Об оживших и сразу - нет, обезьянах и простых правилах.
Ну вот, отпустило. Я, наконец, расплакалась. А то уж было решила, что достигнут мой персональный максимум.
Для того, чтоб жертвы не превращались для меня в пустые цифры (так душа черствеет) я "размещаю" их в своей квартире. Трое? Это можно сесть на кухне, выпить чаю. Было бы можно. Но уже нельзя. Пятеро? Семеро? Нужно принести фитбол и горку малышовую положить на коробки вместо лавочки. Но тоже уже нельзя. Больше десяти уже сели бы в гостинной - кто на "диване" из одеял и пледов, кто на и в детском спорткомплексе, кто на столе. Только не сядут...
Триста человек в моём сознании не поместились. Сочувствие рождал ум, а не душа. Информация о восьмидесяти детях и ста борцах со спидом заставила серце сжаться, но не принять этот ужас в себя.
А сегодня загуляли по сети фото и видео пассажиров из телефонов (лайфньюз опять подонки)-инстаграммов-фейсбуков. И они все для меня ожили. И тут же умерли. Теперь по-настоящему.
Невозможно поверить, каким важным оказалось простое правило: обезьяны - отдельно, гранаты - отдельно.
Для того, чтоб жертвы не превращались для меня в пустые цифры (так душа черствеет) я "размещаю" их в своей квартире. Трое? Это можно сесть на кухне, выпить чаю. Было бы можно. Но уже нельзя. Пятеро? Семеро? Нужно принести фитбол и горку малышовую положить на коробки вместо лавочки. Но тоже уже нельзя. Больше десяти уже сели бы в гостинной - кто на "диване" из одеял и пледов, кто на и в детском спорткомплексе, кто на столе. Только не сядут...
Триста человек в моём сознании не поместились. Сочувствие рождал ум, а не душа. Информация о восьмидесяти детях и ста борцах со спидом заставила серце сжаться, но не принять этот ужас в себя.
А сегодня загуляли по сети фото и видео пассажиров из телефонов (лайфньюз опять подонки)-инстаграммов-фейсбуков. И они все для меня ожили. И тут же умерли. Теперь по-настоящему.
Невозможно поверить, каким важным оказалось простое правило: обезьяны - отдельно, гранаты - отдельно.