смелой придумке, восхищались смелостью замысла. Самые стойкие старались пить меньше жидкости. Меньше всего смущались пожилые тетки. Они начинали хихикать уже в пути, а по прибытии на место почему-то громко заливисто смеялись.
Потом, видимо, от стыдливости, сломался унитаз. Дело было к вечеру, сантехника вызвать было уже нельзя, пришлось своими силами. Трон выкорчевали, чего-то там починили и поставили на место, на цемент.
Соседи сверху жили своей вольной и свободной жизнью, хаотично посещая все закутки в своих квартирах и вовсе не думая о том, что это плохо отражается на схватывании цемента у соседей внизу. Более того, часть из них где-то шлялась полночь-заполночь. Появившись в ночи, они принимались резвиться в ванной и хаотично бегать в туалет.
Мы замешивали цемент раз тридцать. Я боялась за отца. Он часам к двум ночи был уже совсем не в себе. Плакал бессильными слезами, когда сверху жизнерадостно и непредсказуемо обрушивалась вода. Яростно свистел шепотом «сссууукиии!!!!!», когда думал, что я не слышу. В общем, кошмар.
В три часа ночи все суки помылись и оправились.
Мы треснули коньячку для успокоения нервов, покурили и на дрожащих ногах побрели спать.
Утром вернулось чувство юмора, было смешно.
Читала Славу Сэ. Все так близко.