(no subject)
Буся вчера хвалила утренний "Наблюдатель", посвященный Сергею Аверинцеву и я вечером посмотрела в записи. Ведущий - журналист Андрей Максимов несколько раз спрашивал у гостей был ли Аверинцев замкнутым в себе человеком, затворником, погруженным в свои научные труды, ушедшим в историю, чтобы не видеть ужасов советской жизни. Все, знавшие его лично, гости уверяли, что совсем нет, он был открыт для любого диалога с любым человеком, готовым его выслушать. Ольга Седакова даже назвала его открытость "врожденным инстинктом делиться" и вспомнила случай, когда они встретились на Тверской и Аверинцев, упоенный своими последними изысканиями в восстановлении арамейского текста Евангелия Библии сказал, что готов сейчас рассказать это каждому проходящему.
Представляю картину, если бы он действительно обратился к первому попавшемуся с текстами на арамейском языке !
Вместе с тем, все отмечали его дар рассказчика и факты того, что статьи Аверинцева вызывали интерес даже у враждебно настроенных товарищей, которым библейские тексты были не только безразличны, но идеологически неприятны.
Что же мешает встрече благодарного слушателя с не менее благодарным ученым, желающим делиться своими познаниями ? Слушателю, как Андрею Максимову, априори кажется, что большой ученый замкнут в себе и не будет снисходить до разговора ? Или ему в лом разжевывать истины понятным человеческим языком. Или потенциальный слушатель стесняется собственного невежества в этих вопросах, академиев не кончали. Лучше пойти перетереть с приятелем вчерашний детектив или факт ухода из семьи их общего друга. Там есть о чем пофилософствовать на тему кто виноват и что делать. А тут ничего не понятно и далеко от насущных проблем. Что мы Гекубе, что ему Гекуба ?
Другое дело, если бы вмешалась ненавязчиво реклама. Граждане и гражданочки, подходите к ученому, не бойтесь ! Он не кусается , а наоборот, - расскажет, что ваши проблемы ничто по сравнению с вечными вопросами бытия. Всё суета сует, тщета и ловля ветра, - ваши разборки на коммунальной кухне.
Скорее всего Аверинцев жаждал поделиться с каждым от полноты счастья переживаемого момента. И понимал, что не каждому такое знание нужно. Но как бы был прекрасен мир, если бы каждому было нужно знание помимо узкоспециального для ежедневного выживания ! А ведь даже такое знание иногда осваивается с трудом, из жесткой необходимости. И не вижу я прямой пропорциональной зависимости между воспитанием в семье и стремлением к получению знаний. Есть те, у кого этот вектор сильный, несмотря на рабоче-крестьянское происхождение в глубокой глубинке. Где и школ нормальных быть не должно.
Ну, да бог с ними, случайными прохожими в жизни ученого ! Было много тех, кто хотел у него учиться. И был он вовсе не зануда, а человек с юмором, судя по воспоминаниям Михаила Гаспарова, мог и нашкодничать.
"Мы с ним очень много лет работали в одном институте и секторе. Привык он к обстановке не сразу. Как-то на общеинститутском собрании, судя в дальнем ряду, мы слушали одного докладчика. С.Ав. долго терпел, потом заволновался и шепотом спросил:"Неужели этот человек существует в самом деле ?" Я ответил:"Это мы с Вами, Сережа, существуем как воля и представление, а в самом деле существует именно он". Аверинцев замолчал, но потом просительно сказал:" Можно я покажу ему язык ?" Я разрешил :"Можно". Он на мгновение высунул язык трубочкой, как нотрдамская химера, и после этого успокоился."
Представляю картину, если бы он действительно обратился к первому попавшемуся с текстами на арамейском языке !
Вместе с тем, все отмечали его дар рассказчика и факты того, что статьи Аверинцева вызывали интерес даже у враждебно настроенных товарищей, которым библейские тексты были не только безразличны, но идеологически неприятны.
Что же мешает встрече благодарного слушателя с не менее благодарным ученым, желающим делиться своими познаниями ? Слушателю, как Андрею Максимову, априори кажется, что большой ученый замкнут в себе и не будет снисходить до разговора ? Или ему в лом разжевывать истины понятным человеческим языком. Или потенциальный слушатель стесняется собственного невежества в этих вопросах, академиев не кончали. Лучше пойти перетереть с приятелем вчерашний детектив или факт ухода из семьи их общего друга. Там есть о чем пофилософствовать на тему кто виноват и что делать. А тут ничего не понятно и далеко от насущных проблем. Что мы Гекубе, что ему Гекуба ?
Другое дело, если бы вмешалась ненавязчиво реклама. Граждане и гражданочки, подходите к ученому, не бойтесь ! Он не кусается , а наоборот, - расскажет, что ваши проблемы ничто по сравнению с вечными вопросами бытия. Всё суета сует, тщета и ловля ветра, - ваши разборки на коммунальной кухне.
Скорее всего Аверинцев жаждал поделиться с каждым от полноты счастья переживаемого момента. И понимал, что не каждому такое знание нужно. Но как бы был прекрасен мир, если бы каждому было нужно знание помимо узкоспециального для ежедневного выживания ! А ведь даже такое знание иногда осваивается с трудом, из жесткой необходимости. И не вижу я прямой пропорциональной зависимости между воспитанием в семье и стремлением к получению знаний. Есть те, у кого этот вектор сильный, несмотря на рабоче-крестьянское происхождение в глубокой глубинке. Где и школ нормальных быть не должно.
Ну, да бог с ними, случайными прохожими в жизни ученого ! Было много тех, кто хотел у него учиться. И был он вовсе не зануда, а человек с юмором, судя по воспоминаниям Михаила Гаспарова, мог и нашкодничать.
"Мы с ним очень много лет работали в одном институте и секторе. Привык он к обстановке не сразу. Как-то на общеинститутском собрании, судя в дальнем ряду, мы слушали одного докладчика. С.Ав. долго терпел, потом заволновался и шепотом спросил:"Неужели этот человек существует в самом деле ?" Я ответил:"Это мы с Вами, Сережа, существуем как воля и представление, а в самом деле существует именно он". Аверинцев замолчал, но потом просительно сказал:" Можно я покажу ему язык ?" Я разрешил :"Можно". Он на мгновение высунул язык трубочкой, как нотрдамская химера, и после этого успокоился."