Легенда о последнем звонке
Ходит на современной нам Руси такая легенда.
В самом глубоком бункере Лубянки... Нет, не так... Где-то в Тульской области, внутри одного из уже необитаемых старомодных сельских домов, стоящих на отшибе полузаброшенной деревни, в дальней комнате с ржавым навесным замком, под охраной часов с маятником, которые никто уже не заводил почти с четверть века, есть замаскированный под страрую хлебницу телефон. Ну как замаскированный, если откроешь запыленную хлебницу, которая не видела ни рук человеческих, ни хлеба уже лет двадцать шесть, то увидишь аппарат черного цвета без дискового номеронабирателя с одной единственной кнопкой вызова
Хотя и деревня сама стоит недалеко от широкого современного шоссе, хотя и мародеры в 90-ые годы посещали заброщенные дома этой деревни в грабительских целях, хотя и труп завезеннного в ходе бандитских раборок с Москвы бедолаги в горнице этого деревенского дома належался год иль два, пока местный учатковый его скелет не нашел, хотя, наконец, была повальная прихватизация в той части трупа Страны, что зовется Россией, все эти бури времени закрытую комнату и стоящие там часы, и хлебницу старинную, и телефон в ней спрятанный обошли.
И тянутся от телефона того провода в дальнюю даль, куда-то на Урал, а то и дальше, куда-то в Сибирь, а то и дальше, а может и до самой Аляски, если не дальше. И на том конце ждут вызова с черного телефона, ждут кнопки нажатия. Ждут сигнала об инициации программы, которая в них заложена коммунистическими умами великими, предвидевшими то, что будет Путч Реакционный и потом двадцать пять лет в доме том никого не будет, что будет бандитов разгул и потом двадцать пять лет никто в комнату ту не войдет, и что будет в трупе Страны Советов прихватизация мерзкая и прочие прелести капиталистические и двадцать пять лет ничья рука не коснется кнопки вызова
И когда наступит смертный день последнего истинного коммуниста Страны Советов, то поедет он в область ту, деревню, и зайдет в дом тот. И пройдет он в комнату ту и дрожащей старческой рукой нажмет кнопку ту. И умрет на месте том, успев лишь дать неведомый сигнал то кому-то или чему-то незнаемому, то ли своим верным своим товарищам то ли в дебри Страны, то ли на другой конец света белого.
Так народ сказывает. Правда ли? Нажата ли кнопка уже иль нет? То пока не ведомо. Да и зависит это только от одного из нас.
В самом глубоком бункере Лубянки... Нет, не так... Где-то в Тульской области, внутри одного из уже необитаемых старомодных сельских домов, стоящих на отшибе полузаброшенной деревни, в дальней комнате с ржавым навесным замком, под охраной часов с маятником, которые никто уже не заводил почти с четверть века, есть замаскированный под страрую хлебницу телефон. Ну как замаскированный, если откроешь запыленную хлебницу, которая не видела ни рук человеческих, ни хлеба уже лет двадцать шесть, то увидишь аппарат черного цвета без дискового номеронабирателя с одной единственной кнопкой вызова
Хотя и деревня сама стоит недалеко от широкого современного шоссе, хотя и мародеры в 90-ые годы посещали заброщенные дома этой деревни в грабительских целях, хотя и труп завезеннного в ходе бандитских раборок с Москвы бедолаги в горнице этого деревенского дома належался год иль два, пока местный учатковый его скелет не нашел, хотя, наконец, была повальная прихватизация в той части трупа Страны, что зовется Россией, все эти бури времени закрытую комнату и стоящие там часы, и хлебницу старинную, и телефон в ней спрятанный обошли.
И тянутся от телефона того провода в дальнюю даль, куда-то на Урал, а то и дальше, куда-то в Сибирь, а то и дальше, а может и до самой Аляски, если не дальше. И на том конце ждут вызова с черного телефона, ждут кнопки нажатия. Ждут сигнала об инициации программы, которая в них заложена коммунистическими умами великими, предвидевшими то, что будет Путч Реакционный и потом двадцать пять лет в доме том никого не будет, что будет бандитов разгул и потом двадцать пять лет никто в комнату ту не войдет, и что будет в трупе Страны Советов прихватизация мерзкая и прочие прелести капиталистические и двадцать пять лет ничья рука не коснется кнопки вызова
И когда наступит смертный день последнего истинного коммуниста Страны Советов, то поедет он в область ту, деревню, и зайдет в дом тот. И пройдет он в комнату ту и дрожащей старческой рукой нажмет кнопку ту. И умрет на месте том, успев лишь дать неведомый сигнал то кому-то или чему-то незнаемому, то ли своим верным своим товарищам то ли в дебри Страны, то ли на другой конец света белого.
Так народ сказывает. Правда ли? Нажата ли кнопка уже иль нет? То пока не ведомо. Да и зависит это только от одного из нас.