Гражданин, Поэт и Васильев
Настал момент, да и пора уже стать героями проекта «Гражданин Поэт» не премьеру, не президенту и даже не председателю избиркома - а непосредственно Гражданину и Поэту. Здесь и сейчас, на глазах у заранее благодарных читателей, Дмитрий Быков продемонстрирует, из какого сора растут бессмертные «ньюзиклы».
ГРАЖДАНИН (входя и доставая бутылку):
С чего хандришь и ноешь ты? Садись за стол, по крайней мере! Взгляни, насколько мы круты: мы пишем в «Русском пионере». Мы как какой-нибудь Сурков. Была ли у твоих стишков аудитория такая? А ты заполз к себе в альков и там брюзжишь, не умолкая. Мы года бренд! Нас сам Мамут издал - и продал тридцать тысяч! Теперь уж точно все поймут, что нас в граните надо высечь. Одних концертов сорок штук. В одних овациях утонешь! Нас ждут Саратов, Бузулук, Чикаго, Лондон и Воронеж. Не говоря уж о бабле, - какой успех! Ведро с попкорном... Покуда путинцы в Кремле, детей мы как-нибудь прокормим. Ты мог представить, в душу мать, что прогремишь настолько громко? Вставай, поэт, давай бухать - и сочинять: назавтра съемка. Я жду ее как именин.
ПОЭТ (мрачно, с дивана):
Пошел ты в жопу, гражданин.
ГРАЖДАНИН (бодро разливая):
Давай, любимец бандерлогов. Бухло стоит, жратвы полно. Ты, верно, обчитался блогов про то, какое мы говно? Так в этом смысле интернету, прости за честность, веры нету: сегодня всякий - в чем и суть - имеет право громко бзднуть. Коллеги, тут же подвизаясь, в нас видят чуждый элемент, но эта творческая зависть, по сути, высший комплимент. Они завидуют - и баста! Один, болезненно румян, кричит взахлеб, что ты продался, другой - что Бедный ты Демьян, что, дескать, вечером в куплете, что, дескать, лирику пиши... Забудь! Они больные дети и продаются за гроши, а мы - за лям! Наш зритель массов. Ты чуешь разницу, Некрасов? И если некий господин тебе провоет «ты не лирик» - забудь его, он стоит чирик, из них не пишет ни один! Не допускают их к эфиру, а это, знаешь ли, бо-бо... Добро б умели хоть сатиру! - но и сатиру им слабо. Зато у нас безумный трафик и три изданья к январю. Пошли ты их конкретно на фиг!
ПОЭТ (не двигаясь):
Пошел ты в жопу, говорю.
ГРАЖДАНИН (не обращая внимания, смачно закусывая):
А то еще бывает, знаешь, - иной из юных поросят, иной особо храбрый заяц из тех, что в форумах висят, заметит нам, что наша пара осуществляет выпуск пара, а типа если бы не пар, давно бы сделался пожар, и революция, и хаос... Кого ты слушаешь, дурак?! Да если б мы не насмехались, уж тут бы стал такой бардак! Когда б не мы с тобой, поэтом, - клянусь, слыхал из высших сфер, - еще бы Вова прошлым летом сместил Димона и воссел. Нас упрекают, жизнелюбы, что мы кротки, что мы беззубы, что типа прячемся в тени... Да сами, сами кто они?! Уж я б засунул им по гланды, а то обрушил канделябр. Да кто из их оручей банды хоть вполовину так же храбр?! Уже и МХАТ, и «Современник» мне говорят, хоть я изгой: нельзя же даже из-за денег так подставляться, дорогой! «Тебе же врежут как холопу, что оскорбляет барчука; тебя же выпорет ЧеКа!» Давай, вставай...
ПОЭТ (хмуро):
Пошел ты в жопу.
ГРАЖДАНИН (выпивая, закусывая):
А тоже есть еще козлы, что говорят: вы слишком злы, вы совершенно бесполезны, вы не работали ни дня, ведь он же вынул наc из бездны - за ним Москва, за ним Чечня! За ним дебильность и стабильность! Он мог убить, но не убил нас! Ведь полки ломятся, гляди! Другой бы, кажется, от чресел до гордо выгнутой груди себя медалями обвесил, а этот почестей бежит! Какая скромность, в самом деле: уж все гляделки проглядели - нашли же только Геленджик. И вы об этом мужике погнали гадость в три куплета... И пусть бы жил в Геленджике, готов заметить я на это! Ей-богу, срок его изжит. Россия выпала из детства. Да я б на собственные средства его отправил в Геленджик. Живет, вольготненько устроясь... Я говорю ему: ужо! Вставай, буди в народе совесть. Вот, я налил.
ПОЭТ (в бешенстве):
Иди ты в жо...
ВАСИЛЬЕВ (вбегая):
Так, это что?! Один расцвел, другой разлегся черепахой... Немедля на …уй, оба, на ...уй, один на грим, другой за стол! Поднялся, подобрал живот - все через час хочу иметь я! А ты намажься, идиот. Меня ваш пафос не е...ет. Я менеджер десятилетья.
ПОЭТ И ГРАЖДАНИН (покорно):
Пошел ты, Вася, в жопу...
(Принимаются за работу).
ВАСИЛЬЕВ (удовлетворенно):
Вот!
Click to viewГРАЖДАНИН (входя и доставая бутылку):
С чего хандришь и ноешь ты? Садись за стол, по крайней мере! Взгляни, насколько мы круты: мы пишем в «Русском пионере». Мы как какой-нибудь Сурков. Была ли у твоих стишков аудитория такая? А ты заполз к себе в альков и там брюзжишь, не умолкая. Мы года бренд! Нас сам Мамут издал - и продал тридцать тысяч! Теперь уж точно все поймут, что нас в граните надо высечь. Одних концертов сорок штук. В одних овациях утонешь! Нас ждут Саратов, Бузулук, Чикаго, Лондон и Воронеж. Не говоря уж о бабле, - какой успех! Ведро с попкорном... Покуда путинцы в Кремле, детей мы как-нибудь прокормим. Ты мог представить, в душу мать, что прогремишь настолько громко? Вставай, поэт, давай бухать - и сочинять: назавтра съемка. Я жду ее как именин.
ПОЭТ (мрачно, с дивана):
Пошел ты в жопу, гражданин.
ГРАЖДАНИН (бодро разливая):
Давай, любимец бандерлогов. Бухло стоит, жратвы полно. Ты, верно, обчитался блогов про то, какое мы говно? Так в этом смысле интернету, прости за честность, веры нету: сегодня всякий - в чем и суть - имеет право громко бзднуть. Коллеги, тут же подвизаясь, в нас видят чуждый элемент, но эта творческая зависть, по сути, высший комплимент. Они завидуют - и баста! Один, болезненно румян, кричит взахлеб, что ты продался, другой - что Бедный ты Демьян, что, дескать, вечером в куплете, что, дескать, лирику пиши... Забудь! Они больные дети и продаются за гроши, а мы - за лям! Наш зритель массов. Ты чуешь разницу, Некрасов? И если некий господин тебе провоет «ты не лирик» - забудь его, он стоит чирик, из них не пишет ни один! Не допускают их к эфиру, а это, знаешь ли, бо-бо... Добро б умели хоть сатиру! - но и сатиру им слабо. Зато у нас безумный трафик и три изданья к январю. Пошли ты их конкретно на фиг!
ПОЭТ (не двигаясь):
Пошел ты в жопу, говорю.
ГРАЖДАНИН (не обращая внимания, смачно закусывая):
А то еще бывает, знаешь, - иной из юных поросят, иной особо храбрый заяц из тех, что в форумах висят, заметит нам, что наша пара осуществляет выпуск пара, а типа если бы не пар, давно бы сделался пожар, и революция, и хаос... Кого ты слушаешь, дурак?! Да если б мы не насмехались, уж тут бы стал такой бардак! Когда б не мы с тобой, поэтом, - клянусь, слыхал из высших сфер, - еще бы Вова прошлым летом сместил Димона и воссел. Нас упрекают, жизнелюбы, что мы кротки, что мы беззубы, что типа прячемся в тени... Да сами, сами кто они?! Уж я б засунул им по гланды, а то обрушил канделябр. Да кто из их оручей банды хоть вполовину так же храбр?! Уже и МХАТ, и «Современник» мне говорят, хоть я изгой: нельзя же даже из-за денег так подставляться, дорогой! «Тебе же врежут как холопу, что оскорбляет барчука; тебя же выпорет ЧеКа!» Давай, вставай...
ПОЭТ (хмуро):
Пошел ты в жопу.
ГРАЖДАНИН (выпивая, закусывая):
А тоже есть еще козлы, что говорят: вы слишком злы, вы совершенно бесполезны, вы не работали ни дня, ведь он же вынул наc из бездны - за ним Москва, за ним Чечня! За ним дебильность и стабильность! Он мог убить, но не убил нас! Ведь полки ломятся, гляди! Другой бы, кажется, от чресел до гордо выгнутой груди себя медалями обвесил, а этот почестей бежит! Какая скромность, в самом деле: уж все гляделки проглядели - нашли же только Геленджик. И вы об этом мужике погнали гадость в три куплета... И пусть бы жил в Геленджике, готов заметить я на это! Ей-богу, срок его изжит. Россия выпала из детства. Да я б на собственные средства его отправил в Геленджик. Живет, вольготненько устроясь... Я говорю ему: ужо! Вставай, буди в народе совесть. Вот, я налил.
ПОЭТ (в бешенстве):
Иди ты в жо...
ВАСИЛЬЕВ (вбегая):
Так, это что?! Один расцвел, другой разлегся черепахой... Немедля на …уй, оба, на ...уй, один на грим, другой за стол! Поднялся, подобрал живот - все через час хочу иметь я! А ты намажься, идиот. Меня ваш пафос не е...ет. Я менеджер десятилетья.
ПОЭТ И ГРАЖДАНИН (покорно):
Пошел ты, Вася, в жопу...
(Принимаются за работу).
ВАСИЛЬЕВ (удовлетворенно):
Вот!