Роджер Фентон - первый военкор. Фоторепортаж о Крымской войне
Оригинал взят у mamlas в Роджер Фентон - первый военкор, первый репортаж / Крым
Ранее: Первый военный фоторепортаж
Письма и снимки Роджера Фентона - первого военного фоторепортера
Война и Крым
В 1854 году Великобритания вступила в Крымскую войну - непопулярную и необязательную, вызвавшую раздражение и неудовольствие в британском обществе. А в марте 1855 года Роджер Фентон, один из пионеров фотографии, сделал серию снимков с Крымской войны. ©
«Долина Смертной Тени», 1855 год
Репортаж, с которого началась история военной фотографии, - в фотогалерее Ъ-Weekend.196 лет назад, 28 марта 1819 года, родился Роджер Фентон - один из пионеров фотографии, который войдет в историю как автор первых военных снимков. 35 лет спустя, 28 марта 1854 года, Великобритания вступила в Крымскую войну - непопулярную и необязательную, вызвавшую раздражение и неудовольствие в британском обществе. Роджер Фентон прибыл в Крым в марте 1855 года, командированный только что основанным им самим Фотографическим обществом и лично принцем Альбертом. Благодаря ему Британия впервые увидела Крым - и войну. На этих фотографиях не было ни батальных сцен (при выдержке минимум в 3 секунды это было технически невозможно), ни трупов - только пейзажи и портреты, спокойные, выхолощенные, постановочные кадры, мало чем отличавшиеся от кадров невоенных. Но именно они сделали войну гораздо ближе, доставили ее в уютные гостиные, туда, где до этого ее только обсуждали, но почти никогда не видели. Weekend публикует снимки, с которых началась история военной фотографии, и фрагменты из писем первого военного фоторепортера, написанные жене из Крыма.
2. Роджер Фентон в униформе зуава, 1855 год
8 марта
Мы стоим недалеко от входа в Балаклаву, с нами еще четыре парохода и шхуна. Ждем разрешения войти в порт. Пришел офицер с последними известиями (насколько они достоверны, ты к тому времени, как получишь письмо, будешь знать лучше меня сейчас): российский император скончался от апоплексического удара - новость пришла по электрическому телеграфу из Вены. На борту все принялись обсуждать, что за этим последует.
Русских я еще не видел, но у церкви на холме прямо на земле сидели люди, внимательно за нами наблюдавшие; мне сказали, что это русские. Говорят, за холмом их около 40 тысяч и еще больше в долине. Говорят, люди в городе не верят в кончину императора, другие говорят, что вследствие этих известий в Петербург был отправлен Меншиков (адмирал российской армии.- Weekend). Все ощущают стесненность в новостях.
3. Фургон художника, 1855 год
9 марта
Из помещения, в котором я сегодня был, открывался прекрасный вид на линии укреплений, которые русские пытались преодолеть 25 октября. Теперь их тут не видно, говорят, они расположились в двух милях отсюда. Все питаются слухами. Вчера говорили, что император скончался от апоплексии, сегодня утром - что от плеврита, к вечеру это уже была императрица.
15 марта
Здесь протекает много занимательных войн: между адмиралом и железной дорогой, морскими офицерами и транспортными службами. Вечером сделал несколько снимков, но они не слишком удались из-за вездесущей пыли, исходящей от железнодорожной станции, и из-за волнения, которое вызывают у меня пока все приготовления к работе.
4. Мистер Симпсон, художник, 1855 год
28 марта
Офицер из патруля рассказал мне, что русские офицеры подтрунивают над нашими, спрашивая, когда наша армия собирается удалиться. Он же сказал, что павшие в бою русские сложены в кучи.
Работа продвигается медленно. Все требует невозможного труда, многие снимки испорчены из-за пыли и жары, еще больше - из-за толп людей, снующих туда-сюда. Боюсь, что придется вернуться позже, чем я рассчитывал.
4-5 апреля
Я все еще в Балаклаве. За последнюю неделю много ездил по округе со своим вагончиком, запечатлел несколько хороших видов и несколько больших орудий. Все отвлекают меня, требуя портрета, чтобы послать домой. Если бы я решил слушать их всех и делать всем портреты, я бы не вернулся домой и к Рождеству и, возможно, стал бы богат, но я пользуюсь любым случаем, чтобы попасть на фронт. Я был там уже дважды: присматривал виды.
В лагере перебиты все животные, которые годятся в еду, их разделывают прямо у палаток, ненужные части остаются гнить здесь же. В любую поездку обязательно встречаются трупы лошадей, даже на холме у моря. Но все же великолепно оказаться на этом холме и вдохнуть свежести с моря после гнетущего воздуха Балаклавы.
5. Лагерь конницы рядом с Балаклавой, 1855 год
9 апреля
Я еще не притрагивался к краскам, но собираюсь посвятить несколько дней наброскам, когда покончу с остальным. В лагере есть пара неплохих рисовальщиков, но в большинстве офицеры слишком устают, чтобы браться за кисть. Симпсон, работающий на Колнаги, с натуры делает только карандашные наброски, а цвета наносит по памяти. Гудэлл из "Иллюстрированных новостей" болел и не утруждал себя. Его зарисовки поражают полным отсутствием сходства и правдоподобия, но по отпечаткам, которые я посылаю, ты увидишь, что виды, с которыми мы тут имеем дело, не из тех, что подходят для набросков.
6. Панорама севастопольского плоскогорья, 1855 год
19 апреля
Всю неделю продолжался обстрел, его было слышно у нас в Балаклаве, он доносился то громче, то тише, в зависимости от ветра, как и разнообразные слухи: "Мы будем атакованы нынешней ночью" - "Русские отправили флаг перемирия и желают сдаться" - "Начинается морская атака" - "Русские войска разбиты в пух" - "Разбит один из наших дивизионов". Я все время делал отпечатки.
24 апреля
Вчера сделал последний снимок для панорамы и попросил сэра Джона одолжить мне пару мулов, чтобы отвезти меня в лощину, которую тут называют Долиной смертной тени - из-за количества попавших в нее русских ядер. Я залезал в траншеи, в которых всего два дня назад располагались наши люди, чтобы выбрать вид получше.
7. Общий вид Балаклавы, справа - больница, 1855 год
29 апреля
Пришел человек от Уолфорда, чтобы объяснить мне, как ему лучше всего расположиться для портрета. Уолфорд надеется, что он будет изображен стоящим в карауле у палатки майора, перед которой будет водружен флаг, как если бы это была палатка генеральская, а на нем самом будет шинель с тремя знаками отличия (у него их пока всего два, но он надеется вскорости получить третий, так что считает вполне благоразумным уже сейчас запечатлеть его на снимке). Мне очень досаждает необходимость делать портреты, кто бы мог подумать, что именно это окажется здесь главной помехой работе.
8. Казачья бухта, Балаклава, 1855 год
6 мая
Царит большое возбуждение, вызванное подготовкой к отправке экспедиции. Никто не знает, куда она направляется, кто-то говорит, в Евпаторию, чтобы присоединиться к атаке русских тылов, другие говорят про Керчь, третьи про Одессу.
После завтрака собрались офицеры и солдаты из разных войск зуавов, и я сделал несколько снимков с ними. После полудня привели трактирщицу, и я сначала сделал портрет ее одной, а затем - как она оказывает помощь раненому солдату. Было очень весело, солдаты совершенно вошли в роль и наслаждались происходящим.
9. Малахов курган, Севастополь, 1855 год
2 июня
Во время ужина пришло донесение от сэра Лайонса, утверждавшее, что в Азове уже захвачено и уничтожено 240 русских кораблей, а сухопутные войска высадились к северу от Крыма и уничтожили 6 миллионов порций продовольствия для русской армии, потеряв всего одного человека убитым.
Через несколько дней снова начнется обстрел, и все верят, что на этот раз удастся взять юг. Керченский бой стал для русских тяжелым ударом.
10. Французские и английские офицеры в штаб-квартире, 1855 год
16 июня
Вероятнее всего, бой во вторник будет успешным. Никто не сомневается в победе. Если получится сломить боевой дух русских, они, скорее всего, постараются оставить южную сторону, если им это удастся. Если не удастся - они будут отданы нам на произвол и вряд ли смогут оказать серьезное сопротивление, не понеся огромных потерь.
Я надеюсь отбыть самое большее через неделю, но это зависит от других, поскольку я не могу отправиться в путь, пока не готов корабль. Скорее всего, я успею застать взятие Севастополя. Все генералы были сегодня утром здесь на военном совещании. Целую детей и тебя, твой Роджер.
Фото: Roger Fenton / Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. 20540 USA
Татьяна Шишкова
«Коммерсантъ», 14 марта 2014
Ранее: Первый военный фоторепортаж
Письма и снимки Роджера Фентона - первого военного фоторепортера
Война и Крым
В 1854 году Великобритания вступила в Крымскую войну - непопулярную и необязательную, вызвавшую раздражение и неудовольствие в британском обществе. А в марте 1855 года Роджер Фентон, один из пионеров фотографии, сделал серию снимков с Крымской войны. ©
«Долина Смертной Тени», 1855 год
Репортаж, с которого началась история военной фотографии, - в фотогалерее Ъ-Weekend.196 лет назад, 28 марта 1819 года, родился Роджер Фентон - один из пионеров фотографии, который войдет в историю как автор первых военных снимков. 35 лет спустя, 28 марта 1854 года, Великобритания вступила в Крымскую войну - непопулярную и необязательную, вызвавшую раздражение и неудовольствие в британском обществе. Роджер Фентон прибыл в Крым в марте 1855 года, командированный только что основанным им самим Фотографическим обществом и лично принцем Альбертом. Благодаря ему Британия впервые увидела Крым - и войну. На этих фотографиях не было ни батальных сцен (при выдержке минимум в 3 секунды это было технически невозможно), ни трупов - только пейзажи и портреты, спокойные, выхолощенные, постановочные кадры, мало чем отличавшиеся от кадров невоенных. Но именно они сделали войну гораздо ближе, доставили ее в уютные гостиные, туда, где до этого ее только обсуждали, но почти никогда не видели. Weekend публикует снимки, с которых началась история военной фотографии, и фрагменты из писем первого военного фоторепортера, написанные жене из Крыма.
2. Роджер Фентон в униформе зуава, 1855 год
8 марта
Мы стоим недалеко от входа в Балаклаву, с нами еще четыре парохода и шхуна. Ждем разрешения войти в порт. Пришел офицер с последними известиями (насколько они достоверны, ты к тому времени, как получишь письмо, будешь знать лучше меня сейчас): российский император скончался от апоплексического удара - новость пришла по электрическому телеграфу из Вены. На борту все принялись обсуждать, что за этим последует.
Русских я еще не видел, но у церкви на холме прямо на земле сидели люди, внимательно за нами наблюдавшие; мне сказали, что это русские. Говорят, за холмом их около 40 тысяч и еще больше в долине. Говорят, люди в городе не верят в кончину императора, другие говорят, что вследствие этих известий в Петербург был отправлен Меншиков (адмирал российской армии.- Weekend). Все ощущают стесненность в новостях.
3. Фургон художника, 1855 год
9 марта
Из помещения, в котором я сегодня был, открывался прекрасный вид на линии укреплений, которые русские пытались преодолеть 25 октября. Теперь их тут не видно, говорят, они расположились в двух милях отсюда. Все питаются слухами. Вчера говорили, что император скончался от апоплексии, сегодня утром - что от плеврита, к вечеру это уже была императрица.
15 марта
Здесь протекает много занимательных войн: между адмиралом и железной дорогой, морскими офицерами и транспортными службами. Вечером сделал несколько снимков, но они не слишком удались из-за вездесущей пыли, исходящей от железнодорожной станции, и из-за волнения, которое вызывают у меня пока все приготовления к работе.
4. Мистер Симпсон, художник, 1855 год
28 марта
Офицер из патруля рассказал мне, что русские офицеры подтрунивают над нашими, спрашивая, когда наша армия собирается удалиться. Он же сказал, что павшие в бою русские сложены в кучи.
Работа продвигается медленно. Все требует невозможного труда, многие снимки испорчены из-за пыли и жары, еще больше - из-за толп людей, снующих туда-сюда. Боюсь, что придется вернуться позже, чем я рассчитывал.
4-5 апреля
Я все еще в Балаклаве. За последнюю неделю много ездил по округе со своим вагончиком, запечатлел несколько хороших видов и несколько больших орудий. Все отвлекают меня, требуя портрета, чтобы послать домой. Если бы я решил слушать их всех и делать всем портреты, я бы не вернулся домой и к Рождеству и, возможно, стал бы богат, но я пользуюсь любым случаем, чтобы попасть на фронт. Я был там уже дважды: присматривал виды.
В лагере перебиты все животные, которые годятся в еду, их разделывают прямо у палаток, ненужные части остаются гнить здесь же. В любую поездку обязательно встречаются трупы лошадей, даже на холме у моря. Но все же великолепно оказаться на этом холме и вдохнуть свежести с моря после гнетущего воздуха Балаклавы.
5. Лагерь конницы рядом с Балаклавой, 1855 год
9 апреля
Я еще не притрагивался к краскам, но собираюсь посвятить несколько дней наброскам, когда покончу с остальным. В лагере есть пара неплохих рисовальщиков, но в большинстве офицеры слишком устают, чтобы браться за кисть. Симпсон, работающий на Колнаги, с натуры делает только карандашные наброски, а цвета наносит по памяти. Гудэлл из "Иллюстрированных новостей" болел и не утруждал себя. Его зарисовки поражают полным отсутствием сходства и правдоподобия, но по отпечаткам, которые я посылаю, ты увидишь, что виды, с которыми мы тут имеем дело, не из тех, что подходят для набросков.
6. Панорама севастопольского плоскогорья, 1855 год
19 апреля
Всю неделю продолжался обстрел, его было слышно у нас в Балаклаве, он доносился то громче, то тише, в зависимости от ветра, как и разнообразные слухи: "Мы будем атакованы нынешней ночью" - "Русские отправили флаг перемирия и желают сдаться" - "Начинается морская атака" - "Русские войска разбиты в пух" - "Разбит один из наших дивизионов". Я все время делал отпечатки.
24 апреля
Вчера сделал последний снимок для панорамы и попросил сэра Джона одолжить мне пару мулов, чтобы отвезти меня в лощину, которую тут называют Долиной смертной тени - из-за количества попавших в нее русских ядер. Я залезал в траншеи, в которых всего два дня назад располагались наши люди, чтобы выбрать вид получше.
7. Общий вид Балаклавы, справа - больница, 1855 год
29 апреля
Пришел человек от Уолфорда, чтобы объяснить мне, как ему лучше всего расположиться для портрета. Уолфорд надеется, что он будет изображен стоящим в карауле у палатки майора, перед которой будет водружен флаг, как если бы это была палатка генеральская, а на нем самом будет шинель с тремя знаками отличия (у него их пока всего два, но он надеется вскорости получить третий, так что считает вполне благоразумным уже сейчас запечатлеть его на снимке). Мне очень досаждает необходимость делать портреты, кто бы мог подумать, что именно это окажется здесь главной помехой работе.
8. Казачья бухта, Балаклава, 1855 год
6 мая
Царит большое возбуждение, вызванное подготовкой к отправке экспедиции. Никто не знает, куда она направляется, кто-то говорит, в Евпаторию, чтобы присоединиться к атаке русских тылов, другие говорят про Керчь, третьи про Одессу.
После завтрака собрались офицеры и солдаты из разных войск зуавов, и я сделал несколько снимков с ними. После полудня привели трактирщицу, и я сначала сделал портрет ее одной, а затем - как она оказывает помощь раненому солдату. Было очень весело, солдаты совершенно вошли в роль и наслаждались происходящим.
9. Малахов курган, Севастополь, 1855 год
2 июня
Во время ужина пришло донесение от сэра Лайонса, утверждавшее, что в Азове уже захвачено и уничтожено 240 русских кораблей, а сухопутные войска высадились к северу от Крыма и уничтожили 6 миллионов порций продовольствия для русской армии, потеряв всего одного человека убитым.
Через несколько дней снова начнется обстрел, и все верят, что на этот раз удастся взять юг. Керченский бой стал для русских тяжелым ударом.
10. Французские и английские офицеры в штаб-квартире, 1855 год
16 июня
Вероятнее всего, бой во вторник будет успешным. Никто не сомневается в победе. Если получится сломить боевой дух русских, они, скорее всего, постараются оставить южную сторону, если им это удастся. Если не удастся - они будут отданы нам на произвол и вряд ли смогут оказать серьезное сопротивление, не понеся огромных потерь.
Я надеюсь отбыть самое большее через неделю, но это зависит от других, поскольку я не могу отправиться в путь, пока не готов корабль. Скорее всего, я успею застать взятие Севастополя. Все генералы были сегодня утром здесь на военном совещании. Целую детей и тебя, твой Роджер.
Фото: Roger Fenton / Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. 20540 USA
Татьяна Шишкова
«Коммерсантъ», 14 марта 2014