Безумный Пьеро. Жан-Люк Годар. 1965
Безумный Пьеро (Жан-Люк Годар, 1965, Pierrot le Fou)
Женатый на богатой итальянке Фердинанд Грифон (Жан-Пьер Бельмондо) умирает со скуки. Ему опостылело все, что происходит, а точнее не происходит, в его повседневной жизни. Одни и те же знакомые, обеспеченные деньки, социальные ритуалы, что происходят день ото дня - все это сводит его с ума. Но и бросить обеспеченную и обеспечивающую его подругу он не может, ибо жить на что-то надо, да и лень на самом деле. Но вот один из серых будничных дней расцветает новыми красками - в его жизни появляется сиделка их детей Марианна (Анна Карина). Появляется не первый раз в ее жизни и воспоминания о прошлом подталкивают его к безумным действиям - они бросают все и убегают вместе прямиком в криминальные круги, с которыми у Марианны сохранились отношения. Они угоняют машину, в которой оказывается чемодан с деньгами (понятное дело в багажнике), убегают на необитаемый остров от всех. От всех, но не от себя, как некоторое время спустя понимают они. Но скучная и оседлая жизнь не для них и Марианна со своим Безумным Пьеро возвращаются.
По большому счету этот культовый фильм Годара является ни чем иным, как переосмыслением режиссером своего первого фильма, рассказывающем примерно о том же - о бунте против обыденности, попытке убежать от общества, и единственным выходом из сражения с обществом. Даже в главной роли играет Бельмондо, а Сиберг заменила ее более лучшая по версии Годара версия - Анна Карина. В фильме даже мелькает личность Ковакса, если кому-то недостаточно ключей к понимаю параллели.
Фильм Годар снял очень быстро, чуть ли не в рекордные сроки. Еще одна картина с «девушкой и пистолетом», говорили многие. Зачем, мол, повторение уже пройденного. Но все не так просто, как кажется на первый взгляд. «Безумный Пьеро» - это революционная, радикальная версия «На последнем дыхании», где главный герой не является изначально криминальным бунтарем, он обычный француз, буржуа в полном смысле этого рода, и если «На последнем дыхании» был бунтом, юношеским задором, за который старшие могли лишь потрепать по голове со словами «ну-ну...», то «Безумный Пьеро» стал манифестом, руководством к действию. «Давай, буржуа, бросай свою жизнь, берись за ружье, выходи на улицы!». Теперь бунтарем не рождались, бунтарем становились.
Интересно также, как сменилась ассоциация криминальной среды. В первом фильме Годара она была единственной отдушиной, пусть и опасной, обреченной. Сейчас же тонкими намеками Годар показывает, что это легитимная система общества, с которой можно и нужно бороться и вполне по силам побеждать, как это смог сделать «Пьеро», даже смерть которого становится памятником - главный герой достиг высшей точки в пике своей войны с прогнившей системой и погибает, обрекая ее на вечное поражение - нельзя проиграть, если ты уже мертв.
Социум в фильме резко разделен на две категории - бунтари и манекены. Первые вырвались из удушающих объятий обыденности, вторые не способны на мысли и их образ жизни навязан средствами массовой информации, рекламой и правительством, погрязшем в коррупции, насилии и цинизме. Но из первой категории перейти во вторую можно даже таким ленивым персонажам, как Фердинанд. Нужно просто найти свой импульс, свою Марианну.
Таким образом рассматривать фильм в контексте сюжета или даже жанровой принадлежности не только глупо, но и бессмысленно. Да, формально это «гангстерский фильм», но не дай Бог показать вам «Безумного Пьеро» поклонникам этого жанра. Сценарий для Годара - это один из средств выражения идей, не более того, и уж точно не мотор фильма. Он готов уделять больше времени, внимания и экспериментов монтажу, доводя его до совершенства, вместо того, чтобы прорабатывать перипетии сюжета.
В «Безумном Пьеро» Годар по сути вообще прощается с кинематографическим явлением «новой волны», вызывая к жизни все достижения, приемы и темы. После этого у Годара начнется новый период, более сложного по форме и радикального по содержанию кино. Он начнет пробовать на вкус реальность и вымысел посредством магии слова и цитаты, пряча (а порой и не пряча) идею и манифест за словом, а не кадром. Он в открытую станет расчленять идею кинематографии как школы вообще и тыкать зрителя носом в несоответствии реальности за пределами кинотеатра и внутри него, однако ожидая от того как минимум выводов и действий. Так что если кто-то считает раннего Годара «бессмысленным» и беспробудно скучным, то со следующим этапом в его творчестве лучше вообще не знакомиться. Впрочем, Годар снимал фильмы не для того, чтобы они нравились.
Женатый на богатой итальянке Фердинанд Грифон (Жан-Пьер Бельмондо) умирает со скуки. Ему опостылело все, что происходит, а точнее не происходит, в его повседневной жизни. Одни и те же знакомые, обеспеченные деньки, социальные ритуалы, что происходят день ото дня - все это сводит его с ума. Но и бросить обеспеченную и обеспечивающую его подругу он не может, ибо жить на что-то надо, да и лень на самом деле. Но вот один из серых будничных дней расцветает новыми красками - в его жизни появляется сиделка их детей Марианна (Анна Карина). Появляется не первый раз в ее жизни и воспоминания о прошлом подталкивают его к безумным действиям - они бросают все и убегают вместе прямиком в криминальные круги, с которыми у Марианны сохранились отношения. Они угоняют машину, в которой оказывается чемодан с деньгами (понятное дело в багажнике), убегают на необитаемый остров от всех. От всех, но не от себя, как некоторое время спустя понимают они. Но скучная и оседлая жизнь не для них и Марианна со своим Безумным Пьеро возвращаются.
По большому счету этот культовый фильм Годара является ни чем иным, как переосмыслением режиссером своего первого фильма, рассказывающем примерно о том же - о бунте против обыденности, попытке убежать от общества, и единственным выходом из сражения с обществом. Даже в главной роли играет Бельмондо, а Сиберг заменила ее более лучшая по версии Годара версия - Анна Карина. В фильме даже мелькает личность Ковакса, если кому-то недостаточно ключей к понимаю параллели.
Фильм Годар снял очень быстро, чуть ли не в рекордные сроки. Еще одна картина с «девушкой и пистолетом», говорили многие. Зачем, мол, повторение уже пройденного. Но все не так просто, как кажется на первый взгляд. «Безумный Пьеро» - это революционная, радикальная версия «На последнем дыхании», где главный герой не является изначально криминальным бунтарем, он обычный француз, буржуа в полном смысле этого рода, и если «На последнем дыхании» был бунтом, юношеским задором, за который старшие могли лишь потрепать по голове со словами «ну-ну...», то «Безумный Пьеро» стал манифестом, руководством к действию. «Давай, буржуа, бросай свою жизнь, берись за ружье, выходи на улицы!». Теперь бунтарем не рождались, бунтарем становились.
Интересно также, как сменилась ассоциация криминальной среды. В первом фильме Годара она была единственной отдушиной, пусть и опасной, обреченной. Сейчас же тонкими намеками Годар показывает, что это легитимная система общества, с которой можно и нужно бороться и вполне по силам побеждать, как это смог сделать «Пьеро», даже смерть которого становится памятником - главный герой достиг высшей точки в пике своей войны с прогнившей системой и погибает, обрекая ее на вечное поражение - нельзя проиграть, если ты уже мертв.
Социум в фильме резко разделен на две категории - бунтари и манекены. Первые вырвались из удушающих объятий обыденности, вторые не способны на мысли и их образ жизни навязан средствами массовой информации, рекламой и правительством, погрязшем в коррупции, насилии и цинизме. Но из первой категории перейти во вторую можно даже таким ленивым персонажам, как Фердинанд. Нужно просто найти свой импульс, свою Марианну.
Таким образом рассматривать фильм в контексте сюжета или даже жанровой принадлежности не только глупо, но и бессмысленно. Да, формально это «гангстерский фильм», но не дай Бог показать вам «Безумного Пьеро» поклонникам этого жанра. Сценарий для Годара - это один из средств выражения идей, не более того, и уж точно не мотор фильма. Он готов уделять больше времени, внимания и экспериментов монтажу, доводя его до совершенства, вместо того, чтобы прорабатывать перипетии сюжета.
В «Безумном Пьеро» Годар по сути вообще прощается с кинематографическим явлением «новой волны», вызывая к жизни все достижения, приемы и темы. После этого у Годара начнется новый период, более сложного по форме и радикального по содержанию кино. Он начнет пробовать на вкус реальность и вымысел посредством магии слова и цитаты, пряча (а порой и не пряча) идею и манифест за словом, а не кадром. Он в открытую станет расчленять идею кинематографии как школы вообще и тыкать зрителя носом в несоответствии реальности за пределами кинотеатра и внутри него, однако ожидая от того как минимум выводов и действий. Так что если кто-то считает раннего Годара «бессмысленным» и беспробудно скучным, то со следующим этапом в его творчестве лучше вообще не знакомиться. Впрочем, Годар снимал фильмы не для того, чтобы они нравились.