В продолжение записи о черновике
«Ленинград» закончен.
Если бы меня попросили дать аннотацию, то я написал бы следующее:
«“Ленинград” соединяет в себе прозаическое повествование с языком поэзии, гуманитарного исследования и сильным документальным началом. Автор поставил перед собой задачу создать “целостное произведение” словесного искусства через прикосновение к архаическим пластам языка и сознания, через миф. Главные действующие лица обретают своё подлинное “я” на фоне, может быть, самой жестокой операции за всю историю войн - немецко-финской осады Ленинграда, точнее первых её месяцев (сентябрь 1941-апрель 1942). Произведений такой формы и жанра по-русски не существовало».
Объём 115 тысяч знаков с пробелами, то есть текстово скорее повесть, чем роман, если пользоваться понятными жанровыми определениями, хотя по разнообразию и насыщенности развития тяготеет к последнему.
В книжном варианте должно получиться довольно скромно. Учитывая, что это будет моя десятая книга, с удовольствием рассмотрю серьёзные издательские предложения.
Журнальная публикация такому тексту едва ли грозит. Московским литературным изданиям, в целом эстетически не продвинувшимся дальше «Русского богатства» Михайловского, моё едва ли по зубам. В любом случае, ни одной моей срочки не появилось на их страницах с 2001 года. Почему - вопросы к Барметовой, Василевскому, Чупринину. Я своему неучастию в эстетически неадекватных проектах рад.
Значит, книга?
Да и, может быть, самого нетрадиционного исполнения.