на глубине безмерной толщи гармонии
Только вчера днём бушевал ветер, лил дождь, наклоняя прохожих и вырывая из их рук зонтики, а я стояла на одиннадцатом этаже и смотрела в окно на все происходящее, думая, что через час-полчаса мне надо будет покинуть приют высотного здания, попрощаться с коллегами и влиться в общий поток уж не знаю чего - луж или людей.
Вчера вечером дождь словно затаился: то мягко стучал по зонтику или по капюшону, то исчезал, вернее, прятался, уж я его знаю: хочет, чтобы свернули зонтик, озорник. Шли, болтали, собирали разноцветные листья.
О, я очень люблю калейдоскопные деревья осенью и опавшие листья с них! Сначала долго идти сгребать их в одну кучу, а потом разбежаться и упасть в нее, только соберите кучу побольше, чтобы потом падать и лежать в ней помягче было.
Река, такая дикая, словно очнувшаяся после сбитой температуры, еще слабая, но ничего вокруг не понимающая. И небо - ни одной звездочки, несущаяся жидкобелая масса.
Сегодня утром, сейчас, солнце, так же играющее в прятки, снизу землянисто-темные сверху небесисто-светлые лошадки, блестящие дорога и машинки, как из фильма шестидесятых годов.
Вчера вечером дождь словно затаился: то мягко стучал по зонтику или по капюшону, то исчезал, вернее, прятался, уж я его знаю: хочет, чтобы свернули зонтик, озорник. Шли, болтали, собирали разноцветные листья.
О, я очень люблю калейдоскопные деревья осенью и опавшие листья с них! Сначала долго идти сгребать их в одну кучу, а потом разбежаться и упасть в нее, только соберите кучу побольше, чтобы потом падать и лежать в ней помягче было.
Река, такая дикая, словно очнувшаяся после сбитой температуры, еще слабая, но ничего вокруг не понимающая. И небо - ни одной звездочки, несущаяся жидкобелая масса.
Сегодня утром, сейчас, солнце, так же играющее в прятки, снизу землянисто-темные сверху небесисто-светлые лошадки, блестящие дорога и машинки, как из фильма шестидесятых годов.