Рихтер жил в совершенно других сферах
Святослав Рихтер. ( о нём - пианистка Елизавета Леонская )
"Дружба - это гений. Добрый гений. И можно только ему следовать, если этот гений вам улыбается. Это великая вещь, потому что дружбу совершенно невозможно спровоцировать. Дружба или состоится - или нет."
Кафедра имени Рихтера
У Рихтера был огромный интерес к молодым. Преподавать он никогда не хотел, с этим связана одна очень смешная история, потому что в конце концов когда-то кто- то упросил Нину Львовну, чтобы Святослав Теофилович дал свое имя фортепианной кафедре. Святослав Теофилович согласился, и тут же пришел к нему проректор Московской консерватории и попросил написать заявление (формальность) - что тот просит, так сказать…
На что, естественно, заявление не было написано, и никогда больше об этом речи не было. Не потому, что Рихтер рассердился, а потому, что - как я? Я не хочу. Я не желаю и не прошу.
Конечно, он был человеком больших принципов. Внутренних принципов. Без того, чтобы возражать, спорить или выступать. Был огромный внутренний принцип, как жить. Спорить не любил. Можно и не споря знать, где ты находишься.
Идеальное немецкое воспитание
Рихтер был лаконичен, точен и прост во всех выражениях. Он никогда не употреблял сложные выражения. Никогда. Он мог самым простым словом высказать глубокую мысль и действительно попасть в точку. Он был абсолютно нежестоким человеком - идеальное немецкое воспитание, в самом лучшем смысле слова. Всегда вежливо, всегда тихо.
Рихтер был человек другой культуры, в каком-то смысле. Может быть, это связано с его детством, с историей его отца, связано с тем, что он слышал дома, какие у него были интересы музыкальные, что читал, что он слушал; что он переиграл с Ведерником все оперы Вагнера в 4 руки. Это все нечто другое, это уже выходит все-таки за рамки пианизма. Его интересовало все. Огромнейший, немыслимый совершенно репертуар.
Балы на Бронной
Я была маленькой девочкой, которая не помня себя от счастья приходила каждый раз туда и немела каждый раз.
Рихтер очень не любил всякие обсуждения. Он очень любил, созвав гостей, чтобы, допустим, Журавлев читал какую-нибудь повесть или стихи, или же он придумывал, что в этот вечер мы будем слушать, и основное время вечера заполнялось этим.
Он мечтал о том, чтобы в доме были балы. Я это помню, потому что в конце 78-го года я уехала жить в Вену, и как раз в это время был первый бал. Что только ни было сделано! В большой комнате на Бронной мы репетировали полонез, я была дамой Слободяника. Во время вальса мне посчастливилось даже быть дамой Святослава Теофиловича. Мы танцевали, были шарады, были картины. Меня всегда поражало, какая в нём была первозданная радость. Радость момента, радость общения.
_______________________
За несколько минут до смерти Рихтер сказал: «Я очень устал»
"Дружба - это гений. Добрый гений. И можно только ему следовать, если этот гений вам улыбается. Это великая вещь, потому что дружбу совершенно невозможно спровоцировать. Дружба или состоится - или нет."
Кафедра имени Рихтера
У Рихтера был огромный интерес к молодым. Преподавать он никогда не хотел, с этим связана одна очень смешная история, потому что в конце концов когда-то кто- то упросил Нину Львовну, чтобы Святослав Теофилович дал свое имя фортепианной кафедре. Святослав Теофилович согласился, и тут же пришел к нему проректор Московской консерватории и попросил написать заявление (формальность) - что тот просит, так сказать…
На что, естественно, заявление не было написано, и никогда больше об этом речи не было. Не потому, что Рихтер рассердился, а потому, что - как я? Я не хочу. Я не желаю и не прошу.
Конечно, он был человеком больших принципов. Внутренних принципов. Без того, чтобы возражать, спорить или выступать. Был огромный внутренний принцип, как жить. Спорить не любил. Можно и не споря знать, где ты находишься.
Идеальное немецкое воспитание
Рихтер был лаконичен, точен и прост во всех выражениях. Он никогда не употреблял сложные выражения. Никогда. Он мог самым простым словом высказать глубокую мысль и действительно попасть в точку. Он был абсолютно нежестоким человеком - идеальное немецкое воспитание, в самом лучшем смысле слова. Всегда вежливо, всегда тихо.
Рихтер был человек другой культуры, в каком-то смысле. Может быть, это связано с его детством, с историей его отца, связано с тем, что он слышал дома, какие у него были интересы музыкальные, что читал, что он слушал; что он переиграл с Ведерником все оперы Вагнера в 4 руки. Это все нечто другое, это уже выходит все-таки за рамки пианизма. Его интересовало все. Огромнейший, немыслимый совершенно репертуар.
Балы на Бронной
Я была маленькой девочкой, которая не помня себя от счастья приходила каждый раз туда и немела каждый раз.
Рихтер очень не любил всякие обсуждения. Он очень любил, созвав гостей, чтобы, допустим, Журавлев читал какую-нибудь повесть или стихи, или же он придумывал, что в этот вечер мы будем слушать, и основное время вечера заполнялось этим.
Он мечтал о том, чтобы в доме были балы. Я это помню, потому что в конце 78-го года я уехала жить в Вену, и как раз в это время был первый бал. Что только ни было сделано! В большой комнате на Бронной мы репетировали полонез, я была дамой Слободяника. Во время вальса мне посчастливилось даже быть дамой Святослава Теофиловича. Мы танцевали, были шарады, были картины. Меня всегда поражало, какая в нём была первозданная радость. Радость момента, радость общения.
_______________________
За несколько минут до смерти Рихтер сказал: «Я очень устал»