Иван Никифорович, Иван Филиппович, Илларион Михайлович...
Вот они, сидят рядышком перед началом парада Победы на площади Ленина в Оренбурге.
Иван Филиппович Степанов восьмидесяти пяти лет. Полтора года военных действий в составе Первого Белорусского фронта.
Рядом с ним - Иван Никифорович Корецкий, ему восемьдесят четыре с половиной. Первый и Второй Прибалтийский, Ленинградский фронта - Восточная Пруссия, Курляндия. Также зацепил последние полтора года войны. Восемнадцать боевых вылетов на Пе-2, «пешке» - самом массовом бомбардировщике производства СССР. Воздушный стрелок-радист 127-го гвардейского бомбардировочного полка, пятой гвардейской авиационной дивизии. Комсостав у дивизии был знаменитый - асы все на подбор.
Третий слева на фотографии - Илларион Михайлович Яковлев. Тоже Первый Белорусский: «Жукова видел - вот как вас сейчас, и не раз. Участвовали в прорыве в Восточной Пруссии. Разговоров между нами, конечно, не было - маршал и рядовой, какие тут разговоры. Жуков обращался прямо к строю. «Вы, говорит, ребята, не волнуйтесь. Может, кто-то из вас и не вернется - ну, что ж, это война...»
И Юлия Максимовна Деревянкина, которая прошла до самого Берлина. 18 июня сорок первого закончила харьковский железнодорожный фельдшерско-фармацевтический техникум, получив направление в Алма-Ату. Поезд должен был отправиться 22 июня в 22-00, но в 12-00 по радио объявили войну, уже через час к ее дому подъехала машина, и семнадцатилетняя Юля сменила железнодорожную гимнастерку на военную. Сначала - эвакогоспиталь-2918 на Втором Украинском, после 30-я Воздушная армия дальней бомбардировочной авиации...
А потом - хорошее знание иностранного задержало ее демобилизацию после Победы на год с лишним. Юлия Михайловна попала в Красный Крест, поездила по всей Европе: Париж, Бельгия... Но главное тогдашнее направление ее работы - концлагеря. Видела Бухенвальд. Видела: на земле квадраты, на них дощечки с цифрами: 1400... 15000... 20000... 30000... Убитых исчисляли по черепам. В общем, навидалась за пять лет...
И теперь они ежегодно приходят на парад. Последние годы - садятся вот на эти ряды стульев, вдоль которых, печатая шаг, проходят коробки военных различных родов войск. «Спасибо вам, дорогие ветераны! - неслось из репродукторов Парада. - Мы никогда не забудем! Низкий вам поклон!»
Все правильно. Ну, а чем-то кроме поклонов - отблагодарила их страна?
«Да, к примеру, мне сейчас и не надо ничего», - это Илларион Михайлович А было надо? Ну, к 60-летию Победы завел было речь о машине... Отказали. Прислали письмо: «По вашей болезни вам машина не положена». Но если вас ответ не устраивает, добавили устно - обращайтесь опять. Мы рассмотрим. «Это что же - все бумажки опять, документы собирать? Ну, я и бросил - а, ладно...»
А Ивана Никифоровича инвалидом войны признали только в середине девяностых годов. А как участнику войны, сказали, вам ловить нечего: есть где жить ведь? Ну, вот. Он и жил - в доме отца, там, правда, девять человек семья была, но ведь не скажешь, что без крыши над головой! «Ноя , - говорит, - сам всего добился: дом построил! Получилось так, что меня приняли в кооператив... метры свои передал внучке, так что живу сейчас в маленькой, но в своей. Машину? Выделили, да: но за эту машину я боролся лет пять! А до этого меня кинули, хитро: я получил бумагу, из которой выходило, что я здоров, какая машина? Но с третьей попытки получилось! Попал на прием к доктору, который курировал... эх, не помню, как его звать, хороший человек, спасибо. Пробил где-то».
«У меня квартира есть, так что вроде другой не положено, - это уже Иван Филиппович. - А машину - дали, да. Когда «семерки» начали давать? В две тысячи восьмом, да? Вот тогда и получил. Хорошая машина! А до этого я даже не пытался... потому что было заявлений и многим отказывали. Ну, что я еще буду?. Потом - в госпитале как раз лежал, - доктор говорит - «вам же положено!» А я и не интересовался. Нет, говорит, пишите заявление! Пишите да пишите! Написал... и через три года дали машину».
За руль «хорошей машины семерки», впрочем, Иван Филиппович так ни разу и не сел. 82 года - возраст все-таки не шоферский. Так что если ему куда надо - внук везет. Не отказывает.
А Юлия Максимовна... «Вот медицинское обслуживание бы получше. В поликлинику придешь, а специалистов нет, хороших узких специалистов. А насчет остального... пенсии хватает, в остальном же... нам много ли надо? Вы знаете, я не обижусь».
А военный парад... хороший, наверное, был парад. И слова проникновенные написали для начальства его референты. И артисты плясали на площади здорово. И детишки бегали - прелесть, какие детишки. Думаю, ветеранам понравилось.
Даже уверен в этом!
Иван Филиппович Степанов восьмидесяти пяти лет. Полтора года военных действий в составе Первого Белорусского фронта.
Рядом с ним - Иван Никифорович Корецкий, ему восемьдесят четыре с половиной. Первый и Второй Прибалтийский, Ленинградский фронта - Восточная Пруссия, Курляндия. Также зацепил последние полтора года войны. Восемнадцать боевых вылетов на Пе-2, «пешке» - самом массовом бомбардировщике производства СССР. Воздушный стрелок-радист 127-го гвардейского бомбардировочного полка, пятой гвардейской авиационной дивизии. Комсостав у дивизии был знаменитый - асы все на подбор.
Третий слева на фотографии - Илларион Михайлович Яковлев. Тоже Первый Белорусский: «Жукова видел - вот как вас сейчас, и не раз. Участвовали в прорыве в Восточной Пруссии. Разговоров между нами, конечно, не было - маршал и рядовой, какие тут разговоры. Жуков обращался прямо к строю. «Вы, говорит, ребята, не волнуйтесь. Может, кто-то из вас и не вернется - ну, что ж, это война...»
И Юлия Максимовна Деревянкина, которая прошла до самого Берлина. 18 июня сорок первого закончила харьковский железнодорожный фельдшерско-фармацевтический техникум, получив направление в Алма-Ату. Поезд должен был отправиться 22 июня в 22-00, но в 12-00 по радио объявили войну, уже через час к ее дому подъехала машина, и семнадцатилетняя Юля сменила железнодорожную гимнастерку на военную. Сначала - эвакогоспиталь-2918 на Втором Украинском, после 30-я Воздушная армия дальней бомбардировочной авиации...
А потом - хорошее знание иностранного задержало ее демобилизацию после Победы на год с лишним. Юлия Михайловна попала в Красный Крест, поездила по всей Европе: Париж, Бельгия... Но главное тогдашнее направление ее работы - концлагеря. Видела Бухенвальд. Видела: на земле квадраты, на них дощечки с цифрами: 1400... 15000... 20000... 30000... Убитых исчисляли по черепам. В общем, навидалась за пять лет...
И теперь они ежегодно приходят на парад. Последние годы - садятся вот на эти ряды стульев, вдоль которых, печатая шаг, проходят коробки военных различных родов войск. «Спасибо вам, дорогие ветераны! - неслось из репродукторов Парада. - Мы никогда не забудем! Низкий вам поклон!»
Все правильно. Ну, а чем-то кроме поклонов - отблагодарила их страна?
«Да, к примеру, мне сейчас и не надо ничего», - это Илларион Михайлович А было надо? Ну, к 60-летию Победы завел было речь о машине... Отказали. Прислали письмо: «По вашей болезни вам машина не положена». Но если вас ответ не устраивает, добавили устно - обращайтесь опять. Мы рассмотрим. «Это что же - все бумажки опять, документы собирать? Ну, я и бросил - а, ладно...»
А Ивана Никифоровича инвалидом войны признали только в середине девяностых годов. А как участнику войны, сказали, вам ловить нечего: есть где жить ведь? Ну, вот. Он и жил - в доме отца, там, правда, девять человек семья была, но ведь не скажешь, что без крыши над головой! «Ноя , - говорит, - сам всего добился: дом построил! Получилось так, что меня приняли в кооператив... метры свои передал внучке, так что живу сейчас в маленькой, но в своей. Машину? Выделили, да: но за эту машину я боролся лет пять! А до этого меня кинули, хитро: я получил бумагу, из которой выходило, что я здоров, какая машина? Но с третьей попытки получилось! Попал на прием к доктору, который курировал... эх, не помню, как его звать, хороший человек, спасибо. Пробил где-то».
«У меня квартира есть, так что вроде другой не положено, - это уже Иван Филиппович. - А машину - дали, да. Когда «семерки» начали давать? В две тысячи восьмом, да? Вот тогда и получил. Хорошая машина! А до этого я даже не пытался... потому что было заявлений и многим отказывали. Ну, что я еще буду?. Потом - в госпитале как раз лежал, - доктор говорит - «вам же положено!» А я и не интересовался. Нет, говорит, пишите заявление! Пишите да пишите! Написал... и через три года дали машину».
За руль «хорошей машины семерки», впрочем, Иван Филиппович так ни разу и не сел. 82 года - возраст все-таки не шоферский. Так что если ему куда надо - внук везет. Не отказывает.
А Юлия Максимовна... «Вот медицинское обслуживание бы получше. В поликлинику придешь, а специалистов нет, хороших узких специалистов. А насчет остального... пенсии хватает, в остальном же... нам много ли надо? Вы знаете, я не обижусь».
А военный парад... хороший, наверное, был парад. И слова проникновенные написали для начальства его референты. И артисты плясали на площади здорово. И детишки бегали - прелесть, какие детишки. Думаю, ветеранам понравилось.
Даже уверен в этом!