Опора
Вчера я окончательно понял, что нельзя ставить точку в предельных для тебя вопросах. Даже если кажется, что исчерпывающие ответы давным-давно получены, а все необходимые выводы уже сделаны. Абсолютно внезапно может произойти событие, которое либо внесёт коррективы, либо в мгновение ока перевернёт формировавшуюся годами картину с ног на голову.
Один пятиминутный телефонный звонок заставил совершенно иначе взглянуть на вопросы, которые не давали покоя на протяжении лет и время от времени весьма болезненно ныли. Вчера я узнал, что у моего прадеда есть брат, он жив, и не так давно отметил свой девяностолетний юбилей. А ещё он воевал.
"Ну и что в этом такого?" - спросите вы.
Нет в России семьи такой,
Где б не памятен был свой герой,
И глаза молодых солдат
С фотографий увядших глядят.
А в моей семье не было таких Героев, и на меня не смотрели глаза моих прадедов, на веки оставшихся мальчишками. Мне вообще очень мало рассказывали о моих предках.
Помню, как в детстве, которое пришлось на 90-е годы и застало шумные встречи родственников за большим столом, мне рассказывали об одном из моих прадедов по отцовской линии, в честь которого меня назвали при рождении. Помню обрывки из рассказов отца и "фамильное древо", которое он когда-то нарисовал. Истлевшие, ещё дореволюционные фотокарточки. Со стороны матери не было и этого, её отец - мой дед, рано умер, и до меня долетели лишь слабые отзвуки о нём, и гробовая тишина о тех, кто был до него.
Став старше, я узнал, что мой прапрадед по отцу был уральским казаком, разводившим лошадей для царской армии. Революцию не принял, воевал на стороне Колчака и был зарублен красноармейцами под городом Курганом. Узнал о прадеде по материнской линии, состоявшим в партии, работавшим в паспортном столе и занимавшимся подделкой документов. В 1938 году он избежал ареста и бежал, оставив мою прабабушку с двумя дочерями на руках.
Лет до двадцати это не имело ровным счётом никакого значения. Разве что при разговоре с ровесниками, которым, как и мне, старательно промывали голову перепевками "правдыЪ" из журнала "Огонёк", я не упускал возможности козырнуть прапрадедом-белогвардейцем и прадедом ловко улизнувшим от "58-й". Так и жил, пока не начал читать книги.
Думаю, что с вопросами ломки и перековки покалеченного сознания многие знакомы, поэтому подробно останавливаться на этом моменте я не буду. Скажу только, что решающее значение имела попытка осознания происходящего во время Великой Отечественной войны, героизма и трагедии произошедшего, боевого и трудового подвига, совершённого советским народом. Я искренне хотел узнать, а как я связан со всем этим, как через поколения тянется ниточка к тем великим людям и их свершениям. Придя в очередной раз в гости к отцу, я спросил - "Батя, а кто-нибудь из нашей семьи воевал?", "Никто" - ответил отец.
Это самое "никто" крепко меня подкосило. "Юноше, обдумывающему житье, решающему, делать жизнь с кого", был нужен предельно простой и понятный ответ на вопрос - а имею ли я право считать, что хоть как-то связан с тем подвигом и людьми, его совершившими? Путём нехитрых и совсем уж неглубоких размышлений пришёл к мнению, что да, имею. Мои прабабушки трудились в цехах Танкограда, и не жалея себя приближали Победу. Но мальчишке был нужен Герой, чей образ должен был стать опорой. И он был найден.
Гвардии капитан Николай Федотович Лобырин
Два месяца назад я писал о Николае Федотовиче Лобырине - Герое Советского Союза, отце моего дяди. Помню, как семь лет назад нашёл в интернете его наградной лист, с тех пор он стал для меня символом героизма советского солдата в Великой Отечественной войне. Человеком, которого я, к стыду своему, самозвано записывал в родственники. Человеком, чью жизнь и чей подвиг считал той самой ниточкой, тянущейся от меня к войне.
А вчера я узнал, что за тысячи километров живёт человек, которого я, в силу объективных причин, вряд ли когда-то увижу. Да и с его потомками судьба нас вряд ли сведёт. Но когда я нашёл на "Подвиге народа" два наградных листа, то меня охватило чувство сопричастности к чему бесконечно близкому. Я видел много наградных листов, в которых были описаны удивительные подвиги. Но я никогда не читал представлений к наградам родственников, чья фамилия перешла ко мне через десятилетия, и которую понесут в грядущее мои дети.
Из приказа о награждении я узнал, что сержант Алексей Иванович Пермяков - командир отделения телеграфно-кабельной роты, воевал в 962 отдельном батальоне связи 117 стрелкового корпуса (СК), под командованием Героя Советского Союза генерал-майора Трубачёва Василия Алексеевича, чья героическая биография достаточно подробно описана. Благодаря чему возможно проследить боевой путь корпуса.
Корпус был сформирован 6 декабря 1943 года под Ленинградом. А пять дней спустя в его состав входит 962 отдельный батальон связи, в котором начинает свой фронтовой путь восемнадцатилетний младший сержант Пермяков. С января по сентябрь 1944 года в составе Ленинградского фронта корпус ведёт наступательные бои, участвует в Красносельско-Ропшинской, Новгородско-Лужской, Нарвской наступательных операциях. Части корпуса освобождают Красногвардейск, Лугу и Нарву. В сентябре в составе 8 армии освобождают Таллин.
В ноябре 1944 года 117СК перебрасывают на Сандомирский плацдарм, где входит в состав I Украинского фронта. Бойцы и командиры корпуса участвуют в Сандомирско-Силезской, Нижнесилезской, Верхнесилезской и Пражской наступательной операциях. Победу корпус встречает в Чехословакии, окончив боевые действия 11 мая после капитуляции окружённой немецкой группировки.
Наградные листы
Несколько абзацев текста, да пара наградных документов - вот то немногое, что мне удалось найти за вчерашний вечер. Но этого оказалось более чем достаточно, чтобы по-новому ответить на вопрос, на который, как мне казалось, я уже нашёл ответ.
Не знаю, почему это произошло именно сейчас. Возможно, что вместо того, чтобы открыть дверь, я все эти годы бился головой об стену. Возможно причиной стали достаточно сложные взаимоотношения в семье. Я не знаю. В любом случае, вчерашнее событие заставило меня взглянуть на многое по-новому, и от выводов, которые я сделаю из произошедшего, зависит очень и очень многое.
Один пятиминутный телефонный звонок заставил совершенно иначе взглянуть на вопросы, которые не давали покоя на протяжении лет и время от времени весьма болезненно ныли. Вчера я узнал, что у моего прадеда есть брат, он жив, и не так давно отметил свой девяностолетний юбилей. А ещё он воевал.
"Ну и что в этом такого?" - спросите вы.
Нет в России семьи такой,
Где б не памятен был свой герой,
И глаза молодых солдат
С фотографий увядших глядят.
А в моей семье не было таких Героев, и на меня не смотрели глаза моих прадедов, на веки оставшихся мальчишками. Мне вообще очень мало рассказывали о моих предках.
Помню, как в детстве, которое пришлось на 90-е годы и застало шумные встречи родственников за большим столом, мне рассказывали об одном из моих прадедов по отцовской линии, в честь которого меня назвали при рождении. Помню обрывки из рассказов отца и "фамильное древо", которое он когда-то нарисовал. Истлевшие, ещё дореволюционные фотокарточки. Со стороны матери не было и этого, её отец - мой дед, рано умер, и до меня долетели лишь слабые отзвуки о нём, и гробовая тишина о тех, кто был до него.
Став старше, я узнал, что мой прапрадед по отцу был уральским казаком, разводившим лошадей для царской армии. Революцию не принял, воевал на стороне Колчака и был зарублен красноармейцами под городом Курганом. Узнал о прадеде по материнской линии, состоявшим в партии, работавшим в паспортном столе и занимавшимся подделкой документов. В 1938 году он избежал ареста и бежал, оставив мою прабабушку с двумя дочерями на руках.
Лет до двадцати это не имело ровным счётом никакого значения. Разве что при разговоре с ровесниками, которым, как и мне, старательно промывали голову перепевками "правдыЪ" из журнала "Огонёк", я не упускал возможности козырнуть прапрадедом-белогвардейцем и прадедом ловко улизнувшим от "58-й". Так и жил, пока не начал читать книги.
Думаю, что с вопросами ломки и перековки покалеченного сознания многие знакомы, поэтому подробно останавливаться на этом моменте я не буду. Скажу только, что решающее значение имела попытка осознания происходящего во время Великой Отечественной войны, героизма и трагедии произошедшего, боевого и трудового подвига, совершённого советским народом. Я искренне хотел узнать, а как я связан со всем этим, как через поколения тянется ниточка к тем великим людям и их свершениям. Придя в очередной раз в гости к отцу, я спросил - "Батя, а кто-нибудь из нашей семьи воевал?", "Никто" - ответил отец.
Это самое "никто" крепко меня подкосило. "Юноше, обдумывающему житье, решающему, делать жизнь с кого", был нужен предельно простой и понятный ответ на вопрос - а имею ли я право считать, что хоть как-то связан с тем подвигом и людьми, его совершившими? Путём нехитрых и совсем уж неглубоких размышлений пришёл к мнению, что да, имею. Мои прабабушки трудились в цехах Танкограда, и не жалея себя приближали Победу. Но мальчишке был нужен Герой, чей образ должен был стать опорой. И он был найден.
Гвардии капитан Николай Федотович Лобырин
Два месяца назад я писал о Николае Федотовиче Лобырине - Герое Советского Союза, отце моего дяди. Помню, как семь лет назад нашёл в интернете его наградной лист, с тех пор он стал для меня символом героизма советского солдата в Великой Отечественной войне. Человеком, которого я, к стыду своему, самозвано записывал в родственники. Человеком, чью жизнь и чей подвиг считал той самой ниточкой, тянущейся от меня к войне.
А вчера я узнал, что за тысячи километров живёт человек, которого я, в силу объективных причин, вряд ли когда-то увижу. Да и с его потомками судьба нас вряд ли сведёт. Но когда я нашёл на "Подвиге народа" два наградных листа, то меня охватило чувство сопричастности к чему бесконечно близкому. Я видел много наградных листов, в которых были описаны удивительные подвиги. Но я никогда не читал представлений к наградам родственников, чья фамилия перешла ко мне через десятилетия, и которую понесут в грядущее мои дети.
Из приказа о награждении я узнал, что сержант Алексей Иванович Пермяков - командир отделения телеграфно-кабельной роты, воевал в 962 отдельном батальоне связи 117 стрелкового корпуса (СК), под командованием Героя Советского Союза генерал-майора Трубачёва Василия Алексеевича, чья героическая биография достаточно подробно описана. Благодаря чему возможно проследить боевой путь корпуса.
Корпус был сформирован 6 декабря 1943 года под Ленинградом. А пять дней спустя в его состав входит 962 отдельный батальон связи, в котором начинает свой фронтовой путь восемнадцатилетний младший сержант Пермяков. С января по сентябрь 1944 года в составе Ленинградского фронта корпус ведёт наступательные бои, участвует в Красносельско-Ропшинской, Новгородско-Лужской, Нарвской наступательных операциях. Части корпуса освобождают Красногвардейск, Лугу и Нарву. В сентябре в составе 8 армии освобождают Таллин.
В ноябре 1944 года 117СК перебрасывают на Сандомирский плацдарм, где входит в состав I Украинского фронта. Бойцы и командиры корпуса участвуют в Сандомирско-Силезской, Нижнесилезской, Верхнесилезской и Пражской наступательной операциях. Победу корпус встречает в Чехословакии, окончив боевые действия 11 мая после капитуляции окружённой немецкой группировки.
Наградные листы
Несколько абзацев текста, да пара наградных документов - вот то немногое, что мне удалось найти за вчерашний вечер. Но этого оказалось более чем достаточно, чтобы по-новому ответить на вопрос, на который, как мне казалось, я уже нашёл ответ.
Не знаю, почему это произошло именно сейчас. Возможно, что вместо того, чтобы открыть дверь, я все эти годы бился головой об стену. Возможно причиной стали достаточно сложные взаимоотношения в семье. Я не знаю. В любом случае, вчерашнее событие заставило меня взглянуть на многое по-новому, и от выводов, которые я сделаю из произошедшего, зависит очень и очень многое.